Что этот товарищ хоть как-то причастен к исчезновению Злобы или покушению на него самого, Лис ни капли не верил. Не тот уровень. Не то чтобы он относил себя к супербойцам, просто кондиции самого товарища были какими-то сырыми, не проросла ещё в нём одна простая истина – опустил руки, считай погиб. А этот – опустил, себя жалеть начал. Как выяснилось, глушитель винтовки, пущенной Лисом в ход не по назначению, здорово рассёк верхнюю губу охотнику-рыболову, заодно лишив того пары передних зубов. Разумеется больно, даже очень больно, но будь вместо Лиса заражённый, а тем более развитый заражённый, охотника на запчасти бы успели разобрать, пока он нянчил разбитую физиономию.
– Сам виноват, – буркнул Лис, с сожалением наблюдая, как округляются глаза у уставившегося на него мужчины годков около сорока отроду. – Зачем стрелял?
Сожаление было вызвано состоянием ступора, в который погрузился горе охотник, на какое-то время забыв про свои раны. Он изумлённо таращился на голову Лиса, висящую над ним прямо в воздухе при полном отсутствии всего остального. Теперь в стабе каждый будет знать про его козырь, так некстати выпавший из рукава. Спалилась маскировка. Ну да сам виноват. Не убивать же теперь из-за этого неизвестно как оказавшегося тут рейдера.
– От страха, – нисколько не стыдясь, сквозь разбитые губы промычал мужчина, едва освободившись от сковывавшего его оцепенения. Говорильня для него сейчас была совсем некстати, но видимо накопилось слишком, оттого его и прорвало.
Фарш
&
Улей
Мужчина представился Фаршем. В Улей загрузился совсем недавно, как и все не сразу поняв, что происходит вокруг. И только когда в дверной глазок увидел, как добродушные ранее соседи всей дружной семейкой кого-то в буквальном смысле рвут на клочки, до него дошло, что что-то в этом не так. Может потому, что соседи рвали бездыханное тело прямо зубами, громко урча при этом как довольные жизнью кошки, а может потому, что они всем скопом пытались проделать тоже самое и с ним, когда он, движимый чувством гражданского долга, высунулся из своей квартиры. Благо успел закрыть дверь перед самым носом кинувшихся на штурм тварей. Людьми их назвать от чего-то язык не поворачивался.
Пока отечественная входная дверь с честью выдерживала натиск слетевших с катушек соседей, Фарш, тогда ещё именуемый Николаем Сергеевичем Мясниковым, спешно выгребал из привинченного к стене сейфа весь имевшийся в наличии боекомплект к охотничьему двенадцатикалиберному помповому «Бекасу» последней «двести второй» модели. Шесть патронов в магазине и седьмой в стволе уже тогда показались Николаю каплей в море. Особенно после того, как он высунулся в окно и увидел, что пирушка под дверью квартиры лишь невинная забава по сравнению с той жестью, которая творилась снаружи. Мысль о том, что нужно сваливать ввинтилась в мозг стальным штопором, перед глазами замелькали сцены из американских боевиков про зомби. Фарш, превозмогая накатившую тошноту, напялил охотничий костюм и трекинговые ботинки, сгрёб в рюкзак, всегда готовый к выезду на природу, патроны, не уместившиеся в дополнительных карманах патронташа, всё необходимое для чистки оружия и всю имевшуюся дома еду.
Его уже не удивило, что заляпанные кровью соседи на его грозное предупреждение даже ухом не повели. Но он чуть было не выпал в осадок от того, что заряд двух с половиной миллиметровой дроби седьмого номера практически в упор произвёл на них тот же эффект, что та дробина на слона. Ближайший к нему сосед Семён Михайлович ни в каком смысле слоном не был, собственно, как и все остальные. Небольшой пивной мозоль он имел, но жировой прокладки, способной безболезненно поглотить свинцовые шарики, у него не наблюдалась. Весь в своей и чужой крови, с вытекающим от выстрела левым глазом он продолжал переть на Фарша, ни с чем не считаясь.
Вот тут урождённого Мясникова не на шутку проняло. Голливудские фильмы, в которых зомби штабелями валились от дробовых зарядов, оказались обычными байками. Только третьим выстрелом неубиваемого соседа откинуло назад, на площадку. Третьим шёл пулевой патрон, переварить который пустыш был не в состоянии. В полёте сосед сбил с ног остальных и, окрылённый своей удачей Фарш, не упустил момента и бросился в образовавшуюся брешь. Но радость его была не долгой. На улице желающих его сожрать оказалось гораздо больше, они лезли к нему с разных сторон. Тогда он ещё не знал, что громкие звуки только привлекают заражённых, поэтому продолжал палить по спешащим к нему тварям. Дробь их не брала, пули выбивали из толпы единицы, и в какой-то момент уже начал мерещиться огромный медный таз, когда он вдруг вспомнил о старой заначке.
Как-то собрались с друзьями пострелять на платный полигон. Те попросили навязать картечи на всю компанию, Николай согласился. Потратил много времени, навязал аж полсотни штук, но не сложилось. Сначала один не смог, потом другой, так эти полсотни и остались лежать в дополнительных карманах патронташа. Для охоты такой боеприпас совсем не подходит, а тут… Фарш едва успел зарядить магазин, как до него почти дотянулись. Четыре выпущенных подряд заряда пробили приличную брешь в рядах нападавших, заляпав всю округу ошмётками плоти и кровавыми брызгами. Фарш сделал рывок, забивая на ходу магазин новыми патронами, но продвинуться удалось недалеко. Буквально через два десятка шагов его снова окружили. Вязаная картечь, вырывая из тел приличные куски мяса, выбивала тварей парами, а когда везло, то и тройками. Но пробитые бреши тут же заполняли новые любители человечины, и Фарш едва успевал перезаряжаться.
