Астрид взяла за краешек салфетку, встряхнула ее и расправила на коленях. Покрутила на свету столовые приборы – безукоризненно чистые. Бокал тоже. Она откинулась в кожаном кресле и посмотрела на Трафальгарскую площадь. Мысленно взяла колонну Нельсона, будто шахматную фигуру, и двинула ее по улицам. Вдаль по Уайтхолл, сквозь остроконечные крыши Парламента, затем через Вестминстерский мост, разумеется, обогнув по пути свой жилой комплекс на набережной. Наконец, к Южному Лондону, сливавшемуся со смогом на горизонте.
– Астрид!
– Джина!
Джина наклонилась обнять подругу, когда та еще не успела подняться, и придушила ее своей шерстяной шалью. Астрид выпуталась.
– Ты смогла приехать.
– А как иначе. – Джина прошла к противоположной стороне стола, где уже стоял метрдотель, готовый пододвинуть кресло. – Прости, что опоздала. Не могла поймать «Убер».
Она села и откинула с лица непослушный локон медового цвета. Если не считать волос, девушки были поразительно похожи. Рост пять футов шесть дюймов, светло-голубые глаза и смуглая кожа. Их вечно принимали за сестер, и Астрид никого не поправляла.
– Дамы, желаете воды? – Не дожидаясь ответа, метрдотель стал наполнять стаканы из оловянного кувшина. Он выпрямлял его точно в тот момент, когда пара кубиков льда и кружочек лимона выскальзывали в стакан. – Я подойду, когда будете готовы заказать.
– Мне нужно немного времени, – сказала Астрид.
– Разумеется. – Метрдотель отошел.
– Видишь ли, – Астрид подалась вперед, – Саймон всегда заказывает за меня.
– Правда? – Джина попыталась устроилась в кресле поуютнее. – Очень мило с его стороны.
– Ага, он точно знает, что мне понравится. Впрочем, неважно, – она потянулась и сжала руки Джины, – я так рада тебя видеть.
– И я.
– Расскажи мне все, что случилось новенького. Как там в вашей галерее?
– Ужасно. Им бы только продать побыстрее. Они заполучили Рембрандта на гаражной распродаже и дали мне две недели на реставрацию – очень уж им деньги нужны.
– Рембрандт? И они тебе доверили?
– Ага. – Джина хихикнула. – У них крупный покупатель из Сингапура, которому картина нужна немедленно. Поэтому у меня стоят над душой и все время спрашивают, когда уже будет готово.
– Тебе надо уволиться. Возвращайся в музей.
– Не беспокойся, я с ними справлюсь.
Они засмеялись, переходя к привычной дружеской болтовне.
– Выпьем чего-нибудь нормального? – предложила Астрид.
– Отличная идея.
– Давай же сделаем это.
– По коктейлю?
– Однозначно.
Метрдотель вернулся с кувшином и долил воды. Он дождался паузы в разговоре.
– Вы готовы сделать заказ?
– Думаю, уже пора, – сказала Джина, беря меню. – Астрид, ты готова?
– Пожалуй, возьму что-нибудь мясное. Саймон настаивает, что нам надо стать вегетарианцами, чтобы спасти планету.
– Да ты что?
– Меня это просто убивает. С правильным соусом я могу и туфли съесть. Постарайся ему не проболтаться, он будет страшно зол.
– Обещаю.
Метрдотель предложил три блюда, подробно описывая, как шеф-повар будет их готовить. Астрид выбрала третье – курицу «Монте-Карло». Калорийную, но явно стоящую того, чтобы себе ее позволить.
– Отличный выбор, – сказал метрдотель, принимая у Астрид меню. – Если членская карта у вас с собой, могу записать счет на нее.
– Конечно.
Она поставила на колени сумочку и стала в ней рыться, доставая по несколько вещей за раз и кладя их на стол. Небольшая косметичка. Ключи от квартиры. Браслет из душа в прозрачном пакетике с застежкой… Джина внезапно протянула к нему руку.
