Второй отряд уже завершил свою смену, и парни с чистой совестью разъехались по домам, но вот только это не касается Милашенкова.
Серёга перекидывается парой коротких фраз с Саньком Ермолаевым, который идёт с ним рядом, оставляет его одного и подходит ко мне.
– Решил до спортзала дойти, – кивает в сторону отдельно стоящего здания. – В нашей профессии отличная форма – половина успеха.
– Говори, говори, – смеюсь. – Ты, я смотрю, как всегда, своих проводил, а сам после смены домой не торопишься, – взглядом показываю в сторону КПП. – Тебя жена, небось, заждалась.
– Ничего страшного, подождет, – соглашается, даже не думая опровергнуть мои слова. – Ей не привыкать.
– Смотри, друг, – качаю головой. – С огнем играешь.
Я вот доигрался и теперь, как никто другой, понимаю, к чему приводит, когда ставишь работу на первое место, а семья уже идет на втором. Женщины подобного не терпят совершенно.
Но мне хватило пары месяцев после рождения Егорки, чтобы осознать один факт. Если я не начну включаться в процесс воспитания сына, то Настя одна такого наворотит… Хочешь сделать из мальчика мужика, так делай это сам. Не подпускай женщин.
Правда, сейчас моя женщина сама растит нашего сына, и я не могу даже издали на него посмотреть. Устал до невыносимости без своих, истосковался.
– Кто б говорил, – ухмыляясь кидает мне. – Сам-то давно заявление о разводе забрать успел?
– А вот это, – произношу, старательно сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Их слишком много, чтобы можно было все удержать, разрыв с Настей для меня хоть и временный, но крайне болезненный. – Не твое дело.
– Ну-ну, – усмехаясь, качает головой. Он не держит зла. Понимает.
– Серег, береги семью, пока она у тебя есть, – озвучиваю факт. Кто б мне раньше это сказал, я бесконечно благодарен Насте, что она не позволила нам жить без ребенка, настояла на беременности и родила.
– Вот чтобы моя семья сохранилась, я домой не спешу, – нехотя признается. – Теща приехала. Ну ее нахрен, – отмахивается.
После пополнения в семье Серегу домой стало не загнать, он лучше останется на базе и будет торчать здесь до позднего вечера, чем отправится домой и начнет помогать супруге. Я вообще в шоке, как его до сих пор терпит жена. Моя Настя меня б давным-давно с таким подходом на порог не пустила.
Да о чем я говорю… Она, не дождавшись моих объяснений по поводу Ларисы, подала на развод.
Гордая…
– Слушай, у нас сегодня вызов был, – подходит ближе и понижает голос. Стреляет глазами по сторонам, словно не хочет, чтобы кто-то нас вместе увидел. – В промзону, на новое предприятие, – продолжает так же тихо говорить.
– Наслышан, – усмехаясь, вспоминаю, какими громкими эпитетами парни сегодня утром обсуждали этот вызов. Они говорили так громко и эмоционально, что у любого культурного человека уши в трубочку б свернулись от услышанных слов.
Ох, чего я только не услышал!
Однако Милашенков не разделяет мой весёлый настрой, он остается крайне серьезным и хмурится, смотря на меня. Его озабоченный вид заставляет напрячься.
Похоже, там что-то не ладно.
– Серёг, что случилось? – спрашиваю прямо. Если да, то он должен сказать, мы с Милашенковым договорились делиться всем, что в последующем может увеличивать риски при выполнении задания.
– И да, и нет, – не спешит отвечать. Видно, как ему не по себе при обсуждении проблемы. – У них жёстко нарушена техника пожарной безопасности, – Серёга то и дело стреляет взглядом по сторонам, не желая, чтобы нас кто-то услышал. – Там, по сути, её вообще нет. Я с трудом три огнетушителя насчитал, и те с сорванными пломбами.
– Ещё скажи, что срок годности посмотрел и он оказался просрочен, – не могу скрыть сарказм, хотя здесь совсем не до смеха.
– Какой ты проницательный, – бурчит в ответ. – В общем, так. К Командиру ходил, он меня послал. Сказал не лезть, – одаривает меня многозначительным взглядом. – Все понял?
– Угу, – киваю. Настроение стремительно летит вниз.
Что ж там мутит командир? Почему не прикрывает производство?
А еще мне дико интересно, почему он мне разбираться с Ларкой запретил. Неужели ее отец нашу часть заприметил?
