Энджи таскала нам с Мишель кофе и бутерброды, убирала бумажный срач на полу, почти не ворчала и даже не жаловалась, что проводит свой выходной не на солнечном пляже, а в компании двух бумажных червей в тесной и душной комнате. Хотя, судя по её хитрому выражению лица, рыжая радиоведущая уже что-то придумала и планировала отыграться на нас в следующие выходные…
Не знаю, правда, как смотрел парень Мишель на то, что его девушка два дня не ночевала дома и не уделяла ему время, и что он думал – но, надеюсь, он уже привык к этому. И надеюсь, они из-за меня не поссорятся…
В общем, мы с Мишель проделали адскую работёнку, заодно натаскавшись во всех этих, как любит говорить юристка, «мутных» схемах.
Разгребли бумаги, подчистили странные платежи, убрали лишние накладные и оформили всё, что хотя бы отдалённо можно было назвать «учётом». Привели налоговую отчётность в соответствие с выручкой, добавили липовые расходы на аренду и ремонт. Даже персонал провели по официальной ведомости: теперь повара, официанты и даже вышибалы значились как штатные сотрудники с договорами и зарплатой.
На бумаге бизнес Джимми стал выглядеть безупречно – как будто им управлял не байкерский клуб, а выпускники Гарвардской школы бизнеса. Не подкопаешься. Теперь владельца бара не могли привлечь даже по мелочи!
Ну и конечно, я дал Джимми небольшую консультацию со своей стороны – посоветовав временно «заморозить» все мутные дела, очистить сейф от дури, грязных денег и скинуть оружие со складов… Хорошо, что Мишель об этом не знала и ничего из этого не заметила при нашем беглом осмотре, иначе, она бы в эту авантюру точно не вписалась…
И в понедельник после обеда к Джимми нагрянула первая проверка. Шеф полиции пустил в ход план по очистке города от «грязи» и продвижению своей фигуры перед предстоящими выборами. И начал он почему-то не с полицейских рядов, а с чего попроще.
Копы заявились в бар Джимми с ордером, понятыми и с надувшимися от важности лицами. Искали всё – от немытой посуды до трупов в подвале. Шептались между собой, фотографировали все щели, нюхали, даже парочку собак привели.
Нагнали репортёров, обнесли всё жёлтой ленточкой… Сам Шеф не побрезговал и ради такого дела лично приехал выступить перед камерами и показать «улов»…
Вот только никакого улова не было.
Да, нашли парочку каких-то мелких нарушений, вроде просроченного огнетушителя, открытого огня на веранде и забитого унитаза, который, как рассказал мне потом Джо, забил один из копов, периодически пускающий газы и жалующийся напарникам на несварение желудка. На этом и всё. Больше прицепиться было не к чему.
Шеф полиции, конечно, был в бешенстве – наорал на своего лейтенанта, нагрубил репортёрам и уехал под протяжный звук сирены и яркое мерцание мигалки над головой.
Ну да ничего! Уже на следующий день он с лихвой отыгрался и радостно рапортовал с экрана телевизоров о закрытии сразу пяти мелких банд и «успешной зачистке города от уличной преступности». Камеры, флаги, строгое лицо и грозное стучание кулачком по трибуне – всё по классике. Мол, мы держим всё под контролем, дорогие сограждане! Можете спать спокойно – с таким шефом вам ничто не грозит!
Так себе, представление, конечно. Хотя, публика, кажется, его схавала на ура. Но с раскрытием убийства знаменитой радиоведущей он, конечно, заработал бы гораздо больше баллов в свой предвыборный рейтинг. Вот только никакого убийства не состоялось… Урод!
А тем временем, неторопливо и уверенно, мы с Мишель вышли на финишную прямую по Хендерсону. Почти довели до ума схему с офшорами, и Роберт по бумагам теперь числился обычным управляющим, а не владельцем. Мы просто оставили ему контракт, по которому он получал приличную, но вполне обычную для управляющего «зарплату». А вся прибыль от бизнеса уходила теперь за границу, на официальные и вполне законные счета, которые никто не сможет достать – ни правительство, ни мафия. Как по мне – очень даже неплохо.