Когда на звуки пальбы во двор заскочили два шахидмобиля с вооруженными людьми и пулемётами на турелях, Фаршу показалось, что он провоевал уже полжизни и извёл не одну сотню патронов. Но как оказалось, патронов он выпустил всего два с половиной десятка, зато поголовье заражённых от этого существенно сократилось. Подоспевшие джипы стаба добили оставшихся пустышей, не успевших попасть под кровавую раздачу. Увиденное произвело на рейдеров такое сильное впечатление, что бывшего Николая тут же окрестили Фаршем.
Лис, сначала подумавший, что охотник получил своё новое имя из-за фамилии, теперь понял, что сподвигло бывалых рейдеров на самом деле. Насколько он помнил, в охотничьем патроне умещалось двадцать восемь свинцовых шариков диаметром пять с половиной миллиметров. Практически автоматный магазин «пятерки» выплёвывал «Бекас» за один выстрел. Двадцать пять рожков не просто картечи, а связанной между собой леской или тонкой проволокой в паутинку. На скорости полёта картечи эта связка не резала, пожалуй, только металл, да и то не любой. Не дальнобойный снаряд, конечно, но Лис сам был свидетелем, как такая изуверская штука с двадцати пяти метров от фанерной мишени оставила только расщеплённый пенёк от бруса, к которому её прикрепили, разорвав всё остальное в клочья. Нет, погоняло своё мужик явно не за фамилию получил.
Лис попытался его прервать, ибо у каждого сюда попавшего за душой была своя трагичная и душераздирающая история, но погружаться в чужую никто желанием не горел. Сразу накатывали собственные воспоминания, каждый погружался в свою эпопею, свои мытарства, а потом уносился мыслями в более глубокие воспоминания, и в конце концов вдруг мысленно попадал туда, куда дороги уже не существовало, и тяжким грузом наваливалась ностальгия. Многим было тяжело выбраться из этого состояния, и они неделями поправляли в кабаках пошатнувшуюся психику. Проще говоря, пытались утопить жалость к себе в алкоголе. Лис тоже был не железный, но повсеместно распространённая тут практика его не устраивала. Пришлось научиться справляться с мыслями о прошлом быстро и жёстко, без помощи спиртосодержащих, делая исключение только для живца. Тут уж он оказался бессилен.
Фарша было не остановить. Несмотря на всё ещё сочившуюся из разбитых губ сукровицу, тот продолжал изливать накопившиеся переживания, периодически сплёвывая на пыльный пол кровавую слюну. Хорошо, что он недолго пробыл в Улье, так его повествование скоро закончилось. Не приняв стандартное предложение стаба пополнить штат мародерских команд, Фарш направился на поиски места у рейдеров. Там многочисленными отказами его самомнение быстро подкорректировали. По большей части из-за его помповика, точнее – из-за его слишком громкого «голоса», представлявшегося манком для тварей со всей округи. Скоро выделенные стабом льготы для новичков закончились, и Фаршу ничего больше не оставалось, как примкнуть к мародёрам или отправиться в самостоятельный рейд. Он выбрал второе.
Выйдя вчера из стаба, остановился на ночлег в этом доме. Внутри он обнаружил лестницу на чердак, которая затягивалась наверх. Это исключало возможность скрытно добраться до Фарша, что было существенным преимуществом с точки зрения безопасности. Но отдых новоиспечённого рейдера так никто не потревожил. На утро, когда он уже собирался двигаться дальше, в посёлке появились люди, которые заставили его насторожиться и отложить свои планы. Их было всего двое, но уж слишком необычными были их действия. Они не обшаривали посёлок, а остановились, огляделись и практически сразу направились к этому дому. Каким-то неизвестным приспособлением беззвучно срезали пролёт у забора и на первом этаже устроили наблюдательный пункт. Фарш не видел на чём и как они прибыли, но звука мотора он не слышал. Разумеется, он не только не вышел к ним, но вообще притих и старался дышать пореже. Люди, устраивающие засаду и рассчитывающие при этом остаться незаметными, ему вряд ли обрадовались бы. Это как минимум. Их стремительные и при этом выверенные движения от чего-то вызывали оторопь. Фарш затаился и в последствии убедился, что чутьё его не подвело.
Вскоре после этого на открытом «УАЗике» с водителем заявился начальник безопасности стаба. После беглого осмотра округи водитель вместе с машиной был отправлен за забор соседнего дома. С того места, где остался Злоба, его видно не было, но человек, затаившийся на крыше, у которой были световые окна во всех направлениях, видел всё замечательно.
Дальше началось нечто непонятное. Практически одновременно с Лисом в посёлок прибыло ещё несколько вооружённых людей. Они появились с разных сторон, двигались осторожно, прячась за укрытиями. Если бы не тренированная охотничья наблюдательность или взвинченные до предела нервы, Фарш, как и водитель главного безопасника, их вообще бы не засёк. Тот вместо того, чтобы следить за округой, был всецело поглощён наблюдением за встречей своего патрона с Лисом, и зачем-то периодически прикладывался к прицелу своего автомата. В результате он тупо прощёлкал момент, когда ему на шею набросили удавку. Но нападавшие ограничились только этим и атаковать беседующих почему-то не стали. Дождавшись отъезда Лиса, они, не скрываясь, вышли к Злобе. И вот тут вмешались те, кто прятался с Фаршем в одном доме.
Из дальнейшего сбивчивого и рваного повествования Лис понял, что Фарш стал очевидцем боя, развернувшегося в местных реалиях. То есть, с применением умений, подаренных бойцам Ульем. Междометия, перемежающиеся щедрыми порциями матерных оборотов, призванных хоть как-то приукрасить скорости перемещения бойцов и их действия, явно этим скоростям проигрывали.
– Он эх, блин, шасть и пропал. А потом в главного очередь! А того там и фьють, и нет уж ни… Он у него сбоку уже! А который, ну, это – водилу, это, того! В общем только появился и завалился сразу. Там тот уже был, второй, этот прямо сам на нож налетел. И двоих ещё тоже порезали, хотя те тоже как ниндзя, блин. Но эти круче!
