Слоан скалится при звуке его имени. Она открывает было рот, ее глаза темнеют. Кажется, она собирается сказать что-то, что мне совсем не понравится, но тут раздается звонок в дверь.
– Лукас пришел, – говорю я, даже радуясь, что нас перебили. – Закончишь сама?
После секундной паузы она кивает.
– Ага. Конечно.
Открываю дверь в прихожей, впуская в дом Лукаса Киприана. Папа, как и обычно, маячит в дверном проеме своего кабинета. Он это делает каждый раз, когда в наш дом входит кто-то с пенисом, – оценивает обстановку, решает, с какой вероятностью этот пенис попробует вылезти из штанов обладателя. Если у папы закрадывается малейшее подозрение, то он обычно выходит к нам с широкой улыбкой и предлагает: «Хей, а почему бы нам не посмотреть всем вместе кино? Разве звучит не замечательно?»
До сих пор помню физиономию Дюка Джессапа, когда папа впервые с ним это провернул. Уверена, Дюк пришел с намерением покувыркаться, а вместо этого весь вечер смотрел «Индиану Джонса и Храм Судьбы» вместе с папой, сидящим между ним и Слоан. Мне не особо нравится Индиана Джонс, но даже я спустилась посмотреть с ними смеха ради. И речь не о шуточках Харрисона Форда.
К Лукасу папа не лезет. Это вообще он нас познакомил, когда привел Лукаса учить меня химии в первом семестре одиннадцатого класса. Четыре месяца Лукас приходил к нам дважды в неделю с учебниками и легкой улыбкой, и мы скоро стали хорошими друзьями. Он один из моих самых любимых на свете людей, сразу рядом с Фенном.
– Привет. – Обнимаю его, не обращая внимания на дырку, которую папа сверлит в нас взглядом. – Заходи.
– Привет. – Он кратко стискивает меня, а потом отступает назад, ища взглядом папу. Лукас знает порядки. – Здравствуйте, доктор Тресскотт. Спасибо, что разрешили зайти.
Схватив Лукаса за руку, я практически волоку его к лестнице.
– Пошли наверх, выберем, что смотреть будем. Я голосую за ромком.
– А мой голос вообще считается? – сухо спрашивает он.
– Нет, – широко улыбаюсь ему я.
– Дверь не закрывай, Кейс, – кричит папа нам в спину.
Зайдя в мою комнату, я, как и было сказано, оставляю дверь открытой, но только щелку. А потом прыгаю на кровать и обнимаю одну из пушистых белых подушек на ней. Лукас скидывает обувь и присоединяется ко мне, устраиваясь поудобнее у изголовья.
– Выглядишь счастливой, – щурится он на меня.
Хихикаю.
– А это плохо?
– Нет. Конечно же нет. Просто убеждаюсь, что ты в курсе.
– Я в курсе.
Взяв пульт с прикроватного столика, он нажимает на один из стриминговых сервисов. На экране разворачивается лента кинообложек, он начинает их листать.
– Так, говоришь, ромком?
– Да, пожалуйста.
Положив голову на подушку, смотрю на профиль Лукаса, пока он изучает ассортимент. А у него красивый профиль, вдруг понимаю я. Мы так хорошо дружим, что иногда я даже забываю, что Лукас так-то даже немного горяч. Его темные волосы всегда выглядят немного растрепанными в милом «я-только-встал» духе. Глаза темные. Ямочки на щеках. Небольшая ямка на подбородке. Он не такой высокий или мускулистый, как его брат Гейб, но не менее красивый. Я бы даже сказала, он даже красивее. Я плохо знала Гейба Киприана, но он всегда казался немного заносчивым. Нет ничего плохого в слегка самоуверенных парнях, но, когда с этим перебор, они становятся засранцами. Вот взять бывшего Слоан, Дюка. Заносчивее Дюка не придумать, и противнее тоже.
Мою цепочку мыслей прерывает трель входящих сообщений. Протянув руку ко второму прикроватному столику, я хватаю телефон и расплываюсь в улыбке при виде имени Фенна.
Фенн: Уже скучаю.
Сердце тут же пускается в пляс. Как же я влюблена. До смерти.
– Кто там? – Лукас косится на мой экран.
– А. Просто Фенн. – Смахиваю оповещение прежде, чем он успевает его прочитать.
– Да? И чего пишет?
