Когда тебе больше тридцати, у тебя просто нет морального права не высыпаться. И пусть хоть сколько кричат о косметологах, о хорошем уходе и значении питания… Мол, и разменяв четвертый десяток, можно выглядеть не хуже.
Можно, не хуже.
Но все-таки возраст и опыт считывается на лице, в усталом выражении глаз. Даже если учесть, что я выгляжу младше своих лет, уверена, та «Розочка» сегодня утром выглядит ярче и свежее, чем я.
Мне хочется хоть немного исправить ситуацию, нивелировать ее и спрятаться за ровным тоном и персиковым румянцем. Да здравствует косметика, ее придумала очень разочарованная и закомплексованная женщина.
Но вот беда, вся моя косметика в нашей спальне. Супружеской спальне…
Там наше все…
Постель – памятник многочисленным утехам. Впрочем, не только постель в спальне. Мы же не замшелые какие-то. Дима активный в сексе, с выдумкой, с задором, и я сама… Да чего скрывать, потрахаться я люблю. Кто же не любит, боже…
Грудь с утра потяжелевшая и чувствительная. Вспоминаю, как это бывает, когда муж еще во сне, на каком-то автомате и интуиции поглаживает именно так, как нужно, сжимает, оттягивая тугие соски, и прижимается вставшим членом в поясницу, раскачивая бедрами.
За утро Дима мог меня несколько раз довести до оргазма, и пальцами, и ласками, и потом уже членом…
Легкая дрожь по телу…
Импульс запущен, но… глохнет без подпитки. Сил и отклика чувственные фантазии во мне не находят, горечи намного больше.
* * *
В гостиной не осталось ни следа вчерашнего погрома, Дима вынес все. В доме тихо, спокойно, слышится легкий звук: робот-пылесос застрял между диваном и окном, не в силах выбраться. Помогаю бедолаге покинуть капкан, понимая, что наша ситуация – такая же.
Мы застряли в ней. Сможем ли справиться сами? Без посторонней помощи? Или наша семья, как тот пылесос, что не смог из элементарной ловушки выбраться, а он суперумный, одна из самых дорогих моделей…
В первом ящике вешалки в коридоре нахожу любимый кушон, тушь и блеск для губ. Дима подтрунивал, что у меня косметика повсюду распихана, но она мне ни к чему.
Не прав, Дим. Ты не прав…
Видишь, пригодилась?
Вид почти умершего лебедя превратился в вид лебедя, который еще поборется…
Но за что?
За какие ценности?
Есть ли тут за что держаться?
Развод хочу…
Митя пригрозил, что не даст.
Как будто мне его разрешение требуется, чтобы на развод подать!
Насмешил…
Сегодня же займусь, обращусь к знакомому адвокату.
Главное, чтобы он захотел принять мою сторону, потому что он – наш общий с Митей знакомый…
Глава 8
Зоя
Номер адвоката, Леонида, записан у меня в телефонной книжке. Но если надо, и так найду, он знаменит и состоятелен. Ко всему прочему, он уже практикует, вернулся к практике после автомобильной аварии, процветает…
Эта мысль не то чтобы придает мне силы.
Просто намечает цель.
Если проблема сложная, не стоит пытаться справиться с ней одним махом, нужно наметить отдельные, небольшие шаги и двигаться понемногу.
Осознать проблему – разделить на части – идти вперед.
Пока получается…
Не спешу рассмотреть все сложности, их слишком много. Начну погружаться – смоет цунами.
Вспоминаю способы борьбы со стрессом и депрессией.
Еще есть способ – рутина. Те самые ежедневные обязанности, от которых иногда становится тошно. Быт, на который хочется иногда забить, закрыть глаза… В стрессовой ситуации именно рутина становится спасительным плотом, соломинкой для утопающего.
Начинаешь и втягиваешься…
Знаю, это работает. В прошлом была ситуация, когда после трагедии я полностью ушла в себя. Неспроста мы с Митей не спешили завести еще одного ребенка, после Паши.
Виной тому был выкидыш, который случился, когда Пашке было два с небольшим.
Какое-то время я думала и даже была уверена, что сама виновата в потере ребенка. Пашка был крупным, роды – тяжелыми. Врачи рекомендовали сделать паузу, если вдруг захочу родить еще, а я была настолько восторженна и счастлива, что решила – два года вполне достаточная разница.
Забеременела…
Я даже не думала о сложностях в то время, была уверена, что все получится. Но судьба распорядилась иначе, и я до не могу понять, почему я? Для чего мне нужен был опыт этот болезненной потери? Вопрос остается без ответа.
