Служанка Его Светлости, или Как разорить герцога
Мия Лаврова
Эта история началась, когда меня убил любимый муж.
Вместо того чтобы отправиться осваивать райские кущи, меня закинуло в тело юной служанки. И всё бы ничего. Но! Я – плод адюльтера герцогини и конюха. Я прислуга в доме собственной матери. Я её внебрачная дочь. И о том знает герцог, муж моей родительницы. Он ненавидит меня и делает всё, чтобы мне несладко жилось на этом свете. И если прежняя хозяйка тела тихо терпела издевательства, то я никому не спущу даже мелкой обиды!
Выгребая золу из каминов, я тщательно продумываю план побега из замка, который стал моей тюрьмой.
Однажды я уже заставила жизнь прогнуться под себя, почему бы не повторить это в новом мире?
Подписка.
Проды четыре раза в неделю по будням.
Спасибо всем, кто ставит звёзды ???и оставляет комментарии ??????! Получая их, я понимаю, что вам нравится моя история.
Мия Лаврова
Служанка Его Светлости, или Как разорить герцога
Глава 1
Я уныло шерудила кочергой в золе, вытаскивая совком остывший пепел в деревянный ящик.
– Дора! – Раздался крик Греты, здешней экономки, – пошевеливайся! Столько работы, она сидит, золу по крупинкам собирает.
Я встрепенулась и активней стала загребать совком. Что делать, не привыкла ещё к этой реальности. Да-а-а, непросто попасть из тела пятидесятилетней дамы в юного подростка, да к тому же угодить служанкой неизвестно куда. Как только не рехнулась… Правда, жизнь выкидывала со мной и не такие фортели.
***
Жила себе не тужила на свете Мария Старцева. Все лихие годы протоптались по мне копытами безработицы, отчаяния и страха за детей и мужа. Супруг мой не вынес непосильной работы у станка в две смены, инфаркт. И в тридцать с хвостиком я осталась одна с сыном и дочерью на руках.
Пробовала возить вещи, продавать их на рынке. Кинули в первую же поездку. Потом взялась торговать цветами. Всё шло неплохо, только кто же знал, что у подруги, с которой и начали дело, свои планы на наш бизнес. Подсунула она мне документы, которые я не глядя подписала и гуд-бай, как говорится. Наш маленький магазинчик стал принадлежать только ей. Она с барского плеча предложила мне место продавца, но гордость не позволила остаться. Плюнула ей на новые итальянские туфли и ушла в никуда.
И тут моя дочь подкинула идею – шить вещи самой. Шитьём я увлекалась всегда, но почему-то заняться этим профессионально не додумалась. Поначалу одевала подруг и знакомых, попутно работая продавцом в магазине у дома. Не ахти какая зарплата, зато «клиентская база» росла с каждым днём. Вскоре мне удалось снять закуток на первом этаже офисного центра и бизнес пошёл. Чтобы сделать себе рекламу, сдавала вещи в магазины, пусть и по дешёвке, но зато с моим «лейблом» на этикетке – Старцева! Дальше организовала небольшой, как сейчас модно говорить, шоурум. Клиенты приходили всё богаче, а вместе с ними наживала и я свой капитал. До списка Forbes мне было далеко, но на хлеб с маслом и икрой хватало. Дети отучились за границей, где и остались жить, а я к сорока восьми годам обитала одна в небольшом, но очень презентабельном доме, что находился в престижном районе города. Мои ателье захватывали всё новые территории по нашей необъятной Родине. Скучать не приходилось. Но, надо признаться, мне удалось подобрать толковый персонал, который управлялся со всеми заботами и в моё отсутствие. Так что могла позволить себе иногда «полениться» или укатить с любимой подругой, по совместительству моим юристом, на Юга.
***
– Дора! Несносная девчонка! – Грета застала меня врасплох в хозяйской спальне. Умеет же старая карга, подкрасться незаметно, точно кошка. Я подпрыгнула от крика, рассыпав золу по полу.
