И невдомёк никому было, что к своим двадцати годам я даже целоваться толком не умела. Почему? А не с кем!
Да, Алиса Батьковна, уметь ведь так надо. Все танцы из-за того, что был у меня один маленький секрет. Я не делилась им ни с кем – даже с лучшей подругой Данкой. Я хорошо научилась лгать и притворяться. Стоило мне полностью расслабиться, отпустить себя, ощутить интерес к парню рядом… Одного неловкого касания чужих губ хватало, чтобы меня скрутило.
Я видела и ощущала такое, что самое время звать крепких дядек в белых халатах. Но отчего-то хотелось мне ещё пожить вольной жизнью! Так что пришлось плюнуть, назвать себя старой девой – синим чулком – и заняться учебой.
Все это привело к тому, что сейчас, к концу универа, я шла на красный диплом. И выучила ещё много всего помимо своей основной специальности, но…
Я была ужасающе одинока – привет, любимые таракашки в голове! Мои любимые и постоянные собуты… собеседники, я хотела сказать.
– Элис, любовь моя, где у нас бокалы для сока, салатница и заготовка под курицу-гриль? – Меня облапали сзади.
– Антуанчик свет Антон наш, глазки разуй, бокалы на столе, на тебя смотрят, салатница на подоконнике, курица в холодильнике на второй полке, – огрызнулась, вывернувшись из липких объятий.
Наверное, у многих девушек есть тот самый бывший, который мечтает остаться настоящим.
Я же не намеревалась давать второй шанс Антошке. Антуаном его можно было называть, только обладая чрезмерно богатым воображением. Француз недоделанный. Его прикосновения вызывали отвращение, как и небритый подбородок, пятна от еды на рубашке и резкий запах пота.
Фу, я брезгливая. Лучше врать себе об этом, чем вспоминать наш единственный несостоявшийся поцелуй.
– Ну и зараза же ты, Лиса. Ничего, найдется тот, кто тебе за весь наш мужской род отомстит, вобла мороженая, – прошипел себе под нос парень.
Знал, что я услышу. Проблема только в том, что меня его мнение не волновало, поколоти его снеговик!
Тоже мне, покоритель женских сердец, золотой мальчик, сын владельца заводов, газет, пароходов.
Это у матери с твоим папашей дела, а не у меня. Просьбу я ее выполнила, к потенциальному зятьку пригляделась. Так пригляделась, что теперь бы развидеть.
Все мой дар… Мой дар и мое проклятье. Видеть чужие грехи. Ошибки. Проступки. Темноту чужих душ… Я и сама этот дар до конца не понимала, и принять не могла. От самой себя воротило.
Ладно. Это же я, неунывающая Элис! Где там мой Шляпник и безумный Мартовский Заяц? Тему закрыли.
– Данку не видел? – Окликнула одного из однокурсников. Подруга, единственная и неповторимая, как сквозь землю пропала.
– Неа, зай. Платье шикардос! Ты просто конфетка! – Послал мне Димка воздушный поцелуй.
Зараза. И этот туда же. Да, я любила одеваться красиво и эффектно. Я девочка, мне положено.
Но теперь чужое внимание все больше раздражало.
– Она на улицу, кажется, пошла, – проговорила незнакомая худощавая брюнетка.
На миг мне показалось, что глаза девушки сверкнули зелёным огнем и она оскалилась. Нет, это уж точно глюк! А вроде мы не пили!
– Подышать воздухом, что ли? – Я недоверчиво выглянула в окно.
Дача родителей, где мы решили праздновать, находилась далеко загородом.
Лес. Тишина. Никого вокруг. Участок огромный, за ним лес, пустырь и река. Снегу намело так, что только на снегоходе проедешь.
Холод так и звенит, в лицо бросается, кусает иголочками. Хочется разбежаться – и в белую подушку, покататься, поваляться, поиграть в снежки, как в детстве.
А тут вечеринка, тоска зелёная!
Совсем ты мать низко пала, не ценишь, понимаешь ли, светских развлечений.
А мне бы в бабушкин маленький старый домик, где трещит печка-буржуйка, а соседские бабушки-дедушки устраивают роскошное застолье с самоваром и пирогами из печи…
Я облизнулась.
– Там парень, Саша Белов, и его девушка, Лили. Кажется, они задели твою подругу – и она решила освежиться, – задумчиво пояснила девица.
А мне вдруг примерещились за ее спиной два светло-серебристых крыла, как у бабочки! Или феечки мультяшной.