– Слушай, раз ты здесь, – вдруг мне на ум приходит отличная идея. – Присмотришь за моими? Мне в ЗАГС надо сгонять.
– Да без проблем, – соглашается тут же. – Но учти, если будет вызов, то за главного поеду я.
– Угу, – киваю. Достаю телефон и пишу в чат парням, предупреждаю об отъезде. – Вернусь, как только смогу.
– Не кипишуй, – хлопает по плечу. – Прикрою.
Переодеваюсь в гражданку, хватаю рюкзак и выезжаю с базы.
Пользуясь свободными дорогами, доезжаю до местного органа ЗАГС в два счета, паркую авто и захожу через боковой вход в невысокое здание.
Только переступаю порог, как открывается дверь в кабинет, я вижу выходящую оттуда девушку и у меня перехватывает дыхание.
– Настя, – выдыхаю, не в силах себя сдержать.
– Андрей, – она замирает, увидя меня, по взгляду вижу, что встречи со мной не ожидала.
– Привет, – говорю первое, что приходит на ум.
Смотрю на нее и глаз не могу отвести. Красивая…
Собрала волосы в конский хвост в отместку мне, я никогда не любил эту прическу, и она это прекрасно знает. Мысль, что Настя думала обо мне, когда собиралась, удивительным образом греет душу и придает надежду, что я еще все смогу разрулить.
Не знаю, как надолго меня хватит, если честно.
Я прямо сейчас готов бросить все, посадить любимую женщину в свой автомобиль, отвезти домой и рассказать ей все, как есть. Встать на колени, сказать, как сильно люблю и попросить у нее прощение.
Эмоции вихрем окутывают меня. Я так виноват перед ней! Так виноват…
Но холодный взгляд некогда теплых и любящих глаз живо меня остужает.
– Отлично выглядишь, – признаю факт. Но умалчиваю, что ей не мешает хоть немного поправиться.
Настя сбросила несколько килограмм, и это отчетливо видно по ее лицу. Как было раньше, мне больше нравится.
– Спасибо, – говорит, стараясь не смотреть на меня. Она держится отстраненно и на мои слова толком не реагирует, ведет себя как чужая.
Я буквально физически ощущаю возросшую между нами ледяную стену. И как пробить в ней брешь, просто не понимаю. По глазам вижу, Настя меня не простит. Я могу хоть сотню раз объяснять ей, что разрыв был необходимостью и полностью в ее интересах.
Моя жена львица, она не дает второй шанс.
А я упрямый баран и не отступлю, пока она мне не поддастся!
– Ты одна? – озираюсь по сторонам в поисках сына, но не вижу его. – Где Егор?
– А вот это тебя, мой дорогой, – говорит на мгновение, не сдерживая свою злость, затем живо прячет ее и больше не показывает. – Больше не касается.
Глава 5. Настя
Вылетаю из ЗАГСа в полном раздрае чувств, делаю глубокий вдох, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания, но ничего не выходит, и слезы в два ручья начинают бежать из глаз, застилают обзор, справиться с ними выше моих сил. Больно.
Я не ожидала увидеть Андрея таким… Он разбит и подавлен, даже не присматриваясь, вижу, как ему плохо. Сердце щемит.
Внутри все дрожит, душу выворачивает наизнанку. Я так старалась оставаться сильной и стойкой, а по факту оказалась совершенно не готовой к встрече с ним. Увидела и тут же сдалась.
Я очень сильно по нему скучаю.
– Настя, постой! – за моей спиной раздается голос полный отчаяния и боли.
Дыхание перехватывает от его слов, хочется остановиться и развернуться, вновь оказаться в его крепких надежных руках, снова вдохнуть давно ставший родным запах любимого мужчины.
Но я не могу позволить себе этой роскоши и поэтому, не видя ничего перед собой, бегу вперед, сердцу запрещаю что-либо к Лебедеву испытывать.
Заворачиваю за угол здания, облокачиваюсь на стену и медленно сползаю по ней вниз. Ноги не держат, мне до невыносимости плохо, оставаться стойкой просто нет сил.
– Настенька, – вдруг меня подхватывают и поднимают крепкие мужские руки. – Настя, – Андрей прижимает меня к груди. – Прости, пожалуйста, прости меня, родная, – произносит с надрывом. От нежности в его голосе мне становится только хуже.
– Пусти, – прошу, отстраняясь. Но он не отпускает. Прижимает к своей груди только крепче и сильнее.