– Да ничего. Идет сегодня на бои за компанию с Эр Джеем. – Улыбаюсь. – Слышала, Эр Джей открещивается от роли лидера.
Лукас фыркает.
– Еще как. Но нравится ему это или нет, он новый король Сэндовера. Жаль, что мой брат не может насладиться свободой.
– Какой свободой?
– Дюк отжимал процент со всех продаж Гейба, – объясняет он. – Гейба это всегда бесило. Говорил, мол, «Чем я только ни занимаюсь, при этом даже не могу насладиться результатами своих трудов».
– Вот они, проблемы «плохих парней».
Лукас смеется.
– Ну, Дюк брал деньги просто потому, что Дюк был жадной сволочью, так что я согласен, это раздражало. А вот Эр Джей не хочет всем этим заниматься. С тех пор как он вырубил Дюка, парни все пытаются носить ему деньги, а он только и говорит им отвалить.
Мне тоже становится смешно.
– Клянусь, вы, мальчишки из Сэндовера, отбитые.
– Ну не все, – протестует он. Потом делает паузу. – Так вы с Фенном все еще много общаетесь?
Он даже не подозревает, насколько. Вообще-то никто не знает, что мы с Фенном целуемся вот уже неделю. Слоан я пока сказать не могу, если только не хочу оказаться виновной в смерти Фенна, а может, и в собственной. И подружки, чтобы поделиться с ней секретами, у меня тоже ни одной нет, так как баллардцы для меня все равно что мертвы, а в Святого Винсента все считают меня поехавшей.
Обычно мы с Лукасом не говорим о любовных делах, но я скоро лопну, если никому не расскажу, так что у меня вырывается:
– Мы вроде как встречаемся.
На его лице проступает шок.
– Серьезно?
– Ага, – смущенно киваю я.
– И давно? – требовательно спрашивает он.
Сажусь прямее, положив подушку на колени.
– Около недели. Оно как-то само собой получилось. Мы были друзьями, но потом поцеловались, а теперь… – приходится прикусить губу, чтобы не расплыться в очередной улыбке. – Ну, теперь вместе.
Лукас кладет пульт на кровать и поворачивается лицом ко мне. По его выражению я понимаю, что такое развитие событий ему не то чтобы нравится.
– Просто порадуйся за меня, – умоляюще говорю я прежде, чем он успевает озвучить свое неодобрение. – Я знаю, ты против…
– Против, – соглашается он.
– Но я прошу тебя меня поддержать. – Я беру его за руку, сжимая ладонь в пальцах. – У меня был такой отвратительный год, Лукас. Ты сам знаешь.
– Знаю. – Его голос смягчается.
– В моей жизни так мало солнечных лучей последнее время. – Я сжимаю его ладонь сильнее, он переплетает наши пальцы. – Твоя дружба – один из них. И Слоан. И теперь Фенн. Он очень мне нравится.
– Понимаю. Он же Фенн Бишоп. Всем девчонкам он нравится, Кейс. В том-то и проблема.
– Если ты намекаешь, что он все еще спит с кем попало, то я тебя уверяю, что это не так. Я знаю о его похождениях в прошлом, я не слепая и не тупая.
– У него есть собственный хештег, – бурчит Лукас. – «Похождения» слабо сказано.
Мои брови лезут на лоб.
– У него есть хештег?
– Ага. То еще зрелище. Смотри. – Лукас достает телефон из кармана, открывает «Инстаграм»[1 - Социальная сеть, принадлежащая Meta Platforms Inc., признанная экстремистской организацией на территории РФ (прим. ред.).], вбивает что-то в поиск и разворачивает ко мне экран.
Не могу сдержать любопытства. #ФеннБишоп – правда хештег. Кажется, под ним сотни постов. Не все от девушек. Много фотографий с вечеринок. Его фото с Гейбом, или Лоусоном, или Сайласом, то на одном, то на другом празднике. Фото с футбольного поля, где его светлые волосы сияют на солнце, а лицо сосредоточено.
Но… да… фоток с девушками и правда много. Очень красивыми девушками, трогающими его повсюду. Он закидывает им руки на плечи, пьяно целует их в губы. Не самый лестный портрет приключений Фенна до наших отношений, но он обо всем этом мне рассказывал и сам.
– Я все это знаю, – тихо говорю я, возвращая телефон. – И мне все равно.
– Тебе все равно, – скептично повторяет Лукас.
