Боже.
Выпрямившись, я вытерла со лба пот и уставилась на него в ответ. Я смогу справиться с идиотом, который обидел папу. По крайней мере, я на это надеялась.
* * *
– Он играет просто отвратительно. Серьезно, никогда такого не видел. Машет битой как дровосек: одна нога на поле, другая в соседнем штате, – покачал головой Марк, выруливая на автостраду. Мы ехали к следующим клиентам – они жили в двух больших домах в районе Высот.
– Что, хуже Эрика? – спросила я, потому что, как бы замечательно мой брат ни пинал мячик, в других видах спорта он показывал себя довольно паршиво.
Серьезный кивок Марка был красноречивее любых слов. Если софтболист[16 - Софтбол – разновидность бейсбола, отличающаяся пониженной травматичностью и приспособленностью к более низким физическим возможностям спортсменов.], о котором он говорил, действительно играл хуже брата, то бог в помощь всей их команде.
– Жесть.
– Да, Сэл. Все очень плохо. И ладно бы он боялся получить этим хреном по лбу…
Мы переглянулись, осознавая сказанное, и расхохотались.
– Да я про мяч, не про настоящий же, – сквозь смех выдавил мой друг. – Не понимаю, почему он так плохо играет.
– Бывает, – заметила я.
Он пожал плечами, неохотно соглашаясь, и продолжил рассказывать о новом игроке, который недавно присоединился к их любительскому софтбольному клубу.
– Я не знаю, как ему об этом сказать. Саймон говорил, что подойдет к нему, но струсил. А у нас и так народа с трудом на две команды хватает, – сказал он, косясь в мою сторону.
Намек понят.
Последние два года я иногда играла с ними, когда оставалось время. Официально мне запрещалось играть в футбол в любых других командах, кроме «Пайпере», но никто не говорил, что это правило распространялось на все виды спорта, особенно когда речь шла про любительские соревнования. Главное, чтобы не «официальные», как сказано в договоре.
Только я начала говорить, что пару раз смогу к ним присоединиться, как телефон зазвонил. На экране высветился номер папы.
Взяв телефон, я сказала Марку, кто звонит, и ответила:
– Привет, па.
– Hola[17 - Привет (исп.).]. Не занята? – спросил он.
– Еду с Марко Антонио на работу, – ответила я, назвав Марка семейным прозвищем. – Y tu?[18 - А ты как? (исп.)]
– Хорошо, я решил быстренько позвонить, пока забираю Сеси; ее пораньше отпустили со школы. Хотел узнать, ты не сможешь достать еще пару билетов на открытие сезона? Твой tio как раз будет в городе, он бы тоже сходил, – медленно произнес папа.
Дядя хотел попасть на матч забесплатно? Вот так новости.
– Скорее всего, смогу, но точно скажу ближе к вечеру, ладно?
– Да, да, конечно. Если не сможешь, ничего страшного. Сам купит, не обеднеет. Крохобор. Позвони потом, когда освободишься, и передай Марко, что на матче с него пиво.
Я фыркнула и улыбнулась, а потом поняла, что так и не обсудила с ним инцидент с немцем. К лицу прилил жар, и я покраснела.
– Пап, слушай. Извини за открытую тренировку. Если бы я знала, что он окажется таким мудаком, я бы тебя предупредила. Прости, пожалуйста…
Папа шикнул на меня, и я не упустила озадаченный взгляд Марка, брошенный на меня через кабину грузовика.
– Mija, ты даже не представляешь, сколько раз со мной так обращались. Я в порядке и не обижаюсь. Подобные люди просто не умеют вести себя по-другому, но я не такой.
– Он не имел права тебе грубить. Я так разозлилась, что пошла к нему и назвала сарделькой, – призналась я вслух впервые с того инцидента.
Марк с отцом одновременно ухнули.
– Да ладно! – расхохотался папа в трубку.
– Ага. Я не выдержала. Теперь он меня, кажется, ненавидит. Я тебе потом расскажу, что он несет во время тренировок, – сказала я и ухмыльнулась Марку, который буквально трясся от смеха.
Папа тоже никак не мог успокоиться.
– О да, я хочу это услышать, – сказал он, но потом добавил: – Рего Salome, acuerdate de lo que te he dicho[19 - Только помни, что я тебе говорил, Саломея (исп.)]. На зло нужно отвечать добром, и пусть ему будет стыдно, si?
Я застонала.
– Si. Прости его. Он не умеет вести себя по-другому.
И что, его теперь за это прощать?
– Я-то попробую, но как же Эрик? Что мне, любезничать с человеком, который сломал ему ногу? – Я еще не забыла, как Култи назвал его кретином, но решила об этом не упоминать.
– Pues si[20 - Ну да (исп.).]. Что было, то прошло. Помнишь, как Эрик сломал руку тому игроку из Лос-Анджелеса? Так бывает. Ты знаешь своего брата. Он ноет просто потому, что любит поговорить.
– Даже не знаю. Как-то это неправильно. Как будто я предам Эрика.
– Не волнуйся. Не предашь. Я бы тебе сказал, если бы так думал.
Хотелось закатить глаза, но я сдержалась и просто вздохнула.
– Ладно. Я над этим подумаю. – Фу. – До вечера, пап. Люблю тебя.
