В груди вспыхивает беспокойство, но я тут же подавляю его. Я знала, что так будет. И лучше сейчас, чем ждать неизвестно сколько времени. К тому же, Маттео наверняка еще не успел вернуться. Они с Рори, как и группа Кейда сейчас в безопасности.
– Хорошо. Проводи ко мне офицера, который представится главным. И не волнуйся ты так, все будет хорошо.
У них на меня ничего нет.
– Лад-но, – чуть запнувшись, произносит она и на нетвердых ногах удаляется прочь.
Набираю полную грудь воздуха, медленно выдыхаю и возвращаюсь за стол, на ходу приглаживая волосы. Кофе и отдых мне только снятся, но в своем легальном бизнесе я уверена на сто процентов.
Достаю из сейфа документацию, что может понадобиться при запросе от офицера службы безопасности и оборачиваюсь на легкий стук в дверь.
– Войдите, – отзываюсь спокойно, натянув на лицо маску безмятежности, которая грозит осыпаться прахом, как только замечаю вошедшего.
Эдвард Шеффилд на миг застывает на пороге, быстро осматривает помещение, после чего фиксирует пробирающий до костей взгляд на мне. Оценив мой внешний вид, он приходит в движение и останавливается прямиком у кресла для гостей.
– Даниэль, – насмешливо приветствует Шеффилд.
Сбрасываю напряжение, без лишней спешки кладу на стол папку и спокойно отвечаю:
– Мистер Шеффилд. Пожалуйста, присаживайтесь.
Он едва заметно склоняет голову и с удобством устраивается в предложенном кресле, расстегнув при этом пуговицу на черном пиджаке.
Тоже сажусь и двигаюсь ближе к столу, на какое-то время прячу под ним руки, чтобы скрыть дрожь пальцев.
– Не думал, что когда-нибудь вновь пересечемся вот так, без решетки между нами. Признаться, удивлен, – говорит он тем же тоном.
Понимаю, это – какая-то проверка. Открыто смотрю в его отчего-то донельзя довольное лицо, желая только одного – чтобы Шеффилд поскорее убрался. Говоря о том, что ко мне пришлют законников, я никак не ожидала, что Эдвард явится сам.
– Чем обязана? – спрашиваю, сохраняя равнодушие и никак не реагируя на подколку про решетку.
Кто бы знал, с каким трудом мне дается и то, и другое.
– Не в курсе новостей? – с деланым сочувствием уточняет Шеффилд.
Отрицать очевидное бессмысленно, поэтому даю честный ответ:
– Разумеется, в курсе. От столь громких событий не скрыться.
– А ты бы этого хотела? – мгновенно спрашивает он, активируя внутреннего законника.
Едва сдерживаю желание поморщиться. Напряжение не позволяет сбросить оковы ни на секунду, и я решаю оставить все, как есть. Все равно пока ничего не смогу противопоставить. Я определенно не была готова ни к новой встрече, ни уж тем более к общению.
– Меня это не касается.
Шеффилд слегка подается вперед.
– Это касается каждого, Даниэль. А тебя тем более. Я казнил твоего отца.
Безэмоционально смотрю в горящие голубые глаза Шеффилда. Он даже не скрывает, что чувствует триумф по этому поводу. Уверена, единственное, о чем он жалеет, так это о том, что не сам нажал на спусковой крючок.
– Наверняка, у вас была веская причина для этого.
Эдвард склоняет голову набок и оценивающе пялится на меня.
– Что за игру ты затеяла?
– Игру? – переспрашиваю с показным удивлением.
– Ты делаешь вид, что тебе все равно, – произносит он обвинительным тоном.
– Вы ошибаетесь, мистер Шеффилд. С Андреасом Кавана меня давно ничего не связывает, спасибо вам.
Эдвард усмехается.
– Мы с тобой достаточно близки для того, чтобы спокойно общаться на «ты», Даниэль.
– Мы вообще не близки, Эдвард, – отвечаю мгновенно, тоже переходя на ты.
К черту вежливость.
– Мы были женаты.
Будто я об этом забыла.
– Были, – соглашаюсь равнодушно, отказываясь вспоминать, чем все это закончилось. – Недолго и давно. Но это ни о чем не говорит. Так зачем ты пришел?
Эдвард еще раз оглядывает меня так, будто видит впервые. По сути, так оно и есть. Он не знает меня. Никогда не знал. И дело вовсе не в прическе и татуировках.
– Где твои мать и брат? – суровым тоном спрашивает он.
Изо всех сил держусь, чтобы никак не отреагировать, ведь он наблюдает за мной чересчур внимательно.
У него их нет! Лучшая новость дня.
– Я этого не знаю.