– Где ты это взяла?
– Что-что?
– Это мой браслет.
Глава 4
Астрид сидела на скамейке возле пруда в Сент-Джеймсском парке, не очень понимая, как там оказалась. Она помнила, как схватила браслет и встала из-за стола. Что она тогда сказала Джине? Промямлила, что ей нужно на свежий воздух, а дальше? Еще помнила, как прислонилась к стене в коридоре, мечтая, чтобы перестали подкашиваться ноги. Словно бурное течение пыталось затянуть ее под воду.
Помнила, как брела, спотыкаясь, по музею и застряла в кучке школьников с одинаковыми голубыми рюкзаками. Потом оказалась на солнце.
Посмотрев на часы, Астрид увидела, что уже почти два. Возвращаться в лабораторию не имело смысла. Но и сидеть тут дальше, думая по кругу одно и то же, невозможно. Саймон и Джина. Ну почему именно она? Единственная близкая подруга. Только-только Астрид осознала, что у мужа роман, и со всем справилась, так ведь? А теперь еще и это. Такое не прощается.
Астрид вытерла рукавом слезы. Спустя минуту подавила новый приступ рыданий. Она не могла больше плакать. Только не после вчерашнего вечера. Саймон и Джина… слезы вернулись. Гулявшая рядом парочка задержала на ней взгляд. Затем они крепче взялись за руки и прибавили шаг. Будто горе было заразным.
Неподалеку мужчина в ярко-желтом сигнальном жилете выгребал мусор из урны. Он замер и уставился на Астрид. Отлично, она превратилась в официальный памятник. «Брошенная женщина в парке – НЕ ПРИКАСАТЬСЯ».
В сумке завибрировал телефон. Снова вчерашний номер. Она глубоко вздохнула и собралась, держа палец над кнопкой «Принять вызов». «Ну что ж, – буркнула она, – сам напросился».
И опустила палец.
– Мне все равно, что вы продаете, мне это не нужно. Уберите меня из вашей базы и никогда больше не звоните. Вам ясно?
После паузы послышался мужской голос:
– Прошу прощения, вы – Астрид Киснер?
– Да.
– Меня зовут Энтони Даттон, я из «Даттон и Паркер, поверенные». Вы получили документы, которые я выслал по почте?
– Ой, простите, – Астрид выпрямилась, – я давно не просматривала письма. Скажите, пожалуйста, о чем идет речь?
Снова пауза.
– Миссис Киснер, я советую вам прочитать эти документы как можно быстрее.
* * *
Вернувшись в квартиру, Астрид достала из комода стопку писем. Первые два оказались счетами, которые она уже оплатила онлайн. Она разорвала их пополам и выбросила в корзину для бумаг. Дальше лежало письмо с данными бронирования поездки на Кипр и двумя билетами на самолет. Годовщина. Четыре года. Они не смогли продержаться даже четыре года. Билеты были порваны на мелкие клочки и отправились вслед за счетами.
Следующее письмо было явно поважнее. Конверт из качественной светло-кремовой бумаги, адрес написан от руки. Причем перьевой ручкой – точки были четкими и жирными.
Астрид открыла конверт и прочитала адрес в верхнем углу: «Даттон и Паркер, поверенные. Пул, Дорсет. DH14 8XG». Затем выхватила глазами из послания самое важное. Судя по всему, с ней уже давно пытались связаться по поводу смерти дяди Генри. Она вздохнула, ощутив укол скорби даже сквозь боль от предательства Саймона. В детстве она очень любила дядю. Несколько раз ее семья проводила лето у него в Дорсете. Дядя был художником-пейзажистом, причем очень хорошим. Во время каникул он учил ее всему, что умел сам. Как смешивать краски. Выбирать кисти. Запечатлевать на холсте шторм или восход солнца. Те летние месяцы, когда они вместе рисовали в его саду, были счастливейшими в ее жизни. Из-за него она стала реставратором.
