Глава 8
Ловлю девочек недалеко от двери, еще б немного и официант проводил их за наш стол, это было бы слишком.
– Можно нам другой стол? Тот, – указываю глазами за свою спину, – оказался занят. И если можно, на террасе.
Парень хлопает глазами, но, к счастью, не произносит то, что я читаю в его взгляде:
– Конечно, пройдемте.
Терраса оказывается полупустой. Выбирая самый зеленый, и, как следствие, самый закрытый от чужих глаз уголок, могу выдохнуть. Но сердце по-прежнему стучит так, будто я от собак или от чаек несколько километров бежала.
Как так вышло, что в моей жизни всё стало неспокойно?!
Как только все усаживаются за стол, Таня с энтузиазмом произносит:
– Это был Гайворонский? Мне не могло показаться: он один тут такой в городе.
– Да, тоже зашел сюда поужинать, – стараюсь говорить как можно беспечнее.
– Так ли случайно? – насмешливо играет мимикой.
– Вот это уж мне неизвестно, – поднимаю ладони вверх. – Так, мы в коем-то веке выбрались вместе поужинать, не хочу говорить работе.
– Так мы и не о ней говорим. То, что у него чисто случайно полно активов оказалось, никак не уменьшает его природных достоинств, – Таня никак не унимается, остальным тоже интересно послушать.
– Откуда тебе о них, об этих достоинствах, может быть известно? – придуриваюсь, стараясь казаться беспечной. – Татьяна Анатольевна, мы чего-то о вас не знаем? А еще замужняя женщина! – вздыхаю игриво.
Таня начинает смеяться, так звонко и беспечно, как умеет только она. Оглядывается по сторонам, берет со стола салфетку и бросает в меня:
– Фух, Тёмы моего, вроде, нет, – наигранно выдыхает. – Я же о тебе забочусь, мы, – обводит взглядом всех собравшихся, – хотим на твоей свадьбе повеселиться, а ты всё не торопишься. Все не такие. Тебе вообще может кто-то понравиться? – смотрит внимательно мне в глаза. – Ну взгляни-то на него, хотя не глядя энергетика чувствуется. Дух вышибает.
Теперь смеяться начинаю я:
– За этого явно не замуж, – смешно, реально смешно, учитывая наш с ним разговор.
– Да хоть просто потрахаться! – Конец, к разговору присоединяется Лена. Моя главная сваха. – Таким вот, как он, – кивает куда-то на вход, – надо давать, а не чмошникам, типа твоего Артура, – помолчав, добавляет. – Мои не лучше, – обидеть меня боится, наверное.
– Всё, прекращайте, я так есть хочу, – пытаюсь хоть как-то их тормознуть. – Давайте заказ сделаем.
– Ты что на работе сидела?
– Всё это время?
– Июш, так нельзя. Ну так-то, ты же ещё молодая.
Ожидаемо девочки принимаются причитать. Две излюбленных темы: «тебе надо мужика» и «ты должна меньше работать».
Кажется, я добилась успеха, и направление мы сменили.
– С работы идти две минуты, а из дома ехать больше получаса, конечно же я решила немного поработать ещё, – видя их недовольные лица, добавляю. – Исключительно чтоб не париться в транспорте, да и погода не летная.
– Ой, не представляю, как вы ездите в этих маршрутках, – милое личико Олеси кривится. – Лично я готова есть только гречку, лишь бы на такси хватало.
Мы с Таней переглядываемся. Все прекрасно знают, в чей огород был камень.
– Да, без машины я б умерла, – соглашается Лена.
Делаю вид, что сосредоточена на меню. А сама мечтаю о том, чтоб девочки больше не вспоминали Гайворонского.
Сама того не желая, Таня подняла опасную для меня тему, но попросить её не вспоминать о нём не могу. На тему других мы беспроблемно шутили, что же с ним не так? Просьба бросится в глаза.
Да-да. Я слишком мнительная.
– Девочки, здесь потрясающий теплый салат с телятиной, всегда его заказываю, когда с Арсеном ужинаем здесь, – произносит Олеся с придыханием. – И фреши просто изумительные. И подача супер.
Пока девочки расспрашивают Лёсика об Арсене, я в третий раз пролистываю всё меню от корки до корки. Не могу сконцентрироваться и выбрать тоже не могу.
– Всё в порядке? – Таня наклоняется ко мне и шепотом спрашивает. – Не обидел тебя? Ты какая-то странная.
– Что? – выныриваю из своих мыслей. – Нет, конечно, нет. Мы парой фраз перекинулись, и вы пришли. Думаешь, он предупредит меня, если решит грохнуть? – Делаю испуганный взгляд.
Пытаюсь как могу перевести все в шутку.
Танюша, как всегда, подхватывает:
– За пол лярда-то? Запросто! И я готова ему помочь в этом, – задумывается, – эдак процентов за двадцать от суммы.
