Ты Ия. Помнить всё
Марта Заозерная
Его серьезный тон заставляет меня включиться в игру. Во всяком
случае, я так воспринимаю происходящее.
–В пределах разумного, это сколько? – мне становится интересно,
сколько нынче можно заработать на …проституции? А то почти четвертый
десяток словила, а таких мелочей не знаю.
– Хм…, – Макар Викторович искривляет губы в ухмылке и делает вид, будто
задумывается. – Думаю, что с миллионами двадцатью я готов расстаться.
Я на какое – то мгновение теряюсь. Он же шутит? Взаправду так не
бывает, со мной так точно. Но всё что я знаю об этом человеке
свидетельствует об обратном, такие люди о деньгах не шутят.
Марта Заозерная
Ты Ия. Помнить всё
Глава 1
– Гляди! Солнышко! – кричит коллега, выводя меня из загруза.
Юля поворачивается ко мне и, тыча пальцем в окно, смеется.
Оборачиваюсь. Боже!
– Угомонись, – мне становится очень смешно. – Это стеклопакеты в новостройке поставили, отражается.
Но кому какая разница? Девчонки уже стоят у окна: выглядывают, глубоко в оконный проем ныряя. Таня даже фотографирует, громко при этом хихикая.
– Оптическая иллюзия, – продолжаю над ними подтрунивать.
– Цыц! Мы переехали в самый солнечный город России, и что? Солнца нет с прошлого года. Даже февральских окон не было. У нас солнечные ванны, – продолжает коллега.
Приходится обернуться. Стоят мои котики – выставили мордашки.
«Ну чем не пай девочки?!»
– Иди к нам, – зовет Юля.
– Я лучше быстрее закончу. Задерживаться сегодня не вариант: обещала Егору испечь маковый рулет.
Юля делает несколько шагов в мою сторону, хватает спинку моего стула и тащит к окну.
– От работы даже сама знаешь кто дохнет. Тобой мы рисковать не можем!
Дружно смеемся ровно до тех пор, как у моего стула не отваливается колесико, к слову сказать, приклеенное на клей, вот уже несколько дней как. После просто неприкрыто ржем.
– Прости, я забыла, – сквозь смех можно понять, что Юля не ожидала и очень растерялась.
– Рано я камеру отключила, – деланно вздыхает Танюша – единственное не пострадавшее лицо.
– Прости, я не хотела. – Ну всё, можно начинать отсчет до того момента, как Юля себя накрутит и займется самобичеванием. – Давай ты мое кресло возьмешь? – Умница, нашла выход.
– Да брось ты! Мы ведь госслужащие, надо быть готовым ко всему, – отмахиваюсь от нее и начинаю отряхиваться. – Побыстрее заменят. Буду признательна, если ты завхозу напомнишь. А пока – есть стулья посетителей!
Беру один из двух стоящих рядом стульев.
– Я так и знала, что ты этот выберешь!
Приподнимаю брови, реально не понимая, к чему ведет Татьяна Анатольевна, гроза всех местных отельеров. Ха – ха.
– Ну, такой мужчина на нем восседал, – продолжает меня подкалывать, активно бровями поигрывая.
Опять она за своё!
– Ты и стул как-то пометила, на который он садился? – иногда она может удивить даже меня. И сама себя удивляю: сразу же поняла, кто это – он.
– Этот просто чище, – начинает смеяться. А я закатываю глаза преднамеренно, что для меня нечастое явление.
Дверь в кабинет резко распахивается, вплывает Елена. Прекрасная – это как раз про неё.
– Девочки, там цветы доставили, такие шикарные… Мы сразу подумали: для Карины, – выдает Лена, как всегда очень манерно. Смотрю на Таню, а она на меня – только бы не заржать! – Но нет, Карику их не отдали, – разводит руки в стороны, мол, вот такая досада. – Ия, милая, забери. Молодой человек на посту охраны ждет. Я подожду тебя тут. Интересно, от кого? – задумывается, пальчиком по губам постукивая. – Норильск на юг прибыл? – уточняет лукаво.
Боже, ну почему мы тогда так неудачно поужинали вместе с Денисом?! Никого не трогали и оп – коллеги мои совершили визит в то же заведение.
– Лен, ты все и так знаешь, – не спешу за цветами, надо отряхнуться для начала. Взъерошена, как после курятника.
– Дружбы между мужчиной и женщиной не существует, как не крути, как минимум один хочет… – Лена прерывается, замечая моё состояние потрепанное. – Что у вас произошло? – её взгляд прилипает к моему накренившемуся стулу.
– Мы летали, немного, – отвечаю беззаботно.
– Я же говорю, авиация у тебя в крови! – посмеивается Таня.
Три, два, один. Как скоро распространится слух, что вдобавок ко всему я порчу имущество казенное?
Когда забираю цветы, мне тоже становится любопытно, от кого они. На праздники – да, я безошибочно могу определить, какие кто прислал. Круг возможных претендентов не слишком обширен, но никто из друзей не станет дарить без повода. Открытка отсутствует.
«Ладно, главное, приятно».
– Обалдеть! Тут только ведро подойдет, – когда возвращаюсь, в кабинете толпится половина отдела.
– Кто прислал?
– Дай понюхать!
– Девочки, вот уж событие, – не скажу, что повышенный интерес к моей личной жизни вызывает во мне радостные чувства. – Цветы как цветы.