– Безрукая, – зашипела экономка, – одно разорение от тебя. Собирай, смотри, ковёр не попорти, – она шлёпнула меня по спине связкой ключей, вышибив весь дух, и ушла.
– С-стерва, – тихо стонала я, потирая рёбра.
Управившись, наконец с золой, вынесла всё в общую кучу, вытряхнула последний на сегодня ящик и вернулась в дом. Руки горели от заноз и царапин, грубая тара то и дело обдирала кожу. Копоть и сажа каминов и печей въелась так, что, казалось, отмыть её можно только чудом. Да и сама я была сильно и сильно «на любителя». Тощая, нескладная, лицо всё в угрях, волосы тусклые, как у мыши. Тельце как у курёнка. Страх один.
Пробравшись в кухню, где готовили ужин для господ, стащила со стола хлеба и прошмыгнула в свою каморку – крохотный чулан без окон за комнатами прислуги.
Зажгла плошку с жиром, откуда торчал фитилёк. После такого освещения, ноздри к утру становились чёрными и на коже появлялось ещё больше грязи. Села на пол, где лежало несколько соломенных старых тюфяков, что мне удалось стащить с помойной кучи. Всё мягче и теплее, чем на каменном полу. До того, как я сюда попала, весь «интерьер» комнатушки – кучка прелой соломы.
Я впилась зубами в тёплую булку и снова унеслась в воспоминания…
***
Мы повстречались с Ильёй на одной удручающе скучной выставке очередного модного художника, а-ля «интеллектуальная мазня». Высокий, сероглазый шатен, с чувственными губами – он словно сошёл с картины Рафаэллино дель Гарбо «Портрет юноши». Чарующе манящий и младше меня на десять лет.
Илья сказал ехидную остроту в адрес очередного шедевра, который непонятно с какой стороны смотреть, и вообще, закрадывалось сомнение, что полотно висит вверх ногами. Мы разговорились, и я сама не заметила, как летела по вечерам к нему на свиданья.
Неспешные прогулки по живописным аллеям, ужины на открытых верандах уютных ресторанчиков, букеты цветов и милые, но дорогие безделушки в подарок.
Столько лет я провела в одиночестве, что это чувство было точно первым в моей жизни. И первый поцелуй, и первая близость. Надо ли говорить, что, когда Илья, через пять месяцев сделал мне предложение, я без раздумий ответила – да.
Дети познакомились с новым «папой» по интернету, пожелали счастья и занялись каждый своей жизнью. Света, моя подруга, советовала подождать хотя бы ещё полгода, но я не хотела медлить. Жизнь так коротка, что стало понятно только сейчас. Однако завещание составила, согласно которому, всё отходило детям. И, никому о нём не сказав, доверила все документы Светлане.
Свадьба на Кипре, среди лазури моря и неба. Белое платье, строгого кроя, но выгодно подчёркивающее мои шикарные бёдра и ноги, и скрывшее чуть дряблые руки. Кокетливая вуаль вместо фаты. Арки из белых роз и летящие к облакам голуби.
Сказка!
Такой мне и казалась жизнь. До того рокового дня…
***
Я и не заметила, как, дожевав булку, заснула, скрючившись под драным одеялом. Разбудил меня «освежающий» пинок Греты.
– Вставай, безмозглая девка! На улице холод, камины за ночь прогорели, – в темноте моей каморки экономка здорово смахивала на демона в юбке, – горшки вынести надо, полы в кладовых вымести. Лежит она, – громко недовольно цокнув, Грета вышла.
Потянувшись и зевнув, выползла из своей постели и пошла «радоваться» новому дню. Утро ещё только слегка посеребрило небосклон, лёгкой сумеречной вуалью накрыв осенний сад, что виднелся за окнами. По моим догадкам сейчас был ноябрь. Листья давно попрощались с ветвями, укрыв землю разноцветным ковром, цветы пожухли, опустив иссохшие бутоны. Грязь вольготно расползлась по всему двору, мерзко чавкая под ногами. Зарядили мелкие, противные дожди, которым не было начала и конца.