Это оказалось самым понятным из всего того, что мог связать смыслом начинающий рейдер. Казалось, товарищ должен обладать гораздо более объёмным словарным запасом, но от чего-то этот запас сейчас перекочевал в категорию неприкосновенных. Лис расфокусировал взгляд, но свечение за пределы нормы для обычного человека не выходило. Возможно произошедшее произвело на новичка такое впечатление, что под давлением переполнявших его эмоций частично перекрылся доступ к архивам памяти. Лису пришлось остановить рассказчика и попросить начать сначала, но уже с использованием охотничьего ножа Фарша в качестве карандаша и пыльного пола из темной паркетной доски в качестве холста. И начать сразу детально, кто где был, куда двигался и какие умения применял.
Фарш вздохнул и начал чертить расстановку, давая более подробные пояснения и постепенно снова увлекаясь рассказом. Только на этот раз детальным и обстоятельным, и, как следствие, более понятным. Лис внимательно его слушал, не забывая про контроль, но чем дальше погружался в описание собеседник, тем меньше становилось очевидным, что он всё понимает правильно. Если вообще что-то понимает.
По всему получалось, что это была не просто встреча. Злоба специально выманил сюда Лиса. По крайней мере сам он тут оказался совсем не случайно. Как минимум, чтобы убрать своего водителя, если верить товарищу с помповиком. А верить приходилось, поскольку Лом говорил, что труп водилы нашли и опознали. Но для этого не нужно почти полноценное отделение, достаточно одного, ну максимум двух бойцов. И эта парочка неизвестных, по словам Фарша – ещё те ниндзя. Они вдвоём уработали всех бойцов стаба и прилично отрихтовали самого Злобу. Похоже именно из-за них главный секьюрити и приволок сюда такую толпу. Знал или подозревал?
К сожалению, это знание ему не помогло. Перетянув жгутом порезы на бедре и предплечье, бесчувственного Злобы и, обработав на скорую руку свои дырки, эта парочка поспешила ретироваться из локации, прихватив с собой тушку главного безопасника. А когда Фарш начал вспоминать, как можно дышать, его посетила мысль прибарахлиться за счёт укрывших небольшую площадку тел бойцов. Оружия и припасов к нему тут было достаточно, а главное – всё это было лучше имевшегося у Фарша. Но как только он решил покинуть своё укрытие, ему пришлось снова забыть про дыхание и про разные не вовремя посетившие его мародёрские мысли. В посёлок, утробно урча двигателями, вползли два грузовика с внушительными зенитными установками на крышах. Рассыпавшиеся по округе бойцы обшманали все близлежащие дома и, никого не найдя, быстро собрали не только трупы и оружие, но даже стреляные гильзы. Оставили они только джип главного секьюрити и тело водителя, не забыв при этом прихватить его автомат.
А когда через полчаса снова приехали вооружённые люди, Фаршу снова пришлось карабкаться на чердак. Он уже не понимал кто есть кто, хотя ему казалось, что эти так же принадлежат службе безопасности стаба, как и те, которые ликвидировал водителя. Они забрали то, что не забрали их предшественники и укатили обратно. И вот когда Фарш решил, что на сегодня для этой локации людского внимания уже более чем достаточно и поспешил покинуть это непонятное и страшное место, появилось нечто.
Скутер сам по себе ездить не должен, значит на нём кто-то приехал. Если этот кто-то так маскируется, то как пить дать не желает, чтобы его кто-то увидел. Что бывает с теми, кто видит то, что не хотят показывать? Фарш был уже у двери, когда приехал Лис, и вариант метнуться через весь дом к лестнице на чердак, был абсолютно непригодным. Он бы точно спалился, поскольку бесшумно бегать не умел. Он спешно пытался что-то придумать, но идеи, как назло, именно в этот момент генерироваться не желали. И пока он рассматривал возможность прикинуться какой-нибудь утварью, входная дверь распахнулась. Палец рефлекторно вдавил спусковой крючок ещё до того, как мозг успел оценить наличие или отсутствие угрозы.
А потом вдруг мозг всколыхнулся, земля ушла из-под ног, в челюсть что-то врезалось, и перед глазами замелькали звёздочки, в губы вцепилась как минимум сотня разъярённых шершней. Или сначала были звёздочки и шершни, а потом пол? В этом он уже слабо ориентировался.
Два & Два
Лис не собирался тащить за собой нового знакомца. В его планах было добраться до намеченной точки за пределами возможного круга поисков, если стаб вдруг решит организовать таковые, а там скоротать время за изучением имеющейся у него информации. За то, что кто-то из его маленькой шайки не сможет найти своего командира, он не переживал. Чтобы никого не подставлять, он записал координаты предполагаемого убежища на листочке бумаги, а свёрнутый в трубочку листочек поместил в стреляную гильзу, которую отдал Казу. Теперь хоть под полиграфом, хоть при ментате Каз с чистой душой сможет заявить, что ему неизвестно местонахождение Лиса, зато он в любой момент может его узнать. Перестраховка, конечно, но мало ли. В этих планах Фарш отсутствовал.
Да он и сам не стремился разбавить одиночество Лиса. Как только рейдеру стало понятно, что никто его сейчас убивать не собирается и даже на оружие не претендует, он тут же предпочёл ретироваться. Лис проследил, как тот спешно потопал прочь от места их встречи в противоположную от стаба сторону. Слегка полегчало. Значит в стабе пока не узнают ни о направлении, в котором подался Лис, ни о его необычной маскировке.
