Было около полуночи, когда Саша и Лапо вернулись домой. Девушка чувствовала себя абсолютно вымотанной, но знала, что не уснет, пока не обсудит все с мужем.
– Как думаешь, это действительно покушение на советника Торрини?
– Я слышал, как у него попросили список всех недоброжелателей. Но я сомневаюсь. В таких случаях не промахиваются, а если его просто хотели попугать, то не попали бы в Пикколоджоне. – Лапо зевнул и повернулся на бок, собираясь уснуть.
– Но Торрини не казался испуганным.
– Самомнение его второе имя. Но он якобы сообщал в полицию, что уже некоторое время является объектом угроз и вандализма. И жена что-то там кричала, что застрелили ее мужа. Она не очень удивилась.
– Ты же многих знаешь. Тот седой мужчина, что попытался грубо прервать речь советника, кто это?
– Риккардо Джемини. Архитектурный консультант, занимается реставрацией исторических зданий.
– Он мог так сильно обидеться на Торрини?
– Он не мог выстрелить, стоял рядом с нами. Давай спать, а?
– А Пикколоджоне? Вдруг кто-то стрелял в него?
– В это не верит никто, включая самого Пикколоджоне. Кстати, у тебя есть повод оказаться от истории с платьем. Все поймут. Напугана и все такое.
– Платье никак не связано с покушением. И Симона не откажется.
– Действительно. – Вздохнул Лапо. – Как я мог подумать, что ты откажешься… – Он наконец повернулся на бок и нажал выключатель прикроватной лампы. Спальня погрузилась в темноту. Но не прошло и пары минут, как раздался Сашин голос:
–А если Пикколоджоне ошибается? Он же занимается кибербезопасностью. Это связано с хакерами?
– Что-то вроде. Предотвращение утечки данных, и так далее.
– Одетый в сюртук XVIII века? Это как минимум странно.
– Прикольная картина, правда? Но каждый гений сходит с ума по-своему.
– А он гений?
– Ну, учитывая стоимость его хобби и расходы на благотворительность, наверняка. Кстати, я посмотрел в интернете. Он еще и блогер. Выпускает видео подкаст. У него десятки тысяч подписчиков со всего мира, судя по комментариям.
– И о чем его блог?
– О жизни сегодня, как в XVIII веке. Одежда из натуральных тканей, старинный покрой, отказ от современных удобств ради простого образа жизни. Экология и все такое.
– То есть он выплескивает содержимое ночного горшка в окно? Я не понимаю, в чем простота. Такая жизнь требует огромных усилий. Ты бы стал греть угли для ванной?
– Ты знаешь, что я люблю историю, но у меня нет желания так жить.
– Интересно, почему у него есть желание?
– Ты подводишь к тому, что целью все же был он?
Саша рассказала о ссоре Пикколоджоне с директором и странном поведении Торрини.
– Он кажется безобидным чудаком. То, что он отличается от всех, не делает Пикколоджоне мишенью. Ему просто не повезло. Слушай, я больше не могу. Давай спать. И оставь полиции стрельбу. Твоя задача-платье.
Мартовский дождь забарабанил по подоконнику. Саша еще немного поворочалась под мерное сопение мужа, но в конце концов дождь ее убаюкал и мысли о стрельбе на гала вечере растаяли.
Глава 4.
– Как успехи? – Поинтересовалась Саша у Симоны, когда муж отправился на виноградник. Они встали позже обычного, плотно позавтракали, что случалось не часто и Лапо занялся своими делами, предварительно взяв с жены обещание никуда без него не уезжать.
– Музей не разрешает отправлять платье на анализ в лабораторию, тем более отрезать кусочек ткани, но визуально оно вполне соответствует эпохе. – Ответила подруга.
– Ты ведь знакома с Пикколоджоне? Какой он? В смысле характера, личности.
Симона фыркнула в трубку.
– Слишком серьезно относится к истории. Одержим, я бы сказала. И печален. Он не любит говорить о своем прошлом, но у меня такое чувство, что там что-то есть, какая-то тень.
– Он сказал, что с платьем была записка. Так он и узнал, что это платье Костанцы да Лари. Но директор не сказал о ней ни слова, а ведь записка-это важно.
