– Вайда, – с полным удовлетворением объявил мастер Шон. – Определенно вайда.
Он уже паковал свое снаряжение в портплед. Дабы получить все нужные сведения, ему хватило всего получаса. Ирландец отряхнул руки.
– Вы готовы, милорд?
Лорд Дарси кивнул, и они направились к двери морга. Там их ждал невысокий мужчина на шестом десятке лет. Волосы над сухим лицом уже начали седеть, их дополняли кроткие голубые глаза и весьма примечательный крючковатый нос. На полу около ног его лежал такой же разрисованный символами портплед, как и у мастера Шона.
– Добрый день, коллега, – произнес он высоким голосом. – Я мастер Тимоти Видо.
Он коротко поклонился.
– Добрый день, ваша светлость. Надеюсь, что ничем не помешал, однако мне было очень интересно понаблюдать за вашей работой. Судебная магия меня всегда интересовала, хотя и не является моим полем деятельности.
– Я Шон О'Лохлэнн, – представился ирландец. – А это мой начальник, лорд Дарси.
– Да-да. Бертрам уже проинформировал меня. До чего же ужасное происшествие! Я про убийство лорда Камбертона.
Не прерывая разговора, он подстроился к шагу обоих мужчин и вместе с ними вышел на улицу.
– Полагаю, вам приходится проводить множество проверок на сродство, мастер Шон? А я совсем не знаком с этой методикой. Я занимаюсь охранными и восстановительными заклинаниями. Словом, домашними делами. Работа не столь увлекательная, как ваша, но мне по душе. Она приносит мне чувство удовлетворения. Но мне нравится узнавать, чем занимаются мои коллеги.
– И вы, мастер Тимоти, явились сюда, чтобы понаблюдать за работой мастера Шона? – произнес лорд Дарси самым любезным тоном, абсолютно не выдававшим течение его мыслей.
– О нет, ваша светлость. Меня просил зайти капитан Бертрам. – Взглянув на мастера Шона, он усмехнулся. – Вы будете смеяться, мастер Шон, но он хотел узнать, сколько будет стоить большой пресерватор, способный обслужить кухню в казарме гвардейцев!
Негромко посмеявшись, мастер Шон произнес:
– Смею предположить, что, узнав цену, он предпочел заказать старый добрый ледник. Значит, вы местный агент?
– Да. Но особого дохода эта должность мне не приносит. Пока я продал только одну штуку и едва ли продам еще одну. Слишком уж они дорогие. Я получаю небольшие комиссионные, но в основном всю выгоду мне приносит обслуживание. Заклинание приходится обновлять примерно каждые полгода.
– Интересное дело. – Мастер Шон вкрадчиво улыбнулся. – Заклинание должно иметь очень любопытную структуру.
– Действительно, – с улыбкой ответил мастер Тимоти. – И я бы обсудил его с вами…
Лицо мастера Шона приобрело внимательное выражение.
– … но, к сожалению, мастер Саймон засекретил весь процесс.
– Этого я и боялся, – вздохнул мастер Шон.
– Не сочтете ли вы меня навязчивым, если я спрошу, о чем вы оба разговариваете? – спросил лорд Дарси.
– Простите нам эту бестактность, милорд, – заторопился с извинениями мастер Шон. – Профессиональный разговор. Лондонский мастер Саймон изобрел новый принцип сохранения пищи от порчи. Он предложил заговаривать не каждый помещаемый на хранение предмет – как делают виноторговцы с бочками вина и тому подобным товаром, – но заклинать особым образом сконструированный ящик так, чтобы в нем сохранялся любой продукт. Идея, собственно, заключается в том, что заклинается не объект, но некой области пространства придается особое качество, обеспечивающее сохранность продуктов. Однако сам процесс остается достаточно дорогим.
– Понятно, – проговорил лорд Дарси.
Уловив его тон, мастер Шон заторопился:
– Что ж, отложим нашу беседу до следующей встречи, мастер Тимоти. Эм… ваша светлость, кажется, хотел, чтобы я осмотрел замки? Неплохая идея, если у мастера Тимоти найдется час свободного времени.
– Замки? – переспросил мастер Тимоти.
Мастер Шон рассказал ему о замках в лавке краснодеревщика.
– Конечно же, мастер Шон, – ответил он. – Буду рад оказать любую помощь.
– Превосходно, – сказал лорд Дарси. – Как только получите всю информацию, приходите во дворец милорда архиепископа. Благодарю вас за содействие, мастер Тимоти.
– Приятно быть полезным, ваша светлость, – отозвался крючконосый маг.
***
В тихой дворцовой гостиной его милость архиепископ представил лорда Дарси высокому худощавому человеку с бледными чертами лица и уложенными назад светло-каштановыми волосами. У него были серо-голубые глаза и располагающая улыбка.
