– Добро пожаловать в «Даттон и Паркер». Я Энтони Даттон – отвечаю за Даттона.
– А кто отвечает за Паркера?
– Никто, – он засмеялся, – две фамилии звучат солиднее. Вам не кажется?
– Ну, меня вы провели.
– Именно. – Даттон с трудом выбрался из кресла и подошел к полке, заставленной одинаковыми папками-регистраторами. – Ну вот.
Розовыми пальцами он выцепил одну из них и положил на стол возле кучки печенья с предсказаниями. Поверенный заметил взгляд Астрид, брошенный на печенье.
– Хотите одно?
– Нет, спасибо.
– Как пожелаете. – Он достал из папки стопку документов. – Сожалею, что мне довелось сообщить вам о смерти дяди, – торжественно произнес он. – Никто из родных не мог вас оповестить?
– Разве что папа.
– Да?
– Он прислал открытку, может, там написано. Но у него такой ужасный почерк, что наверняка сказать трудно.
– Ясно. – Он разломил в ладони печенье, достал сложенную бумажку и скомкал ее, не читая. Затем, не донося руку до рта, забросил в него пару кусочков. – В общем, у него случился сердечный приступ. Вышел прогуляться, – он щелкнул пальцами, – ну и вот.
– Не худшая смерть.
– Несомненно. Его обнаружил фермер – в поле, с улыбкой на лице. Так мне сказали.
– Пожалуй, это утешает.
Внизу раздался глухой крик, а потом стук половника о сковородку. Хозяин кабинета взглянул на настенные часы. Была почти половина шестого.
– Паспорт у вас с собой?
Она полезла в сумочку за паспортом и аккуратно провела его по столу, лавируя между крошками от печенья. Даттон раскрыл документ на первой странице и внимательно рассмотрел фотографию, время от времени переводя взгляд на девушку перед собой.
– Да, это точно вы. – Он вернул ей паспорт, после чего подписал несколько лежавших на столе бумаг. Затем положил их в прозрачный файл и пододвинул к ней. – Ну вот. Сделано на все сто.
– Сколько я вам должна?
– Ничего – ваш дядя заранее оплатил юридические услуги.
– Отлично. Тогда я пойду.
Она сложила файлик в сумочку и встала. Поверенный проводил ее вниз по лестнице и вышел вместе с ней на улицу. К двери китайского ресторана подошел мужчина и помахал им. Даттон поднял в ответ большой палец и повернулся к Астрид.
– Ах да, чуть не забыл. – Он достал из кармана связку ключей. К ним был привязан пробковый шарик размером с небольшое яблоко. – Ваши ключи, – сказал он, опуская связку ей в ладонь. – Могу ли быть еще чем-то полезен?
– Я думаю выставить все на продажу. Вы могли бы помочь с документами?
– Буду очень рад. Даттон и Паркер, – он подмигнул, – к вашим услугам.
– Только Даттон.
– М-м-м… да, хорошо.
Она смотрела, как он неторопливо заходит в ресторан. Заходящее солнце освещало черепичную крышу, в воздухе было разлито тепло. Чувствовалось, что погода не переменится. Астрид подбросила ключи на ладони. Дом принадлежал ей. «Спасибо, дядя Генри», – произнесла она вполголоса.
Она посмотрела документы и набрала в навигаторе «Уиндмилл-лейн, Хэнбери». Тот быстро нарисовал широкую дугу немного в стороне от побережья. Трасса снова была свободна – сначала Астрид ехала по второстепенным шоссе, проходящим через маленькие городки, потом снова к морю по узкой извилистой дороге, вдоль которой сверкала яркой зеленью высокая живая изгородь. Через несколько миль открылась широкая пойменная долина. Черно-белые коровы, толстые, как шмели, паслись среди пучков высокой травы.
На всё ушло меньше двух часов, если не считать заезда к поверенному.
Для продажи это очень выигрышный момент. Два часа от Лондона. Идеально для семьи, ищущей место для выездов из города на выходные. Рядом вся инфраструктура. Живописное побережье. К тому моменту, как «мини» остановился на небольшой парковке в конце дороги, в голове Астрид уже почти составилось риелторское объявление.
Судя по деревянному указателю, Уиндмилл-лейн продолжалась за железными воротами. Запертыми. Ничего, Астрид скопирует ключ у соседей. Пока просто нужно попасть в дом до темноты, чтобы было время осмотреться. Взяв с пассажирского сиденья сумочку, девушка прошла к багажнику и выволокла оттуда чемодан. Выдвинув ручку, она протащила его через зазор между живой изгородью и воротами. Оказалось, что дальше смог бы проехать только внедорожник – не улица, а грунтовка со стоящей в глубоких колеях водой. В рекламном тексте лучше этого не упоминать.