– Не знаю, сможем ли мы узнать хоть что-то. Я собрала все, что есть в интернете о Костанце, отправлю тебе на почту. Но признаюсь, там не много, в основном то, что связано с фильмом и книгами.
– Почему музей решил сделать платье гвоздем коллекции? Мы же до сих пор не знаем, подлинное ли оно. Ведь пресса поднимет шум, узнав, что нет доказательств. Это ударит по репутации музея.
– Шум привлечет посетителей и деньги. Ты думаешь, виселица во дворе – настоящая? И за решеткой манекены, так что не стоит говорить о подлинности. Это все реконструкция, аттракцион.
– Но они почти уверены, что платье подлинное. Слишком самоуверенно, тебе не кажется?
– Может, они знают что-то, чего не знаем мы?
– Но тогда почему молчат?
***
После обеда Лапо и Саша отправились в Кастельфьорентино, следующий город на дороге от Кастельмонте в Эмполи. Небольшой приятный городок в холмах был очень похож на нижний город Кастельмонте, только без средневековой части на холме. Туристов привлекали сюда старинные виллы в окрестностях, но после эпидемии коронавируса большинство их них так и не открылось.
Навигатор привел на окраину, где стоял дом Гвидоне Пикколоджоне, бывшая почта герцога Козимо I де Медичи.
– На его месте я бы сдвинулась на Эпохе Возрождения, – сказала Саша. А этому подавай XVIII век.
– По-моему объяснение весьма простое,– засмеялся Лапо. – В этих костюмах можно ходить, а ты попробуй, погуляй каждый день в одежде мессера пятнадцатого века весом килограммов так под пятнадцать! Да и удобства, знаешь ли, в этой эпохе более развиты.
– Любопытная страсть, – засмеялась в ответ Саша. – С удобным выбором эпохи.
– С другой стороны великое герцогство тосканское важная часть нашей истории, просто менее растиражированная. Когда Лотаринги отправили в небытие дом Медичи, с Лоренцо Великолепным они смирились, а вот более позднюю эпоху постарались оставить в тени.
Улица возле старинного дома, стоявшего на отшибе, была тиха. Оживленная автомобильная дорога обошла ее стороной, но в начале квартале на углу они заметили автобусную остановку.
– Бьюсь об заклад, что в Сан Джиминьяно и Кастельмонте Гвидоне не пешком приходит и не на лошади скачет. Автомобили нашему синьору Пикколоджоне явно не чужды, – сказала Саша, оглядываясь по сторонам.
Небо заволокли темные тучи, похолодало, казалось, дождь вот-вот сменится снегом, хотя март в этих краях обычно теплый и солнечный, деревья в цвету, а снег не выпадал уже несколько лет.
Звонка не обнаружилось. Лапо с любопытством осмотрел старинный черный молоток и с энтузиазмом пару раз стукнул им в дверь.
Одновременно с ударами молотка изнутри послышался душераздирающий вопль. Орсини переглянулись, Лапо нажал на дверь, та бесшумно отворилась. Вбежав внутрь, они бросились вверх по лестнице; вопли на верхнем этаже не прекращались.
Вопила женщина, стоявшая спиной к ним в коридоре наверху.
– Синьора, что случилось?
Она повернулась и замолчала, Саша вскрикнула, увидев, что руки женщины в крови. Кровь пропитала и некогда белоснежный фартук.
Женщина уставилась на них, открыла рот и Саша приготовилась к новому воплю, но она сказала почти шепотом: – Синьор Пикколоджоне. Он там. – Она указала на открытую дверь. – Он мертв.
– Вы домработница?
Женщина кивнула.
– Саша, уведи ее куда-нибудь. Я звоню в полицию.
Девушка замотала головой, пытаясь заглянуть в комнату, но муж сделал страшные глаза, и она повела женщину к лестнице, обняв за плечи. Та больше не кричала, но сильно дрожала.
– Сделайте несколько вдохов. Медленно. Вдохните и выдохните. Где здесь кухня? Давайте попьем воды.
– Сссслева… вторая дверь.– Лицо женщины серело на глазах.