– Лорд Дарси, – произнес архиепископ. – Позвольте представить вам сэра Томаса Лезе.
– Чрезвычайно приятно познакомиться с вашей светлостью, – улыбнулся сэр Томас.
– Польщен знакомством, – отозвался лорд Дарси. – Я с огромным интересом прочел вашу самую известную книгу «Символизм, математика и магия». Боюсь, что ваши более глубокие научные труды выше моего понимания.
– Вы очень любезны, милорд.
– Если мое присутствие не требуется, – проговорил архиепископ, – оставлю джентльменов наедине. У меня есть неотложные дела.
– Безусловно, ваша милость, – проговорил лорд Дарси.
Когда дверь за его милостью затворилась, лорд Дарси жестом предложил сэру Томасу сесть.
– Надеюсь, никто более не знает о нашей встрече? – поинтересовался он.
– Никто, насколько это зависит от меня, милорд. – Сэр Томас чуть приподнял бровь и сухо улыбнулся. – Помимо того, что мне могут перерезать глотку, если Братству станет известно о моей встрече с королевским офицером, я потеряю свою эффективность в качестве двойного агента. Поэтому я пришел сюда подземным ходом, ведущим из крипты кафедрального собора в подвалы дворца.
– Зато люди могли видеть, как вы входите в храм.
– Это их не встревожит, милорд. – Сэр Томас пренебрежительно повел рукой. – После того как Общество было объявлено вне закона, мы, как и следовало ожидать, маскируемся. Нет смысла держаться в стороне от церкви, даже если мы перестали быть христианами. – Он снова скривился. – В конце концов, почему бы и нет? Если человек может изображать веру в языческий друидизм или на словах отвергать христианство на грязных сходках фанатиков, то почему такой язычник не может с той же целью изображать христианина – для того, чтобы прикрыть этим свою реальную деятельность. Разница только в том, на какой стороне закона он находится.
– Я бы сказал, – промолвил лорд Дарси, – главное в том, за короля и отчизну он или против.
– Нет-нет. – Сэр Томас резко качнул головой. – В этом вы ошибаетесь, милорд. Священное Общество древнего Альбиона столь же непреклонно стоит на стороне короля и отчизны, как и мы с вами.
Лорд Дарси запустил руку в кисет на поясе, достал из него фарфоровую трубку и пачку табака и принялся набивать чашку.
– Просветите меня, сэр Томас. Я горю нетерпением и жду от вас информацию об Обществе, его теории и практике.
– Начнем с теории, милорд. Общество состоит из людей, которые предполагают, что эти острова отмечены самой Судьбой – с большой буквы – и должны даровать мир и довольство всему роду людскому. И чтобы добиться этого, нам необходимо вернуться к верованиям и обычаям первоначального населения островов – кельтов, владевших этими землями во время вторжения легионов Цезаря в пятьдесят пятом году до рождества Христова.
– Но разве кельты были первоначальными аборигенами этих островов? – уточнил лорд Дарси.
– Милорд, давайте не будем отклоняться от темы, – аккуратно проговорил сэр Томас. – Я пытаюсь изложить вам официальную доктрину Общества. И поскольку речь идет о поведении целой группы людей, нам придется ограничиться тем, что они принимают за правду, а не тем, что истинно на самом деле.
Раскурив трубку, лорд Дарси кивнул.
– Извините. Продолжайте.
– Благодарю вас, милорд. Практики, о которых я говорю, основаны на пантеистической теологии. Бог не просто Троица, но Бесконечность. Христианское толкование они считают подлинным, но ограниченным. Бог един, это так. Но он больше Троицы в одном, Он – Бесконечность в одном. Они полагают христианскую веру в три ипостаси Бога столь же ложной – и столь же подлинной, – как и следующее утверждение: «Три песчинки находятся на берегах Англии». – Он развел руками. – Их мир полон духов – заключенных в деревьях, в камнях, животных, в предметах любого рода – и все они полны… скажем так, духа, за неимением более точного слова. Далее, каждый дух разумен – часто непонятным для нас образом, но тем не менее разумен. Каждый из них личность и может пребывать в любой точке спектра между добром и злом. Некоторые из этих духов более могущественны, чем другие. Некоторые, подобно дриадам, нераздельно связаны с веществом определенного рода, как человек со своим телом. Прочие являются свободными духами – которых мы можем называть призраками, демонами и ангелами. Некоторыми – по сути дела большинством – можно управлять, иногда непосредственно, иногда косвенно, через других духов. Их можно умилостивить, подкупить, шантажировать.
