Любовь огненного дракона
Мия Лаврова
Могла ли оценщица исторического дома искусств представить, что когда-то вживую познакомится с потомком дракона и влюбится в него? Что окажется в другом мире, в центре противостояния сил добра и зла, гнусных заговоров, дворцовых интриг, но под защитой необычной общины мифических созданий? И что бы она предпочла: вернуться в свой комфортный и понятный устоявшийся быт или остаться рядом с любимым в мире, полном тайн и неожиданностей?
Насколько сильна черная магия грозных существ и сможет ли сила добра победить ее?
В этом уравнении слишком много неизвестных, чтобы сразу понять: где белое, а где черное?
Мия Лаврова
Любовь огненного дракона
Глава 1
Солнце клонилось к западу, окрашивая ускользающими лучами небольшую композиционную арку в середине двора сыхэюаня. Ветер, странствующий по всей Азии, навестил и этот дом, вобрав в себя холод приближающейся осени. Его невидимые завитки задели тонкие железные колокольчики, висящие под самой крышей, которая выступала за стены дома семейства Ли. Нежный перезвон, как пьянящая прощальная мелодия, проник во все открытые окна, выходящие во двор. Площадку для отдыха и медитаций окружали четыре одноэтажных здания, смотревшие в центр. Их входные двери соединялись по всему периметру длинными открытыми коридорами. Неброские, они всё же заслуживали того, чтобы проходящий или проезжающий остановился и залюбовался этим строгим символическим памятником четырём сторонам света и стихиям.
Стайка звонких птиц вспорхнула откуда-то из недр леса, простиравшегося до горизонта, но, долетев до ворот сыхэюаня, внезапно сменила направление и унеслась в противоположную сторону. Несмотря на то, что на входных воротах были начертаны благожелательные напутствия, две невысокие статуи драконов по обе стороны дверей отпугивали нежеланных гостей.
На крыльцо одного из домов вышел высокий и статный молодой человек, одетый в довольно лёгкий тонкий халат. Фэнг Ли был одним из старших мужчин в семействе. И да не затуманит ваш разум то, что считается нынче «старшим». На вид ему нельзя было дать больше тридцати пяти, а может, и того меньше. Чёрные длинные волосы, собранные в красивый шелковый хвост на затылке, не осквернены ни одной седой нитью. Рельеф грудной клетки, видневшийся сквозь невесомую ткань одеяния, мог бы принадлежать крепкому атлету или борцу.
Тем не менее Фэнг жил на земле уже так долго, что после ста двадцати потерял счёт годам. А может, ему просто не хотелось больше его вести? В руках мужчина держал маленькую чашку с зелёным чаем, от которого поднималась струйка горячего пара. Он стоял безмолвно, будто статуя у ворот. Взгляд его, спокойный и задумчивый, устремился на багровое небо.
Позади старейшины возник ещё один силуэт.
– Что за времена настали, когда даже среди деревьев есть свои шпионы? – задумчиво произнёс Фэнг, не оборачиваясь.
Чуть заметно вздрогнув от глубокого баса, Лао Ли сделал пару маленьких шагов вперёд, подставив своё лицо прохладному воздуху.
– Сегодня холодно, брат. Стоит одеться потеплее.
Лао выглядел, как восемнадцатилетний юноша. Короткие торчащие волосы выдавали его детскость и непосредственность. Даже взгляд его карих глаз не был наполнен мудростью и опытом, как у старшего брата. В голове всё ещё порхали мотыльки веселья и озорства.
Фэнг приподнял уголок тонких тёмных губ: Лао – единственный из всего их сообщества, кто мог заставить мужчину улыбнуться одним присутствием. Он опустил смягчившийся взгляд на парня:
– Мне нравится, когда я чувствую, как жар моего тела хоть ненадолго остывает.
– О да. Без тебя в комнате холодно, – рассмеялся юноша в ответ, но осёкся, заметив, что Фэнг больше не улыбается. – Тебя что-то тревожит?
Старейшина сделал глоток из чашки и снова уставился вдаль.
– Наступает осень. Я закончил с медальоном, над которым работал последние месяцы. Как и надеялся, успел к сроку. Пришла пора спрятать его в сокровенном месте, где он будет ждать своего часа.
– Ты о Миран? – голос юноши дрогнул, когда имя выкатилось наружу, подобно звонкому мячику.
Фэнг сделал вид, что не заметил, хотя немного и напрягся. Звук её имени в последнее время редко навещал его слух. Семейство старалось не говорить о ней, даже оставаясь наедине. Миран, чей образ навсегда запечатлелся в душе у старейшего из поколения людей-драконов, давно уже не появлялась на пороге сыхэюаня. Когда-то скоротечный роман между ними двумя оставил неизгладимый след на всех живущих здесь, под покровом древней завесы.