Я потащилась наверх за ночными вазами, содержимое которых следовало вылить в громоздкое ведро, а потом вынести его во двор. Туалеты здесь были: небольшие «балкончики», лепившиеся к стенам, точно гнёзда ласточек, позади замка, подальше от людских глаз. Из всех удобств – дыра в полу, над ней – стул с прорезью. Но герцогские задницы мёрзли в холодную пору, так что «Светлости» предпочитали использовать обычные горшки.
Сделав своё «грязное» дело, вышла к колодцу, набрала студёной воды. Дотащила его до комнатушки, перелила в щербатое корыто и ёжась от холода, как могла, вымылась. После «утренних процедур» с горшками я чувствовала себя с ног до головы покрытой грязью.
Вытершись куском грубой ткани, натянула платье, потопала на кухню.
– Дора, – мягко улыбнулась мне одна из поварих – Бланка, – проходи, девочка, сейчас и каша поспеет.
Кормили слуг не очень разнообразно, но сытно. Только моё тело отказывалось скопить даже одну калорию. Я вздохнула, присев на скамью, вспомнив, скольких усилий стоила мне фигура в прошлой жизни. Диеты, голодания, йога. Здесь же, хоть бы килограмм «прилип» на тщедушную тушку.
– Опять Грета беснуется? – По-своему поняла мой вздох Бланка.
Я молча кивнула, запихав в рот полную ложку вкусной овсянки, куда повариха, по доброте душевной, щедро плюхнула мне кусок масла. Потом она, воровато оглянувшись, сунула мне под столом булочку с изюмом.
Наш главный повар, Дюк, ругался, когда замечал, что его подопечные подкармливают прислугу.
Я спрятала лакомство под фартук, отщипывая по кусочку и заедая кашей.
– Ничего, деточка, – погладила меня по голове Бланка. – подрастёшь, она перестанет руки распускать. Скорей всего…
Молча кивнула. Я вообще старалась поменьше говорить в новом для меня мире, но, видимо, прежняя «жиличка» этого тельца тоже не отличалась словоохотливостью, так что никто не обращал внимания на мою неразговорчивость.
Поблагодарив добрую женщину за вкусный завтрак, я прошла в чуланчик, где стоял ящик для золы, совки и мётлы, прихватила инструмент и поплелась прочищать камины. Скоро их светлости проснуться, а вставать в холодных комнатах по утрам они ох как не любили.
Загребала золу совком, а сама опять вспоминала о своей потерянной жизни…
Глава 2
Герой моего романа и мой муж – Илья, оказался не тем, за кого себя выдавал. Банальная история, как и сотни других. Юный «Апполон» окрутил немолодую, одинокую бабу при деньгах.
Влюблённые женщины – создания глупые, по собственной воле. Розовые очки сильно дали крен на моих глазах, примерно через месяц после свадьбы, а потом и вовсе начали рассыпаться по кусочкам. Поначалу Илья не был стеснён в средствах: оплачивал наш отдых, подарки, продукты домой, какие-то вещи. Потом начал отговариваться тем, что в его фирме наступили тяжёлые времена, сорван крупный контракт. Я верила, ведь и сама знала не понаслышке о подобном. Своё дело, это так: сегодня густо – завтра пусто.
Только вот с коллегами он меня знакомить отказался, сославшись на то, что все сотрудники работают на удалёнке, мол, в айти-бизнесе, так делают всегда. Меня это не сильно удивило в новых реалиях, да и я сама не любила, когда лезли в мою работу. Даже близкие люди. Илья не раз порывался помочь мне с документами, узнать побольше о покупателях и поставщиках, о региональных отделах. Однако я мягко, но твёрдо пресекала эти попытки. Муж пожимал плечами и более не вмешивался.