Потом ее отец и дядя из-за чего-то поругались, и больше Астрид с ним никогда не встречалась. Как и с другими распрями внутри ее семьи, причины остались неизвестны.
Похоже, нашлось объяснение последней открытке от папы. Новости про дядю Генри спрятались в каракулях.
Астрид, присев на краешек дивана, прочитала письмо внимательнее. Там говорилось, что поверенные уже писали ей в прошлом месяце и теперь беспокоятся об улаживании формальностей с имуществом. Не могла бы она заполнить присланные ранее формы как можно скорее?
Как и следовало ожидать, в оставшейся стопке нашелся второй кремовый конверт. Письмо из него все полностью проясняло. Завещание дяди объявляло ее, «Астрид Киснер (в девичестве Астрид Свифт)», единственной наследницей. После уплаты всех налогов и пошлин ей оставалось его основное жилье, «Приют кроншнепа, Хэнбери, Дорсет». Даттон и Паркер будут «полностью к ее услугам для утверждения завещания и передачи собственности». Письмо заканчивалось витиеватой подписью «Э. Даттон».
Клэр дядя Генри ничего не оставил. Правду сказать, они не были близки. Но папе? Странно. Чтобы увериться, она перечитала последний раздел. Так и есть, дядя Генри оставил ей свой дом – насколько она помнила, очень большой. Красивый каменный особняк с видом на реку, не меньше пяти спален. И недалеко от Лондона, что еще повышало его стоимость.
Все обдумав, Астрид сложила бумаги в сумочку. Саймон вернется через пару часов, значит, ехать в Дорсет нужно прямо сейчас. Она вступит во владение домом и останется там до его продажи. Затем выкупит долю Саймона в квартире. Оба вложили в нее все свои сбережения, да еще взяли на двоих солидную ипотеку. Сам он ее выплатить не сможет, так что придется ему продать Астрид свою долю. Тогда она вернется в Лондон и найдет новую работу.
Астрид почувствовала угрызения совести. Умер дядя Генри, добрый, замечательный человек, а она думает только о наследстве. Но, рассуждала она, сегодня необычный день. Этот внезапный подарок небес означал, что ей теперь есть куда пойти. Нет нужды проводить еще одну ночь в этой квартире. Ходить крадучись, думать, чем и где они тут занимались. Отмывать душ. Дядя Генри любил черный юмор, а это было очень смешно. Достойная месть гаденышу-мужу.
Астрид посмотрела на часы: полтретьего. Она набрала номер поверенного и стала обходить спальню, уже прикидывая, какую одежду стоит взять с собой. На том конце сняли трубку.
– Энтони Даттон, слушаю вас.
– Добрый день, это Астрид Киснер. Послушайте, я прошу прощения, что накричала на вас. Вы застали меня в неудачный момент.
– Ничего страшного, миссис Киснер. Вы прочитали письма?
– Да, прочитала. Если вам удобно, я могла бы подъехать ближе к вечеру и со всем разобраться.
– Ближе к вечеру? Сейчас посмотрю. – Послышался приглушенный скрип выдвигаемого ящика и шелест бумаг. – Мне подходит. Заезжайте до половины шестого, и мы всё оформим.
Она повесила трубку и завела новый контакт в телефоне: Э. Даттон, поверенный Генри.
Затем достала с верхней полки гардероба чемодан. Тот, который брала для отпусков короче недели, но длиннее выходных. Чемодан был с твердым черным корпусом и маленькими колесиками по углам. Она собрала с десяток нарядов, быстро просмотрев вешалки и перебрав ящики. Взяла и несколько шикарных вещей: серый брючный костюм Armani и любимое черное миди-платье Chloе. Слишком круто? Ничего подобного. Скоро она станет владелицей загородной усадьбы, и выглядеть нужно соответствующе.
