Охранник зашел обратно в дежурную комнату. Вэй Цзюн, вновь подталкивая коляску, молча кинул взгляд на дорогу за пределами дома престарелых.
Старик не шевелился. Он как будто вглядывался в пустоту, постоянно смотря вперед, и время от времени шмыгал носом. Вэй Цзюн проследил за его взглядом: вряд ли интерес Цянькуня вызывал бак с отходами. От старика исходил дух дряхлости и упадничества: любитель поболтать и покурить в солнечном свете в своей комнате, согревавший руки о чашку с куриным супом, сейчас буквально вжался в свою коляску.
Светлая комната, будто залитая затвердевшим и неподвижным желе, хранила его воспоминания. Старик делал то, что хотел, и был равнодушен к каким-либо мнениям. Но когда эту идиллию нарушал дым сигарет, она быстро растворялась в потоке времени – все хорошее будто рушилось и сразу же покрывалось пылью, а тревожные мысли становились все навязчивее…
Сердце Вэй Цзюна смягчилось.
Спустя некоторое время Цянькунь протяжно выдохнул.
– Достаточно. – Он повернулся и посмотрел на юношу снизу-вверх. – Отвези меня обратно. – Его взгляд снова был полон теплоты и спокойствия. – Хватит.
Вэй Цзюн не вполне понял – старик достаточно понежился на солнце или достаточно провел времени снаружи, – но повернул коляску и медленно направился к дому престарелых.
Когда они подошли ко входу, оттуда вывалилась толпа волонтеров. Девушка с хвостиком держала рюкзак Вэй Цзюна:
– Ты куда это ушел?
– А, это я попросил его вывезти меня на улицу, – ответил Цянькунь за Вэй Цзюна.
Девушка улыбнулась старику и передала парню портфель:
– Пошевеливайся. Автобус полдня ждал.
Вэй Цзюн, кивнув, обратился к Цянькуню:
– Я вас провожу.
– Не нужно. – Старик указал на стоящего рядом с входом Хайшэна. – Вот он мне поможет. А ты давай беги.
– Хорошо. – Вэй Цзюн взглянул на санитара – тот, зажав во рту сигарету, безразлично глянул на него.
Цянькунь, напоследок улыбнувшись, сказал:
– Ты же еще приедешь? Хотя бы один раз?
Волонтеры собирались около Вэй Цзюна. Тот повесил рюкзак на плечо и, улыбнувшись в ответ, сказал:
– Да, еще приеду.
Глава 4
Старое судебное дело
Ду Чэн, одетый в бело-синий больничный халат, поджав ноги, сидел на койке. Рядом с кроватью, окружив ее, стояло его руководство и коллеги – они благоговейно молчали с серьезным выражением на лицах. Ду Чэн, не удержавшись, хохотнул:
– Чего вы уставились? – Он свесил ноги с кровати. – Не стойте. Присаживайся, начальник Дуань.
– Не вставай, не вставай. – Дуань Хунцин удержал Ду Чэна за плечи. – Ляг отдохни.
– К черту отдых… Вы поймали того наркоторговца?
– Поймали, все хорошо. – Хунцину почти удалось посадить Ду Чэна обратно на койку. – Отдыхай спокойно. О плате за лечение не беспокойся – если что-то понадобится, можешь сказать руководству.
Ду Чэн все еще сопротивлялся. Но стоило ему услышать эти слова, как он застыл и часто заморгал.
– Правда могу?
– Конечно! – Дуань Хунцин махнул рукой. – Я распоряжусь.
– Тогда для начала дайте мне сигарету.
Хунцин замешкался и издевательски произнес:
– Вот же хитрец! – Затем повернулся: – Ты – стой на дозоре.
Гао Лян кивнул и зашагал к двери, но сразу же повернулся, будто что-то забыл. Достал из кармана наполовину пустую пачку сигарет «Чжуннаньхай» и кинул Ду Чэну.
– Если врач будет подходить, я скажу тебе… – Гао Лян запнулся, не зная, что еще сказать полицейскому. – Ты… хорошенько покури, Лао Ду.