– И я тебя.
Как только я повесила трубку, Марк откинулся на сиденье, раз уж мы все равно остановились на красный свет, и подмигнул мне.
– Вот засранка, а мне ты ничего не рассказывала. Выкладывай все.
* * *
– М-да, неловко – капец, – прошептала Харлоу.
И она была права. Даже очень.
Последние пять минут вся команда стояла на тротуаре у штаб-квартиры «Пайпере», дожидаясь автобусов, которые должны были доставить нас на первую предсезонную игру, проходившую на стадионе где-то в часе езды от города.
А поскольку автобусы опаздывали, все это время мы наблюдали, как Култи ругается с кем-то по телефону на родном языке, и со стороны это выглядело… жутковато.
Ух.
– Интересно, что он говорит?
– Небось жалуется, что ему принесли слишком горячий кофе.
– Грозится освежевать их и сделать из кожи пальто.
– Или использовать их стволовые клетки, чтобы продлить свою жизнь.
Я прыснула, не сдержавшись.
– Мне кажется, он просто желает им доброго утра, а выходит вот это, – предположила Дженни.
Я коротко ей улыбнулась.
– Давайте определяйтесь, а я пока в туалет сбегаю.
Я быстро направилась к уборным первого этажа. Там никого не было, так что на все про все я потратила буквально пару минут. А когда вышла, у тротуара уже стояли три белых микроавтобуса.
Судя по тому, как девочки прижимали ладони к окнам, когда я проходила мимо, двое из них были заполнены. Зомбяки хреновы, как же.
– Давай, поднажми, только тебя ждем! – крикнула Филлис, стоящая возле первого автобуса с двумя коллегами.
Кивнув, я запрыгнула в салон и автоматом пошла к дальнему от дверей месту.
Помимо передних сидений оставалось лишь одно свободное: в самом конце, рядом с Култи. Замечательно. Култи и сетка футбольных мячей. Просто фантастика.
С трудом подавив стон и даже не закатив глаза, что точно было бы лишним, я с напускным спокойствием прошла в конец салона и села рядом с ним. Нога к ноге.
Я справлюсь. Я взрослая женщина. Я буду держать себя в руках.
Вчера после работы я долго внушала себе, что я взрослый человек и могу отбросить гордость, чтобы последовать совету отца. Просто ли это? Нет, не особо. Но нужно хоть попытаться. Забыть, что этот придурок считает меня бессовестной стукачкой, забыть о личных обидах и хотя бы попытаться отнестись к нему по-человечески.
Мысленно никто не помешает мне называть его мудаком.
Поэтому, глубоко вздохнув, я сказала себе: «Терпение. Терпение, Сэл». На зло нужно отвечать добром. Я выше этого. Точно.
Точно?
Положив сумку на колени, я посмотрела, как последние люди заходят в автобус. Как только поднялся гвалт, я собралась с духом, натянула взрослые носочки и прошептала, будто никто не угрожал лишить меня карьеры и не оскорблял моего отца:
– Может, мир?
Удивительно, но он даже ответил.
– Что ты сказала? – так же тихо переспросил он.
Он со мной разговаривал. Со мной!
Так. Он какает.
Отлично.
– Может, мир? – Я смотрела вперед и старалась лишний раз не шевелить губами, чтобы никто случайно не заметил, что я разговариваю с Королем. – Мне надоело враждовать. Я не люблю драму и не хочу, чтобы ты вечно на меня зыркал, а то нас рано или поздно заметят. Я не собираюсь болтать сам-знаешь-о-чем. Обещаю. – Я чуть не сказала «клянусь», но вовремя сдержалась. – Правда. Даже если ты окончательно меня выбесишь, это твое личное дело. Если бы я хотела тебе поднасрать, то наделала бы фотографий и сразу их продала, тебе не кажется?
Тишина. Я продолжила.
– Ты назвал моего брата кретином и обидел отца – это я переживу, ладно. Но если ты думаешь, что я извинюсь за то, что сказала Гарднеру, то не надейся. Сам понимаешь. Ты не помогал команде и только грубил, и это не шло нам на пользу. Если тебе будет легче, про тебя как человека я ничего плохого не говорила… – Хотя хотела. – Но мне не нравится перспектива весь сезон неловко ходить вокруг тебя кругами. Так что предлагаю снова сделать вид, будто мы друг друга не знаем. Как тебе такая идея? – спросила я наконец.
Разумное же решение, правда?
По крайней мере, мне так казалось.
Он не ответил. Прошла минута, и молчание затянулось.
Я моргнула, глядя вперед, а потом очень медленно, как одержимая кукла из фильма ужасов, повернулась к Култи.
Он смотрел прямо на меня, не сводя янтарных глаз с моего лица, будто сто лет никого другого не видел, и я… не знала, как на это реагировать. Поэтому уставилась в ответ, глядя прямо в глаза; даже не на ямочку на подбородке или шрам на правой брови, оставшийся от удара локтем, который прилетел ему в лицо во время восьмого сезона Лиги Европы.
Все так же не сводя глаз, я осторожно добавила:
– Я сейчас очень стараюсь.
Он продолжал пялиться.
Но я никогда не сдавалась и сейчас тоже не собиралась.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71644393&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
