Я изо всех сил стараюсь держаться бодро и весело, но выходит не очень. В голове неустанно крутится недавняя встреча с мужем, обрывки фраз то и дело всплывают в памяти. Лебедев был так убедителен и искренен в своих эмоциях, что я окончательно растерялась.
Теперь и вовсе не понимаю, если он меня любит, то почему тогда решил уйти?
На душе тоскливо и грустно, после отъезда Андрея я снова ощущаю разрастающуюся дыру в груди, но ничего не могу с ней поделать. Единственное, что мне остается, так это, крепко стиснув зубы, терпеть невыносимую боль.
– Бам! – говорит Егорка, намеренно роняя построенную пирамиду.
– Ай-ай, – строжу сына и грожу ему пальчиком. – Теперь собирай, – показываю на раскиданные по ковру детали.
Егор поджимает губки, он не хочет убирать за собой и всячески это демонстрирует. Но под моим строгим взглядом начинает ползать по комнате и собирать то, что раскидал.
Убирает обычный конструктор обратно в корзину, достает магнитный и начинает строить уже из него.
Я очень дотошно отношусь к выбору игрушек и игр для сына. Прежде, чем купить, изучаю все от и до. Мне нравится заниматься с Егоркой по различным методикам, мы чего уже только не прошли!
Только вот в последнее время становится все сложнее со временем, я ведь работаю. Уделять сыну столько внимание и времени, сколько хочется, уже не получается.
– Насть, а ты что с работой думаешь делать? – вдруг ни с того ни с сего спрашивает Вера, присаживаясь рядом со мной.
Она словно читает мои мысли. Причем, уже не в первый раз.
– А чего думать? – оборачиваюсь и печально смотрю на подругу. – Мне жить надо на что-то, – озвучиваю суровую правду.
Мы с ней уже неоднократно беседовали на эту тему, но я так и не смогла её убедить в своей правоте.
С одной стороны прекрасно понимаю Веру, ведь она говорит правильные вещи, но с другой… Учитывая мой личный опыт, считаю, что женщина не должна зависеть от мужчины ни материально, ни финансово. Я могу рассчитывать только на себя, на свои силы и возможности. А уж после развода и подавно.
Каким бы ни был замечательным Андрей отцом, он провалился по всем фронтам, когда перестал общаться и видеться с сыном. Такими темпами Егорка в принципе забудет, как выглядит его папа.
Вот потом пусть Андрей не удивляется, что чужого мужчину называет отцом.
Да, сегодня он мне очень много всего сказал. Лебедев говорить мастер! Но на деле… На деле он не сделал ничего.
– С одной справлялась, с двумя тоже смогу, – говорю, а сама не знаю, кого больше хочу убедить, себя или подругу. Очень тяжело тянуть все, что взвалила на себя. – Мне деньги сейчас лишними не будут.
Я твердо решила, что в этой квартире долго жить не стану. Сейчас буду копить на первоначальный взнос и куплю жилье, к которому Лебедев не будет иметь ни малейшего отношения.
– Но у тебя не останется времени ни на сына, ни на себя, – не успокаивается Вера. Чудова явно не одобряет моего решительного настроя касаемо второй работы, а я не вижу иного выхода из сложившейся ситуации. – Неужели Андрей отказывается платить алименты?
– Я ни копейки у него не возьму, – чётко заявляю свою позицию. – Пусть лучше буду вкалывать на двух работах, но своего сына я смогу обеспечить всем необходимым! – говорю с жаром.
Сейчас он ничего не платит ни мне, ни Егору. Взыскивать с него через суд я тоже не стану, не нужен ребенок, так я воспитаю его сама.
Только вот пусть потом только попробует подойти к МОЕМУ сыну и что-то сказать про отцовство! Я ему выскажу тогда, какой он на самом деле отец.
Не отец, а донор биоматериала! Вот кто!
– Насть, ну это ведь глупо, – Вера присаживается рядом со своей дочкой и начинает ей помогать складывать из кубиков пирамидку. – Андрей любит Егора, он его отец, так пусть помогает.
– Нет! – встаю в позу. – Он ушёл из семьи, не дает ни копейки на ребенка и не желает с ним видеться. Пусть валит на все четыре стороны! – заявляю с опасным блеском в глазах.
