Когда лорд Дарси побрился и принял душ, каффе уже ожидал его, а возле стола стоял молодой человек в бенедиктинском подряснике.
– Что-нибудь еще, милорд?
– Нет, брат, на этом все. Спасибо.
– Рад услужить, милорд.
Новициат немедленно вышел из опочивальни.
Манеры, вот что приятно видеть в послушниках бенедиктинского ордена, отметил лорд Дарси. Монастырь приучает молодых людей из низших слоев общества вести себя как подобает джентльменам, а благородным преподает науку смирения. Так что по виду нельзя сказать, какого рода этот юноша – сын мелкого фермера или отпрыск благородного дома. Однако если бы он не имел способностей к учению, то не достиг бы даже этой ступени.
Мелкими глотками попивая каффе, лорд Дарси размышлял. Пока что у него не было никакой информации. Его милость архиепископ, пожилой, высокий и широкоплечий мужчина, от природы наделенный пышной шапкой седых волос и благожелательным выражением цветущего лица, не обладал иными сведениями, кроме тех, с которыми Дарси уже ознакомил король. Лорд Дарси связался по телесону с сэром Ангусом Макриди, главным следователем его светлости маркиза Эдинбургского. Лорд Камбертон действительно посещал Шотландию, но не для отдыха. Он не сообщил сэру Ангусу, чем именно занимается, однако было понятно, что какого-то рода расследованием. Сэр Ангус обещал лично установить характер этой работы.
– Да, малэрд, – сообщил он с сочным шотландским акцентом. – Я сам этим займусь. Не скажу никому ни слова и доложу лично вам.
Для начала предстояло определить, имеет ли проводившееся в Шотландии лордом Камбертоном расследование какое-то отношение к его смерти или нет. В Шотландии священное Общество древнего Альбиона не обладало большим числом последователей, и убийство почти точно не могло произойти там. Перевезти мертвое тело из Эдинбурга в Кентербери было настолько сложно, что лишь чрезвычайно важное преимущество, которое мог принести убийце факт обнаружения тела в Кентербери, могло перевесить все трудности перевозки. Лорд Дарси предположил, что не станет полностью пренебрегать такой возможностью, но, пока не появится какое-то свидетельство в пользу этого варианта, ограничится поисками места смерти в окрестностях Кентербери.
Представители местной стражи порядка вполне определенно установили, что лорд Камбертон был убит не в том месте, где нашли его тело. Согласно заключению хирургевта, колотое ранение, послужившее причиной смерти милорда, сопровождалось обильным кровотечением, однако в предназначавшейся для герцога домовине не обнаружили ни капли крови. Тем не менее Дарси придется самому изучить мастерскую краснодеревщика: в отчете местной стражи, переданном ему через милорда архиепископа, зияли внушительные пробелы.
Осматривать тело до прибытия мастера Шона смысла не имело, от этой синей краски так и разило тавматургическим духом, решил лорд Дарси.
Ну а пока можно дойти до герцогского замка и задать там пару-тройку вопросов. Но первым делом позавтракать.
***
Уолтер Готобед поклонился и прикоснулся ко лбу, когда в его мастерскую зашел джентльмен.
– Да, сэр. Чем могу помочь, сэр?
– Вы и есть Уолтер Готобед, мастер-краснодеревщик? – спросил лорд Дарси.
– К вашим услугам, сэр, – вежливо ответил старик.
– Я лорд Дарси, следователь по особо важным делам Рыцарского суда его величества. Не уделите ли мне немного времени, мастер Уолтер?
– Ах да. Конечно-конечно, ваша светлость. – В глазах старика сквозила боль. – Вы насчет лорда Камбертона. Не пройдете ли сюда, ваша светлость? Да. Бедный лорд Камбертон, надо ж было погибнуть таким образом. Ужасное дело, ваша светлость. Это мой кабинет, здесь нам не помешают, ваша светлость. Не угодно ли вам занять это кресло? Ой, минуточку, ваша светлость, позвольте мне сперва смахнуть с него опилки. Они здесь повсюду, ваша светлость, проникают в любую щель. Что же именно желает узнать ваша светлость?
– Насколько мне известно, тело лорда Камбертона было обнаружено в вашей мастерской? – задал первый вопрос лорд Дарси.
– Ах да, ваша светлость, жуткое дело, если можно так выразиться. Такой ужас! Так вот нашли мы его, нашли в гробу его милости. Целители сказали, что его милость долго не протянет, а ее милость герцогиня приказала мне изготовить для его милости самый красивый гроб, что я и сделал, и вот вчера приходим мы сюда, а он, то есть лорд Камбертон, в гробу, в котором ему быть не положено. И весь синий, ваша светлость, синий с головы до ног. Поэтому мы его сперва и не узнали.