Вскоре дорога уперлась в реку и потянулась вдоль нее вверх по течению. Астрид шла дальше, колесики чемодана оставляли в грязи змеившийся трамвайный путь. Через сотню ярдов показалась обшарпанная лодочная мастерская. С десяток старых парусных лодок возвышались на деревянных поперечинах, еще несколько – на бетонном спуске, плавно уходившем под воду. Поодаль стоял длинный сарай-эллинг с ржавой жестяной крышей. На двустворчатой двери висел старый деревянный судовой руль с выведенной краской надписью «Арчер и сыновья». Над одной из лодок склонился мужчина и шлифовал ее борт специальной машинкой, слишком поглощенный своим занятием, чтобы заметить Астрид.
Дорога держалась вдоль берега, заросшего камышом высотой по грудь. Встречались видавшие виды деревянные пристани с пришвартованными лодками. Стало еще грязнее. Иногда лужи разливались через всю дорогу – приходилось поднимать чемодан и их перепрыгивать.
В конце концов проход снова перегородили ворота. По другую их сторону начиналась узкая верховая тропа и стоял указатель «Хэнбери, 0,5 мили». Астрид взглянула на телефон – сети не было. Облако мошкары следовало за девушкой с тех пор, как она вышла из машины. Отмахнувшись от них, Астрид пошла назад к мастерской.
Мужчина все еще занимался лодкой. На нем были штаны с накладными карманами и темно-синий джемпер с дырками на локтях.
– Простите?
Он не поднял взгляда, хоть Астрид и произнесла это, стоя прямо у него за спиной. Девушка хлопнула в ладоши.
– Простите!
Выключенная шлифовальная машинка, содрогнувшись, остановилась.
На вид мужчине было около сорока, волосы русые, слегка вьющиеся и выгоревшие на кончиках. Лицо загорелое, с пятидневной щетиной, в которой застряло на подбородке немного опилок. Тонкая серебряная цепочка висела поверх выреза джемпера. Астрид поморщилась. Цепочка поверх джемпера? Какая безвкусица.
Он широко улыбнулся, и уголок губ коснулся пятна смазки на щеке. Затем оглядел девушку сверху донизу и захохотал так, что даже закашлялся. Астрид не помнила, когда в последний раз совершенно незнакомый человек в открытую над ней потешался. Скорее всего, никогда.
– Что смешного?
– Простите, пожалуйста. – Он подавил хохот, затем ткнул пальцем вниз и снова зашелся смехом. – Господи, что за обувь!
Опустив глаза, она обнаружила свои новенькие белые кроссовки заляпанными грязью.
– О нет.
Она поскребла кроссовкой о пучок высокой травы, но только размазала мокрый грунт дальше. Астрид почувствовала, как кровь прилила к щекам.
– Да, так вот, – выдавила она, – «Приют кроншнепа». Знаете такой?
– Ага.
– Не будете любезны сказать, где это?
– Вы новая хозяйка? Нам тут не нужно, чтобы шастали все подряд.
Астрид достала ключи на пробковом шарике и побренчала перед лицом собеседника.
– Довольны?
– Ладно. – Он снял рабочие перчатки и положил на край лодки. Руки под ними оказались крупные и мозолистые. Кончик ногтя большого пальца правой украшало багровое пятно. – Это в самом конце дороги.
– Нет его там.
Он причмокнул.
– Да там он, лапочка.
– Лапочка? Чего?!
Мошкара вернулась. Астрид замахала перед собой.
– Четыре мили в час.
– Простите?
– Если идете быстрее четырех миль в час, мошкаре не удается вас догнать. Ну или стойте смирно, может, вы ей наскучите.
– Спасибо, очень интересно. Теперь еще раз – «Приюта кроншнепа» в конце дороги нет.
– Вы, наверное, проглядели.
– Проглядела? – Мошкара заструилась в сторону от реки. – Любопытно. В общем, я его не проглядела, я не идиотка. Дом вообще трудно проглядеть.
– То есть вы очень наблюдательны?
– Не без того. На самом деле, хоть вас это и не касается, я реставратор и детали подмечаю отлично.
– Потрясающе, – протянул он. – Ну тогда валяйте. – Он встал, вытянув руки по швам, как на опознании в полиции. – Что скажете обо мне?