Фирма супруга терпела всё большие убытки, по словам Ильи. Я оплачивала счета сама, благо в деньгах не нуждалась. Только между нами, точно стала появляться стена отчуждения. Илья, заслышав звонок телефона, всегда выходил из комнаты, подолгу о чём-то шептался, не имею понятия, с кем. На мои вопросы говорил, что по работе. И я никогда не видела его занятым «бумажными делами»: налоги, проверки, счета-фактуры. Он говорил, что всё теперь проще оформить в электронном виде, только я знала точно по своей работе, до сих пор «бумажки» не изжили себя полностью. Он проводил часть времени за ноутом, запираясь в кабинете, который оборудовала для супруга в своём доме. Работал или нет. То мне неведомо.
И, да, очень смущал вопрос по поводу жилья. Супруг сказал, что раньше обитал на съёмных квартирах, дескать, так удобней. Только вот человек, по-моему, в первую очередь заботится о том, где ему жить. И к тридцати восьми годам не думать о приобретении собственности… Странно…
Но всё это пришло потом, после свадьбы. Всё чаще вспоминала слова Светки, которая советовала мне не спешить. Брачный контракт, что она рекомендовала заключить, я тоже не сделала. Лишь составила завещание на детей, по которому Илья не мог претендовать ни на что.
Однажды вечером, через несколько месяцев после свадьбы, я вернулась домой с работы, увидев, что повсюду горят свечи, а с кухни доносится умопомрачительный аромат моих обожаемых креветок с фенхелем. Илья отлично готовил и нередко баловал меня изысками.
– Милая, – промурлыкал муж, встречая меня у входа, – ты помнишь, какой сегодня день?
Он лукаво заглянул в глаза, потянувшись за поцелуем, а я перебирала в уме наши даты.
– К стыду своему, не помню, – покаялась супругу.
– И за это тебя ждёт суровое наказание, – улыбнулся он, – в нашей спальне.
– И о чём я посмела забыть? – Рассмеявшись, уточнила у него.
– Ну как же, – шутливо «надулся» он, – полтора года с момента нашего знакомства. Помнишь тот день? Я увидел тебя в галерее и больше ни о чём не мог думать.
Он легко подхватил меня на руки, занёс в столовую, где на столе виднелся шикарный букет любимых мной кал, а рядом стояла бархатная коробочка. Открыла подарок. На синем полотне лежали бриллиантовые серьги, в форме капелек, испуская лучики света от своих граней.
– О, милый. Они чудесны, – я прижалась к мужу, любуясь подарком.
– Примерь, – улыбнулся он.
Надела серьги, подошла к небольшому зеркалу на стене, повертелась в разные стороны, разглядывая украшения получше. Красота! Такая тонкая ювелирная работа.
– Никак дела на твоей фирме пошли в гору?
– В точку! – Илья отодвинул стул, приглашая меня за стол, – и это ещё один повод для праздника.
– Я так рада за тебя, – обернулась, целуя его в щёку, – всегда верила, что всё наладится.
– Только твоя любовь и понимание не позволили мне опустить руки, – тепло ответил муж, – и потому завтра мы отправляемся в путешествие, билеты я уже заказал.
– Куда?
– На Маврикий, – подмигнул Илья, – Машка только представь: белоснежные пляжи, море и мы с тобой.
– Звучит многообещающе, – улыбнулась я, – тогда вечер надо будет посвятить работе. Уладить кое-что перед поездкой.
– Поешь сначала, а потом я буду ждать тебя в спальне. С нетерпением…, – многозначительно глянул он на меня.
Часа три я носилась по дому, пакуя вещи и заодно диктуя по телефону распоряжения на время отъезда.
– Как романтично, Маврикий, – вздохнула в трубке Света, – мы уже сто лет с Серёжей никуда не выбирались. Может, я ошиблась в Илье. Прости, подруга. Мы, юристы – народ зловредный.
– Не страшно, – рассмеялась в ответ, – ты ведь за меня переживала. Но всё и правда чудесно. Наверное, и я накрутила себя в последнее время, да и сказались проблемы на работе у Ильи, мужики к ним очень чувствительны.
– Выходит, ты права. Впервые в жизни радуюсь тому, что ошиблась. Хорошего отдыха, – пожелала мне подруга, и я положила трубку.