Вторая беременность пошла тяжело сразу же: ужасный токсикоз, изжога, слабость, мое давление скакало, как ненормальное, постоянный тонус и выделения… Я изо всех сил пыталась сохранить ребенка, но не вышло, и на меня накатило ужасное отчаяние.
Черная-черная депрессия.
Сильная душевная боль ранит не меньше, чем физическая. Окаменение сковывает все тело, вместо сердца – будто гранитный камень. Вдохнуть и выдохнуть полной грудью кажется нереальной задачей.
Я так сильно переживала боль утраты, что я потеряла себя как живое существо, как дочь, как мать… Как жена? Боже упаси… Я с трудом выносила любые прикосновения, а секс был вычеркнут из жизни на несколько долгих месяцев.
Я в то время вообще вспоминала и понимала, что за пределами океана моей боли был кто-то еще, когда эти люди появлялись в поле моего зрения.
Дима тогда был рядом. Родители тоже…
Но именно Дима… он вытаскивал меня…
Не сдавался, хотя иногда я говорила ему в запале ужасные вещи и совсем не спала с ним, как женщина. Муж был якорем для меня в то время… Он вынуждал меня жить дальше, вытаскивал, ослепшей от слез, и заставлял заниматься рутиной, сыном, бытом.
Я оттаивала понемногу, и в этом была исключительно его заслуга, заслуга моего мужа – первого, любимого и единственного мужчины в моей жизни.
Боль удалось отпустить не сразу, потом жизнь начала играть новыми красками.
Как я была благодарна Диме за терпение, за все… За то, что он был рядом и не опустил руки, хотя мог бы, да? Конечно, мог! Тысячу раз мог встать и уйти: какому мужчине понравится, когда вместо жены – заплаканный зомби… Но именно его любовь меня спасла.
Потом у нас случился новый опыт во многих сферах нашей жизни – и в сексе, в том числе. Мы та-а-ак друг другу открылись, не передать словами!
Шестнадцать лет нашей жизни проносятся перед глазами, и меня накрывает шоковым состоянием, за которым возмущением ревет вопрос, буквально накатывает штормом: неужели… все?!
Наша история прекратит существование вот так, да?
Когда было трудно, мы сплотились, а в сытости не смогли удержаться?
Пресытились?
Наверное, я дала этому мужчине все, что могла, и он пошел за новым опытом.
Сорок лет для мужчины многое значит…
Это пороговая величина.
Что ж, порог его новой жизни начался бурно, грязно, скандально.
С огоньком…
Да с таким, который к чертям может спалить все!
* * *
И вот сейчас… я снова чуть не ныряю в дурные мысли, но уже распознаю мигающие маячки и понимаю: стоп… Стоп, важно притормозить и не погружаться в депрессию.
Что случилось, того не изменить.
Предательство мужа, его ошибка… Да что угодно!
Оно есть и от него никуда не деться.
У меня был опыт, когда любимый человек меня спас, теперь настал момент, когда понимаешь, что и любимые ранят.
Больно-больно…
И это тоже можно пережить, так?
Ради еще одного малыша, которого очень-очень хочется выносить и родить…
Пашка уже большой. Иногда мне кажется, что мы с Димой ему только мешаем, настолько он самостоятельный и зрелый в некоторые моменты. Разумеется, он все еще мой малыш, мой мальчик, но я чувствую, что хочу выносить и родить еще одного ребенка. Почувствовать, как в тебе вырастает новое зернышко, – бесценно.
Поэтому стоит начать: есть рутина, есть обязанности. Есть суть обыденных вещей, которая прекрасна.
Я цепляюсь за это и намечаю шаги…
Собрав мужество в кулак, отправляюсь в сторону кухни.
Еще не дойдя до нее, мой нос улавливает запах свежего, недавно сваренного кофе.
Дверь открыта.
Я замираю в коридоре, осторожно заглядывая на кухню.
Кофе в такую рань мог сварить только один человек – Митя.
У него вообще патологическая любовь к этому напитку и потрясающее умение варить его вкуснее. Казалось бы, те же самые пропорции, действия, схема выверенная, но… из его рук всегда устойчивее молочная пенка и вкуснее контраст крепкого напитка и сливочной сладости.
Митя?
Муж не спит. Сидит за столом, запрокинув руки за голову.
Пальцы сцеплены на затылке в замок, большие пальцы медленно растирают виски. Лоб прорезают глубокие морщины.
Сейчас он выглядит старше своих лет…
Неужели тоже не спал?
Не плевать ли мне?
Набравшись смелости, вхожу в кухню, он сразу же вскидывается.
– Завтракать будешь? Я кофе сварил.
Глупо, конечно, но… Я упрямлюсь:
– Спасибо, но я себе сама сварю. Из твоих рук мне есть расхотелось.
– Зоя, – вздыхает.