– Вообще-то, там больше, – подогреваю.
– Тогда я сделаю скидку, – довольно улыбается. – Если он сделает мне аналитику по акцизам, конечно.
– Вот она, цена дружбы, – толкаю её легонько в плечо. Единственный человек в коллективе, способный быстро повлиять на моё состояние.
Мы с Таней и Юлей заказываем, как обычно, хачапури. И последующие минут десять удостаиваемся пылкой лекции о вреде сыра, прошедшего термообработку.
– Катюш, кончай, – произношу, откидываясь на спинку кресла. – Мой жирочек меня от блядства защищает, – опускаю руки и взгляд на свой живот.
Девочки дружно смеются, а я поднимаю глаза и натыкаюсь взглядом на улыбающегося Гайворонского.
«Боже, ну как так-то?? Стоило только расслабиться», – настроение резко портится.
Макар Викторович приближается. Здоровается и, берясь за спинку стула, произносит:
– Девушки, с вашего позволения, вклинюсь на пару минут, – естественно ничье позволение ему не требуется, к концу фразы он уже сидит рядом. – Ия Игоревна, только что в панике звонила наша главбух, – наклоняется ближе. – Снова шалите? – произносит тише, но я уверена, все всё слышат. – Вы вызываете бухов повторно? Они уверяют, что уже давали, – усмехается. – Показания.
– Я там всё указала, Макар Викторович. Нужно зафиксировать причину непредставления документов и за одно извещение на получение акта вручить, – стараюсь держаться невозмутимо, но чувствую, что уши горят, все ведь смотрят. Всё как я не люблю.
– Акт? Не припомню, чтоб мы справку об окончании проверки получали, – ему реально нравится эта игра.
– Акт, по 126 статье НК РФ, за непредставление документов в рамках камеральной проверки. Меня игнорируют. Но к выездной это не относится, – тяжело вздыхаю, подытоживая.
– У-у-у, это ж по двести рублей, да за каждый непредставленный документ! – пораженно качает головой. Мне начинает казаться, что он выпил, раньше ведь всегда был серьезен и собран. – Возьмите, – протягивает мне визитку и резко меняет тон, и выражение лица тоже становится серьезным. – Если впредь что-то не направят или трубку не возьмут, к примеру, звоните – я решу. – На автомате забираю, слегка касаясь его пальцев. – Будем вопрос считать решеным, без участия Дениса Сергеевича, – то, как он выделает интонацией имя своего генерального, заставляет подумать, что у них что-то неладное наметилось в общении.
Уходит Гайворонский так же быстро, как и появился, несмотря на старания Лены завязать с ним разговор.
– Обалдеть, – Олеся обхватывает себя руками. – Вот это самцовость от него исходит! Вы почувствовали? У меня мурашки по коже, – вытягивает над столом руки в подтверждение.
Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что он уже ушел и не слышит снова лишней информации.
– Мужика надо брать в оборот, – в этот момент произносит Лена. – Такой генофонд пропадает. Девчонки из регистрации сказали, что он не женат.
– Такого возьмешь, – смеется Катюша. – Прямо в дыру нашу приехал, чтоб жену себе найти. В Москве-то выбор невелик.
– Ну, ты же к мужу сюда из Питера переехала, – говорит моя Таня.
– Молодо-зелено, – Катя усмехается и тянется к одному из бокалов с вином, которые неизвестно когда на столе появились.
Опять я что ли так сильно отвлеклась?
– У вас все хорошо? – пора уже включаться в разговор.
– Да, но весело уже не так сильно, – Катюнь грустно вздыхает. – «Кристория» открылась уже месяца три как, а мы там так и не были.
– Детка, подожди, это у вас детей еще нет, вот где веселье начнется, – хихикает Таня.
Мне тоже становится смешно, да уж, с рождением сына жизнь разнообразилась мою жизнь: побывала в таких местах, о которых раньше и не задумывалась.
– Мы начинаем планировать, думаю, к концу следующего года будет можно рожать.
Почему я в свои двадцать не была такой сообразительной?
Дальше Кате не дает продолжить рассказ Лена, которая протягивает ко мне руку и говорит:
– Дай его визитку, – определенно не просит.
Смотрю на нее вопросительно, даже зная ее, не ожидала: понимаю, что она не посмотреть на её качество хочет.
– Ты же всё равно ему не будешь звонить, – легко произносит она.
– Не думаю, что он дал мне её для того, чтоб я всем засветила его номер.
– Тебе жалко, если я ему позвоню? Убудет? Мы же подруги, а ты и сама не ам, и другим… – обиженно произносит она.
– Лен, давай не будем, ты прекрасно знаешь, что в вопросах, касающихся работы или повседневной жизни, я помогу всегда. Но это другое, – надеюсь по моему тону понятно, что я не настроена продолжать это рассуждение.