Хендерсон, в свою очередь, начал подтягивать серьёзную охрану из бывших федералов, натравил на Русский район облаву и устроил какой-то благотворительный вечер в казино, на который должны были стянуться все сливки общества, парочка звёзд и Эрик Клэптон собственной персоной в придачу. Кажется, он как раз вышел из лечебницы и был в очередной завязке…
Всё чётко и по плану. Нравится мне работать с такими людьми! Вроде, всё шло неплохо… Как говорится – жизнь налаживалась…
Я скинул скорость, свернул с душного, раскалённого асфальта в бетонный, прохладный подземный гараж, приветственно кивнул охраннику с кофейным стаканчиком в одной руке и бутербродом в другой, узнавшему меня и откинувшему в сторону шлагбаум, нашёл свободное место на парковке и неспеша припарковал свой байк. Глянул на время на своих часах, удовлетворённо хмыкнул, скинул шлем и неторопливо двинулся в сторону лифтов. Сегодня без опозданий…
– Алекс! – окликнул меня знакомый голос, едва я вдавил кнопку на панели и глянул на красное табло, демонстрирующее этаж ползущей сверху вниз кабины лифта.
– Мишель! – не сдержался и улыбнулся я своей работодательнице, подошедшей и ставшей слева от меня в симпатичном строгом деловом костюме.
– Решил сегодня опередить меня? – легонько усмехнулась строгая юристка.
– Была такая мысль… – пожал я плечами. – Хотел посидеть в тишине, выпить чашечку кофе, поболтать с девчонками, пока тебя нет…
– Энджи знает, что ты болтаешь с девчонками в рабочее время? – хмыкнула блондинка. – И насколько мне известно, две из них точно положили на тебя глаз.
– Две? – удивился я. – Кто вторая?
– Джули с двадцать шестого. Она последнее время зачастила к вам на обед, хотя это не её этаж.
– Эта та – симпатичная юристка по корпоративному праву?
– Она самая. Эй! В смысле симпатичная? – возмутилась Мишель. – Я ведь могу Энджи всё рассказать!
– Это не в твоих интересах, – театрально вздохнул я.
– Почему это? – задумчиво нахмурилась блондинка.
– Боюсь, этим ты навредишь только себе. Мне ничего не будет, а вот тебе придётся защищать потом свою рыжую подругу в суде от причинения тяжких телесных и носить Джули в больничку фрукты и бульон. Наша с тобой радиоведущая очень ревнивая и скорая на расправу.
– Это да… – вздохнула Мишель. – Энджи у нас та ещё штучка… Ладно, ты же помнишь – у нас с тобой сегодня много дел! – чуть строже произнесла девушка, переходя на официально-деловой тон.
– Помню…
– Сделаешь мне кофе – и сразу за работу! Никакой болтовни с твоими подружками! Увижу – уволю! Хотя, нет – это слишком просто… Лучше оштрафую! – язвительно произнесла блондинка и шагнула в распахнувший перед нами двери лифт. – Ну ты едешь или как?
– Еду… – обречённо вздохнул я, зашёл следом, нажал кнопку «25» и молча уставился перед собой.
Лифт дёрнулся, ускоряясь, и с лёгкой вибрацией понёс нас на двадцать пятый этаж небоскрёба…
– Ещё хотела спросить… – через несколько секунд нарушила Мишель тишину, слегка замявшись. – Как твоё плечо?
– Плечо? – удивленно посмотрел я на девушку, стоящую рядом и бросающие в мою сторону осторожные взгляды.
– Энджи мне рассказала про перестрелку и как ты её вытащил оттуда…
– Слишком длинный язык у твоей рыжей подруги, – усмехнулся я.
– Она такая же моя, как и твоя!
– Это да, – не стал я спорить. – Нормально всё с плечом. Там просто царапина была.