Может он зря себя накручивал, и его бренная тушка даром никому не сдалась ни в стабе, ни в целом Улье, но какой-то едва уловимый кипишь между лопаток упорно намекал, что это не так. Кому-то ведь не понравилось, что он начал ворошить тему с кидаловом своих товарищей. Не понравилось настолько, что не побоялся пойти на мокруху. На горизонте маячил один кандидат в подозреваемые, уж больно часто его погоняло всплывало в связи с этой историей, но прямых улик у Лиса увы не было, как не было и мотива. Хотя мотивом в большинстве случаев является корысть, у которой всего две формы: захапать или не потерять. Причин и оснований может быть великое множество, но мотив всегда один. Просто пока не была очевидной и безапелляционной связь одного из паханов стаба с их злоключениями. И если по каким-то причинам тот не хочет, чтобы Лис докопался до правды, то ликвидация Лиса сняла бы все вопросы.
В планы пришлось внести корректировку. Лис, оставшийся осмотреть место стычки Злобы с неизвестными, покинул посёлок и через пару километров нагнал Фарша. Его удивила неожиданная прыть начинающего рейдера, который за такое непродолжительное время успел отмахать приличное расстояние. Может именно то, что Фарш только начинал свой путь по Улью как раз и объясняло эту прыть. Но больше Лиса удивило его поведение. Тот осторожно всматривался в заросли кустарника, разросшегося в двадцати метрах от дороги, и держал свой помповик наготове.
– Там кто-то есть, – еле слышно бросил он Лису через плечо, не отрывая взгляда от зелёной растительности.
Свою маскировку Лис снял ещё в посёлке, и у рейдера была возможность заметить его заранее и не палить почём зря.
– С чего такие выводы? – удивился Лис. Если бы тут была засада, они б уже давно предъявляли свои пропуска в рай апостолу Петру. Но автомат в положение, позволяющее оперативное использование оружия на всякий случай подтянул.
Вместо ответа Фарш указал на место у самого края кустарника. Всё же он оказался глазастым мужиком, не даром был охотником. Проследив за направлением, Лис тоже увидел то, что так насторожило его нового знакомого. Из травы виднелась часть тактического ботинка, словно кто-то действительно лежал за кустами лицом к дороге. Лис инстинктивно вскинул автомат и только потом перешёл на расфокусированное зрение. Улей начинал брать своё, рефлексы стремились превалировать над мыслями.
Вопреки ожиданиям он ничего не увидел, даже намёка на эфирное поле. Эта странность заставила взять автомат на изготовку и двинуться вокруг, заложив радиус окружности с ботинком в центре, держа при этом умение наготове как дополнительный аргумент. Какова вероятность, что в данной сельской местности на обочинах валяется импортная тактическая обувь, к тому же достаточно хорошего качества, и кластер загрузился сюда вместе с ней? Видимо, гораздо ниже, чем вероятность того, что кто-то из рейдеров решил переобуться посреди кластера. А уж вероятность того, что ботинки, которые есть не у каждого спецназовца, растут сами по себе там, где захотят, вообще ничтожна. Значит, в ботинках должен кто-то быть.
Так оно и оказалось. Был. Точнее, их было двое. Два изломанных тела в камуфляже и полном тактическом обвесе. Но расположение тел было таким, словно вместо суставов у них были шаровые шарниры, позволявшие конечностям складываться так, как природа не могла и мечтать. Лис вообще сначала подумал, что у него реальный глюк, но действительность оказалась именно такой, шокирующе-нереальной.
– Эх, ё! – воскликнул подошедший Фарш, который по растерянному виду Лиса понял, что угрозы из-за кустов ждать не стоит. Он машинально притронулся к разбитой губе, вероятно соотнося свою травму с теми, что получила эта парочка. – А это ведь эти.
– Какие «эти»? – машинально спросил ничего не понявший из его монолога Лис.
– Ну эти, которые Злобу уволокли. Ну которые как ниндзя, – пояснил Фарш. – Кто ж это их так?
«Оп-па»! – пронеслась мысль-молния. Сверкнула и была такова, оставив Лису неограниченный простор для умозаключений. Сколько в Улье бойцов экстракласса, которым по силам превратить двух ниндзя в переломанное тряпьё? Неизвестно, а значит поле для раздумий обширно.
Лис обшарил всю округу сначала расфокусированным зрением, затем обычным, потом снова расфокусированным, которому научил их Гаер. Тщетно. Даже едва уловимого следа главного безопасника в округе не обнаружилось. Лис обошёл прилегающие окрестности в радиусе трёхсот метров, но тело Злобы в данной локации отсутствовало. Главный секьюрити сам разобрался со своими похитителями и свинтил по-тихому? Злоба, конечно, был мужиком, силушкой не обделённым, но характер повреждений лежащих в траве тел был таким, что обычному человеку нанести похожие было вряд ли под силу. В этом волшебном мире, конечно, возможно всякое такое, что в прошлой жизни голливудским сценаристам даже не снилось. Может быть, Злоба чем-то таким обладал, с него станется. Но почему-то эту мысль отчаянно глодал червячок сомнения. Никак не хотел укладываться этот сценарий в рамки фантазии, даже в такие безумные как у Лиса.
Он перехватил сокрушённый взгляд Фарша, с досадой разглядывающего изогнутое вооружение убитых. Его сожаление можно было понять, из автоматов со стволами, как хоккейные клюшки «смотрящих» в стороны, особо не постреляешь. Они теперь разве что для стрельбы из-за угла. Однако, чтобы проделать такое с оружием нужно обладать просто чудовищной силой. Если даже Злоба и обладал таковой, то уродовать оружие не стал бы. Оно денег стоит. Точнее, споранов. Оружие, даже не самое толковое – товар ходовой, а уж «двести третьи» «калаши» ещё и с коллиматором от Holosun Openreflex тем более.
«Двести третий», «двести третий», – промелькнула очередная мысль и пулей унеслась прочь, придав ускорение неторопливо вращающимся шестерёнкам. «Как с одного склада тарились», – пронеслась за ней следующая. «Да мало ли «двести третьих» на просторах Улья»? – вжикнула возле уха третья. «С одного склада» … – заворожённо повторил за ней дежурный таракан, вцепившись за это направление и начав раскачивать маховик мыслительного процесса в эту сторону.
