– Сейчас, – машинально отозвался Алексей.
Он положил ладонь на руку сына. Система отсканировала контакт, подтвердила безопасность, авторизовала запуск. На стене ожила голограмма – сверкающая космическая станция, складывающаяся из модулей, как конструктор в невесомости. Ребёнок мгновенно погрузился в игру.
– Как они узнают, если мы решим обсудить… – начал Алексей, обращаясь к жене.
– Мы не будем ничего обсуждать. – она бросила на него предостерегающий взгляд. – Ни в семье, ни с коллегами. – уточнила Марина. – Это ведь не стандартное тестирование, а… «Вектор». Направление. Нам просто дали шанс понять тем ли путем мы идем, но конечное решение остается за нами.
– Смешно, – ухмыльнулся Алексей. – И добровольно, и обязательно.
Она посмотрела на него долгим пристальным взглядом.
– Ты же понимаешь, зачем это нужно, Лёш. В «Заслоне» отбор на новые уровни без «Вектора» не пройти. Либо ты адаптируешься – либо остаешься на месте. Мы же выбрали – идти вперед. Вместе.
Идти вперед…
Но куда?
И с кем?
Это было утро, нарисованное кем-то в хорошем качестве и с ещё лучшим алгоритмом. Тёплый рассеянный свет ложился на фасады зданий под идеально ровным углом. Успокаивающий гул автомобиля сливался с еле слышной фоновой музыкой, ненавязчиво льющейся из динамиков. Прохожие за окном двигались в одном темпе, как будто следовали четкому маршруту. Никто из них не спешил, не суетился и не бежал. Все шли в нужных направлениях. И только Алексей чувствовал себя ошибкой в кадре. Словно его силуэт случайно попал в рекламный ролик, записанный для кого-то другого.
Система мягко подала сигнал:
«Вы прибыли в пункт назначения. Главный вход: комплекс «Заслон», сектор 4».
Автомобиль замер на подъездной платформе. Дверь открылась автоматически, выпуская его в холодную тень стеклянного вестибюля. Плавные линии, бесшумные панели, ни одного живого звука.
Сканер при входе распознал лицо, открыл шлюз. Алексей прошёл внутрь и направился к лифту, отражаясь в полированном металле, как в зеркале.
Капсула с прозрачными стенами встретила его прохладным светом. Он зашёл внутрь, створки бесшумно закрылись за спиной. Лифт начал плавно подниматься по фасаду башни, вознося его над городом. На голографической панели вспыхнули показатели: текущая высота, прогноз трафика, краткий психологический профиль.
«Тревожность: умеренная устойчивая. Протокол адаптации: активен.»
Алексей задумчиво смотрел вниз. Город больше не казался ему реальным. Он словно попал в игру, в симуляцию жизни.
«Всё, что у тебя есть сейчас – не твоё.»
Мужчина сжал пальцами переносицу, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Вспомнил слова жены, но не почувствовал облегчения. Его не просто штормило… Надвигалось что-то более пугающее, и он не знал, как это остановить.
«Уровень 117»
Сканер распознал лицо, доступ с подтверждением прошел без задержек. Двери открылись с характерным сигналом, словно напоминая: «Ты вернулся. Ты – часть системы.»
Коридор встретил его приглушённым светом и ровной прохладой с кондиционированным воздухом. Белые стены, встроенные панели. Плоские голограммы статусов и протоколов мгновенно поменялись, адаптируюсь под проходящего сотрудника. Система знала, кто ты, зачем пришел, и что должен чувствовать.
Алексей прошёл через пропускную арку – ни охраны, ни досмотра, только лёгкий световой импульс, подтверждающий допуск. На секунду перед глазами вспыхнул интерфейс:
«Литвинов А. Р. / уровень допуска 4.2 / профиль психологической нагрузки: в пределах нормы».
Он знал, что эта строка может многое решить. Или разрушить.
Внутри было… как обычно. Много свободного пространства, прозрачные стены, за которыми невозможно ничего скрыть. Но именно это вызывало внутренний диссонанс. Стерильно. Продуманно. Каждая деталь создана не для удобства, а для наблюдения.
Он направился к своему сегменту – технологическому блоку, где разрабатывались и тестировались адаптированные условия пользовательского поведения. Именно сюда попадали потоки тех самых массивов – поведенческих, когнитивных, эмоциональных. Они собирались с внешних интерфейсов, общедоступных терминалов, операционных систем. Всё, что можно было измерить, – измерялось. Всё, что можно было предсказать, – предсказывалось.
Алексей работал на стыке поведенческих алгоритмов и пользовательского восприятия. Он знал, как малейшее изменение интерфейса влияет на решения. Как цвет противоположного окна может скорректировать настроение. Как одно слово в формулировке выбора склоняет к риску.
Он знал слишком много. И теперь – не был уверен, что это хочет знать.
Алексей сел за рабочий стол, просмотрел список задач, открыл первый аналитический модуль. Перед глазами замелькали графики, параметры, метрики внимания, отклонения в эмоциональных моделях. Мог бы сейчас собрать отчёт, скорректировать сценарий, выдать рекомендации. Но… что-то мешало. Мысли ускользали, мозг отказывался подчиняться.
Он закрыл текущую задачу и набрал запрос:
«Литвинов Алексей Романович. Личное дело.»
Ответ пришёл мгновенно.
«Доступ ограничен. Информация архивирована. Для восстановления требуется подтверждение уровня 5.0.»
Алексей, не отрываясь, смотрел на экран. Он проработал здесь восемь лет. Или десять?
Почему не помнит? Почему не уверен?
– Ты ведь тоже начал копать, да? – раздался голос сбоку.
Алексей вздрогнул и обернулся. Рядом стоял его коллега Михаил Савинов. Улыбнулся как всегда приветливо и добродушно. На нем был аккуратный серый пиджак, интерфейс висел рядом в воздухе, как мыльный пузырь с цифрами.
– Сначала все лезут в отчеты. Потом в личные файлы. Потом пытаются вспомнить то, что, казалось бы, никогда не забывали. Ты скоро поймёшь: не всё в нашей памяти – по-настоящему наше.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71838868&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