На кухне Саша налила воды из большой бутыли, протянула чашку: – Вот. Выпейте это.
В дверях показался Лапо. Покачал головой.
– Полиция вот-вот будет здесь. Мы останемся с вами, пока они не приедут. Вы можете рассказать, что случилось?
– Он сказал не приходить до двух, у него была встреча. – Женщина закрыла лицо руками, не замечая, что перемазала его кровью. – Я пришла, а его не было и я пошла наверх. Ох, простите, я сейчас, мне очень надо… в туалет.
Прошло не больше двадцати минут, как в дверь застучали, послышались голоса.
– Мы здесь,– крикнул Лапо.
В кухне появился инспектор Массимо, друг и подчиненный комиссара Луки Дини, еще один полицейский и двое медиков.
– Там. – Указал Лапо на лестницу.
Медики надели бахилы и перчатки и отправились к лестнице. Массимо задержался в дверях, скривив гримасу:
– И почему я не удивлен?
– Он был бы мертв, даже если бы мы не пришли,– пробурчала Саша.
– Вы заходили в комнату?
– Синьора и я. – ответил Лапо. – Я пощупал пульс, нужно было узнать, жив ли он.
Инспектор кивнул. Посмотрел на Сашу.
– Не могу поверить, что тебя не было в комнате. Семейная жизнь идет на пользу.
Он присел возле домработницы, голос стал мягким, словно он разговаривал с ребенком: – Расскажите нам, что случилось. Но сначала скажите, как вас зовут.
Женщина всхлипнула. – Глория. Глория Варна. Я домработница синьора Пикколоджоне.
Пока она общалась с инспектором, Саша тихонько выскользнула, поднялась по лестнице и заглянула в комнату. Это был кабинет: множество дисплеев, клавиатур и компьютерных стоек, клубок кабелей и шнуров питания. В середине в луже крови лежал Пикколоджоне. Медики склонились над телом. Что-то было не так… Совсем не так… И тут до девушки дошло. Вместо старинного наряда на теле были джинсы, толстовка и кроссовки на ногах.
Ну-ну, полное погружение в эпоху, значит?
Сзади раздалось покашливание. Саша обернулась и встретилась с насмешливым взглядом Массимо.
– Похоже я поторопился с выводами… тебя даже брак не спасет от любопытства. Возвращайся, нечего тут делать.
Полиция забрала фартук и обувь домработницы. К счастью у нее нашлась запасная пара в кладовой. Наконец ей позволили умыться.
Саша с любопытством разглядывала старинный наряд. Как она в таком платье умудряется работать в доме?
– Позже вам придется дать подробные показания. – Сказал инспектор. – А сейчас давайте еще раз поговорим о случившемся. Вы все пришли в одно время?
– Мы приехали примерно в 14.15. – Сказал Лапо. – Услышали крик. Входная дверь оказалась открытой, поэтому мы бросились внутрь, возможно, там нужна помощь. Остальное вы знаете.
Саша рассказала, что их визит связан с историей платья ведьмы. Гвидоне Пикколоджоне обещал показать сундук, в котором обнаружено платье.
– А вы, синьора? – Тон Массимо больше не был успокаивающим.
– Но я ведь уже…– Женщина всхлипнула. – Синьор Пикколоджоне сказал, что я должна прийти к двум. Он очень строг в отношении опозданий и я пришла без пяти два. Вошла через задний ход, как обычно. Повесила пальто и поставила мокку варить кофе.
– Вы никого не встретили?
– Никого. Пока вон они не пришли. Синьор Пикколоджоне всегда пьет кофе ровно в 14.15. Поэтому я… пошла наверх.
– Вы приносите кофе в кабинет?
– Нет, что вы. Синьор Пикколоджоне ровно в 14.15 уже сидит в столовой. Всегда. Но сегодня его не было.
– Вы работаете каждый день?
– Кроме среды и субботы. В эти дни я готовлю еду заранее и оставляю в холодильнике.
– В холодильнике? – Удивилась Саша, а инспектор грозно на нее цыкнул. Но она не унялась: – А как же жизнь по правилам восемнадцатого века?