– Хорошо, – ответил Ду Чэн. Между его пальцами уже была зажата сигарета.
Чжан Чжэньлян тоже поспешно засунул одну в рот и помог Ду Чэну прикурить.
– Еле стерпел, черт возьми… – Тот выпустил облако дыма. – Спасибо, капитан Чжан.
– Зовите меня просто Чжэньлян. – Неожиданно он всхлипнул. – Мне стоило раньше доставить вас в больницу. Это все моя вина…
– Давай без этих разговоров, парень. – Ду Чэн безразлично махнул рукой. – С тобой это никак не связано. В моем возрасте нормально иметь какие-то недомогания.
– Нет-нет… – Его губы задрожали. – Я должен был хорошо заботиться о вас. На задании я заставил вас бегать по лестнице…
– Ну хватит, хватит. Угомонись. – Дуань Хунцин бросил на него укоряющий взгляд. – Твой наставник тот еще живчик.
Между тем Ду Чэн прикончил сигарету, а затем, бросив окурок в бутылку с водой, достал еще одну, без стеснения поджег ее и жестом указал своим коллегам сесть:
– Не стойте над душой.
Все наперебой заговорили, занимая две пустые койки в палате. Дуань Хунцин пододвинул себе пластиковый стул и сел рядом с койкой. Чжан Чжэньлян не стал садиться – опираясь на спинку кровати, он жалобно таращился на полицейского.
Кто-то тоже закурил. Комната заполнилась дымом, из-за чего пришлось открыть окно.
Дуань Хунцин неуверенно и тихо произнес:
– Лао Ду, что вы намерены делать дальше?
Ду Чэн, удовлетворенно причмокнув губами, докурил вторую сигарету.
– Выписаться из больницы и вернуться домой.
– Нет, – запротестовал Чжэньлян. – Сначала вылечитесь до конца. Об оплате лечения не беспокойтесь – я все сделаю.
– Ха-ха… Высоко ценю твою любезность, Чжэньлян. – Ду Чэн похлопал его по спине. – Врач сказал ясно – у меня диабет. В этот раз проблема в печени. Вылечу печень – тогда почкам конец. Вылечу почки – наоборот. И так и этак – бессмысленное дело.
– Так не пойдет! – Дуань Хунцин замотал головой. – Вы останетесь здесь и будете готовиться к операции. Контора возьмет на себя все расходы.
– Ладно. Вот же скукота… – Старый полицейский указал на свое тело. – Мне уже столько лет – и все равно нужно ложиться под нож… Люди делают и радиотерапию, и химиотерапию… Всё без толку. Бесполезная трата денег.
– А что тогда делать? Терпеть? – Дуань Хунцин кинул на него осуждающий взгляд. – Прекратите спорить. Послушайте меня.
– Дело в том, что я в порядке! – Ду Чэн развел руками. – Разве я не бегал-прыгал эти несколько дней? Я всю свою сознательную жизнь проработал в криминальной полиции. А вы заставляете меня оставаться здесь… Я не останусь!
– Хватит нести чушь! – Хунцин нахмурил брови и прикрыл глаза. – Ладно… дай мне отдохнуть пару дней – и потом поговорим.
Ду Чэн открыл рот, чтобы продолжить спор, но тут в палату влетел Гао Лян:
– Врач идет.
Полицейские быстро встали и выбросили сигареты в открытое окно.
Врач, войдя в комнату, принюхался и сразу же нахмурил брови.
– Почему так много людей? – Он с недовольным выражением лица окинул всех присутствующих взглядом. – Еще и накурено! Ду Чэн, вы совсем жить не хотите?
– Выкурил всего одну, – усмехнулся полицейский, выразительно посмотрев на Чжан Чжэньляна. Тот, поняв намек, заслонил собой бутылку, полную окурков.
– Все на выход! – Врач нетерпеливо замахал руками.
Дуань Хунцин, улыбнувшись, произнес:
– Доставили вам хлопот, прошу прощения… – И обратился к Ду Чэну: – Отдыхай как следует. Посмеешь сбежать – я тебя арестую.
