Одиноких дамочек на корабле оказалось немало, но все они – пришлось быстро признать – не выдерживали никакого сравнения с Женькой. В первую очередь тем, что откровенно, неприкрыто, отчаянно старались его зацепить. На коктейль тет-а-тет, на ужин, в постель, на всю жизнь. С иными вступал в разговор, но одинаково уставал – и от чириканья про глупости, и от рассуждений про Достоевского. В голову лезла ерунда: внезапно случается катастрофа, открытое море, акулы, корабль стремительно тонет, утонченные леди мигом срывают маски, истерят и дерутся за места в шлюпках. «Только Женька бы не растерялась. И еще бы меня подбодрила», – думал. Но раз подруга боевая вешает занавесочки в Москве, хоть бы с кем словечком перемолвиться в удовольствие.
И в пику эфемерным фифам сблизился с далеко не молодой дамой откуда-то из Ямало-Ненецкого округа. Женькиной легкости и безбашенности ни грамма, зато жесткости – хоть отбавляй. Денис прямо любовался, со сколь каменным лицом та проигрывала с четырьмя королями против каре тузов у дилера. Завели однажды за игорным столом смол-ток, рассказала скупо: она на руководящей должности в нефтянке. Живет в своем доме под Салехардом. В детали вдаваться не стала, встречного вопроса «Чем вы занимаетесь?» не задала. И явно демонстрировала: уважать мужчину лишь за его принадлежность к сильному полу не станет. Да и к его советам не прислушивалась. Денис в карточных играх разбирался прекрасно – все-таки сам дилером больше года оттрубил, – но, когда попробовал подсказать, новая знакомая отрезала: «Не говорите под руку. Предпочитаю совершать собственные ошибки». Кстати, не всегда и ошибалась. Богатова весьма впечатлило, когда поставила тысячу долларов с парой двоек (даже не потрудилась карты поменять, чтоб прикупить комбинацию получше) – и выиграла.
– Вы железная леди? – спросил иронически.
– Платиновая, – отозвалась без тени улыбки.
Женька, наверно, в такую вырастет – если останется в деле и не погрязнет в пеленках-детях.
– Джин-тоник? – предложил.
– Ром. Неразбавленный.
Поддержал – тоже заказал без колы.
Выпила залпом. Сухо кивнула:
– Спокойной ночи.
Дилер (бывшие коллеги всегда любили посплетничать) просветил:
– В двухкомнатном сьюте живет. С собственным бассейном.
«Руководящая должность в Салехарде, видать, оплачивается неплохо», – усмехнулся про себя Богатов.
На следующий день корабль пришел на Барбадос, и они встретились на экскурсии. Денис не удержался, подколол:
– Не думал, что вы с народом.
Пожала плечами:
– Надоели мне лимузины. И прихлебатели тоже.
– Вы сейчас про кого?
Улыбнулась впервые:
– Не знаете, что ли, как на индивидуальных экскурсиях? «Не угодно ли, что мадам изволит?» Вместо того чтоб рассказать интересно.
Держались во время осмотра острова рядом, и Денис разбавил неизбежные местные байки про пиратов рассказом про собственный опыт. Корабли захватывать не доводилось, но в кладоискательской экспедиции они с Женькой однажды участие принимали.
Дама слушала с интересом. В конце словно между делом спросила:
– Как сокровищами распорядились?
– Четверть на ветер. Остальное – в банк.
– Дельно. Пойдешь ко мне заместителем?
– Ни за какие коврижки, – расхохотался.
– Ты еще не услышал зарплату.
– Да хоть миллиард. Не хочу в Салехард. Там слишком холодно.
– Болезный, что ли? Замерзнуть боишься?
– Подчиняться тебе не смогу, – подмигнул.
– Почему?
И он брякнул:
– Все в тебе кремень видят. А я – милую, интересную, мягкую женщину.
– Ничего себе! Неужели влюбился? – спросила с искренним интересом.
– Скорее, любопытство. Хочу понять: а в постели у тебя лицо такое же, как за покерным столом?
– Это как игра пойдет, – улыбнулась лукаво. И позвала: – Приходи вечером. Сьют «Орхидея». Будем пить ром.
Странно ему было с ней – совсем чужой. С незнакомым, немолодым, но очень холеным телом. Поначалу она действительно сохраняла покерное лицо, но Денис постарался: игра в конце концов удалась, железная леди взялась царапать ему спину, но он мягко отвел ее руки.