– И почему я не удивлен, – хмыкает Шеффилд.
– Разве я когда-нибудь врала тебе, Эдвард?
– Не врала, – соглашается он, тем не менее не сводя с меня испытующего взгляда.
– Что-нибудь еще?
Шеффилд улыбается, и мне совершенно не нравится это его выражение лица.
– Если твои родственники объявятся, сообщи об этом в четвертый участок.
– Хорошо, – соглашаюсь без возражений.
– Я серьезно, Даниэль. Шон и миссис Кавана что-то знают, раз скрываются от правосудия.
– Я поняла.
– А теперь, предоставь, пожалуйста, ключи от всех закрытых помещений. Мои люди осмотрятся, раз уж мы здесь. – Он проницательно смотрит мне в глаза, будто ждет, что я начну спорить. – Тебе ведь нечего скрывать?
Открыто смотрю в ответ и лгу, не моргнув и глазом:
– Нечего.
Шеффилд кивает, поднимается и направляется прочь из кабинета, но я не удерживаюсь и окликаю:
– Эдвард?
Он медленно оборачивается в тот момент, когда я тоже поднимаюсь на ноги.
– Да?
– Почему ты пришел сам? Это ведь… – Задумываюсь, подбирая подходящее определение. – Не в твоей компетенции.
Шеффилд дергает уголком губ, и я сдерживаю желание отступить. Слишком знакомый жест, который когда-то мне даже нравился, а теперь вызывает лишь опасение. Эдвард может быть милым, и наш разговор это только подтверждает. Но я не понимаю, какого черта он ведет себя так после всего случившегося? Когда-то я думала, что при новой встрече мы друг друга уничтожим, но никак не будем разговаривать на равных. Но по какой-то причине прямо сейчас я не желаю хвататься за оружие.
– Ты права, – сообщает он спокойно. – Я просто хотел тебя увидеть.
Сглатываю и, не сдержавшись, отступаю на шаг. Это не остается незамеченным.
– Зачем?
Шеффилд усмехается и не отвечает. Многозначительно посмотрев на меня, он выходит в коридор, оставляя меня одну. И я без понятия, как трактовать его слова и действия.
Он хотел меня увидеть? Для чего? Просто? Ни черта это не просто.
Я в это не верю. Что я знаю точно, так это то, что его визит не принесет ничего хорошего. Нужно быть в два раза бдительнее, чем обычно.
Покидаю кабинет и предоставляю доступ ко всем помещениям людям в масках, которые осматривают их тщательно, но на удивление аккуратно. Шеффилд тем временем беседует с Крейвеном и Дженни, а затем задает несколько вопросов одному из клиентов. Пока его люди проводят жалкое подобие обыска, он не обращает на меня ни малейшего внимания, но я не позволяю себе радоваться по этому поводу. И, как оказывается, не зря.
Покончив с осмотром помещений, законники покидают «Тень», и Шеффилд безошибочно находит меня цепким взглядом.
– Еще увидимся, Даниэль, – говорит он напоследок, а затем выходит за своими людьми.
Смотрю ему в спину и мысленно произношу: «Надеюсь, что нет».
Что-то подсказывает, что надеждам не суждено сбыться.
Помогаю сотрудникам с уборкой, ведь несмотря на аккуратность службы безопасности, после обыска в салоне остался беспорядок. После этого ухожу в штаб, где тоже убираюсь. Все на своих местах – криво лежащие на диване подушки, неизменная кружка Рори на журнальном столике, нет только сумок парней, но помещение все равно кажется пустым.
Падаю на диван и прокручиваю разговор с Шеффилдом, все еще не в силах уложить в голове, что он был именно таким. Пусть и со скрытыми угрозами, которые явственно чувствовались во фразах Эдварда, но общение было до странности нормальным. И это не вызывает ничего, кроме нового приступа тревоги.
Бессонная ночь и жуткая усталость сегодняшнего дня, как и бесконечный поток мыслей выключают сознание из реальности, и я проваливаюсь в беспокойный сон.
Просыпаюсь ближе к вечеру, ощущение тревоги никуда не делось, зато к нему добавились головная боль и адский голод. Раздумываю над тем, купить еду, поужинать в штабе и вообще остаться здесь на несколько дней или вернуться домой. Несмотря на то, что событие, из-за которого я хотела остаться в одиночестве, уже случилось, мне не кажется умным сразу же отменять задуманное. Возможно, Шеффилд оставил кого-то за мной следить. И чтобы убедиться, так это или нет, придется выйти и проверить. Поход за ужином будет как раз кстати.
Подхватываю куртку и спешу на выход. И только заперев дверь, вспоминаю про Кейда, который ждет в моей квартире. Черт! А если он выполнит свое обещание и явится сюда, когда я не приду? Ему нельзя здесь светиться.