– Не слишком приятное зрелище, – вполголоса согласился лорд Дарси. – Расскажите, как все произошло.
Мастер Уолтер исполнил его распоряжение со всеми утомительными подробностями.
– У вас есть какие-нибудь предположения, как он сюда попал? – продолжил лорд Дарси, когда повествование окончилось.
– Никаких, ваша светлость, совсем никаких. Командир Стражи Бертрам задавал мне тот же самый вопрос, ваша светлость, как, мол, он сюда попал? Но что мы могли ему сообщить? Окна и дверь были плотно заперты. Задняя дверь закрыта на засов. Ключи есть только у меня и моего подмастерья Генри Лавендера, и оба мы той ночью здесь не были. Бертрам подумал было, что такой розыгрыш могли устроить ученики, но это было до того, как он выяснил, кто это такой, сначала он решил, что они могли выкрасть покойника из хирургевтического колледжа, но мальчишки клянутся, что ничего такого не делали, и я им верю, ваша светлость. Они хорошие ребята и не стали бы устраивать мне такую подлость. Я так и сказал командиру Бертраму.
– Понятно, – проговорил лорд Дарси. – Теперь для протокола: где вы, ваши ученики и подмастерье Генри находились в воскресную ночь?
Мастер Уолтер ткнул большим пальцем в сторону потолка.
– Мы с ребятами были наверху, ваша светлость. Это мой дом, и у меня есть комната для учеников. Матушка Бейли днем приходит к нам, убирает и готовит – моей-то половинки уже восемнадцать лет как нет в живых, упокой Господи ее душу. – Он искренне перекрестился.
– Значит, вы спускаетесь в мастерскую сверху?
Мастер Уолтер указал на стену своего кабинета.
– Эта приставная лестница ведет вверх, в мою спальню, ваша светлость, вот и люк над головой. Только ею уже лет десять не пользовались. Ноги у меня уже не те, что прежде, и я по этой лестнице теперь не залезу и не спущусь. Все мы пользуемся нормальной лестницей, пристроенной к дому снаружи.
– А не мог ли кто-то воспользоваться ею незаметно для вас, мастер Уолтер?
Старик уверенно качнул головой.
– Я бы так или иначе заметил. Внизу я бы точно их приметил, а то бы и услышал, потому как им пришлось бы сдвинуть мою кровать с люка. К тому же сплю я крайне чутко. Когда перевалишь за девятый десяток, сон уже не такой крепкий, как в молодости, ваша светлость.
– И все засовы и замки были заперты, как и положено, когда вы вчера утром спустились вниз?
– Именно так, ваша светлость. Все было наглухо заперто.
– Вы говорили, что второй ключ хранится у вашего подмастерья. Где он был?
– Дома, ваша светлость. Генри женат, и жена у него пригожая – урожденная Толливер, одна из дочек Бена. Ну, Бена Толливера, пекаря. Генри с женой живут за городскими воротами, ваша светлость, и сторожа заметили бы, если бы он входил в город, а он и его жена говорят: нет, не было такого, и я им верю. Да и нет у Генри никакой причины выделывать такой фокус, как и у мальчишек, о чем я вам и твержу.
– А замки и засовы заговорены как положено? – спросил лорд Дарси.
– Ну да, ваша светлость, конечно. Без этого никак, ваша светлость. Как обычно, ваша светлость, пять соверенов в год, но оно того стоит.
– Надеюсь, лицензированным магом? Не из этих бродячих чародеев или ведуний?
– O нет, ваша светлость! – заволновался старик. – Только не я! Я чту закон, да! У мастера Тимоти с лицензией все в порядке, да. К тому же у этих бродячих колдунов товар не тот. Я не верю еретикам, которые говорят, что черная магия сильнее белой. Это все равно что сказать, будто дьявол сильнее Бога, и… – Он снова перекрестился. – Я на такие мысли просто неспособен.
– Конечно-конечно, мастер Уолтер, – умиротворяющим тоном произнес лорд Дарси. – Вы должны понимать, что подобные вопросы я задаю лишь по обязанности. Выходит, весь ваш дом был надежно заперт, так?
– Да, ваша светлость, заперт. Но если бы его милость не скончался ночью, лорд Камбертон мог остаться здесь до сегодняшнего утра. Мы не стали бы отпирать лавку в день праздника и все такое.
– Праздника? – Лорд Дарси вопросительно взглянул на старика. – С каких пор восемнадцатое мая стало праздником?