– На такое силы, наверное, только у кваза хватит, – всё ещё баюкая в руках покалеченный автомат, словно тот от негодования и жалости рейдера мог «вылечиться» и вернуться к проектной конфигурации, промолвил Фарш. – Я видел одного в кабаке, вот у него бы сил хватило.
– Зачем это квазу? – отмахнулся от этой идеи Лис, размышляя о том, что тот, кто охотился сегодня на него, наверняка затаривался там же, где эта парочка. И то-то настойчиво толкало к мысли, что вся эта троица экипировалась в одном магазине с теми, кто прикидывался псевдоатомитами. – Тут любой иммунный знает цену оружию, сам-то вон как расстроился, значит понимаешь, что к чему, и квазы понимают.
Лис поймал себя на мысли, что факт порчи оружия отзывается внутри намного острее чем пара трупов, изломанными манекенами лежащих в траве. Жизнь тут действительно ничего не стоит, а за такой вот комплект вооружения, разумеется, целый, такой же вот Фарш запросто может всадить в спину заряд вязаной картечи, а то и два.
– Ну не заражённый же это сделал, – не унимался Фарш. – Только им оружие без надобности. Но тогда мы бы их здесь и застали. Чавкающих и урчащих. А нету их. Если только Злобу упёрли и лопают его где-нибудь в лесочке, а этих прозапас оставили. Но о таком я не слышал, чтобы твари жрать иммунных не стали.
«А я не только слышал, но и видел таких. Вернее, такого,» – мысленно поправил сам себя Лис, снова переходя на расфокусированное восприятие мира. Мозг упирался и не хотел верить в предположение, от которого даже его безудержная фантазия захлёбывалась на вздохе. Если бы он сам не был очевидцем исчезновения туши обера, обеими руками поддержал бы собственное серое вещество. А он был очевидцем? Разум упорно цеплялся за последний истончающийся рубеж логики, но на то, что труп обера отсутствовал на месте его столкновения с отрицателями, даже дежурному таракану возразить было нечего.
– О! А это что? – наконец-то бросивший изуродованное оружие в траву, Фарш принялся за шмон карманов и обвеса убитых.
Покорёженные магазины были извлечены из карманов разгрузки и уложены в две кучки рядом на траве. Около них примостились стандартные вещи из категории «личные», необходимые любому путешественнику по диким территориям Улья. Сами магазины никакой ценности уже не представляли, а вот их содержимое ещё вполне могло выступить в роли разменной монеты. Заряжать эти патроны Лис остерёгся бы. Бережёного бог бережёт.
– Твою ж мышь! Вот уж действительно, хочешь рассмешить бога, поведай ему о своих планах, –ядовито усмехнувшись, Лис оценил всю ироничность ситуации. Фарш крутил в руках тот самый жёсткий диск, который совсем недавно Лис передал Злобе, дабы отцепить от себя хвост из очень неудобных персонажей, мнящих себя потомками самого Хаммурапи, Навуходоносора второго или Кира Великого, который был последним царём Шумера и Аккада. И вот теперь этот чёртов диск снова был рядом. Лис не знал, как именно, но в том, что эти ребята могут отслеживать местоположение винчестера, теперь был уверен даже самый скептически настроенный таракан. Это означало, что через какое-то время тут должны объявиться друзья валявшихся тут жмуриков.
– Чего? – не уловив смысла в восклицании Лиса, решил уточнить рейдер.
– Говорю, верни это на место, если не хочешь приключений на то место, на котором принято сидеть. И валим отсюда пока не поздно.
С этими словами Лис развернулся и направился к своему скутеру, оставив Фаршу весь выпотрошенный им хабар. Его интересовал несколько иной вопрос. Точнее – два. Почему нападение было совершено именно здесь, и куда подевался начальник охраны стаба? Было весьма сомнительно, что эти бывшие ниндзя свернули с дороги и углубились в кусты, чтобы их там превратили в кисель. Значит их туда отнесли, а напали на них скорее всего на дороге. Предположение, что эти двое два километра пёрли на себе упитанную тушу безопасника в боевом обвесе, разбилось о здравый смысл, но заставило повнимательнее оглядеть асфальт и землю на обочине.
Результатом этого исследования стал, нечёткий след протектора, который Лис разглядел на клочке земли, граничащем с дорожным полотном. На сухой земле сложно оставить качественный отпечаток, и единственное, что можно было по нему понять, то, что он гораздо шире протектора его мотороллера, примерно раза в три. Значит или автомобиль, или… а какая собственно разница? Был транспорт. Им и воспользовался Злоба, чтобы смазать отсюда пятки. Отсутствие его тела среди отдыхающих в кустах роняло гирю на чашу аргументов в пользу версии Лиса, во всяком случае она не была не такой уж бредовой.
Наконец на дорогу выбрался сияющий от счастья Фарш, к рукам которого на ровном месте прилип увесистый куш. Поначалу Лис хотел оставить его на волю случая, но картинка встречи Фарша с представителями боевого крыла килдингов, мелькнувшая на экране внутреннего зрения, вызвала нешуточный укус совести. Пришлось устраиваться на скутере вдвоём.
Минусы
&
Плюс
Неизвестно кто, когда и для чего пытался построить две эти пятиэтажки. Что это должны были быть именно пятиэтажки, было не более чем предположением. Строилось оно на том, что одно из зданий имело пять полных этажей и частично снаружи было закрыто железобетонными плитами, отделанными мелкой мозаичной плиткой. Такие дома было принято называть «панельными», и типовые проекты большей частью были ориентированы именно на пятиэтажную застройку. Встречались конечно и более высотные экземпляры, но вряд ли кто-то стал бы заморачиваться со строительством высотки в чистом поле. Тут и эти то непонятно что делали. Скорее всего, в бытность советскую хотели замутить какой-то очередной проект и построить под него жильё, а уж потом развернуться в полный рост. Но не случилось. Скорее всего, как и в его, Лиса реальности, нежданно-негаданно сверху свалилась перестройка и превратила эти советские начинания в банальный недострой.