Она появилась чуть меньше года назад, дождливым вечером, промокшая и испуганная. Три месяца назад так же ушла, не сказав ни слова. Растворилась под крупными каплями весеннего ливня, оставив ворота приоткрытыми. Семейство Ли радушно приняли её, посвятили в тайны своего происхождения. Их с Фэнгом тяга друг к другу была настолько сильной, что чувствовалась всеми без слов. Никто не мог и предположить, что таинственная незнакомка, чуть ли не породнившаяся с ними, неожиданно и бесследно испарится. Для самого старейшины это тоже оказалось загадкой, но разум велел ему отпустить гостью и оставить всё как есть.
"На любой поступок есть свои причины", – говорил он, глотая ком в груди, – "У каждого свой путь. Так и у Миран, возможно, своё предназначение"
После той фразы Лао возненавидел это слово. Оно скользким ужом цеплялось за горло и рисовало в мыслях образ красавицы с чёрными как смоль длинными волосами, собранными в пучок. Как качались подвески на её причёске. Как блестели узкие глаза, когда она смеялась.
Парень с опаской взглянул на старейшину, но на лице того не дрогнул ни один мускул.
– Да, младший братец, – его голос оставался ровным и размеренным. – Когда она исчезла и отправила мне письмо, я тоже вначале разволновался. Однако, что бы ни происходило в её жизни, сделаю всё, о чём она попросит, ты знаешь. Медальон – так медальон. Тем более, раз он может защитить её от зла…
Лао подался вперёд и посмотрел в глаза старейшине:
– Я верю тебе. Но стоит ли нам быть такими же доверчивыми по отношению к ней? Она так внезапно исчезла. И после этого попросила тебя сделать то, чего ты раньше никогда не делал для смертных. Подумай: вынести наш родовой камень за пределы сыхэюаня! А может, и за пределы империи. Вдруг она встала на сторону врагов? Мало ли тех, кто хотел бы заполучить хоть частицу нашей магии?
– Я понимаю твои переживания, милый братец. Признайся, матушка Минь подослала тебя сюда поговорить об этом? Успокой её и успокойся сам, прошу. Я много прожил и немного разбираюсь в людях. Не забывай и о той доброте, с которой гостья относилась к нам. Особенно к тебе, мой друг.
Лао виновато опустил голову, и волосы заблестели от воды. Эмоциональные воспоминания отвлекли их от начавшегося моросящего дождя.
– Ты прав, старший брат. Извини, не хотел. Тебе нужна помощь?
Фэнг ласково приобнял юношу за плечо и отступил вместе с ним назад, к навесу.
– Буду рад, если сопроводишь меня к храму. Но не сегодня. Пусть живительная влага орошает лес, а завтра, когда погода будет более благосклонна, мы отправимся туда.
Повеселевший Лао коротко кивнул и побежал в дом, откуда по коридорам торопливо зашагал в противоположном направлении. Там он обитал с матушкой и сестрой.
Старейшина же предпочитал уединение. Когда-то он начал было обустраивать свою территорию как семейное гнездо. Но так и не закончил, оставив надежду в душе и затею на неопределённый срок.
Фэнг зашёл в свою комнату и прикрыл створки. Стемнело. Небрежный взмах рукой – и все свечи по периметру просторной комнаты зажглись, осветив широкий матрас, низкий стол, кадку с деревцем и умывальник. На полу раскинулась циновка, расписанная сценами сражений старых времён.
Мужчина опустился на постель и шумно выдохнул. После разговора остался неприятный привкус. Некоторые слова словно осели на языке, придавая горечь надежды и страха. Он думал о том, что вдруг любимой и правда угрожала опасность, и как же устроить им встречу. В то же время письмо на столе давало ощущение женского присутствия. Бумага пахла Миран, а слова были созданы той самой рукой, что когда-то с любовью прикасалась к нему.
Записка была написана с максимальной осторожностью на случай, если бы её перехватили: ни имён, ни названия поселения, ни дат. Общие фразы, которые понятны только им обоим. За свою долгую жизнь Фэнг не раз изготавливал обереги-амулеты для своих сородичей. В этом же случае для НЕЁ…
Мужчина покрутил в крепких руках круглый медальон с тонкой резьбой и прочной цепочкой. На предмете красовались изображения луны, крыльев, охраняющего орнамента и рун. Этот металл называли "драконьим пламенем", какой можно встретить только в обиталищах древних существ. Прочнейший сплав, изготовленный из вулканической лавы, настоящей драконьей чешуи, золота и железа. На чёрном рынке за такую вещь прилично бы заплатили. И в первую очередь те, кто охотился не за наживой, а за магическими способностями оберега. Он мог скрыть хозяина от посторонних глаз, защитить и предупредить об опасности, помочь исполниться желаниям… Для каждого носителя предмет мог открыться с той стороны, которую он считал нужным именно ему. Попади вещица в плохие руки, страшно представить, сколько бед и войн могло бы с её помощью произойти.
