– Это вы у меня спрашиваете?
– «Внешние связи» – это ведь не только про партнерство с другими организациями, но и про взаимоотношения с полицией, не так ли? В таком случае спросить напрямую у вас – самый быстрый способ получить информацию.
Ямадзаки некоторое время смотрел на Кацураги как на какое-то диковинное животное.
– У вашего управления ведь нет права вести расследование по этому делу?
– Нет. Это целиком и полностью мое личное расследование.
– Вы, конечно, совсем сумасшедший. Раз вы спрашиваете у меня, значит, мы тоже в числе подозреваемых? Но ведь, по словам полиции префектуры, уже решено, что это дело рук Цубакиямы-сана.
– Я никак не могу согласиться с таким выводом.
– Я сразу вам скажу, мы ничего не выигрываем от смерти Кудзэ-сана. Думаю, вы уже не раз слышали, что он хорошо понимал наше положение, а мы, в свою очередь уважали репутацию полиции префектуры. И даже повышение раскрываемости преступлений в прошлом году произошло благодаря тому, что увеличилось количество наших представительств. Одним словом, это было взаимовыгодное сотрудничество, поэтому нам не было никакого смысла это разрушать. Тем более он еще и сдерживал этого несчастного Цубакияму-сана.
– То есть инспектора Цубакияму вы, наоборот, недолюбливали?
– Ну само собой! Хотел разрушить нам всю малину. Конечно, такого человека будут ненавидеть обе стороны. Недаром говорят: кто встанет на пути у влюбленных, тот умрет под копытами лошади[11 - Строки из додоицу (разновидность стихотворного жанра) периода Эдо (XVII–XIX вв.).]. Я в целом представляю, что вы там себе навыдумывали, но даже если вы решите спасать этого консервативного товарища, то не нужно утруждаться и сваливать на нас вину за убийство Кудзэ-сана… Не лезь туда, это слишком опасно, парень.
– Вы говорите от лица организации, да? А сами вы как думаете? Кудзэ Тацуя был подходящим товарищем для совместной выпивки?
– Как мое личное мнение относится к делу?
– Убийство по приказу руководства или убийство по личным мотивам – что из этого больше похоже на правду?
Ямадзаки нахмурился, как будто съел что-то горькое.
– В целом я понимаю, что вы спрашиваете. В отличие от прежних времен, сейчас даже среди молодежи мало кто хочет становиться тэпподама[12 - Киллер-камикадзе. Термин используется исключительно в кругах якудза.]. Ладно, в любом случае вы не из наших, и, если я вам скажу, это вряд ли кому-то навредит. Как минимум среди тех, кто с ним общался по работе, нет ни одного человека, кому бы нравился Кудзэ-сан. Наверное, и в полицейских кругах то же самое. Из-за его положения об этом нельзя говорить открыто, но выпивать с Цубакиямой-саном куда приятнее. В нем нет никакой двуличности, поэтому с ним можно расслабиться.
– А с Кудзэ-саном нельзя было?
– Я вам больше скажу – ему вообще нельзя было доверять. У него были странные манеры. Он мог себе позволить, например, преподнести руководству свою подчиненную, с которой он переспал.
– Даже если не считать это подношением – общение с мужчиной такого статуса вряд ли доставит неудобства женщине.
– Не-е-ет. Мир развлечений у якудза довольно ограничен, и любовницу можно завести разве что среди хостес. Так что найти порядочную женщину – очень статусно. Этот человек хорошо понимал вкусы якудза.
– Но это нельзя назвать торговлей людьми?
– Если якудза приютят женщину и склонят ее к сексу и наркотикам, то от них уже не сбежать. Но помогать женщинам попасть в клан – до такого даже мы сами не опустимся. Так что, хоть все и понимали, что он очень полезен для нас, уважением он не пользовался.
– Вот оно как. Тогда становится понятно, почему даже среди вас есть люди, которые держались от него подальше.
– Этого я не отрицаю. Но среди нас нет того, кто убил Кудзэ-сана. Я в этом абсолютно уверен.
– Почему?
– Мы по-другому обращаемся с оружием. Насколько я знаю, он был убит с помощью пистолета Цубакиямы-сана, ведь так? Если бы убийцей был якудза, он бы не стал придумывать такой геморрой. За четыреста-пятьсот тысяч йен мы можем достать классную пушку. На нарезном оружии даже после одного выстрела остаются отметины, так что во второй раз использовать его уже нельзя. Поэтому пистолет выбрасывают в море или прячут в горах. Так гораздо проще, и, самое важное, потом никаких проблем не возникает.