Правда Лис, сколько ни вращал головой, так и не смог определить, откуда планировалось подводить коммуникации к этим панельным коробкам. Вокруг не было даже намёка на подготовку к обустройству коммунальной инфраструктуры. Просто две бетонные коробки, одиноко стоящие посреди чистого поля, метрах в семистах от проходящей мимо дороги. Второе здание имело законченный каркас всего на три этажа, два из которых могли похвастаться частичным наличием внешних стен, и незаконченный контур четвёртого с подпирающими синее небо бетонными столбами. Уныние и запустение.
Именно это место выбрал Лис для ожидания окончания своей ссылки. Тут не на что было польститься заражённым, кластер грузился пустым. Не представляло это место интереса и для иммунных. Поживиться тут было нечем, для ночёвки вполне пригодно, но до стаба рукой подать, и рейдеры предпочитали тут не задерживаться. Отсутствие интереса к недострою, как со стороны первых, так и со стороны вторых вполне устраивало Лиса. В качестве бонуса эта локация имела замечательный обзор окрестностей, даже между самими строениями было достаточно места для того, чтобы спалиться при попытке подобраться незаметно. Можно было, сидя на углу крыши самого высокого недостроя, контролировать практически все подступы, это и сыграло решающую роль в выборе места.
Фарш не возражал. Да и с чего бы? Не успел из стаба выйти, уже набрал ништяков полную пазуху. До ночёвки довезли, место спокойное. Правда физиономию малость подрихтовали, но это дело такое, поправимое. А в местных реалиях ещё и быстро поправимое. Так что в его понимании всё было очень даже неплохо.
Лис оставил своего попутчика сортировать его честно награбленный хабар в выбранном для временного обитания помещении. Благо такое нашлось как по заказу. Комнатёнка с двумя выходами и глухими стенами была абсолютно не пригодна ни для наблюдения, ни для ведения оборонительных действий. Зато эти же глухие стены надёжно изолировали их обитателей от взглядов из вне, можно было даже устроить внутри какое-нибудь подобие освещения. Например, содержимое планшета и копию с накопителя псевдоатомитов поизучать. Наблюдение же вести и правильнее, и удобнее с площадки над их бивуаком, по совместительству являющейся крышей их убежища. Отсутствие одной из плит перекрытия позволяло наблюдателю коммуницировать с обитателем помещения без помощи каких-либо средств связи. Можно было даже в буквальном смысле обрушиться ему прямо на голову, в случае если возникнет такая потребность. А что касается обороны, то очень хотелось верить, что до неё не дойдёт. А если всё-таки дойдёт, то два выхода, далее превращающиеся в целый пучок перспективных направлений, должны будут обеспечить возможность скоростной эвакуации, а проще говоря, бегство, ибо самая лучшая битва та, которая не состоялась.
Официальных входов в недострой, если так можно назвать пустые зевы дверных проёмов, было всего три, у каждого из них Лис поставил сигнализацию для предупреждения о незваных гостях. Совсем примитивную, имени какого-нибудь первобытного племени, но готовую добросовестно оповестить всю округу в случае вероломного вторжения. Он не стал натягивать растяжки или устилать входы листами металлического профиля, аккуратной стопкой сложенного у одного из входов, и по какой-то неведомой случайности не растыренной по закромам честными тружениками народного хозяйства. Всё это могло сработать для заражённых, которые особой сообразительностью не отличались и, как правило, всегда пёрли напролом. Они не замечали преград, особенно если видели цель или хотя бы тень от неё. А вот те, кто какими-никакими зачатками разума обладал, наверняка зададутся вопросом, зачем это такая громыхучая штуковина, как лист гофры, лежит именно у входа ещё и таким образом, что не переступить его и не перепрыгнуть? Или что это за шнурочек поперёк входа натянут? И эти зачатки разума обязательно подскажут, что не спроста всё это, а значит они найдут способ, как такую сигнализацию нейтрализовать или обойти. Все имеющиеся тут окна и щели не законопатишь, на все сторожей не поставишь. По очевидным маршрутам пойдёшь лишь тогда, когда все тревожности и подозрения дрыхнут без задних ног.
Лис сделал всё, чтобы подозрения не проснулись. Были, конечно, натянутые верёвочки, куда ж без них. На них были подвешены кирпичи и старое ведро, облепленное строительным раствором. Всё это готово было сорваться на расстеленные на полу те самые листы оцинкованного профиля. В случае, если кто-то наступит на поддон из-под кирпича, естественным образом выполнявший роль переходного мостка, он должен сместить центр тяжести и освободить защемлённый трос с грузом, расположенный на удалении. Чтобы заметить этот трос, нужно зайти внутрь, а значит – наступить на поддон. Вот такая фишка.
Не зря Лис под непонимающими взглядами вынужденного компаньона заморачивался и тратил время на сигнальные конструкции. Грохот приземлившихся на гофрированный лист кирпичей прилетел снизу, когда предзакатные сумерки плотным покрывалом своей слепящей мглы уже успели накрыть ту часть этого мира, в которой Лис устроился на ночёвку. Этот грохот ударил по нервным окончаниям, и выданный ими импульс подбросил тело Лиса над плитами. Он готов был чем угодно поклясться, что только что осматривал подступы к этому входу через тепловизор, и прибор не выдал ни малейшей засветки. Впрочем, как и эфирное зрение.
За тот непродолжительный миг, что потребовался для того, чтобы вжаться в плиту перекрытия, мозг был атакован целым роем мыслей. Что-то просвистело у самого уха и, ударившись о бетонную опору за спиной, с противным визгом унеслось в надвигающуюся темноту. Это придало ускорение и мыслям, и телу, ибо уровень мотивации был задан не из последних, хотя звука выстрела он так и не услышал. Лис одним рывком кинул своё тело к краю плиты и, мгновенно зацепившись за металлическую петлю, в которую обычно продевают крюк подъёмной стропы, перекинулся через край перекрытия и повис на вытянутых руках. Приземлился он прямо перед ошарашенным Фаршем, всё ещё возившимся со своими пожитками.