– Да чтоб их в сугробе прикопало! – Прорычала, набрасывая на себя шубку.
Все дело в том, что Белов – парень, в которого Данка, подружка моя закадычная, была влюблена. А тот на нее мало того, что поспорил, так потом ещё и с Лилькой, гадостью такой, змеищей, встречаться стал.
И нет, я их не приглашала. Похоже, снова проделки маман.
– Бизнес есть бизнес, дорогая, оставь свои глупые детские обидки! – Передразнила.
Да нет ничего важнее настоящей дружбы. Только она с тобой и останется, случись что, а вовсе не "бизнес".
Хочу домой, в кроватку, в глушь, в деревеньку! Чтобы лежать на печи барыней, чтобы крендельки и пряники подовые на подносе гжельском, расписном, влюбиться в царевича (не дурака), и поймать пару золотых рыбок. А не вот это все!
Но подругу бросать в таком состоянии нельзя. Так что оделась, Алиска, и марш штурмовать сугробы!
Кто ж знал, что все так обернется! Только и успела, доковыляв аж до самого крутого берега злополучной речки, увидеть Лильку-змеищу с искаженным от ужаса лицом, да уставиться глупо, открыв рот, на то, как дорогая подружка, радостно булькнув, скрывается в свежей, ее тельцем пробитой полынье – а потом…
Тараканы в ряд, по порядку рассчитайсь!
Прорубь полыхнула ярким иссиня-темным светом. И, клянусь, я почти увидела, как отчаянно бьющийся силуэт Данки вдруг исчез!
Под каблук попал камешек. И я бы не упала – но невесть откуда налетел ветер, со всей дури толкнул в спину – и полетела Алиса ласточкой вниз, прямо в кроличью полынью вместо норы!
В ледяную заводь!
– Все, песец котенку! – Мелькнула заполошная мысль.
И вот, что странно. Я точно видела, как Лильская летела вслед за мной. А потом, у самой воды, ее отшвырнуло, как на батуте, назад, на берег. А я полетела дальше!
Лютый холод выбил дух, свёл зубы, заставил тело окоченеть. Ни вдохнуть, ни выдохнуть! Страшно? Жутко так, что даже не крикнуть! И никакая жизнь перед глазами не проносится, метель ее пожри!
На миг, на единый миг я увидела то, что видеть себе запретила. Иной мир.
И озеро древнее, пронизанное непонятной силой, и душ загубленных в нем…
А потом меня окутал теплый рассеянный свет. Закружил, завьюжил, затанцевал – и швырнул с грохотом мои косточки на бренную землю.
– Да чтоб тебя, Лилька, ни один мужик замуж не позвал! Скотина бессовестная! Что ещё за фокусы магические? Твои подружки устроили?! Вот я тебе! – Я закашлялась, воинственно потрясая руками.
И застыла. С моего когда-то роскошного вечернего платья капала вода. Шуба больше напоминала останки зверя, который долго и нещадно линял. В сапогах рычало и фырчало.
Было ужасно холодно.
– Что проис… – Голос сорвался.
Я застыла с глупо приоткрытым ртом, вертя головой.
Я не была в озере и уж точно не лежала в сугробе, на берегу, у пологого опасного склона, покрытого льдом и снегом. Здесь не было Лильки, пронзительного ветра и леденящего холода.
Огромная спальня терялась во мраке – ее освещали только несколько высоких подсвечников, увенчанных головами неведомых тварей.
Я вдохнула спертый воздух. Здесь пахло тонкой ноткой незнакомых благовоний и смесью мороза и мяты.
Неловко повернулась, пытаясь понять, что происходит – и где здесь выход.
В нос ударил резкий аромат. Непонятный. Острый. От него закололо под ребрами, я шагнула вперёд, натолкнулась на что-то твердое, замахала руками – и поняла, что падаю.
Навзничь.
Но даже закричать не успела – приземление вышло жёстким.
– Ох! – Из горла вырвался сип.
Возникло ощущение, что я несчастная Василиса из русской народной сказки, которой всё-таки не повезло познакомиться с Кощеем… наощупь!
Потому что подо мной было роскошное пуховое одеяло с пледом, а вот под ним – чьи-то очень жёсткие кости!
Ртутный взгляд раскосых дивных глаз вцепился в меня – и реальность медленно покачнулась.
Так начались мои проблемы, большие и бессовестные проблемы, о которых я совсем не подозревала…
Глава 1.