– Ясно… – нахмурилась Мишель. – Это не моё дело, Алекс… Но ты бы держался от Джимми и его парней подальше…
Движения лифта замедлились, кабинка дёрнулась, звякнул колокольчик над нашими головами и дверные створки неторопливо поползли в стороны. Я пропустил Мишель вперёд, вышел следом за девушкой и непроизвольно замедлил шаг, заметив в фойе двух крепких парней в форме охранников и Грейсона, нетерпеливо расхаживающего взад-вперёд с заложенными за спину руками.
Сегодня Грейсон выглядел сурово, хотя, я и видел-то его всего несколько раз за всё время своей работы в юридической фирме. Один раз на том совещании, когда мы с Мишель отчитывались перед четвёркой старших юристов на тридцатом, и ещё несколько раз до этого, когда он заглядывал в офис Мишель с какими-то поручениями и заданиями.
Солидный мужчина лет сорока – высокий, подтянутый, сдержанно симпатичный, выглядевший гораздо моложе своих лет. С теми самыми орлиными, правильными и изящными чертами лица, которые называют «греческими» – симметричными, вылепленными, словно из мрамора. Девчонки от таких без ума. Да и не только девчонки – дамочки постарше от такого типа мужчин тоже теряют голову.
Наверняка, у него в портфолио была красивая жена, эффектная любовница из разряда мисс Калифорния и парочка поклонниц, готовых согреть постель просто за возможность быть рядом…
– Это он! – коротко произнёс Грейсон, небрежно кивнув в мою сторону, едва мы приблизились к стойке администратора, и кинул на меня суровый, не предвещающий ничего хорошего, взгляд.
– Алекс Стоун? – вопросительно произнёс один из охранников, сделав шаг в мою сторону.
– Да…
– Пройдите с нами, пожалуйста, – указал он рукой в сторону лифта.
– Что происходит? – перегородила Мишель путь охраннику своим хрупким женским тельцем, добавив в голос солидную долю металла. – Зачем вам мой стажёр?
– Внутреннее разбирательство, мисс Хадсон, – недовольно поморщился мужчина, безуспешно пытаясь отодвинуть девушку со своего пути.
– Грейсон! Что происходит?! – юристка перевела вопросительный взгляд в сторону своего старшего коллеги.
– Похоже, твой ассистент, Мишель, сливает информацию конкурентам. Мы нашли утечку, – терпеливо пояснил старший юрист.
– Нет… – Мишель перевела удивлённый взгляд с Грейсона на меня и растерянно помотала головой. – Это не может быть он…
– Есть документы, указывающие на это, – пожал Грейсон плечами. – Мы же говорили, что найдём виновного. Внутреннее расследование указало на Стоуна…
– Алекс?! Ты слил информацию?! – впилась Мишель взглядом в моё лицо.
В глазах девушки плескалась ярость и презрение, а мне почему-то было до боли обидно… Подсознательно, я ждал подставы от кого угодно – от копов, байкеров, от Джимми… Но не от, казалось бы, безобидных корпоративных юристов в дорогих костюмах с белозубыми дежурными улыбками на лицах…
Глава 2. Ловушка для канарейки
– Алекс! Я повторю вопрос! – сердито нахмурилась юристка. – Ты слил информацию?!
– Сама как думаешь? – хмыкнул я.
– Просто ответь! Не беси меня! – раздражённо рыкнула Мишель.
Надо отдать ей должное – хоть искорки сомнения и сверкали в её глазах, она не торопилась отдавать меня на растерзание парням из охраны, перегородив им дорогу своей хрупкой девичей фигуркой и став у них на пути.
Я ей не брат и не муж, чтобы безоговорочно верить в мою невиновность и непричастность. По сути – я чужак с улицы, который на неё работает чуть больше месяца. Никаких обид. Сомневаться во мне – её право…
– Нет, – помотал я головой. – Я ничего никому не сливал.
– Хорошо, – нахмурив лоб, кивнула она.
– Хорошо?! – удивился Грейсон. – И это всё?