– Ты ту хреновину, которую я тебе велел там оставить, оставил? – выдохнул Лис прямо в лицо попутчика без всяких прелюдий. Он, конечно, заморочился с сигнализацией, но был почти уверен, что это всего лишь перестраховка. Если по их души нагрянут псевдоатомиты, которые пока никак не хотели интегрироваться в его систему мировоззрения как килдинги, слишком уж они отличались от его представлений о том, как должны выглядеть изгои этого мира, то все эти меры предосторожности яйца выеденного не будут стоить. Но закравшиеся под кожу подозрения однозначно говорили, что на пороге их временного убежища топчутся именно эти товарищи, и соответственно всплывал вопрос: «какого хрена»? – Твою ж медь!
– Я думал… – Фарш ещё больше потерялся и неуверенно выудил из разложенного скарба тот самый жёсткий диск, протянув его Лису на слегка подрагивающей ладони.
– Тебе, похоже, это вредно! – прошипел Лис, прерывая ничего не понимающего попутчика. – Давай за мной, пока жив!
Ноги уже несли его к выходу, противоположному тому, через который должны были пожаловать гости. Он ещё засветло прошёлся по всем возможным маршрутам отхода. Эго высокопарно требовало назвать их путями передислокации или, на худой конец, экстренной эвакуации, но эти требования были отброшены далеко и безвозвратно. Эго пусть радуется уже тому, что оно вообще будет, если бегство вдруг окажется удачным. Выскакивая через дверной проём, Лис обернулся. Фарш, застигнутый врасплох, всё ещё ковырялся в своих вещах, пытаясь запихнуть их назад в рюкзак, но нервозность ситуации заставляла руки дрожать, и выходило это у него откровенно плохо.
– Бегом, придурок! Бросай всё! – рявкнул на него Лис, прикидывая сколько времени понадобится незваным гостям, чтобы добраться от сработавшей сигнализации до их местоположения.
Разумеется, мерил он по своим скромным возможностям. Если двигаться осторожно, осматривая закоулки и ожидая пакости из-за каждого угла, то минут пять у них должно было быть. Лис очень надеялся, что этого хватит, чтобы добраться до троса, того самого, которым он обзавёлся ещё в охотничьем магазине в самом первом кластере. Сейчас он свисал из окна этажом ниже и очень ждал Лиса. Но тот застопорился у самой лестницы, несмотря на упорные попытки захребетников вытолкать его прочь с этого этажа. Какое-то непонятное чувство долга вцепилось в берцы и держало мёртвой хваткой. Фарш не был ему ни другом, ни даже товарищем, но Лис не мог вот так его бросить. Он привалился к бетонной опоре и взял на прицел дверной проём.
Спустя долгих три секунды из проёма появилась спина попутчика, спешно пятившегося в сторону Лиса. «Какого хрена»? – снова промелькнуло непонимание, но ответом на него был оглушительный выстрел дробовика, накрывший вязанной картечью всё пространство дверного проёма и неожиданно возникшую в нём фигуру. В разные стороны брызнули кровавые ошмётки, вырванные безжалостным свинцом из тела неизвестного, выскочившего было вслед за Фаршем. Но, не успело это тело упасть, как было отброшено в сторону невидимой силой, к отступающим метнулся расплывающийся в пространстве и сумерках силуэт. В этот раз Фарш не успел даже перезарядиться. Эта процедура у опытного охотника, которым был попутчик Лиса, занимает долю секунды, но скорость нападавшего была слишком велика.
В следующее мгновение уже сам Лис изумлённо таращился на острое жало боевого ножа, нацелившегося ему прямо в глаз и застывшего в каких-то двадцати сантиметрах от цели. Его автомат был прижат телом атакующего к столбу и заблокирован. Вместе с ним оказалась заблокированной и левая рука. Симбиот без всякого разумного контроля сливал всю энергию в умение, зафиксировав в неподвижности широкоплечую фигуру нападавшего. В этот раз умение сработало штатно, но Лис чувствовал, какой безумный расход требуется для того, чтобы сдержать атакующего. Ещё пара секунд, и он станет циклопом, это как минимум.
Пистолет как вариант, был отброшен сразу, одной рукой патрон в патронник не загонишь. До ножа, откровенно говоря, мысль даже не дошла. Лис чисто интуитивно выбросил руку ладонью вперёд и выгнул средний палец, на котором, если очень пристально присмотреться при дневном освещении, можно было различить пластиковое колечко телесного цвета. В следующее мгновение шея нападавшего украсилась небольшой чёрной родинкой. Лис почувствовал истощение и деактивировал умение, предварительно успев вцепиться в руку противника, чтобы отвести её в сторону. Органов, которыми можно было бы пожертвовать, у него не имелось, глаз в этом случае исключением не был.
Лис помнил свои ощущения, когда его самого приложили этой дрянью. Восприятие ещё какое-то время работало, а вот физика отказала практически мгновенно. Тоже самое происходило сейчас с нападавшим. Его то ли от неожиданности, то ли от испуга расширенные зрачки ещё пытались что-то уловить, а тело уже начало оседать на пол. Звякнул о бетон выпавший из рук клинок. Мгновением позже слух уловил падение ещё одного тела. Фарш как стоял, так и рухнул навзничь, так и не дойдя до лестницы. Его горло пересекала тёмная полоса. В быстро сгущающихся сумерках её природу определить было сложно, но с продолжением жизни эта полоса явно была не совместима.