В этом объяснении и правда был смысл, поэтому не поверить в слова Ямадзаки было невозможно.
Ямадзаки стал говорить на порядок тише:
– Громко не могу говорить… Мы не создаем себе лишней работы. И не оставляем никаких улик. По возможности от трупа тоже избавляемся. Так работают якудза. Так что убил Кудзэ-сана точно не якудза.
Кацураги скрестил руки на груди и задумался.
Цубакияма, который появился в комнате для допросов, выглядел еще более бесстрашно, чем во времена работы в токийском управлении, но его рубашка была вся измята. Кацураги подумал, что ему бы надо переодеться, но тут же вспомнил, что непосредственно перед переводом в полицию префектуры Цубакияма развелся, а значит, принести чистую одежду было некому.
– Слышал, что ты суешь свой нос в это дело.
Вот так резко начинать диалог, даже не поздоровавшись, – обычное дело для Цубакиямы.
– Как обычно, ведешь всякие бессмысленные расследования. Раз у тебя нет полномочий вести это дело, небось, наговорили тебе всякого?
– Ничего неприятного от Первого отдела я не слышал. Только от Татэиси-сана немного.
– Что ж, а в конце концов ко мне пришел. Что ты все-таки хочешь спросить?
– Вы правда стреляли в суперинтенданта Кудзэ?
Цубакияма немного смутился, и уголки его губ опустились вниз.
– Вот так в лоб, да? Сразу видно, как ты проводишь допросы в управлении.
– Ответьте, пожалуйста.
– Я этого не делал.
– Не могли бы вы объяснить подробнее?
– Я не знаю никаких подробностей и вообще ничего не понимаю. Пятого числа я получил оружие и отправился в засаду на место, которое было указано в сообщении о стычке. В итоге прошел целый вечер, и дело закончилось небольшой потасовкой. На следующий день в тринадцать ноль-ноль я вернул пистолет. Сразу после этого меня арестовали по подозрению в убийстве Кудзэ-сана. Я узнал, что его застрелили из пистолета, который я вернул, и пришел в полнейшее замешательство. Потому что этот пистолет пролежал двадцать четыре часа в моей кобуре.
– В это время вы из него стреляли?
– Нет! Даже предупредительных выстрелов не делал!
И это было похоже на правду, ведь на руках Цубакиямы действительно не обнаружили следов пороха.
– Если бы вы стреляли в суперинтенданта Кудзэ, то по крайней мере одна пуля бы пропала. Что-то тут не сходится.
– Это всего лишь одна пуля. Каждый человек из полицейских кругов может легко добыть ее в любое время. Ты мыслишь как сотрудник Первого отдела.
– А пистолет? Может быть, вы помните, доставали ли его из кобуры хоть на минутку?
– Не суди меня по себе, идиот! Если у тебя с собой пистолет, без необходимости не снимай пиджак! Это же я тебя этому учил! Я чувствую себя ужасно, как будто меня заставляют участвовать в каком-то дурацком шоу, но я не доставал пистолет!
– А еще вы всегда говорили, что, сидя в засаде, нужно иногда вздремнуть. Эти двадцать четыре часа вы все время бодрствовали?
– Понимаю, ты подозреваешь, что у меня вытащили пистолет, пока я спал, но рядом со мной в это время были только мои подчиненные.
– Вы доверяете им всем?
– Ты думаешь, можно заниматься такой работой, если не доверяешь своим подчиненным?
– Хорошо, я задам другой вопрос. У вас есть алиби на период предполагаемого времени смерти суперинтенданта Кудзэ – с двадцати двух ноль-ноль до полуночи?
– Могу сказать только, что время это очень неудачное. В этот период те, кого мы пасли, как раз разделились, поэтому и нам пришлось действовать поодиночке. Я был один всего около часа, но говорят, за это время можно добраться до контейнерного терминала и вернуться обратно.
– Но откуда вы могли знать, что суперинтендант Кудзэ находится в это время там?
– Это сотрудники Первого отдела, похоже, хотят услышать от меня. Но тут у меня есть что им предъявить.
– И что же?
– Когда я сижу в засаде, у меня всегда с собой телефон с функцией GPS. И данные о местонахождении телефона четко фиксируются в компьютерах главного офиса. Эти данные могут подтвердить, что во время совершения убийства я не отходил от своего поста дальше чем на десять метров.