Когда отдыхали на безразмерном «кинг-сайзе», спросила задумчиво:
– Неужели тебе от меня действительно ничего не нужно?
– Нужно.
Встретил ее настороженный взгляд, добавил:
– Ты помогла мне скрасить одинокий вечер.
– Спасибо, – улыбнулась растроганно. – Мне тоже хорошо было с тобой. И я… я очень рада, что больше ничего у нас не будет. Завтра, в Гваделупе, я сойду.
– Убегаешь от меня?
– Нет. Дела.
Он, перед тем как заснуть в своей одинокой каюте, поломал немного голову: как работа в нефтянке может быть связана с Карибским островом? Даже хотел погуглить, выяснить – что за особа почтила его своим вниманием. Но интернет в открытом море ловил из рук вон плохо. А на следующий день, когда теплоход вошел в порт и появилась мобильная связь, ему позвонила Женька. Веселая, будто ничего меж ними и не случилось. Строго спросила:
– Ну, как ты там? Всех девчонок перепробовал?
– Только одну. Немолодую и богатую.
– Тогда ладно, – хихикнула. – К такой я ревновать не буду.
– А как твои занавесочки?
– Да в печенках они у меня. Вот думаю – не прилететь ли завтра в Санта-Доминго?
– Женька! Вау! Конечно, давай!
– Окейчик. Только давай сразу – на берегу – решим. У нас с тобой теперь мораторий. Ты молчишь про замуж. Я – про детей.
– Навсегда молчим?
– Нет. Я тебе даю отсрочку. Три года. А потом снова поговорим. Устраивает?
И конечно, он согласился.
* * *
– Что ты кобель, я и раньше знала, – хмыкнула Таня. – Ничего нового не услышала.
Она не понимала: к чему сейчас сия давняя и никакого к ней отношения не имеющая история?
Богатов пожаловался:
– В горле пересохло. Может, все-таки вина?
– Тебе нельзя, – отрезала. – Еще за руль. В Варну ехать.
Они сидели на террасе, увитой диким виноградом. Вдалеке переливалось-искрило море.
Денис вздохнул:
– Ладно. Давай без вина. Но мне сейчас придется упомянуть… э… м… хозяйку Тошки.
Ту самую гадину Настю, к кому Денис уходил полтора года назад.
Тут Садовникова вспылила:
– Да что у нас происходит? Рекламная кампания альфа-самца? Слышать не хочу больше про твои загулы!
Денис спокойно продолжил:
– Пару месяцев назад Настя позвонила. Книгу якобы забыла у меня, очень нужно забрать. Я ответил: не вопрос, давай где-нибудь встретимся, передам. А она говорит: «Да я у твоего дома сейчас. Можно, пожалуйста, поднимусь?» Мне говорить с ней не о чем – встретил, вместе с книгой, у лифта. Но она никак уходить не хочет. Начала про свою новую собаку рассказывать, потом воды попросила и в ванную заглянуть. Я боялся: будет пытаться отношения клеить. Однако, как потом выяснилось, нужно ей было совсем другое. Настя являлась ко мне по поручению частного детектива. Задание получила – втайне от меня – собрать мой генетический материал.
– В контексте твоего предыдущего покаяния в голову приходит единственная мысль… Ты этой железной леди на корабле ребеночка, что ли, сделал?
– Бинго!
– Как ее, кстати, звали?
– Только не смейся. Исидора.
Хохотать не стала, но хмыкнула.
– Значит, Исидора из Салехарда. Ну и ну. Я всегда думала, ты за безопасный секс.
– Естественно, мы принимали меры, это даже не обсуждалось. Но распечатывала средство защиты, м-м… она. Откуда я мог знать, какие у нее на самом деле планы?! Да и лет ей было явно за сорок!
– А зачем Исидоре понадобилось подтверждать отцовство? Да еще без твоего ведома? Насколько я знаю, все эти жвачки, волоски, обрезки ногтей никакой юридической силы не имеют.
– Она ни к чему меня официально не принуждала. Просто попросила помочь нашей дочери. И я не смог ей отказать.
* * *
Исидора всегда знала: замуж она не выйдет. Не ее это: сопереживать и поддерживать. Да и уверена была: добьется в жизни многого, с какой стати делить нажитое с партнером? Но даже если допустить: попадется бессребреник, согласный на жесткий брачный контракт, – сосуществовать на одной территории с мужчиной она все равно не сможет. С юности устраивала жизнь, как удобно исключительно ей, обставляла личное пространство под собственный вкус и даже малейших изменений не терпела. Личную уборщицу искала долго и платила той вдвое выше рынка – за то, что после клининга все вещи оставались строго на давно им отведенных местах.