– Семь веточек розы кустовой – это цветы как цветы. А тут явно кто-то постарался и потратился.
– Смотри, Лен, даже орхидеи есть… и пионы. Так ми-и-ило смо-о-отрится, – Олеся складывает ладони на груди и чуть ли не пища тянет гласные.
– Я не знаю от кого, они без записки, – оставляю букет, начинаю работать.
В глубине души мне интересно, это естественно. Как и любая другая девушка, я уже придумала, что они от самого желаемого из всех возможных вариантов. Однако рационализм говорит о том, что нет, это точно не он. Так не бывает.
– Так нельзя, малышка! Жизнь проходит. Поверь мне. Лет десять и ты уже не так сильно будешь нужна Егору. Думай о будущем. Посмотри, – Лена подходит ко мне со спины, кладет руки на плечи. – Мужчина явно настроен серьезно, старается сделать тебе приятно. И ему удалось, разве нет?
Разворачиваюсь к ней лицом. Удивительная женщина. Любой, кто с ней знаком, подтвердит. Ужалить может посерьезней тайпана, но в её заботу не поверить нельзя: чувствуешь кожей. Хочется зарядиться, поднимаюсь и обнимаю – знаю, она это любит.
– Удалось, конечно же. Ты права.
Глава 2
По какой-то неведомой мне причине – якобы неведомой – девочки из соседнего кабинета задержались на работе дольше обычного, поэтому выходим мы вместе. Совпадение, не иначе.
– Ты, как всегда, прогуляешься? – уточняет Олеся невзначай.
– Сегодня придется есть гречку, – вздыхаю. – Боюсь не дойду с ним в руках, – слегка руки с букетом приподнимаю.
У коллег слегка заметно дергаются брови. Надо отдать должное, лицо они держат. Про гречку упомянула неслучайно. У них есть фраза коронная: «Лучше есть только гречку, чем ездить в вонючих маршрутках».
– А тебя разве не забирают? – в голосе Карины слышится удивление.
– Кто? – догадываюсь: они уже обсудили.
Молчит и хлопает глазами. Мне же надо смотреть строго под ноги: чертова лестница, рухнуть сейчас будет еще печальнее, чем в прошлый раз. Тогда зима была, вечер, свидетелей мало. Вообще, на тему моей невнимательности можно говорить долго, хотя приятного мало.
– Я же говорила, он тут! А вы не верили! – выкрикивает Олеся, осекаясь, как только я голову поворачиваю.
Вид у меня, видимо, говорящий, потому что Лена усмехается:
– Иди уже к своему «не знаю, кто подарил».
Напротив располагается здание крупной по нашим меркам аудиторской фирмы, предоставляют они самый широкий в городе спектр услуг. Его первый этаж отдан под ресторан национальной кухни сразу нескольких кавказских народов – неплохого уровня. По словам моей начальницы, окна кабинета которой выходят на их вход, посетителей там не много, а с учетом известного нам оборота, приходят в голову мысли о легализации средств от наркотрафика. Мы в силу профессии мнительные. Профессиональная деформация. От себя в их оправдание могу добавить: хачапури они готовят божественные, только их бы и ела, но тогда моя попа не влезет ни в одни брюки. Поэтому каждый раз, проходя мимо, я думаю о том, что никогда в жизни не пробовала травку и не против была бы восстановить эту несправедливость. «Наркоманка» и «проститутка» в свой адрес ведь слышала, обидно, что незаслуженно. Обычные женские мысли.
В момент, когда последняя ступенька почти преодолена, поднимаю голову и замечаю «Его», стоящим у входа в ресторан. Наверное, в ресторан, потому что ни за что не поверю в то, что он тут будет консультироваться с юристами или бухгалтерами. Сам кого хочешь… проконсультирует.
Он – это Грайворонский Макар Викторович, бенефициар проверяемого мною предприятия и по совместительству мужчина, при котором у меня трясутся колени и плавится мозг.
Полагаю, что после наших, пусть и не долгих, встреч он решил, что я интеллектом не слишком одарена и бояться меня не стоит. Да я и сама могу это подтвердить, но меня никто не спрашивает.
Учитывая, что смотрит он ровно на меня, я просто счастлива от того, что не подняла голову раньше, иначе бы точно летела – что там Лена за авиацию говорила?
– Хорошего вечера, девочки, – поворачиваюсь попрощаться с коллегами, которые смотря на меня во все глаза, а это, на секундочку, целых шесть пар. – До завтра.
Такси глазами нахожу быстро. Путь до него стараюсь преодолеть как можно быстрее, чувствую, что количество смотрящих глаз увеличилось, кожа ощутимо горит.
Только на заднем сидении такси разрешаю себе без урона для самооценки и коленей посмотреть в сторону Макара Викторовича. Он тоже смотрит – непробиваемым взглядом, пугающим. Не страшный, не злой. Максимально выразительный и пристальный. Понять, о чем он думает, возможным не представляется. Может быть, это не показательное, а реальное равнодушие. Всё, что тут происходит, для него мелковато. Совершенно точно не его уровень. Весь город – не его уровень.
Поднимаясь домой, обдумываю, что же сказать за цветы. Егор по-любому спросит, не может не спросить, и если в праздники выдумывать не приходится, он сам понимает, то сейчас… Не помню, когда я последний раз приходила домой с цветами, не считая дня рождения и восьмого марта. Скучно я живу? Естественно, в эти рамки я загнала себя сама.