– Вот оно как! В таком случае это подтверждает вашу невиновность, ведь так?
– Нет. Это подтверждает только то, что мой телефон находился в том месте. Короче говоря, прекрасная гипотеза Первого отдела состоит в том, что я оставил телефон там, а сам пошел на место преступления.
– Кстати, вы знали, что у суперинтенданта Кудзэ был рак?
– Ах, я узнал об этом от Первого отдела во время допроса.
– Не думаете, что это могло быть самоубийство?
Цубакияма буквально пронзил Кацураги взглядом и глубоко вздохнул.
– Жизнь так коротка, давай умрем вместе![13 - Отсылка к термину синдзю – двойное самоубийство влюбленных, которые не видят другого способа остаться вместе.] Так можно не рвать связи с «Корю-кай» и заткнуть рот своим преследователям, унеся все секреты с собой в могилу.
– Не похоже на образ мышления полицейского.
– Да, так мыслят члены структур.
– Но каким образом он, находясь в другом месте, вытащил мой пистолет, выстрелил в себя и вернул его на место?
– Об этом я пока размышляю. Но что более важно – не знаете ли вы кого-то, кто может ненавидеть суперинтенданта Кудзэ?
– Мы не настолько близко общались, чтобы я это знал. И про всякие личные обиды тоже не имею понятия. Но те, кто продвигается вверх по службе, как правило, вместе с продвижением приобретают и недоброжелателей. Вне зависимости от своего поведения. Хотя, если бы они хотели избавиться от Кудзэ-сана, наверное, я бы получил больше голосов.
– Если говорить начистоту, критика в его адрес была сильная, но недолюбливать кого-то настолько, чтобы убить… Это, думаю, совсем другое дело.
Уголки губ Цубакиямы вдруг немного искривились.
– Ты правда не думаешь, что я убил его?
– Я рассматривал такую возможность, но, как только получил опровержение от вас, сразу отбросил эти мысли.
– Потому что я сам сказал, что не делал этого? Ты, конечно, совсем не годишься для работы следователем. Думаешь, полицейский может так легко доверять словам подозреваемого?
– Думаю, полицейский не может выполнять свою работу, если не доверяет словам бывшего начальника.
– Ну и дурак… – Пробормотав себе под нос, Цубакияма отвел глаза в сторону.
– Кто бы ни приложил к этому руку, как вы думаете, суперинтенданта Кудзэ следовало убить?
Цубакияма снова ответил Кацураги пронзительным взглядом, а когда тот не отвел глаза, тихо фыркнул. Для Кацураги, который давно его знал, было очевидно: Цубакияма так делает, когда ему хочется скрыть то, что он на самом деле думает.
– Если говорить честно, то мне бы легче работалось, если бы его вдруг не стало. И наверное, стало бы меньше ситуаций, когда мне стыдно признаться, что я следователь полиции префектуры. Да, появились бы новые проблемы, но они из разряда обычных жизненных трудностей… Но как бы то ни было, не существует таких людей, которых следовало бы убить.
– Мне стало спокойнее от этих слов.
Кацураги поднялся в знак завершения встречи.
– Наш разговор был очень полезным. До встречи.
– «До встречи»? Ты что, собираешься продолжить это расследование?
– Да, буду продолжать до тех пор, пока вы не выйдете отсюда.
– Погоди-ка. Теперь ты ответь на мой вопрос: что ты сам получишь с этого?
Кацураги загадочно взглянул на Цубакияму.
– Ну… я думал, вы это и так поняли…
– Не понял, поэтому и спрашиваю!
– Я смогу вас спасти.
– А я спрашиваю, почему ты хочешь это сделать!
– Потому что так я смогу вас отблагодарить.
На этот раз уже Цубакияма принял загадочный вид.
– Я занимался всякими бесполезными расследованиями, и только потому, что был вашим подчиненным, мне каждый месяц повышали зарплату. Было даже немного стыдно. Я всегда думал, что когда-нибудь я вас отблагодарю, но вы ушли из управления раньше, чем я успел это сделать. Это было вполне в вашем стиле. Если то, что я сейчас делаю, хоть немного поможет доказать вашу невиновность, я наконец смогу вас отблагодарить.
Цубакияма некоторое время смотрел на Кацураги, потом наконец тихо сказал:
– Ну какой же ты все-таки идиот…
За три дня выходных Кацураги выслушал довольно много упреков от других людей, а по возвращении на службу его, конечно же, ждал выговор.
