– Хорошо-о-о, – согласилась я с радостью.
Я подняла игральные кости и снова кинула их на стол.
– Цель игры в том, чтобы выкидывать наибольшее количество на кубиках и собрать все шашки, – сказав это, я увидела, что на кубиках выпало 5–5. – Это значит, что я могу собрать все шашки, которые расположены на пятом поле, но, для того чтобы это сделать, в начале игры мне нужно разгруппировать их стопки.
Я взяла две шашки с поля пять и распределила их по одной на пустых полях.
– Теперь я могу собрать те шашки, которые «открыты», то есть одиночные шашки, – улыбаясь, я подняла голову и посмотрела на Карана, и поняла, что он все это время смотрел не на доску, а на меня.
Он наклонился вперед, не сводя с меня глаз. Вздохнув, он внимательно присмотрелся ко мне.
– Какого цвета твои глаза? – спросил он тихо.
Когда смотрю на солнце, они становятся светлее, но когда смотрю на тебя – то готова упасть в обморок.
– Голубые.
Каран мотнул головой, как бы говоря «нет».
– Нет, они не просто голубые, – сказав это, он еще ближе придвинулся ко мне, словно всерьез попытался разобрать их цвет. – Это какой-то особенный оттенок синего? Я вижу такие в первый раз.
Он так пристально на меня смотрел, что я заерзала в кресле.
– Мой отец, – начала я, облизывая пересохшие губы, – говорил, что они цвета океана.
Его губы слегка приоткрылись. Глаза смотрели так, словно наконец нашли то, что искали.
– Да, – ответил он, слегка щурясь. – Синий океан. Именно этот цвет.
Не выдержав его напора, я отвела взгляд и указала головой на шашки.
– Давай, играй, – сказала я, пытаясь сменить тему. – Ты понял правила?
В гостиной воцарилась тишина. Я вскинула голову и уставилась на Карана. Он все еще смотрел на меня. Мы застыли лицом к лицу. Потом он снова откинулся назад.
– Понял, – сказал он и взял игральные кости в руки. – Выигрывает тот, кто сначала раскрывает все шашки, а потом собирает их с поля?
– Да, да.
Он потряс игральные кости в руке и кинул их на доску. Выпало 3–6, и он сделал ход.
– Это не стратегическая игра, здесь все решает удача, – сказал он, словно только что раскрыл суть шашек. – Кому выпадет большее число, тот и выигрывает.
– Именно так, – ответила я и подбросила кубики. – Обычно мне везет в азартных играх. – С выпавшими числами я открыла шашку и забрала ее с пятого поля.
– Значит, не повезет в любви, – закончил Каран. В его словах звучал вопрос.
Мои губы уже раскрылись, чтобы прошептать: «иди к черту», но я ничего не сказала, потому что услышала голос Омера. Подойдя к нам, он присел на диван, посмотрел на Карана и спросил с усмешкой:
– Взрослый Каран Акдоган играет в девчачьи нарды?
Сгорая от желания увидеть реакцию на лице Карана, я перевела на него взгляд и поняла, что он тоже смотрел на меня.
– Получается, что в эти нарды действительно играют только девушки? – спросил он укоризненно.
Я рассмеялась:
– Не говори ерунды, конечно, в них можно играть не только девушкам. – Я повернулась к Омеру и скорчила гримасу. – Что за гендерная дискриминация? Только потому, что в названии сказано «девчачьи», мужчины не могут играть в эту игру?
Я нахмурилась. Омер немедленно занял оборонительную позицию.
– Да я просто пошутил, милая, – ответил он тихо. – Мне хотелось поиздеваться над Караном. Конечно, я тоже знаю, как играть в эти нарды.
С этими словами он выпрямился на диване.
– Правда? – удивилась я. – Тогда давайте, сыграйте оба.
Я встала и ухмыльнулась:
– Посмотрим, на чьей стороне будет удача.
– А при чем тут это? – спросил Каран, но Омер уже сел на мое место и начал раскладывать шашки.
Ну какой же он милый, даже обидно. Знали бы раньше, поиграли бы вместе.
Не знаю, как так произошло, но через десять минут Каран выбыл из игры, а Омер начал играть с Арифом.
Мы ждали, когда же это произойдет.
– Омер, ты придерживаешь кости в руке, – упрекнул Ариф.
– Что? – спросил Омер и тут же выбросил кубики на доску. – Я честно играю, брат. Не придерживаю я ничего.
Когда кубики опять выпали в удачной комбинации, Омер не удержался от радостного возгласа:
– Ничего себе, вот это мне везет!
Я смеялась, наблюдая за этой забавной картиной, а Ариф продолжал сердиться на Омера.
– Почему тебе всегда выпадают именно те цифры, которые тебе нужны? Я собрал вполовину меньше шашек, чем ты.
Они играли уже третью партию из пяти, и очередная победа Омера разозлила Арифа не на шутку.
– Что это вообще за игра? Ты мне предложил поиграть, сказал, что она пустяковая. Бессмыслица какая! – Ариф поднялся со своего места. – А ну-ка бросай уже кости!
Ариф, не позорься, пожалуйста.
Омер тоже встал со своего места и аккуратно шлепнул Арифа по голове:
– Зачем ты подстрекаешь, когда проигрываешь? Не нравится – не играй больше.
– А мне кажется, это очень весело, – сказала я и тоже встала со своего места. – Очень милая игра, в которую можно играть без напряжения.
– Играть с напряжением гораздо интереснее, – сказал Ариф раздраженно. – Видишь, я уже в стрессе. Как только вижу, как Омер подкидывает кости, мне плохо становится.
С этими словами Ариф достал сигарету из кармана куртки. Теперь уже и Каран встал.