Далее, древние бритты знали все тайные способы умилостивить их: подкупить или управлять ими – называйте как хотите. Этим, похоже, занимается Братство друидов – внутренний круг Общества. Во всяком случае, так они говорят членам меньшего посвящения. По большей части все они принадлежат к так называемой Родне, то есть являются шотландцами, ирландцами, валлийцами, бретонцами, оркнейцами, жителями острова Мэн. Так сказать, чистокровными кельтами. Иногда они принимают в свой круг лиц англосаксонского, норманнского или франкского происхождения. Прочим не стоит даже просить о приеме.
Не надо считать их врагами отечества, милорд. Они поборники державы. Мы предназначены для того, чтобы править всем миром. Королю Британских островов предопределено стать правителем Империи, которая охватит весь земной шар. Что же касается самого короля? Он – протектор, защита от колдовства, таинственный амулет, не позволяющий ордам злых духов захватить власть и непоправимо испортить жизнь всем и каждому. Король не позволяет разгуляться штормам, предотвращает землетрясения, не допускает в стране распространения поветрий и моров, то есть защищает подданных от всякого зла. Таким образом, они стоят за короля и за отчизну, милорд, но не совсем так, как мы с вами.
– Интересно, – задумчивым тоном произнес лорд Дарси. – А как они объясняют те бури и заморозки, которые реально обрушиваются на Британию?
– А вот в этом они винят его величество, – проговорил сэр Томас. – Если суверен поступает неправильно, то есть, иными словами, не следует старой вере и обычаям друидизма, тогда злые духи могут проникнуть в страну.
– И один из этих обычаев требует, чтобы его величество расстался с жизнью в тот момент, когда у Братства сложится такое желание?
– Это не совсем справедливо, милорд, – возразил сэр Томас. – Не когда у Братства сложится такое желание, но только при наступлении опасности. Или на каждый седьмой год правления, в зависимости от того, что случится раньше.
– А как насчет других жертвоприношений?
Сэр Томас нахмурился.
– Насколько мне известно, пока человеческих жертв не было. Однако на каждой их сходке производится ритуальное умерщвление какого-нибудь животного. Причем выбор его зависит от времени года и цели сборища.
– Что полностью противозаконно, – заметил лорд Дарси.
– Действительно, – согласился сэр Томас. – Мои отчеты и досье поступают к его милости архиепископу. Как только мы соберем все необходимые свидетельства, можно будет единым взмахом арестовать все Братство – чтобы остановить распространение этой пагубной доктрины.
– Вы говорите с пылом, сэр Томас.
– Да. Суеверие, милорд, является причиной смятения в головах представителей низших классов общества. И ведь они каждый день видят возможности, открывающиеся перед магами, пользующимися научными методиками, и тем не менее верят всяким глупостям, потому что путают суеверие с наукой. Вот поэтому у нас полно бродячих волшебников, черных магов, сборищ колдунов и колдуний и всех прочих проявлений этого преступного содружества. Заболевший человек, вместо того чтобы пойти к подлинному целителю, идет к ведьме, которая может залепить рану заплесневелым хлебом, бурча при этом под нос какую-то ерунду, или напоить сердечника отваром наперстянки или какой-нибудь другой травы, также не имеющей никакой символической связи с его заболеванием. Ох, говорю вам, милорд, подобную практику следует искоренить!
Теоретик магии оставил свою полную ироничной скуки манеру.
«Ситуация его явно раздражает», – решил лорд Дарси. Лицензированные целители, конечно же, иногда пользовались различными травами и зельями, однако делали это, с научной точностью следуя Законам магии, ибо по большей части полагались на Возложение рук, символ своего целительского искусства. Человек сам брал в руки собственную судьбу, доверяя свое здоровье не кому-то, а облеченному в священный сан целителю, или же уносил свои хвори и недуги к лицу, с церковью не связанному.
– Сэр Томас, я не испытываю никаких сомнений в том, что Общество необходимо искоренить целиком и полностью, – произнес лорд Дарси. – Но если вы не намереваетесь в самое ближайшее время известить его величество короля о том, что время удара настало, боюсь, что я не могу ждать, пока вы не наполните свою сеть. Я разыскиваю убийцу лорда Камбертона.
Сэр Томас поднялся на ноги и, запустив руки в карманы, задумчиво осмотрел висевший на стене гобелен.
– Не перестаю удивляться этому с того часа, как узнал о смерти лорда Камбертона.
– Чему?
– Применению краски, милорд… полагаю, это была вайда?
– Она самая.
– Это прямое указание на Общество. Некоторые члены Внутреннего круга обладают Талантом, не имея образования и умения правильно применять его, но тем не менее обладают им. А на всем свете нет ничего более горестного, милорд, чем оставшийся в пренебрежении Талант. Такое отношение к нему преступно!