На рассвете Лао выглянул в окно: небосклон начал белеть. Матушка Минь уже хлопотала у очага, готовя завтрак на всех жителей. Сыхэюань наполнился ароматом риса и рыбы. В окнах соседних комнат также показались силуэты проснувшихся членов семейства. Юноша заметил, что у Фэнга темно и неподвижно. Он прищурился, стараясь тщательнее вглядеться в его чёрные окна. Неужели старший брат отправился без него? Со стороны юго-восточных ворот послышались переливы ветряных колокольчиков.
– Он не уйдёт без тебя, – мягко отозвалась Минь, оторвавшись от готовки. – Ты ж его любимчик. Вот, держи.
Низенькая женщина с седыми волосами протянула мальчику две коробки для обеда, завёрнутые в белую ткань.
– Я знаю, что он не зайдёт позавтракать. Его мысли слишком далеко отсюда. Поедите по дороге.
Лао благодарно поцеловал матушку в лоб, натянул тёплый камзол и поспешил во двор.
Он думал о связи Фэнга с Миран и о том, как бы ему тоже хотелось когда-нибудь ощутить такие же нежные чувства. С этими фантазиями он вышел на улицу, где заметил старейшину, стоявшего около входных ворот. На нём красовалась чёрная утеплённая куртка с защитными вставками на плечах, спине и локтях. К ней прилагались такого же фасона утеплённые штаны. В этой одежде тот обычно выходил на охоту. Когда-то этот костюм Фэнг разработал сам. Материал включал в себя измельчённую драконью чешую, делавшую одежду огнеупорной и бронебойной. Не хватало лишь шлема. Но будь еще он, их прогулка превратилась бы в Крестовый поход.
Лао хмыкнул:
– Мы идём на крупную дичь?
Мужчина пропустил мимо ушёл едкое замечание. Он привык к характеру мальчишки. Ничего, когда тот подрастёт годков ещё так на сто, то посерьёзнеет. Они вышли из сыхэюаня и зашагали через лес.
– Предосторожность лишней не бывает. Вокруг храма Тотуми могут рыскать шпионы. Да что говорить, – тяжело вздохнул Фэнг и нахмурил густые брови, – возле любого из храмов.
Лао вприпрыжку догнал старейшину и постарался поспевать за широкими шагами длинных ног брата.
– А почему ты выбрал именно Тотуми?
– Это место – некая точка отсчёта. Она любила там молиться и сама намекнула на него. Мы оба знаем все закутки и секреты этого храма.
Следующим жестом Фэнг приказал Лао больше не задавать вопросов на эту тему.
Мальчик добродушно пожал плечами и весело поспешил вперёд. Тотуми – семейный храм, куда в давние времена любили ходить члены общины. И располагался недалеко от их сыхэюаня, всего около пары километров напрямую через глухой лес.
На земляном фундаменте возвышалось декоративное здание в четыре небольших этажа с изогнутой крышей. Два верхних не предназначались для людей, и выглядели маленькими игрушечными башенками. Первый же ярус был просторным. Внутри стояли две статуи, изображавшие величественного, но миниатюрного дракона и богиню солнца Аматэрасу. Они смотрели друг на друга, навечно запечатлев союз между драконами и людьми. Под потолочным сводом виднелись изображения множества божеств, свидетелей этой исторической сцены.
Старейшина твердой поступью зашёл в святилище и тут же направился к дальнему углу, позади божеств. Лао с любопытством вытянул голову, вглядываясь в происходящее. Неожиданно раздался приглушённый удар, и старший брат… исчез. Юноша испуганно подбежал к тому месту, где тот стоял парой минут ранее, и обнаружил откинутую крышку люка в каменном полу. В глубине подвала плясали огоньки, освещая земляные стены.
– Фэнг? – крикнул он в яму и наклонил голову, прислушиваясь к ответу.
– Я здесь! Побудь там и присмотри за входом! Скоро буду.
– Хорошо, – со вздохом произнёс Лао, опустившись на пол, и обхватил колени руками.
Фэнг прошёл по земляному туннелю, который был просторнее и выше, чем можно было представить снаружи. Мужчина двигался аккуратно, но очень мягко и быстро, так как прекрасно знал это потайное место. Лишь одному человеку в жизни старейшина показал секретную комнату. Именно тут произошёл их первый поцелуй, заставивший драконье сердце ярко пылать. На это место она указала в письме, как на начало их сплетённых судеб.