Кажется, если сейчас закрою глаза, то эти месяцы нашей разлуки покажутся всего лишь ночным кошмаром. Ах, как же мне хочется, чтобы наша разлука оказалась дурацким снов.
Самым страшным сном, который я только видела в своей жизни.
– Настя, постой, – просит. Сердце разрывается на куски от боли, что пропитывает каждое его слово. – Пожалуйста, дай мне шанс все объяснить.
Замираю. Позволяю себе на мгновение окунуться в прошлое, вновь ощутить себя сильной и счастливой.
Самым неведомым образом воспоминания нашего совместного прошлого придают мне сил, я черпаю их столько, сколько могу. Мне нужно держаться.
– Мне пора идти, – говорю и поражаюсь звуку своего голоса, он стал какой-то безжизненный и глухой. Я далеко не сразу сама его узнала.
Чужой будто.
Отстраняюсь, ожидая, что он и дальше будет держать меня, но Лебедев разжимает свои руки, отпуская.
Делаю шаг назад. От переизбытка чувств не выходит твердо стоять на ногах. Поэтому получается так, что я немного шатаюсь.
Андрей смотрит на меня взглядом полным боли и вины, в его голубых глазах полыхает пожар. И если бы я не знала, какой он спец по укрощению огня, то могла б испугаться.
Мой муж пожарный, он спасатель и вытащил всех, кому только довелось попасть в беду в его смену, только не успел спасти меня.
Я смотрю на него и от своей несчастной любви сгораю заживо.
– Ты хоть ешь вообще? – с тревогой в голосе задает вопрос. Я дергаюсь, не в силах сдержать нервной усмешки, настолько он попал в точку. – Если так дальше пойдет, то придется в больницу лечь, ты же знаешь, что твоя худоба не обходится без негативных последствий.
– А это больше не твоя забота, – отвечаю, прикусывая изнутри щеку. Чувствую металлический привкус и понимаю, что я прикусила ее аж до крови.
Пусть душа рвется на части, а сердце пронзают сотни острых игл, я не позволю Андрею читать мне морали.
– Ты не права, – говорит. У самого же вид хуже, чем у побитой собаки. – Меня волнует все, что касается тебя.
– Ты свидетельство о разводе получил? – едко цежу.
– Да, – кивает, не понимая, к чему вопрос.
– Поздравляю, – произношу, сжимая как можно крепче кулаки. Ногти впиваются в ладони и причиняют боль, но я лишь усиливаю хватку. – Мы разведены.
Физическую боль удивительным образом легче перетерпеть, на ней проще сконцентрировать внимание и не позволить разорваться сердцу от боли. Поэтому я старательно продолжаю усиливать нажим, иначе снова меня будут душить слезы.
Андрею тоже приходится несладко, я ведь все вижу по глазам. Душевную боль не скрыть, как ни пытайся.
Но в отличие от меня, Лебедев сам виноват во всем, что произошло. Ту точку, в которой мы находимся сейчас, выбрал он.
Я своего согласия не давала.
– Тебя больше не держу, ты свободен и можешь делать, что хочешь, – озвучиваю суровую правду. О том, сколько сил мне требуется, чтобы, сказав эти слова, не скатиться в истерику, Андрей никогда не узнает.
Пусть лучше думает, что я разлюбила его, предала. Так будет проще для всех.
Мне проще.
– Меня больше ты не увидишь, – заверяю его. Я решительно настроена больше с ним не пересекаться по жизни. – Никогда! – добавляю с жаром. – И нашего сына тоже.
Андрей обжигает взглядом, на глубине его глаз лишь сильнее начинает разгораться пожар, а мне уже совершенно плевать на огонь, ведь Лебедев забыл о святом. Он больше не интересуется сыном.
Если наш разрыв я еще хоть как-то со временем смогу принять и пережить, но Егор… Оставить сына расти без отца, на мой взгляд, совершенно недопустимо!
– Ты в этом так уверена, моя любимая жена? – ухмыляется он. Опасный прищур глаз мгновенно остужает мою «радость».
– Бывшая, – поправляю, гордо вздернув подбородок.
– Дорогая, мне на штамп в паспорте плевать, – говорит, сверкая глазами. – Ты моя жена, Егор – мой сын. И я никого из вас не отпускаю!
– Ты уже отпустил, – произношу, полностью лишаясь сил бороться с ним.
Собираю волю в кулак, разворачиваюсь и убегаю.