– Только в Кентербери, ваша светлость. Наш местный особый день благодарения. В этот день в тысяча пятьсот восемьдесят девятом году – или в девяносто восьмом? Уже и не припомню… Один изменник тогда впустил в замок банду убийц. Пятеро их было. Замыслили убить герцога вместе с семьей. Но и среди них нашелся свой предатель, так что замок обыскали, негодяев нашли и скрутили до того, как они натворили бед. Ну и повесили, само собой разумеется, прямо здесь, во дворе. – Мастер Уолтер указал за окно. – И с тех пор в день годовщины мы благодарим Господа за спасение жизни герцога – тот умер спустя несколько лет после этой истории. В капелле и кафедральном соборе служится особая месса, строятся гвардейцы, производится церемониальный обыск замка, при полном параде в старинных мундирах и при знаменах, после чего во дворе вешают пять кукол, а вечером устраивают фейерверк. Красочное зрелище, ваша светлость.
– Не сомневаюсь, – проговорил лорд Дарси. Рассказ мастера Уолтера напомнил ему некоторые исторические факты. – А вчера весь обряд исполнили как обычно?
– Нет, ваша светлость, не стали. Капитан герцогской гвардии решил, что это будет некстати, когда вся семья в трауре. И милорд архиепископ согласился. Неуместно благодарить за спасение жизни герцога, уже четыре столетия благополучно почиющего в могиле, когда его только что скончавшийся потомок еще даже не погребен. Стража вышла на пять минут молчания и прощальный салют в память его милости.
– Конечно. Так и подобало сделать, – согласился лорд Дарси. – Значит, вы не вошли бы в мастерскую до сегодняшнего утра, если бы его милость не отошел к Господу. А когда вы заперли дверь в последний раз, прежде чем вчера утром отперли ее?
– Вечером в субботу, ваша светлость. Не я, а Генри. Я устал и потому рано поднялся наверх. Обычно по вечерам дверь запирает Генри.
– А был ли гроб тогда пуст? – спросил лорд Дарси.
– Конечно, ваша светлость. Этот гроб… я крайне гордился им, если можно так сказать, ваша светлость. Крайне. Я следил за тем, чтобы на его поверхность не попали опилки и чтобы кто ненароком не испачкал атласную внутреннюю обивку.
– Понятно. A в каком часу в ту субботу вы заперли дверь?
– Об этом лучше спросить Генри, ваша светлость. Ге-е-е-енри!
Подмастерье почти немедленно явился на зов. После короткого обмена приветствиями лорд Дарси повторил свой вопрос.
– Я запер ее в полдевятого, ваша светлость. Было еще светло, – ответил Генри. – Я отослал учеников наверх и запер замок.
– И в воскресенье никто более не входил в мастерскую? – Лорд Дарси по очереди посмотрел на обоих.
– Нет, ваша светлость, – ответил мастер Уолтер.
– Ни одна душа, ваша светлость, – проговорил Генри Лавендер.
– Насчет души вы правы, – скептически пробормотал лорд Дарси. – Да вот только тело откуда-то все-таки взялось.
***
Лорд Дарси ждал на станционной платформе, когда поезд из Дувра прибытием в 11:22 подъехал к вокзалу и из двери одного из купе показался коренастый ирландец в ливрее герцога Нормандского и с объемистым портпледом в руке, украшенным разными символами.
– Мастер Шон! Сюда! – окликнул его лорд Дарси.
– Ага! Вот вы где, милорд! Рад снова видеть вас, милорд. Надеюсь, хорошо отдохнули? Хоть и не весь отпуск.
– По чести сказать, я уже начал скучать, мой добрый Шон. И новая загадка, на мой взгляд, позволит нам отряхнуть пыль и паутину с мозгов. Пойдемте, кэб уже ждет нас.
Оказавшись внутри, лорд Дарси заговорил тихим голосом, едва различимым за стуком конских копыт и грохотом колес. Мастер Шон О'Лохлэнн с полным вниманием выслушал все, что лорд Дарси мог сообщить ему по поводу смерти герцога и убийства лорда Камбертона. Умолчал лишь о том, что в результате расследования заинтересован сам король.
– Я проверил замки и запоры в мастерской, – продолжал Дарси. – Задняя дверь запирается на простой засов, который снаружи можно открыть только магическим образом. То же самое относится и к окнам. Ключом открывается только наружная дверь. Я хочу, чтобы вы проверили заклинания, мне кажется, что эти люди не обманывают… они и дверь запирали, и к убийству не имеют никакого отношения.
– А вы установили имя мага, обслуживавшего замки, милорд?
– Мастер Тимоти Видо.
– Ага. Поищу его в справочнике. – Мастер Шон задумался. – А есть ли что-то подозрительное в обстоятельствах кончины его милости герцога, милорд?