Лорд Дарси кивнул в знак согласия. Он понимал причину гнева сэра Томаса. Сам теоретик не обладал этим высшим даром в сколько-нибудь заметной степени. Он занимался теоретическими выкладками; намеченные им исследования выполняли другие люди. Он предлагал эксперименты; осуществляли их обученные своему делу маги. Тем не менее сэр Томас страстно хотел исполнять собственные задумки самостоятельно. Так что видеть, как другие извращенно пользуются тем, чего у него нет, подумал лорд Дарси, действительно мучительно и обидно… особенно такому человеку, как сэр Томас Лезе.
– Плохо то, – продолжил сэр Томас, – что я ничем не могу вам помочь. Я не слышал ни о каких планах убийства лорда Камбертона. Я не представляю себе никакой причины, которая могла заставить Общество желать его смерти. Что, конечно, не означает, что таковая не имеет права существовать.
– Значит, он не занимался расследованием деятельности Общества?
– Нет, насколько я знаю. Конечно, он мог заниматься расследованием частной деятельности кого-то, связанного с Обществом.
Лорд Дарси задумчиво изучал табак, тлевший в чашке его трубки.
– И эта гипотетическая персона воспользовалась ресурсами Общества, чтобы избавить себя от разоблачения, которым мог ей грозить лорд Камбертон? – предположил он.
– Такое возможно, – согласился сэр Томас. – Но эта предполагаемая персона должна занимать достаточно высокое положение во Внутреннем круге. И даже в таком случае я сомневаюсь, чтобы они могли пойти на убийство по приватным соображениям.
– Не обязательно по приватным. Предположим, что Камбертон обнаружил в городе польского агента, не зная, что тот связан с Обществом. Что тогда?
– Такое тоже возможно, – повторил сэр Томас. Отвернувшись от гобелена, он посмотрел на лорда Дарси. – В таком случае этот неведомый агент и его подручные действительно могли разделаться с лордом Камбертоном. Однако эта идея ничем нам не поможет, милорд. После многих месяцев работы я по-прежнему не могу утверждать, что во Внутренний круг проник польский агент. Более того, из семи членов Внутреннего круга я все еще не могу уверенно идентифицировать по меньшей мере троих.
– Они вам неизвестны?
– В некоторой степени. Все участники собраний облачены в белые балахоны с капюшонами, похожими на монашеский обиход, но члены Внутреннего круга носят зеленые балахоны с капюшонами, полностью закрывающими лицо, имеющими спереди пару прорезей для глаз. Считается, что никто не знает их истинные личности. Я точно вычислил четверых и почти уверен в личности пятого.
– Тогда почему вы сказали, что не можете определить по меньшей мере троих из них? Откуда такая неопределенность?
Сэр Томас улыбнулся.
– Они умные люди, милорд. Семеро из них всегда справляют обряды, хотя их больше. Возможно, даже дюжина. Однако на любом сборище их всегда семеро, и всегда в зеленых балахонах, а остальные в белых. Они меняются между собой, чтобы не принадлежащие к Внутреннему кругу считали, что мастер Такой-то также не принадлежит к нему, потому что его видели на собраниях в обыкновенном белом обиходе.
– Значит, на собраниях никогда не присутствует весь состав общества, – проговорил лорд Дарси. – Иначе процесс обсуждения выдал бы все намерение.
– Именно так, милорд. Нас извещают о дате, времени и месте следующего собрания.
– А где же они обыкновенно происходят?
– В лесах, милорд. Поблизости насчитывается несколько вполне подходящих кущ. Полная безопасность. Вокруг места собраний расставлены караулы, готовые поднять тревогу, если появится стража. A простой народ и не приблизится к этому лесу, и ни слова не скажет королевским офицерам: они до смерти боятся Общества.
– Вы упомянули, что их всегда семеро. Почему, хотелось бы знать?
– И вновь суеверия, милорд, – скептически хмыкнул сэр Томас. – Семерка для них – мистическое число. A ведь даже любой ученик мага скажет, что универсальное символическое значение имеет только пятерка.
– То есть, – проговорил лорд Дарси, – мы имеем дело с неосознанным стремлением избежать пятеричности.
– Именно так, милорд. Пятиугольных кристаллов не существует. В природе нет и додекаэдра, правильного многогранника с двенадцатью пятиугольными сторонами. Не стану досаждать вам чистой математикой, но если верны мои последние теоремы, гипотетические основные кирпичики построения материальной вселенной – какими бы они ни оказались – не могут быть кратными пяти. Составленная из кратных пяти элементов вселенная не смогла бы просуществовать и малую долю секунды.
Он улыбнулся.
– Но, конечно же, подобные материальные кирпичики, если они существуют, должны навеки остаться гипотетическими, так как они настолько малы, что их невозможно рассмотреть в самый мощный микроскоп. Как и увидеть математическую точку на математической кривой. Они являются математическими абстракциями, с которыми очень удобно работать, однако реальное существование их в высшей степени сомнительно.