– Ты не права сейчас, – всё так же ласково говорит Вера. Она старается настоять на своем, но не хочет выходить на конфликт. А я от переизбытка своего возмущения сдерживаюсь с трудом. – Дашуля, не сюда, – смеясь, перехватывает у дочки кубик, но тот выпадает у неё из рук, падает на пирамидку разрушая её, а упавшие на ковёр детали сметают магнитный конструктор.
Детки застывают.
– Так, давайте убирать игрушки, – произношу авторитетно. – Пойдемте делать блинчики и пить чай!
–Дя! – хлопает от счастья в ладоши Даша.
– Хи-хи, – вторит ей Егор.
Помогаю детворе навести в комнате порядок, а Вера тем временем наводит тесто на блинчики. Пока мы убираем игрушки, в комнате стоит шум и гам.
Я далеко не сразу понимаю, что у меня звонит сотовый, а когда замечаю, тот уже перестает вибрировать. Затем начинает снова.
Оставляю детишек одних и иду проверять, что за звонок.
– Лебедева Анастасия? – спрашивают на том конце провода.
– Да, – настороженно отвечаю, а сама пытаюсь сообразить откуда, может быть, звонок.
– Вы присылали нам свое резюме. Мы ознакомились и готовы пригласить вас на собеседование, – продолжают говорить со мной сухим, сдержанным тоном. – Подскажите, когда вы сможете подъехать?
– Может быть, завтра? – делаю предположение.
Надеюсь, Вера сможет остаться с Егором, пока я буду на собеседовании, ведь если они согласятся взять меня на работу, то это будет лучший вариант.
– Мы вас можем записать на пятницу, – вновь удивляют меня своим ответом. Ждать довольно-таки долго, но делать нечего. Не стану же я их торопить.
– Хорошо, – соглашаюсь. Мне называют адрес и время, а я понимаю, что это промзона, которая расположена рядом с пожарной частью Андрея.
Ох, не пересечься бы с ним.
Прощаюсь с возможным работодателем, завершаю вызов и вдруг слышу непонятный шум в коридоре.
Осторожно подхожу к глазку и с интересом смотрю на лестничную клетку. Там моей новой соседке рабочие заносят огромный диван.
– Ты чего здесь торчишь? – тихо подкрадывается Вера.
– Да вон, – киваю на “глазок”. – Ларисе мебель привезли.
Вера подходит к двери, смотрит в нее и хмурится.
– Что-то она мне не нравится, – озвучивает свои мысли. – Вот увидишь, вечером придет к тебе звать на чай.
– И что? – пожимаю плечами. – Она только заехала, нет ничего дурного, чтобы познакомиться и подружиться с соседями.
– Ты права, – соглашается Вера. – В этом нет ничего плохого. Только вот она мне не нравится, – заявляет категорично.
– Да нормальная она, – отмахиваюсь от слов подруги. – Чем перемалывать кости соседям, лучше пойдем блины делать. Хоть с пользой время проведем.
Глава 9. Андрей
– Андрюх, у тебя все? – спрашивает Ворон, как только выхожу из здания на улицу.
Поднимаю забрало, делаю спасительный вдох относительно свежего воздуха и спешу к своим. Помимо нас на объекте работают еще два пожарных расчета из соседней части.
– Все под контролем, – спешу успокоить парней. – Мы здесь лишь в помощь, события не форсируем. На рожон не лезем, – отдельно выделяю последнюю фразу и окидываю взглядом каждого них находящихся рядом со мной парней.
– Лебедь, ну они ж не справляются, – Сокол кивает в сторону открытого горения, с которым другая бригада не в состоянии совладать.
Я не спорю, мужики стараются, но им без нашей помощи этот огонь не обыграть.
– Мы начнем лишь после того, как нас попросят, – произношу с нажимом. – Сказал же, не вмешиваемся. Стоим и ждем.
Сталкиваемся с Костяном взглядом, тот очень долго не отводит в сторону глаз, но в конечном итоге сдается.
– Понял тебя, – говорит недовольно. – Не лезу.
– Вот и не лезь, – сурово повторяю ему. – Особо желающим отличиться предлагаю по завершению смены сделать это на тренировочной площадке. Поняли?
– Да, – протягивают лениво.