Но в сорок лет Исидора решила: ей нужен ребенок. Вопрос с отцом из числа знакомых или тем паче коллег не рассматривала. Отправилась в Москву – в клинику искусственного оплодотворения. Ей вручили каталог доноров. Сто тридцать молодых мужчин. Безупречно здоровых. Образованных. Описания внешности – будто в завиральных брачных объявлениях: «натуральный блондин, глаза голубые, нос прямой». Актуальных фотографий не имелось – только детские. Ну, и всякие смешные «плюшки» – запись голоса, письмо от руки.
Исидора посмотрела на доктора своими холодными глазами:
– Как я могу быть уверена, что кандидат порядочен? Не жесток? Не подл?
– Мы проводим тщательное психологическое тестирование! С результатами можно ознакомиться!
Но Исидора – в те далекие времена, когда не работодатели за ней гонялись, а сама искала работу, – тоже проходила через многочисленные тесты и виртуозно научилась скрывать свою нелюдимость и категорическое нежелание работать в команде.
– Наши доноры – все успешные люди! Ни у кого не было ни малейших проблем с законом – мы отслеживаем их с ранней юности! – продолжал напирать доктор.
Еще один не слишком убедительный аргумент. Может, просто не попадались. Чем более ловок преступник – тем дольше он вне подозрений. А если у мужчины нет ни единого штрафа за превышение скорости – тоже плохо, скорее всего, хлюпик и трус.
Решила твердо: кот в мешке ей не нужен. Тогда и возникла идея: отправиться на другой конец земного шара. В круиз. Новые страны, новые лица. Возможно, на роль отца подойдет кто-то из команды – слабаки в море не ходят, дураки кораблями не управляют. Внешними данными Исидора не блистала, но не сомневалась: переспать с ней согласятся всегда.
Дениса приметила сразу. Одинок. Достаточно молод. Глаза печальные. Не беден – живет в хорошей каюте, одет дорого. Когда стали общаться, подметила новые штрихи. Умен. Авантюрен. Независим. Алкоголь – в меру. Да и что скрывать: просто понравился. Прояви он к ней чуть больше внимания – может, всем бы принципам изменила, завела первые в жизни отношения. Но мужчина честно признался – всего лишь хотел скрасить ей одинокий вечер.
Для контроля хорошо бы провести с ним ночь, другую, третью. Но Исидора всегда зрила в корень и после первой их постельной встречи поняла: дальше он начнет ее избегать. Поэтому предпочла уйти сама. Придумала мифические «дела» и покинула теплоход в Гваделупе.
Забеременеть в сорок лет, как считается, проблематично. Но она скрупулезно следила за здоровьем (самый ее главный капитал) и к зачатию готовилась: правильное питание, уместные пищевые добавки, витамины. Плюс всегда была фаталисткой: если судьбе угодно, чтобы ее ребенок был именно от этого мужчины, – все получится.
Через девять месяцев у нее родилась хорошенькая светловолосая девочка.
Многие в ее окружении видели в детях будущих наследников своих империй, но Исидора решила: лепить из дочки то, что хочется лично ей, не будет. Да, раннее развитие, иностранные языки и спорт для здоровья обязательны, но девочку ни к чему чрезмерно не принуждала. Хотя учительница музыки уверяла: у дочки большие способности. А на фигурном катании, где всегда огромный конкурс, тренеры сами уговаривали отдать в бесплатную группу. Но маленькая Лика хлопала огромными ресницами: «Мам. Ненавижу я эти гаммы. И на катке всегда мерзну».
Считается, что даже гения иногда надо прессануть, но Исидора настаивать не стала – забрала дочку и с музыки, и с фигурного катания.
В конце концов – классе в пятом – Лика решила, что будет биологом. Исидора не просто наняла дочери лучших преподавателей – всегда старалась, чтобы учеба шла в удовольствие. Не препятствовала, когда в доме появился террариум. Возила девочку в самые известные ботанические сады и природные парки. К счастью, блат в лучших вузах больше не нужен – достаточно высоких результатов ЕГЭ. Лика уверенно шла к ста баллам по всем предметам и к биофаку МГУ.
А в конце десятого класса вдруг заявила:
– Мам. Ты сейчас злиться будешь, но я передумала идти в биологи.
– Можно тогда в медицинский. Или на химии сосредоточиться.