– Никуда его не ведите, ждите здесь! – распорядилась Мишель, строго глянув на охранников и пропустив вопрос старшего юриста мимо ушей, развернулась и уверенным шагом двинулась обратно в сторону лифта.
* * *
Мишель влетела в кабинет своего дяди на тридцатом этаже, словно маленький разъярённый ураган, проигнорировав и возмущённо окрикнувшую её девушку с ресепшена и какого-то стажёра, испуганно пробормотавшего «Мистер Хадсон занят…».
– Ты это серьёзно?! – рявкнула она с порога на сидящего за своим рабочим столом у большого окна и удивлённо поднявшего на неё глаза мужчину, с грохотом захлопнув за собой дверь. – Стоун?! Ничего лучше не придумал, чем обвинить моего стажёра?!
– Это придумал не я, – поморщился Хадсон. – Служба безопасности провела расследование…
– Да мне плевать на вашу службу безопасности! – недовольно прорычала молодая юристка.
– Плевать – не плевать… – пожал Хадсон плечами и откинулся на высокую спинку своего кожаного кресла. – Но расследование проведено и выводы сделаны.
– Какие, нахрен, выводы?!
– Кроме всего прочего… – вздохнул хозяин кабинета. – Он новенький. Не наш. Не проверенный. Сколько он у нас работает? Месяц?
– Почти полтора!
– Угу… – кивнул Хадсон. – И всегда крутится рядом с тобой. Это уже подозрительно.
– И что? – Мишель недовольно посопела. – Если рядом – значит виноват?
– Есть ещё ряд факторов…
– Каких?! – перебила девушка недовольно поморщившегося старшего юриста.
– Во-первых, – продолжил Хадсон, не повышая голоса, глядя куда-то мимо неё, – утекли детали именно по делу Хендерсона, которые могли знать только ты и… он.
– Ещё ты, Грейсон, Брукс и Рейнольдс! – не осталась в долгу девушка.
– Я не спорю. Но вот что интересно: в понедельник утром мы нашли распечатанные копии договора по Хендерсону в общем копировальном лотке. Кто-то печатал их ночью, вернее, поздно вечером, но не успел забрать или сделал лишнюю копию – это не так важно. А важно то, что в это время в офисе было не так много человек. И уж точно не я и не Грейсон – так что круг подозреваемых сужается уже до четырёх человек и в троих из них я уверен, почти как в себе! Перечислить этих троих? – язвительно поинтересовался Хадсон.
– Не нужно! – недовольно посопела Мишель. – Но это не может быть Алекс! Мы всё время были вдвоём! Это подстава!
– Ну не знаю… В туалет вы тоже вдвоём ходите? А за кофе?
Мишель недовольно сжала губы и тут же нахмурилась.
– Погоди! А зачем кому-то печатать копии договора по Хендерсону?
– Правильный вопрос, девочка! – усмехнулся Хадсон.
– Чёрт! Они всё ещё надеются переманить его к себе?
– Верно. Они хотят сделать техасцу ещё одно предложение, а значит, почему-то думают, что в этот раз оно его заинтересует.
– Не заинтересует, – помотала Мишель головой.
– Заинтересует! – уверенно возразил Хадсон. – Если они полностью дискредитируют вашу схему с офшорами и покажут, какие вы бездари и идиоты.
– Fuck! – выругалась блондинка. – Всё равно – это не доказательство вины Стоуна!
– Согласен, – терпеливо кивнул хозяин кабинета. – Но, как говорил один мудрец – не нужно плодить сущности без необходимости… Если кто-то выглядит как виновный, ведёт себя, как виновный и оказывается не в то время не в том месте – чаще всего, он и есть тот, кто виноват.
– Да мне всё равно, что там говорил какой-то мудрец. Пока нет железных доказательств вины Стоуна – он не виновен! В общем, я хочу, чтобы все подозрения с моего сотрудника были сняты! И точка! – категорично заявила Мишель. – Я сама разберусь с этим.
– Подозрения я пока снять не могу… – тяжело вздохнул Хадсон. – Могу лишь снять обвинения…
– Хорошо! Этого будет достаточно…