Тяжело вздохнув, решаю отправиться домой. Там же можно будет поужинать и разобраться с Органа. Спускаюсь со ступенек и делаю не больше трех шагов, когда кто-то набрасывается на меня сзади.
Мои руки пытаются зафиксировать. Действуя на инстинктах, вырываю одну из захвата. Выхватываю нож и пытаюсь отбиться. К лицу прижимают пропитанную вонючей дрянью ткань. Задерживаю дыхание, но это не помогает. Разум плывет, но я не прекращаю попыток отбиться.
Над ухом раздается болезненное шипение, возвещающее о том, что я по крайней мере ранила нападающего. Рот и нос зажимают крепче. Зрение туманится. Сопротивляться не получается. Сил нет.
Нож выскальзывает из захвата, а борьба становится бесполезной. Последнее, что я чувствую, – меня утаскивают в переулок. А перед тем, как отключиться, вижу свои пальцы, залитые кровью противника.
Глава 2
Сознание возвращается медленно и неохотно. До слуха доносятся громкие голоса, за которые я цепляюсь изо всех сил, чтобы не провалиться обратно в забытье. В висках беспрерывно пульсирует, волнами накатывает тошнота, а в горле так сухо, будто я не пила по крайней мере неделю.
Заставляю себя сконцентрироваться на споре, а судя по интонациям это именно он, и отодвигаю подальше неприятные ощущения во всем теле, что совсем непросто.
Несколько минут лежу, сохраняя неподвижность, и глубоко дышу, борясь с дурнотой. Скорее всего мои похитители еще не заметили, что я пришла в себя. Стоит этим воспользоваться. Легче подумать, чем сделать. Кажется, прими я хотя бы подобие вертикального положения, меня вновь заберет чернота. Или вывернет наизнанку.
С трудом поднимаю отяжелевшие веки. Требуется несколько попыток, чтобы поймать фокус и осмотреться. Я в небольшой комнате с минимумом мебели. Кроме покосившегося комода, стула в углу и дивана, на котором лежу, здесь ничего нет. Из помещения ведут две двери, за одной из них и ведется уже тихий разговор. Прислушиваюсь, но не могу выделить ни слова, лишь бесконечный бубнеж.
Упираюсь ладонью в диван и без лишней спешки принимаю сидячее положение. Приходится стиснуть зубы, чтобы преодолеть желание избавиться от содержимого желудка. Хотя прошло уже больше суток с тех пор, когда я в последний раз ела, что еще хуже. Ненавижу горечь желчи на языке.
Еще несколько минут уходит на то, чтобы совладать с собой и подняться. Ноги подрагивают, а голова раскалывается, но хотя бы тошнота немного отступила. Плетусь к той двери, за которой все это время сохранялась тишина. Нужно поискать хоть какое-то подобие оружия, нож я потеряла, а пистолет у меня забрали – за поясом пусто.
Осторожно давлю на ручку, и она беззвучно поддается. За дверью оказывается крошечная, под стать комнате, ванная. Быстрый осмотр ничего не дает. Оглядываюсь на стул, можно разломать его и использовать ножки в качестве средства обороны. Но в первую очередь следует избавиться от тянущего ощущения на коже и горького привкуса на губах, не хватало получить еще большую интоксикацию от той дряни, которой меня вырубили. Включать воду небезопасно, это могут услышать, но жажда столь нестерпима, что я решаю рискнуть.
Быстро прохожу в ванную, включаю минимальный напор, под который тут же подставляю ладони. Умываюсь и вдоволь напиваюсь воды из-под крана. В тот же миг чувствую себя в десятки раз лучше. Рядом с раковиной обнаруживается полотенце, но и не думаю пользоваться им, позволяя ледяным каплям стекать с лица. Ненавижу это ощущение, но сейчас даже рада ему – приводит в чувство.
Делаю еще несколько глубоких вдохов и выдохов, после чего решаю – пора. Конечно, я в полной мере осознаю, что не в форме, но ждать, когда ко мне вернется способность постоять за себя, нет времени. Решительным шагом направляюсь из ванной, намереваясь расколотить стул и попытаться разобраться с похитителями.
Застываю на пороге, потому как в тот же миг, как я выхожу из ванной, распахивается вторая дверь.
– Шон? – пытаюсь воскликнуть, но изо рта вырывается лишь хриплый шепот.
– О, ты очнулась, отлично, – с облегчением говорит брат, направляясь ко мне.
Прочищаю горло и спрашиваю, настороженно глядя ему за спину:
– Какого черта? Кто нас похитил?
Шон растерянно моргает, замерев на полпути.