– Отлично! – бросаю парням, замечаю старшего смены из отрядов, который задействован в пожаротушении и решаю к нему подойти. – Ворон, – зову Алекса.
– Здесь, – вальяжно поднимает руку.
– За старшего, – кидаю ему. – И без глупостей, – произношу, безотрывно смотря в глаза Соколу. Он парень горячий, может полезть, куда не нужно, не дождавшись приказа.
Давно ждет, когда я ему по шее надаю.
– А ты куда? – удивляются парни.
– Надо отойти, – коротко бросаю перед тем, как оставить своих.
Ухожу от ребят чуть дальше и пока иду к коллеге, еще раз осматриваю пылающее от огня здание. Интуиция вопит, что-то все идет слишком гладко, и мне это не нравится.
Сокол прав, ничего хорошего от огня ждать не придется.
Все еще впереди.
– Как успехи? – после стандартного приветствия и рукопожатия интересуюсь у старшего смены соседнего отряда.
– Удивительно легко идем, – отвечает, внимательно наблюдая за тем, как его расчет выполняет поставленную перед ним задачу.
– Тоже не нравится, как идет? – спрашиваю, ухмыляясь.
Интуиция… Кто б тебя заткнул. Вот честное слово, порой только мешаешь думать.
– Да нормально все идет, – отмахивается от моего вопроса, как от назойливой мухи. – Не нагнетай.
Мы стоим лицом к зданию, внутри которого бушует огонь и молча наблюдаем за тем, что происходит. Я пытаюсь разобраться, что именно меня настораживает, ведь Сливин прав, тушение открытого огня удивительным образом легко идет.
Все слишком гладко, слишком просто, а это значит, что нас ждет подвох.
Понять бы где. Иначе можем огрести по полной.
Огонь коварен и крайне хитер, кто хоть немного знаком с ним, со мной сейчас спорить не станет. Даже когда ты думаешь, что все потушил и уже нет угрозы для окружающих, он может высунуть свою горящую морду и шандарахнуть со всей дури.
– Мои парни практически закончили, – внимательно следя за действиями, произносит Сливин. – Осталось только пролить помещения изнутри и можно с чистой совестью сваливать на базу.
Жестом показывает, чтобы его команда заходила в здание. Идиот! Он ведь сейчас людей подставляет по полной. Обстановкой не владеет, в здании не был, не понимает, где именно и как сильно огонь повредит здание.
Но разве я должен вмешиваться и осуждать приказы руководства? Нет, конечно.
Я несу ответственность только за своих ребят.
– Думаешь, все закончилось так быстро? – что-то мне не верится. Так гладко все не бывает. – Ты так в этом уверен? – продолжаю хмуриться.
– У тебя есть повод сомневаться? – не сдает своих позиций, а я лишь сильнее напрягаюсь.
Дело не ладное, и это поймет даже дурак.
Как Сливин не видит того, что у него прямо перед глазами? Нужно дать команду парням выходить.
– Что-то твои слова мне не внушают доверия от слова совсем, – произношу честно. – Вытаскивай своих оттуда.
– А ты мне еще поуказывай, – огрызается. – Считаешь, что только твоя бригада может быстро справляться с открытым огнем? – наконец выдает причину своего дурного настроения и спешки, с которой работает его расчет.
Сливин посоревноваться на скорость с моей бригадой решил. Придурок! Мне хочется схватить его за грудки и встряхнуть хорошенько, чтобы неповадно было.
Огонь не прощает халатность и спешку. Если поторопишься, то потом останешься пепел счищать.
– При чем здесь мои парни? Мериться с ними нечем и нечего, – жестко ставлю его на место. – Пожар не соревнования, здесь не нужно на скорость. На качество нужно, – говорю, с трудом перебарывая нарастающее раздражение.
Кусок идиота! Разве можно вот так тупо подставлять своих людей?!
Словно в подтверждение моих мыслей внутри здания происходит грохот, от которого сотрясаются окна в соседних домах. Следом раздается еще один. И, наконец, третий.
Из крыши здания вырываются языки пламени, шифер трещит и лопается, куски летят вниз.
– Твою мать! – начинаю откровенно материться, а сам параллельно закрываю забрало и понимаю, что если немедленно не прийти на помощь находящимся внутри парням, то им хана.
Время идет на минуты. Если не на секунды.