От стремительно исчезнувшего напряжения Лиса повело в сторону, он пошатнулся и едва не выпустил из рук автомат, но на ногах устоял. Эти черти оказались стремительнее, чем его самые смелые предположения. «Добро пожаловать в Улей»! – отозвалось откуда-то изнутри. Быстро сгустившаяся темнота мешала ориентации в пространстве. Или это потемнело в глазах от переутомления? Хрен был абсолютно не слаще редьки, Лис почти ничего не видел. Но фонарь включать было опасно, он не знал сколько боевиков пожаловало в заброшенный недострой. Теперь он был абсолютно уверен, что никого в живых они оставлять не собираются, даже если завладеют этим чёртовым накопителем. Это там, в стабе, они были вынуждены торговаться. Как ни крути, какими бы они ни были навороченными бойцами, против стаба с его охраной они тягаться не могли. Зато тут они, как рыба в воде, здесь их ничто не сдерживает. Ни о каких сделках тут даже речи идти не будет, чем меньше народу касается их дел, тем спокойнее будет их сон.
Лис ничего не увидел и не услышал, он скорее почувствовал чьё-то присутствие прямо перед собой на лестнице. Он поспешно отпрянул, но это не помогло. В следующий момент в грудь что-то ударило с такой силой, будто в темноте скрывался добрый богатырский конь. Причём добрый, не в смысле добряк, а в смысле огромный, тренированный и неистовый. Лиса снесло словно пушинку. Он позорно шлёпнулся на пятую точку, преодолев метра три в стиле пикирующего бомбардировщика. По груди расплылось пятно жгучей боли, не смотря на компенсаторы бронежилета. Пятой точке тоже досталось, на полу валялось много различного хлама, контакт с которым не обещал приятных ощущений. К своему стыду, Лис только сейчас, когда кольнуло, вспомнил об эфирном зрении. Перед ним высветился золотистый абрис прущей на него человеческой фигуры. Из-за падения Лиса сектор поражения сместился и стал неудобным, и нападающий спешил исправить ситуацию. В следующий раз жилет Лиса мог не спасти, и он вновь выкинул руку с кольцом вперёд. Невидимая леска снова натянулась. Лису не была известна пробивная мощь трофейного девайса, но альтернативы сейчас просто не было. Он очень надеялся, что выпущенный им снаряд с паралитиком не застрянет в боевой амуниции нападавшего и угодит в ничем не защищённое место. Надежны его и в этот раз оправдались. Внезапно лишённое подвижности тело со всего маха грузно рухнуло неподалёку. Инерция, вдруг вспомнив про свои обязанности, тоже приложила к нему свои усилия, попытавшись перевалить тело через центр собственной оси, но потом вдруг решила, что это дело абсолютно не женское и бросила начатое на половине пути. Противнику пришлось застыть в позе из категории нелепых, но ему с данный момент на это было совершенно фиолетово.
Лис с трудом поднялся. Грудь жгло, и воздух, капризничая, отказывался наполнять лёгкие. Его скрутило от недостатка кислорода, но останавливаться сейчас было непозволительной роскошью. Он переступил через тело с угасающей аурой и, изо всех сил сдерживая накатывающий кашель, осторожно побрёл вниз. В виду изменившегося физического состояния бегство по тросу им уже не рассматривалось. Пришлось, напрягая эфирное зрение, сканировать окружающее пространство и продираться сквозь темноту на первый этаж к окнам, ведущим на пустырь. Оставаться в здании, ставшем теперь ловушкой, было опасно.
Улей очень быстро учит. Очередной неизвестный не полез в дверной проем, справедливо полагая что, если при входе в один произошёл громкий бум и демаскировка проникновения внутрь, то тоже самое будет и у остальных входов. Он предпочёл окно. Беззвучно преодолев препятствие, он быстро осмотрелся. Затаившийся за сваей Лис был уверен в отсутствии у него такого девайса, как прибор ночного видения. Лис навёл на его фигуру автомат, периферийное зрение полностью исключало концентрацию, необходимую для прицеливания. Прицеливание в кромешной темноте без эфирной «подсветки» было вообще делом невозможным. Но сейчас вариантов у него не было. Лис потянул спуск, когда неизвестный повернул своё оружие прямо в его сторону. Выяснять являлось ли это движение машинальным, входящим в комплекс по осмотру территории, или было целенаправленным сейчас было себе дороже. Автомат дёрнулся, выплёвывая короткую очередь, сумеречную тишину разорвали тихие хлопки выстрелов, негромкий лязг движущегося затвора, да весёлый перезвон нескольких латунных цилиндриков, запрыгавших по перекрытию. Неизвестный начал заваливаться на бетонный пол, так и не успев выстрелить. Его аура стремительно исчезала, это значило, что душа ещё одного обитателя Улья спешно покидала этот не очень дружелюбный мир. Но Лиса не отпускало ощущение, что его выстрел опоздал, и псевдоатомита в том месте, куда Лис целился, в момент выстрела уже не было. И если Лис не словил сейчас глюк, то это могло означать только одно – килдинга убил кто-то другой.
– Лис, не стреляй! Свои, – прилетел из темноты голос Злобы. – Снаружи чисто. Я зайду?
Глюк
&
Шок
Можно не доверять собственному слуху и сколько угодно сомневаться в действительности слов, которые услышал. Но если выкинуть из органов восприятия ещё и зрение, то больше ничего не останется. Тактильные ощущения оказались не у дел по ряду причин, а зрение очень категорично утверждало, что перед Лисом сейчас находился начальник охраны стаба собственной персоной. Даже по абрису его фигуры, замершей в дверном проёме, ошибиться было невозможно, настолько главный безопасник намозолил глаза.
Радоваться его неожиданному появлению или пока воздержаться Лис ещё не понял, как не понял каким ветром Злобу сюда занесло именно в этот момент. «Пристрелить, чтобы обвинения не были напрасными, да и от сомнений подальше»? Но Лис отогнал провокационные мысли.
– Ну заходи, коль пришёл, – уронил в темноту Лис. Других вариантов ответа у него всё равно не было. Прежде чем поставить оружие на предохранитель, он ещё раз просканировал округу эфирным зрением. – Ты как тут?