– Лен, ты правда считаешь, что есть смысл звонить? – подключается Катя. – Мужик из форбс, наверное. Ты у нас, конечно, аппетитная, но ты же его старше даже.
Катюша наша: все подумали – я говорю.
Лена теряется, несколько секунд её рот просто остается распахнутым, а звук не идет, надо отдать должное, она быстро собирается:
– Такие мужчины в поле досягаемости встречаются не так часто, дорогая моя, возможно, раз в жизни. Шанс упускать нельзя, – Лена выравнивается, осанка становится максимально идеальной. – А насчет возраста, он не играет роли. Вадим был младше меня на десять лет, и это не мешало ему меня безумно любить.
Катюша начинает открыто смеяться, немного успокоившись, продолжает, а мне совсем не по душе происходящее:
– Ты серьёзно? Вот прямо на полном серьезе сравнила Вадима с Гайворонским? Лен, Вадим даже регулярно не работал.
– У него бизнес, пассивный доход.
– У Гайворонского пассивный доход: если он даже ручки сложит и вообще перестанет работать, накопленных активов его правнукам хватит. А Вадим номера сдавал с удобствами на этаже? Так же?! – понимаю, что приятный вечер отменяется.
– Ну всё, прекращайте. Мы отдохнуть пришли, развеяться, – говорю серьезно. – А атмосфера становится как на работе. Раз. Два. Три. Выдохнули, улыбнулись и расслабились.
На удивление обстановка и правда меняется, даже негатив перестаю ощущать. Хотя, возможно, просто абстрагировалась. Девочки оживленно болтают, я, как обычно, вставляю пару слов только изредка, если мелькает веселенькая тема. Зато коктейли привлекают моё внимание, давно мне не приходились по вкусу, а сейчас прямо – ням. Надеюсь, после двух меня не развезет, потому что, как ни крути, укладывать сына буду я.
Замечаю движение сбоку: Лена меняется местами с Юлей и садится рядом. Смотрит на меня максимально ласково. Если сейчас снова начнет за то, как мне идет моя новая (столетняя) блузка, я не удержусь и скажу что-то эдакое.
– Малышка, ты знаешь, как я тебя люблю, – произносит с придыханием, приторно сладко. – Я очень за тебя переживаю. Тебе нужен мужчина, – поднимает ладонь. – Не спорь, я знаю, что говорю. Поверь тете Лене, опыт бесценен, – её ладонь опускается на тыльную сторону моей, и она начинает поглаживать. А я замираю, надо отдать должное, кожи рук мягче, чем её, я ни у кого не видела, точнее не чувствовала, её приятно касаться. – Егор вырастет, а ты поймешь, что осталась одна. Одиночество – это страшно. Просто поверь.
Накрываю её ладонь своей. Сдавливаю.
– Спасибо, Лен, я ценю заботу, но… – замолкаю на секунду. – Но не всё так просто.
– Всё проще, чем ты думаешь. Просто иногда не стоит отталкивать. Ты думаешь, мы не видим, сколько мужиков на тебя таращатся, вьются вокруг? Дай шанс, хотя бы одному, – заканчивает.
– Да ну брось, когда это было? – понимаю о ком она, долго тогда все обсуждали, мне «на радость». – Четыре года назад? Я была моложе и менее загружена.
– Так разгрузись, ты же сама на себя всё взвалила. Кто тебя просит проявлять инициативу так часто? Тебе за это не доплачивают, я знаю точно. Ты делаешь в разы больше, а получаешь как все, нет, подожди, «старички» на сколько сотен тысяч больше получают, и за что? Не обидно? Остановись и просто живи. Получай удовольствие от жизни, она быстро проходит.
Смотрю на нее и понимаю, что мне очень нравится ее позиция, восторгаюсь такими людьми, а сама так не могу. Им будет, а мне нет, что вспомнить на пенсии.
– Лен, как только в окружении будет подходящий человек, я попробую, обещаю, – улыбка сама собой появляется.
Не знаю, как у неё получается быть такой чуткой стервой? Но, как ни крути, забота подкупает, даже учитывая крутящуюся на задворках сознания мысль, что это не искренне.
Не помню, когда обо мне кто-то последний раз заботился. Об искренности и речи нет, все сто её процентов я получаю от сына. Становится грустно, усталость накатывает. Алкоголь дает о себе знать? С чего бы я так сильно растрогалась?
Смотрю на часы – пора домой. Если застану Егора уже спящим, ещё больше расстроюсь. Моя отдушина.
Вызываю такси и прощаюсь с коллегами, домой едем вместе с Таней.
Всю дорогу ржем со всякой чуши. Только с ней так, не выпей я, было бы стыдно перед таксистом. Пока Таня идет от машины до дома, прошу таксиста подождать: сколько бы лет не прошло, чувство беспокойства за близких людей в темное время суток не проходит.
