– Да, цифровая. И, разумеется, я отправлю вам видеозаписи. – Он спрятал ее визитку в карман. – У вас есть сотрудники, взаимодействующие со СМИ, с кем бы я мог связаться?
– Далия, не могли бы вы связать мистера Дюрана с Колин Сканлан? Она отвечает за связи со СМИ в столичной полиции. Мы можем взять у вас показания?
– У меня? Зачем? – хмурясь, поинтересовался Жак.
– Вы управляющий, и эта прискорбная смерть произошла в вашем здании.
– Понятно, – холодно ответил он.
Эрика повернулась к Далии:
– Возможно, если вы присядете с мистером Дюраном на несколько минут, он сможет прояснить какие-нибудь детали.
– Вы должны понимать, что моими клиентами являются известные люди, которые не любят афишировать личную жизнь, к тому же я подписал соглашения о неразглашении.
Эрика шагнула к Жаку, и он, похоже, только сейчас заметил, что она на полголовы выше его.
– Мистер Дюран, это расследование убийства, – тихо сообщила она. – И вы должны знать не хуже меня, что соглашения о неразглашении не распространяются на дачу показаний при полицейском расследовании. При расследовании убийства.
– Убийства? – повторил он, выпучив глаза, и его акцент усилился.
– Да. Так что, пожалуйста, если вы сможете найти время сейчас, будем вам очень признательны. Впрочем, мы можем назначить время, когда вам подъехать в участок.
– Нет-нет-нет. В этом нет необходимости, детектив.
– Старший инспектор. Хорошо. А теперь, не могли бы вы, пожалуйста, отвести меня к миссис Тиг.
11
Эрика вошла в кабинет одна. Мать Джейми Тига сидела на диване в углу, как зомби, уставившись невидящим взглядом перед собой. Ее глаза покраснели и опухли от слез, тушь размазалась, а окрашенные в черный цвет волосы еще больше выделяли бледность лица.
Эрика представилась и показала свое удостоверение.
– Миссис Тиг, прошу меня извинить за то, что не смогла побеседовать с вами раньше.
Женщина кивнула и прикусила губу, прижав к носу скомканный бумажный платок. Эрика обвела взглядом стильный кабинет. На стене висели фотографии здания, сделанные во время его строительства, начиная со снимка, на котором тогдашний премьер-министр закладывает первый камень проекта, и заканчивая фотографией, на которой принц Чарльз открывает памятную доску в честь введения в эксплуатацию нового дома.
– Я здесь всего в третий раз, – выдавила Дженис, проследив за взглядом Эрики. Ее голос дрогнул. – Джейми только что переехал сюда.
Эрика помолчала несколько минут, чтобы Дженис могла взять себя в руки.
– Вы не против ответить на несколько вопросов? Просто, чем раньше я с вами поговорю, тем свежее в вашей памяти будут детали.
– А когда еще? Лучше покончить с этим сейчас.
Эрика достала блокнот и ручку. На Дженис были старые джинсы и свитер. На подлокотнике дивана висела практичная непромокаемая куртка, а у ее ног стояла дорогая сумочка от Шанель, которая выглядела неуместно.
– Могу я узнать, в котором часу вы приехали сюда сегодня?
Дженис сглотнула и прижала бумажный платок к носу.
– Должно быть, около половины восьмого. По понедельникам я стираю его вещи. Я сама вошла в квартиру. Я так делала на его старой квартире и так же поступила здесь.
– У вас есть ключ?
– Да, я ведь только что сказала, что сама вошла. Он же мой сын. – Воцарилось недолгое молчание, и Эрика не стала поправлять ее, но Дженис, похоже, сама поняла, что теперь придется использовать прошедшее время. Она посмотрела на потолок, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. – Да, у меня есть ключ. Сегодня он должен был пойти на тренировку.
– Вы живете где-то поблизости?
– В Дептфорде. Чуть дальше по дороге, но как будто в другом мире. Там выросли Джейми и его сестра.
– Когда вы приехали, дверь была закрыта на замок или открыта?
– Закрыта.
– Какие-нибудь признаки взлома?
– Нет.
– Вы знаете, чем Джейми собирался заниматься в выходные?
– Он весь день был на тренировке и вечером собирался встретиться с парой приятелей. У одного из них, Леона, только что родился ребенок, и они хотели отметить его рождение. Вот тогда я… в последний раз с ним разговаривала.
Несмотря на то, что Эрика прожила в Великобритании более тридцати лет, она все еще не понимала этой традиции, когда отец и его приятели идут куда-то и напиваются в стельку, якобы отмечая рождение ребенка. Она знала, что иногда эти ночные вылазки могут быть довольно бурными.
– Вы знаете имена его друзей?
– Разумеется, знаю! – вспылила Дженис. – Леон Бромфилд и Финн Хортон. Они вместе учились в футбольной академии. Я знаю, что ему не терпелось с ними повидаться.
– Мне нужны их телефонные номера. – Дженис кивнула и достала свой телефон. – А куда они собирались пойти?
– В какой-то модный дорогой клуб в Вест-Энде. Джейми тратит целое состояние, посещая эти элитные ночные клубы… Он не может пойти в простой паб. На него набросится толпа фанатов и…
– И?
– Преследователей. У него были преследователи. Кто-то вломился в его последнюю квартиру. СМИ преследуют его. Каждый божий день в желтой прессе появляются статьи, в основном лживые. У него нет нормальной жизни.
– Расскажете мне о взломе?