– Ага. Фенн был честен касательно своего прошлого. – Подползаю ближе и опускаю голову Лукасу на плечо. – Дай ему шанс, ладно? Не волнуйся за меня.
– Ладно, – ворчливо говорит Лукас. – Я постараюсь не волноваться. Но если он сделает тебе больно…
– То я разрешаю тебе его избить, – великодушно говорю я.
– Спасибо.
Улыбаюсь ему в плечо.
– Он хорошо на меня влияет. Правда. И он всегда честен со мной, даже когда ему неуютно. Обещаю тебе, у Фенна от меня секретов нет.
Глава 7
Сайлас
В понедельник после тренировки по плаванию я решаю наведаться в гости к Слоан, так как последнее время она перестала отвечать на мои сообщения. На прошлой неделе она вообще превратилась в призрак, а о том, что они опять помирились с антисоциальным козлом Эр Джеем, я вообще узнал от Лоусона.
Рассудительностью Слоан никогда не отличалась. Ее территория – это уютный уголок ровно по центру урагана злопамятства и упрямства. Взять хотя бы ее отношения с Дюком, больше походившие на матч по роллер-дерби[2 - Роллер-дерби – преимущественно женский контактный командный вид спорта на роликовых коньках, квадах (прим. ред.).]. Никто из нас, глядя на них со стороны, не мог понять, какого черта вообще происходит, но конечной целью явно было нанесение огромного ущерба. То они расставались, то опять сходились, но в сумме продержались куда дольше приличного; Слоан истерзанные нервы только подстегивали, и она готова была умереть сама, лишь бы истерзать Дюка.
А теперь нам приходится наблюдать сомнительный сиквел с Эр Джеем в главной роли. Притягивает ее к мудакам, что ли. И конечно же, мне приходится молчать в тряпочку, потому что у Слоан аллергия на критику.
Честно сказать, я ничего, мать вашу, не понимаю. Отчасти я бы даже не удивился, если бы все это оказалось какой-то гениальной многоходовочкой, чтобы насолить Дюку и найти новый способ его достать, пока ей не надоест наматывать круги по полю. Тогда стало бы ясно, почему Эр Джей, как полный камикадзе, полез свергать Дюка с его трона.
Открыв дверь и увидев на пороге меня, Слоан устало вздыхает.
– Тоже рад тебя видеть, – говорю я. Быть другом Слоан – дело неблагодарное.
– Что такое? Я домашку делаю.
– Давно тебя не слышал. – Просачиваюсь мимо нее в дом, предоставив ей возможность и дальше притворяться, что она слишком занята, чтобы поболтать с лучшим другом. – Зашел убедиться, что ты еще жива.
– Занята была. – Но она все же позволяет мне подняться за ней по лестнице.
Мои глаза тут же останавливаются на ее заднице в обтягивающих штанах для йоги. Даже жалко немного, что она уже успела переодеться из своей католической школьной формы. То, что у меня есть девушка, еще не значит, что я не могу оценить, как хорошо на Слоан смотрится короткая юбка в гармошку.
Мы заходим к ней в комнату. Я сажусь на край кровати, она опирается о письменный стол. У Слоан наименее девчачья комната из всех, что вы когда-либо видели. Она не сентиментальна, так что здесь нет пробковой доски с фотографиями и билетами с концертов. Стены украшает только одинокий постер ее любимой группы «Слейтер-Кинни», а самое яркое пятно в комнате – это желтая подушка, на которую я опираюсь локтями, откинувшись назад.
– Так чем ты там так занята была? – спрашиваю я.
– Да знаешь. Жизнью и всяким таким.
Вскидываю брови.
– «Всякое такое» это опять Эр Джей?
– И не только. В чем дело, Сайлас? Мне сейчас некогда. – Она ерзает, явно думая о чем-то другом.
Я знаю Слоан уже много лет, поэтому всегда замечаю, когда она о чем-то думает. Ее концентрация постоянно спадает с меня и переключается на какую-то мысль, которая требовательно щелкает пальцами в ее голове.
– Сказал же, хотел тебя проведать. Ты так пропала, на тебя это не похоже.
Заботливый подкол пробивает ее твердую оболочку, и она смягчается. Проведя рукой по темным волосам, она заводит их за ухо.
– Ну да. Прости. Я не собиралась пропадать. Не принимай на свой счет, ладно?
– Ладно.
Упав в кресло, она усмехается мне.
– Как там Ами?