Обувь – ежедневные туфли с ремешком, кроссовки Asics, элегантные лодочки для выхода в свет. Остальное – набор не самой формальной офисной одежды. Приталенные рубашки, брюки, несколько кашемировых джемперов.
Наконец из глубины шкафа Астрид достала желтый бумажный пакет. Внутри находилась ее последняя запретная покупка: шелковое бледно-голубое коктейльное платье от Стеллы Маккартни – куплено за полцены на распродаже в Selfridges. Только это не помогло бы заполучить одобрение Саймона. Муж сказал бы «слишком откровенное» или что-то в этом роде. Поэтому она заплатила своей кредиткой. На общем счете оно никак не засветилось.
Чемодан был почти полон. Свободного места оставалось ровно на ноутбук, зарядку и всякие мелочи. Обязательно «Шанель № 5». «Хорошая парфюмерия – тайное женское оружие», как говорила мама.
И старый рабочий чемоданчик Астрид забрала из кухни. Он был слишком ей дорог, чтобы оставить. Полностью все сборы заняли минут пятнадцать – почти на час меньше, чем ее предыдущий рекорд.
В гостиной она достала из комода блокнот. Занесла ручку над верхним листком. Не усложняй, Астрид. Без истерики.
«Саймон, надеюсь, оно того стоило». Задумалась. «Можешь считать это моим заявлением об уходе». Она достала из сумочки браслет и положила возле записки. Рядом легло обручальное кольцо.
Она вернула сумочку Mulberry на плечо и осмотрела комнату. Когда она вернется, квартира будет принадлежать ей. Вся целиком. Обстановку хорошо бы сменить. Диван, ковры, столики, картина «особых мест». Как же грустно. «„Бар Гарри“, Венеция». «Прокат лодок в Гайд-парке». «Амстердам». Теперь пусть Джину туда водит.
Астрид пошла в ванную, взяла зубную щетку Саймона и пять минут очень тщательно вычищала ею унитаз.
Глава 5
Выехать из Лондона оказалось легче, чем она предполагала. В три она уже была за рулем, а через двадцать минут оказалась на практически свободном шоссе. По «Радио 3» шел «Полуденный концерт», изредка прерываемый командами навигатора: «Оставайтесь на эм-три», «Держитесь правее на эм-двадцать-семь»…
Номера шоссе не вызывали никаких ассоциаций – со времен тех самых детских каникул она здесь не ездила. Как странно, что возвращаться довелось спустя десятилетия, одинокой и безработной. Чтобы привыкнуть, понадобится время. Впрочем, сказочное богатство не повредило бы. Она сделала обдув потеплее, двадцать два градуса, и перестроилась на съезд с шоссе.
* * *
Офис Даттона и Паркера находился в маленьком городке на окраинах Пула, над китайским рестораном в ряду магазинчиков, половина которых явно не работала. Их окна покрывала белая смывающаяся краска, мешающая заглянуть внутрь. Астрид толкнула дверь и начала подниматься по узкой лестнице.
На небольшую площадку второго этажа вышел дородный мужчина, закрыв собой и так с трудом просачивающийся свет.
– Вы миссис Киснер?
– Да, это я.
– Заходите, – сказал он и скрылся в своем офисе.
Когда Астрид вошла, он уже сидел за столом. Достав из кармана полосатого пиджака платок, поверенный промокнул каплю пота на виске и улыбнулся – видимо, довольный, что взял верный тон авторитетного юриста.
– Пожалуйста, садитесь, – приглашающе повел рукой он.
– Спасибо. – Астрид уселась на вращающееся кресло напротив стола и огляделась. Все вокруг было не первой молодости. Красный ковер протерся около дверей. Металлические шкафы для документов в царапинах и вмятинах. Новым выглядел только диплом юриста, висевший прямо над лысиной мужчины.