– От ваших полицейских не было никакого толку. Слава богу, его не было дома, когда к нему вломились.
– Что-нибудь было украдено?
Дженис раздраженно вздохнула.
– У вас должна быть эта чертова информация! Он общался с вашими из полиции. Я тоже… – Она смотрела, как Эрика записывает ее слова. – Сколько времени это еще займет? Чарльз, мой муж, он уехал в Австралию. Работает в компании по производству пластмасс. Он ничего не знает… Я пока не смогла с ним связаться из-за разницы во времени в одиннадцать часов. Он будет… О, боже. Я не знаю, как я ему скажу. – Дженис посмотрела умоляющим взглядом, и Эрика прониклась к ней искренним сочувствием.
– Мы можем позвонить еще кому-нибудь из членов семьи?
– Нет. Наша Карен, сестра Джейми… Я позвонила ей и оставила сообщения… Просто я знаю, а никто из них не знает. – Внезапно Дженис замерла. Она посмотрела на Эрику. – Я видела, что с ним сделали. Эти… эти веревки. Я заявляю вам здесь и сейчас, что он не был извращенцем. Ни одна мать не должна видеть своего сына в таком… таким.
– Конечно.
– Откуда вам знать? У вас есть дети?
Эрика подумала о Томе и о том, что она почувствовала бы, если бы обнаружила его тело связанным таким образом. Это было бы ужасно.
– Нет. У меня нет детей.
– Вам приходилось видеть, как человек, которого вы любите, умирает ужасной смертью? – зло выпалила она. Эрика продолжала писать. – Я задаю вам вопрос, офицер.
Эрика подняла глаза.
– Да. Моего мужа застрелили у меня на глазах. Он умер у меня на руках.
Это прозвучало слишком резко.
– Когда?
– Восемь лет назад. Через несколько месяцев будет девять.
Поведение Дженис смягчилось.
– Мне жаль.
– Спасибо.
Воцарилось долгое молчание, пока Эрика просматривала свои записи.
– Я чувствую такую безудержную ярость, как будто она поглотит меня, если я не дам ей выхода. Мне хочется вас ударить, но я этого не сделаю.
– Долгое время я испытывала такие же чувства, знаете…
Дженис подняла руку, останавливая Эрику.
– Нет. Я ничего не хочу слышать о чертовых психотерапевтах. Вы меня поняли?
– Я здесь только для того, чтобы задать вопросы, ответы на которые, возможно, помогут нам поймать того, кто это сделал.
Эрике пришлось заставить Дженис сосредоточиться и предоставить ей как можно больше информации, пока она ничего не забыла, прежде чем все остальные заботы и обязанности, связанные с этим печальным событием, возьмут верх.
– Что еще вы хотите знать?
– В квартире было что-нибудь необычное? – спросила Эрика, не желая сообщать Дженис какие-либо подробности о поляроидных фотографиях.
– Нет. Ничего. Он только что переехал. Все вещи оставались в коробках.
– У Джейми есть фотоаппарат «Поляроид»?
– Что? Нет. Не думаю. Он все фотографирует на свой телефон.
– У Джейми был партнер?
– Девушки. Ему нравились девушки, – настойчиво повторила Дженис, желая пресечь любые предположения.
– У него была девушка?
– Нет.
– А имя Аннабель вам что-нибудь говорит?
Дженис задумчиво уставилась на свои руки.
– Нет. Он никогда не упоминал этого имени. У него уже давно никого не было. Я знаю, что у него случались интрижки. Он ведь молодой парень. Футболист. Полагаю, вы сейчас спросите меня об обвинениях?
Эрика задумалась. Обвинения? Ах, да. Джейми Тиг, футболист. Три года назад его судили за изнасилование молодой женщины и признали невиновным.
– Да, я знаю о судебном процессе по делу об изнасиловании, – ответила Эрика.
В это время дверь открылась, и в кабинет вошла коренастая женщина в дорогом черном брючном костюме свободного покроя в сопровождении лысеющего мужчины средних лет. На вид ей было от тридцати до шестидесяти, с белоснежными волосами, собранными в конский хвост, одутловатым лицом и похожими на кошачьи глазами.
– Боже мой! Я только что узнала. Мне ужасно жаль, дорогая! – воскликнула женщина низким хриплым голосом с явными нотками шотландского акцента. Она подошла к Дженис, и они обнялись. Женщина отстранилась и пристально посмотрела на Дженис. – Милая, что я могу для тебя сделать?
– Шери, забери меня отсюда к чертовой матери. Я не могу дозвониться до Чарльза и Карен.
– Я Шери Шелтон, футбольный агент Джейми, – представилась женщина, оглядывая Эрику с головы до ног. – Это его адвокат, Джек Гровер. – Адвокат неловко кивнул, держа руки в карманах, и опустил глаза в пол, как будто, сам того не заметив, зашел в женскую раздевалку.
Эрика показала им свое удостоверение.
– Я лишь задала несколько вопросов.
– Мне нужно отвезти Дженис домой, – заявила Шери. Похоже, ей не сильно понравилось, что Эрика разговаривала с Дженис без ее присутствия.
– Я почти закончила.
– Дженис арестована?
– Нет.
– Хорошо. Тогда она может идти.
– У меня еще один вопрос. У Джейми были враги, он с кем-нибудь недавно ссорился?
Дженис встала, и Шери протянула руку, чтобы увести ее, но та замешкалась на пороге, и ее ответ удивил Эрику.