В конце туннеля располагался ритуальный каменный стол, у основания которого нажатием на рычаг открывался ящик. Мужчина запер медальон в деревянную лакированную шкатулку, предварительно заботливо обернув украшение в несколько слоёв бамбуковой ткани.
Глава 2
Размеренный шум городской суеты убаюкивал и всячески оттягивал окончательное пробуждение. Будильник на сотовом зазвонил снова. В третий раз. Тонкая женская рука вынырнула из-под лёгкого пледа и наугад ткнула на экран. Звуки назойливой и раздражающей трели стихли ещё на пять минут. Длинный трубный гудок поезда, проезжавшего неподалёку, наконец разбудил Айю. Она раздосадовано скинула с головы покрывало и дала солнечному свету ослепить глаза.
Несмотря на то, что на дворе уже стоял сентябрь, летняя духота не спешила исчезать из воздуха неспящего Иньцзы. С самого рассвета жизнь уже кипела в торговых и офисных домах, заставляя брокеров, клерков и прочих работяг с неохотой просыпаться чуть свет, есть приготовленный сонными жёнами завтрак и бежать на серую рутинную службу. Так считала Айя. Так считала добрая половина рабочего населения в городе. Одно её безмерно радовало: своё дело девушка любила. Просто надо научиться пораньше ложиться спать.
Накануне один из коллег позвал её в небольшой ресторанчик отметить повышение. Айю это не слишком восторгало, так как когда-то они в одно время поступили на практику в аукционный дом. Однако Хань настолько усердно подхалимничал с начальницей, что стал быстро подниматься по карьерной лестнице. Девушка считала, что была талантливее и трудилась намного усерднее хитрого ловеласа. Часто вызывалась выполнять дополнительную работу, брала на себя сложные исследования. Оставалась до поздней ночи, чтобы в итоге получить идеальный результат.
На вечере в кафе Айя задумчиво сидела в компании, покручивая стакан с виски, и с досадой наблюдала, как Хань тычет себя в грудь, рассказывая коллегам, как много он сделал для должности заместителя. Взгляд её перешёл на начальницу. Нани смотрелась старовато для своего возраста.
«Скорее всего, просто привирает на десяток лет», – придирчиво посмотрела девушка на хозяйку исторического дома искусств. Седые волосы не так сильно бросались в глаза из-за изящных высоких причёсок, которые начальница меняла каждый день.
Айя прикрыла один глаз и посмотрела на неё снова сквозь мутное стекло стакана.
«Все они – проекция», – вдруг прозвучало у неё в голове, – «дунь – и иллюзия рассыпется на миллионы песчинок. Ты реальна, ты много работаешь. Слишком много.»
Со вздохом девушка опустила бокал на стол и подпёрла рукой щеку. Очки в тонкой оправе покосились, и она сняла их. Всё это – проклятая жалость к самой себе. По крайней мере, её не увольняют и ценят как ответственного сотрудника.
– … Мы с ней вместе пришли сюда около трёх? Четырёх лет назад? Айка?
Она встрепенулась от того, что напыщенный товарищ обратился к ней по имени, и вновь надела окуляры.
– Прости, что?
Хань, нацепив ехидный оскал, вычертил каждое слово заново:
– Говорю, как давно мы сюда устроились работать? Ты всё ещё сидишь в аукционном крыле. Оценщицей? А я перебрался на несколько этажей выше, ближе к сливкам общества.
– Да, да. Ты молодец. Мне просто нравится моя работа. У нас разве соревнование?
Всё это уже начало порядком раздражать, но надо держать себя в руках.
– Брось, мне тоже нравится, что ты там в своей стихии, а я – в своей. Пусть каждому будет дано то, что ему по душе.
Парень высоко поднял бокал, и сидящие загудели.
«Ага, конечно, Хань. Смотри, как бы тебе ни припекло в твоём большом дорогущем кресле».Внезапно гул разбавился оханьем, и коллеги вскочили со своих мест. Видимо, Хань держал руку слишком близко к свечам, создававшим на столе торжественную атмосферу. Манжет его белоснежной накрахмаленной рубашки вспыхнул, и он принялся забавно скакать. Нани вскочила и побежала к барной стойке за огнетушителем. Айе хотелось наблюдать и хохотать, но вместо этого она спокойно взяла со стола кувшин с соком и выплеснула его прямо на виновника торжества. Огонь погас. Парень стоял, открывая и захлопывая рот, как рыба, выброшенная на берег, не в силах что-либо сказать.