Если ты попала и как с этим бороться.
Несколько месяцев спустя
Я споткнулась. Вернее, мне поставили подножку, но разве докажешь? Я пошатнулась на лестнице, нелепо замахала руками, ярко представила кляксу по имени Алиса на полу посреди холла – и…
Впечаталась носом в жёсткую холодную ткань. Кажется, ещё и лбом в пуговицу врезалась.
– Ай, – прошипела.
И только спустя секунду поняла, что меня – как унизительно – держат буквально за шкирку, как нашкодившего котенка!
– Нет, – раздался надо мной голос. Ледяной и жуткий, с чуть скрежещущими нотками, – всякое ожидалось от академии смесков, но чтобы так нагло себя предлагать первому встречному… Не заинтересован, – отрезал все тот же голос.
Я вспыхнула. Даром, что брюнетка, а не рыжая – ну, почти. После экспериментов с магией мои волосы приобрели несколько иной оттенок.
Хотела добавить что-то резкое, поставить наглеца на место – но подняла голову – и застыла как кролик перед удавом, не в силах вымолвить ни слова.
Колкий серый лёд чужих глаз пригвоздил, рассмотрел как бабочку под увеличительным стеклом, и… Что-то мне подсказывало, что этот тир передо мной с удовольствием оторвёт бабочке крылышки. В научных целях, разумеется.
Узкое породистое лицо, светлая, молочная кожа, угольно-черные ресницы и брови и абсолютно невозможное для мира, в котором волосы – это сила мага. Короткий ёжик снежных волос.
Острый нос едва заметно дернулся.
Меня одарили безразличным взглядом – а потом пальцы на форменном платье разжались – и я плюхнулась вниз, больно ударившись пятками о каменный пол.
Все разговоры в холле стихли.
– Простите, высокородный тир, я споткнулась, – пролепетала, ненавидя эти оправдания.
Да чтоб тебе каждый раз сугроб за шиворот падал, как мимо крыши пройдешь! Снеговик ледяной!
– У вас непослушные адепты, шенш Анаролиш, – холодно отрезал этот… высокородный, не глядя на меня.
Я была меньше, чем пустым местом!
И очень старалась не выть снежным волком на луну. Да, только заместителя ректора здесь и не хватало. Этот наг, да, натуральный змейс, даже с хвостом! – мог в своей надменности заставить и солнце почувствовать себя виноватым!
– К сош-шалению, подобное случается, Снегосиятельный. Адепты непременно понес-сут накас-сание, но такая мелочь не стоит вашего внимания. Мы оч-шень ш-шдали вас, прошу-шу, проходите…
Я почти услышала, как преданно застучал хвост этого подхалима. Но не могла не воспользоваться возможностью юркой мышью шныркнуть вниз. Клянусь, я вываляю Криссару в снегу! Эта девица, моя одногруппница, все никак не уймется! Теперь подножки ставить принялась!
– На этот раз ты попала, бездарность, – бросил насмешливо кто-то из парней – а меня уже вынесло на улицу.
Прочь! Прочь из этого змеючника, по ошибке названного академией магии, она же Академия ледяных пределов.
Да, я неудачница. Попаданка-неудачница, которой не досталось ни великой силы, ни принца на белом единороге (я понимаю единорогов, к местным принцам лучше не приближаться), ни хорошей работы, ни крутого факультета для обучения. В отличие от моей подруги Данки, которая тоже прижилась в этом прекрасном мире. Да-да, она попала сюда вместе со мной, мы даже учились в одной академии – только на разных факультеиах. Но… о ней немного позже.
Так что же я? Меня не любят одногруппники – бинго, за то, что я из другого мира! Я учусь на водном факультете, но у меня нет ни малейших способностей к магии воды. А ещё…
– Алисия, я могу с тобой поговорить? – Раздался низкий голос с рыкающими нотками.
Прямо на меня надвигался, сверкая глазами, ещё один местный хищник.
Вот только я не хотела с ним разговаривать. Не хотела смотреть в чужие лживые глаза. Не хотела больше запустить пальцы в гладкие светлые волосы. И попросить показать своего зверя – отнюдь не хомячка – тоже не хотела.
Привет всем, кого достают бывшие!
– Лорд Лограт, нам не о чем с вами разговаривать. Я сдаю все домашние работы, а практикумы у нас теперь ведёт другой преподаватель, – процедила, сжимая зубы.