Ду Чэн закатал рукава для измерения давления:
– Лежать в больнице и быть под арестом – все одно.
Хунцин погрозил ему пальцем в ответ.
– Ладно, ладно, понял… Слушаюсь. Ты закончил?
Выражение лица Хунцина смягчилось. Он жестом показал всем пройти на выход, и полицейские стали наперебой прощаться с Ду Чэном.
– Я приду навестить вас завтра, – произнес Чжэньлян.
– Не нужно, – отмахнулся полицейский. – Лучше разберитесь с делом.
Чжэньлян похлопал его по плечу и тоже вышел из палаты.
Ду Чэн лег на койку и наконец позволил врачу и медсестре выполнять свою работу.
* * *
Закончив измерять давление Ду Чэна, медсестра поставила капельницу. Полицейскому ничего не оставалось, как повиноваться – он, поглощенный своими мыслями, тихо угукал в ответ.
Когда медсестра и врач ушли, оставив пациента одного в огромной палате, он забрался под одеяло и безотрывно уставился на капельницу. Пролежав так достаточно долго, почувствовал, что под его правым плечом лежит что-то твердое, – оказалось, та самая пачка «Чжуннаньхай». Бросив взгляд на дверь и приподнявшись, Ду Чэн достал одну сигарету и вновь закурил. Прищурившись, он смотрел на грациозно вьющийся блеклый дым.
Он может умереть.
Эта новость была неожиданной, но не вселила в него страх. За более чем тридцать лет службы Ду Чэн уже не раз и не два оказывался на волосок от смерти.
В 1988 году он расследовал дело о домашнем насилии. Насильник, которым предсказуемо оказался муж, внезапно поджег бензин.
В 1997-м он возглавил карательный поход на самую большую преступную группировку этого города – и чуть не погиб от выстрела из охотничьего ружья.
2002 год. Он поймал преступника – и свалился с ним же с эстакадного моста.
2007 год. Вызволял заложников из банка – тогда преступник привязал взрывпакет к его телу.
Смерти нельзя избежать.
Уголки губ Ду Чэна приподнялись. Смерть – это то, чего ему не стоит бояться. Он уже умер двадцать три года назад.
* * *
Войдя в аудиторию, Вэй Цзюн выбрал самое укромное место и украдкой начал потягивать еще теплое соевое молоко. Пробило восемь. За кафедру встала низкорослая полноватая преподавательница. Все еще с трубочкой в зубах, Вэй Цзюн достал учебник по земельному праву. И, увидев обложку, вдруг кое-что вспомнил.
Он обвел взглядом классную комнату – и точно, Юэ Сяохуэй не пришла.
Вэй Цзюн про себя усмехнулся. Она действительно решила пропустить пару… Преподавательницу земельного права шутливо называли Земельная Бабка. Она не только была жестока со студентами, завалившими экзамен, но и каждую пару обязательно отмечала отсутствующих. Те, кто пропустил три пары, не допускались к экзаменам.
Как и следовало ожидать, сделав глоток чая, Земельная Бабка достала журнал и начала перекличку. Студенты поочередно выкрикивали свои имена. Вэй Цзюн, к своему удивлению, занервничал – Сяохуэй говорила, что соседка по комнате прикроет ее. Но как именно, оставалось только гадать.
Земельная Бабка быстро добралась до имени Сяохуэй. С заднего ряда донеслось слабое «здесь». Вэй Цзюн, не на шутку удивившись, обернулся на голос. Длинноволосая девушка, скрывавшая лицо за учебником, видимо, только что опустила руку, которой прикрывала рот.
Земельная Бабка с подозрением подняла голову:
– Юэ Сяохуэй, встань.
Девушка, больше не смевшая издать и звука, молча осталась сидеть на месте. По аудитории пронеслись тихие смешки.
Земельная Бабка, напустив на себя строгий вид, произнесла:
– Кто это сейчас ответил вместо Юэ Сяохуэй?