– Если вы настаиваете. – Она сделала глубокий вдох. – Вы явно не преуспеваете. Скорее всего, вы самый несмышленый из сыновей Арчера. Тот, которому не хватило мозгов уехать.
Он выпятил грудь и ухмыльнулся.
– Еще что-нибудь?
– Еще вы пьете на работе, чтобы забыть, что застряли на этой захолустной свалке. Поэтому и попали молотком по пальцу.
– Не угадали.
– Да ладно?
– Гаечным ключом, – засмеялся он. – Ладно, моя очередь.
– Что ж, это будет честно, – приняла вызов Астрид.
– Вы из тех, кто считает себя настолько значительным, что не видит нужды работать над собой, – кстати, это отстой. Вы такая зажатая, что выиграете конкурс по колке грецких орехов попой. Даже мошкара не выносит, когда вы рядом. – Он указал на ее кроссовки. – И никогда не бывали за городом. Вы что, не слышали про резиновые сапоги?
– Это все?
– Нет. Вы ужасно, ужасно невоспитанная. Кто же хлопает в ладоши, чтобы привлечь внимание? Это сработает разве что в ресторанах, куда вы обычно ходите, лапочка, а здесь – нет.
– Вы закончили? – Она подумала, что нужно было подольше его критиковать.
– Почти. Вы ничего не знаете о свойствах пробки.
– Пробки?
Он потянулся и взял ее связку ключей.
– Пр-р-ро-о-обки. – Он покачал шариком у нее перед лицом, словно пытался загипнотизировать кошку, и Астрид выхватила у него связку. – В чем же основное свойство пробки?
– Она не тонет.
– Именно. Поэтому, если уроните ключи за борт, сможете их вернуть.
– За борт? – Колени стали ватными. Она едва могла смотреть в ухмыляющееся лицо собеседника.
– Точно. «Приют кроншнепа» – это лодка.
Глава 6
До сих пор Астрид особо не обращала внимания на пришвартованные лодки. Шагая назад по дороге, она судорожно высматривала названия на бортах. Первая посудина была чуть больше шлюпки и называлась «Поминки по Финнегану». Девушка с облегчением выдохнула. Следующая, красно-синяя «Афродита», походила на те, что встречаются на каналах. На переоборудованном буксире рядом с ней красовалась белая надпись «Мисс Шкод, Ницца». Дальше стояла двухмачтовая лодка с рубкой, борт которой был выпачкан чем-то зеленым так, что название удалось найти и разобрать с трудом. Вот и оно – «Век моря не видать».
Астрид шла дальше, не замечая, что колесики чемодана забились грязью и тащатся прямо по лужам.
Поблизости от вторых ворот камыши выросли так высоко, что за ними было ничего не видно. Она остановилась и присмотрелась. Обнаружился полускрытый проход с узкими мостками. Подняв чемодан, Астрид стала пробиваться через заросли. Сердце застучало. Должно быть, здесь.
После десятка шагов мостки уперлись в воду, повернули влево и пошли вдоль деревянной лодки. Та сидела высоко в воде, плавно приподнимая нос навстречу течению, булькавшему по бокам. Словно перевернувшаяся на спину толстая черепаха, греющаяся на солнышке.
Эта лодка оказалась побольше остальных, в длину футов тридцать, но выглядела не лучше. Хлопьями облезал покрывающий обшивку лак. Окна рубки затянула пыль. Вокруг мачты обернут выцветший красный парус. Повсюду Астрид замечала повреждения от непогоды. А потом увидела название. Под крышей рубки висела лопасть от весла с написанными краской словами «Приют кроншнепа».
Подул ветер, верхушки камышей задвигались. Лодка чуть качнулась, снова булькнуло. Замечательно, теперь еще и лодка над ней смеется. Девушка поставила чемодан на сходни и посмотрела на часы – почти половина восьмого. Саймон уже должен был вернуться домой и обнаружить записку. В Лондон возврата нет. Лучше всего переночевать здесь, пока она не придумает новый план. За минувшие годы множество людей говорили ей расслабиться и плыть по течению. Но если ты не хочешь плыть туда, куда течение тебя несет? Вот как сейчас. Поэтому и нужно всегда иметь план.
Она перевалила чемодан через релинг лодки и поспешно перешагнула просвет над водой. Стая рыбок шарахнулась от ее тени и опустилась на дно реки, поблескивая в темноте. Палуба пошатнулась у нее под ногами, в коленях отдалось дрожью. Релинг был слишком низким, чтобы за него держаться, и девушка быстро села прямо на палубу рядом с пахнущей рыбой старой ловушкой для омаров.