– Не кури в гостиной, – предупредил он Арифа. – Эфляль не курит, а ты доставишь ей неудобства.
С этими словами он снова повернулся ко мне.
Наше сердце забилось сильнее.
Ариф поднял руки, словно извиняясь.
– Привычка, простите, пожалуйста. – С этими словами он убрал сигарету в карман. – Тогда я выйду в сад.
Не сказав больше ни слова, Ариф вышел из гостиной, и Омер последовал за ним. Когда мы снова остались с Караном вдвоем, я нервно сглотнула.
– Пойду воды попью, – сказала я и метнулась на кухню, пытаясь осознать, почему мне было так сложно находиться один на один с этим человеком.
Не помню, чтобы когда-нибудь так сильно попадала под чье-то влияние. Если бы он смотрел на меня так, как остальные, то не думаю, что он бы сильно меня впечатлил. Но тот пристальный взгляд, который он бросал на меня каждый раз, пробуждал во мне смешанные эмоции, и я не могла с ними справиться. Может, он на всех девушек так смотрел. Я никогда не думала об этом, но ведь Каран все-таки мужчина.
Посмотрите-ка, какая догадка.
Прошло всего две недели с тех пор, как я с ним познакомилась. Я не хотела навешивать ярлыков, чтобы потом расстраиваться. И не готова была прыгать в омут с головой. Сначала нужно во всем разобраться.
Войдя на кухню, я увидела тетушку Зулейху, которая готовила ужин.
– Легкой готовки. – Она повернулась, услышав мой голос. – Может, я могу вам чем-то помочь?
– Спасибо, милая. – Тетушка Зулейха широко улыбнулась. – Ты что-то хотела? Проголодалась? Или что-то ищешь?
Оставив готовку, она подошла ко мне ближе.
– Расскажи, что тебя беспокоит?
Ее добродушие меня согревало. Я широко улыбнулась в ответ.
– Спасибо, я просто хотела воды. – С этими словами я открыла дверь шкафчика, где, как мне казалось, можно было найти чашки. – Извините, что отвлекаю от рабо…
– Да разве ты отвлекаешь? – перебила она. – Это просто работа. Если тебе что-то нужно, не стесняйся, говори. Хорошо, красавица?
На ее губах играла легкая улыбка. Я представила, что она была чьей-то матерью, но не хотела продолжать думать об этом, чтобы не расстраиваться. Я не смогла найти понимания в собственной семье и поэтому жаждала хоть крупицу любви от всякого человека, с которым пересекались пути, но разве меня можно винить? Мне было двадцать пять. Если бы моя мать была жива, сказала бы она мне: «Вышла бы ты уже замуж, тогда у тебя могло бы быть много своих детей». Наверное, так она бы и сказала.
Горько улыбнувшись, я произнесла:
– Я обязательно вам скажу, тетушка Зулейха.
Я взяла кувшин со стойки и наполнила свой стакан.
– Если вам тоже понадобится моя помощь, то скажите. Готовить я умею.
Пока я пила, тетушка рассматривала меня с любопытством.
– Правда? И хорошо получается? – Она поджала губы и покачала головой в знак одобрения: – Дай бог, значит, ты настолько же способна, насколько и красива.
Я смущенно потупила взгляд от ее комплимента и пробормотала:
– Спасибо. Вы тоже выглядите очень хорошо.
Она глубоко вздохнула. В ее глазах было столько любви, что я едва удержалась, чтобы не обнять ее в порыве чувств.
– Я не знаю, как долго ты будешь у нас, но, впервые увидев тебя, я ощутила тепло в своем сердце. В твоем присутствии дом снова становится таким, как был раньше.
Я заметила, что ее глаза наполнились слезами, поэтому отставила стакан и подошла ближе. Голос тетушки Зулейхи задрожал:
– Я так скучаю по старым временам.
Не зная, что сказать, я протянула руку и похлопала тетушку по плечу. Мне было непонятно, что она имела в виду, говоря о старых временах, но я ведь здесь не останусь навсегда. И мне не хотелось, чтобы тетушка Зулейха грустила из-за моего отъезда. Я была здесь всего несколько дней, но то, как тетушка говорила о прошлом в этом доме, вызывало во мне сильное любопытство. Я заметила, что тетушка Зулейха плакала, только когда она уже утирала слезы.
– Я очень эмоциональная, не обращай внимания и не порти грустью свое красивое лицо, – сказала она и коснулась моей щеки.
Она расправила плечи:
– Все смеются надо мной, когда узнают, что мой знак зодиака – Рыбы. Потому что я плачу из-за всего на свете!
Я покачала головой:
– Я слышала, что женщины-Рыбы очень мудры.
Меня не может не пугать, как быстро ты придумываешь очередную ложь.
Мне захотелось сказать ей что-то приятное, чтобы она не плакала.
– Неужели? – Глаза тетушки Зулейхи расширились от удивления. Она медленно покачала головой: – Я была самой умной среди всех своих братьев и сестер. Если бы мне дали возможность учиться, я могла бы стать женщиной-провокатором!
Я засмеялась:
– Провокатором? Может, профессором?
– Ой, ну какая разница, – улыбнулась она. – Это судьба. Мы должны были встретиться с тобой.
Она похлопала меня по спине, я одарила ее искренней улыбкой.
– Я рада, что мы познакомились, – не удержавшись, я поцеловала ее в пухлую щеку. Не успела я отойти назад, как она взяла мое лицо в свои руки и в ответ расцеловала в обе щеки.
– А я-то как рада, моя красавица, – ответила она, улыбаясь. А потом продолжила, словно выдавая секрет: – А теперь я вернусь к готовке. А то эти молодые парни вечно бесятся, когда оголодают.