– Любые смерти, сопутствующие делам об убийстве, всегда кажутся мне подозрительными, мастер Шон. Однако сначала нам необходимо осмотреть труп лорда Камбертона. Он хранится в морге при штаб-квартире герцогской гвардии.
– А нельзя ли, милорд, попросить кэбмена остановиться возле какой-нибудь аптеки, пока мы еще не доехали до морга? Мне хотелось бы кое-что прикупить.
– Конечно. – Лорд Дарси отдал соответствующее распоряжение, и кэб остановился перед небольшой аптекарской лавкой. Мастер Шон вошел внутрь и буквально мгновение спустя снова появился на улице с небольшой банкой, наполненной сухими листьями в форме наконечника стрелы.
– Решили обратиться к друидической магии, а, мастер Шон? – спросил лорд Дарси.
Маг вздрогнул от удивления, а потом ухмыльнулся:
– Мне уже давно следовало привыкнуть, милорд. Как вы догадались?
– Выкрашенный синей краской труп напомнил мне о древнем обычае бриттов перед битвой красить тело синей краской. Когда вы вошли в аптеку и вернулись с банкой, полной стреловидных листьев, типичных для растения, именуемого вайдой, я понял, что ваш разум следует тем же путем, что и мой. Вы намереваетесь использовать эти листья для анализа сродства.
– Именно так, милорд.
Через несколько минут кэб остановился перед парадным входом в казармы герцогской стражи, и еще через несколько минут лорд Дарси и мастер Шон оказались в морге. Приведший их служитель стоял рядом, пока они осматривали бренные останки покойного лорда Камбертона.
– Его так и нашли, милорд? Нагим? – поинтересовался мастер Шон.
– Так мне сказали, – ответил лорд Дарси.
Раскрыв свой внушительный испещренный символами портплед, мастер Шон начал извлекать из него разного рода предметы. Он уже погрузился в процесс выбора необходимых для работы материалов, когда в помещение вошел Бертрам Лайтли, капитан гвардии города Кентерберийского. Он не стал беспокоить мастера Шона: отвлекать занятого делом мага не принято.
Круглое и розовощекое лицо капитана Бертрама напоминало физиономию дружелюбной лягушки.
– Мне сообщили о вашем прибытии, ваша светлость, – негромко проговорил он. – Однако сначала пришлось закончить некоторые служебные дела. Могу ли я чем-либо помочь?
– В данный момент нет, однако я нисколько не сомневаюсь, что по ходу расследования ваша помощь мне еще неоднократно потребуется.
– Простите, капитан Бертрам, – произнес мастер Шон, не отрываясь от дела, – а хирургевт осматривал тело?
– Разумеется, мастер маг. Вы хотите поговорить с ним?
– Нет. В данный момент это излишне. Просто сообщите мне его заключение.
– Ну, доктор Делл пришел к выводу, что к моменту обследования лорд был мертв от сорока восьми до семидесяти двух часов – конечно, без учета того времени, которое он провел под действием фиксирующего заклинания. Естественно, о продолжительности этого воздействия ничего определенного сказать невозможно. Причина смерти – колотая рана в спине, нанесенная длинным ножом или коротким выпадом шпаги. Рана расположена как раз под левой лопаткой – между ребер, до самого сердца. Умер за считаные секунды.
– А он что-нибудь говорил насчет кровотечения?
– Да. Он сказал, что кровотечение от такой раны, должно быть, было обильным. Много было крови.
– Ну да. Полностью согласен. Посмотрите сюда, милорд.
Лорд Дарси сделал шаг к покойному.
– На тело действительно наложили фиксирующее заклятье. Но теперь оно выдохлось, на коже крайне мало микроорганизмов. Внутри тела – ничего живого. Однако тело обмыли после того, как кровь свернулась, и только затем покрыли краской. Рана чистая и, как вы можете видеть, окрашена изнутри. А теперь проверим, действительно ли это синее вещество является вайдой.
– Вайдой? – переспросил капитан Бертрам.
– Ага, вайдой, – ответил мастер Шон. – Закон сродства позволяет нам определять такие вещи. Понимаете ли, краска на усопшем должна обнаруживать сродство к краске в листе. Если это так, произойдет реакция. На самом деле все это подпадает под действие обобщенного Закона метонимии – эффект аналогичен причине, символ аналогичен предмету. И, соответственно, наоборот.
Затем он что-то неразборчиво пробормотал себе под нос и потер большим пальцем лист вайды.
– Сейчас, – проговорил он негромко. – Сейчас увидим.
Мастер Шон положил листок растения на синий живот мертвеца и немедленно отнял его. Соприкоснувшаяся с кожей сторона листа приобрела синий цвет, а на животе трупа появилось белое, полностью лишенное синевы пятно, в точности повторяющее размеры и форму листка.
