Девушка, почти еще подросток, появилась из массивных дверей справа, молча кивнула, также молча взяла чемодан и потащила его по лестнице. На лице ее были написаны одновременно скука и неохота что-то делать.
– Это Полина, наша дочь. Она окончила школу, но пока не решила, чем займется, вот и помогает нам в усадьбе. Отнеси в зеленую спальню! – Крикнула Лиза вслед дочери.
Ника шла за Лизой и удивлялась сочетанию предметов разных эпох.
На стенах висели картины в тяжелых позолоченных рамах, стилизованные под старину, парочка выглядела так натурально, что могла оказаться реальными портретами века эдак семнадцатого.
Над отреставрированным камином в гостиной прикрепили плоский экран корейского телевизора, нижняя часть стен покрыта темными панелями под дерево, верхняя оклеена обоями в старинном стиле, слишком яркими, чтобы быть настоящими. Но владельцы старались придать усадьбе дворянский дух, это несомненно.
– Здесь мы встречаемся пообщаться перед ужином, но если вы из тех интровертов, что зарываются в нору и не выходят, пока не напишут, только скажите. Мы будем представлять безлимитное количество чай и закусок и полную конфиденциальность.
Лиза провела девушку в следующую комнату, где доминировал длинный полированный стол из того же темного дерева, что и панели. Двенадцать стульев с твердой спинкой выглядели в меру современными, а вот старомодный буфет наверняка собрали, когда он оказался внутри комнаты, казалось, он весил тонну и уж точно не прошел бы в двери.
– Это столовая. Мы подаем легкий обед и ужин в формате шведского стола, если у вас есть какие-либо ограничения в питании, дайте мне знать.
– У меня их нет.
– Отлично. И у всех остальных нет. Это облегчает мне жизнь! – Заулыбалась Лиза. – Готовим мы здесь. Все продукты деревенские, натуральные! Завтрак подается в утренней комнате с семи до девяти, а чай там же в четыре. Есть библиотека и мы переделали то, что раньше было приемными комнатами, в небольшие гостиные, чтобы у каждого было тихое место для работы. Вы можете расположиться там, где пожелаете, при условии, что место еще не занято. Обычно каждый находит себе уголок по душе и остается там на все время. Есть также каретный сарай, а там две комнаты, если вы предпочитаете писать вне дома.
Дерево пахло полиролью и почему-то плесенью, видимо, сказывалась близость озера. Черно-белая плитка на полу истерта бесчисленным количеством ног. Ковровая дорожка на лестнице изношена от времени и частого использования, но ступеньки не скрипели. Серьезные мужчины и женщины на портретах следили, как Лиза и Ника поднимались по лестнице.
– Наверху восемь спален, все названы по цвету,– сказала Лиза. – Я подумала, что это лучше, чем присваивать номера, как в гостевом доме. Вы будете жить в зеленой комнате, я ее очень люблю. У нас, у семьи – это муж, я и дочь комнаты на другой стороне дома, с отдельным входом. Если вам что-то понадобится вечером, просто позвоните нам.
– Вас только трое?– спросила Ника, удивляясь, как им удается поддерживать дом такого размера в порядке.
– Есть еще Коля. Он ухаживает за садом и выполняет случайные работы. Он из местных, знает все тут лучше, чем я.
– Как красиво, – сказала Ника, когда Лиза распахнула дверь, и она вошла в комнату, оклеенную обоями кремового и золотого цвета.
Бледно-зеленое покрывало на кровати сочеталось со шторами на окнах, а зеленый, абрикосовый и кремовый ковер покрывал большую часть темных деревянных половиц. Над камином висел очаровательный пейзаж, а стол, расположенный перед окном, открывал вид на задний сад и лес за ним. К сожалению, а может, к счастью, отсюда не было видно озеро и остров с разрушенной колокольней.
– Простите, что интересуюсь, но у вас такое необычное имя… Это псевдоним?
– Это настоящее имя. Родители ждали мальчика, а раз дедушки с обеих сторон Николаи, так и решили назвать ребенка. А родилась я. И стала Николой
– Красиво. И так необычно!
– Но все зовут меня Ника.
– Вот и хорошо. И познакомились. – Женщина, воодушевленная, что Ника ответила вполне дружелюбно, решилась еще на один шаг. Округлив глаза, она прошептала:– Вы же не будете все время ходить в джинсах? Вы творческий человек, ваши юбки должны взлетать на ветру, а энергия земли идти вверх… Ох, простите меня! Я провожу тренинги по раскрытию женской энергии, вот, по привычке, и заболталась. Но вы обязательно об этом подумайте!
Ника кивнула. Какая еще энергия, какие женские практики!
– Я рада, что вам понравилось. Я всегда оставляю красивые спальни для гостей женского пола, поскольку они ценят красоту больше мужчин. У нас есть несколько простых правил, – тон Лизы стал деловым. – Вы наверняка читали их на нашем сайте, но я лучше повторю еще раз. В номерах не курят. Нельзя входить в комнаты других гостей без разрешения. И не надо заходить на кухню или в помещения для персонала. В остальном вы можете чувствовать себя свободно в этом доме. Главное- не вторгаться в чужое личное пространство.
– Я понимаю. Ника почувствовала навалившуюся усталость. А еще ужасно хотелось сделать две вещи сразу: остаться наконец одной и поесть. До ужина оставалась уйма времени, а она ничего не купила на вокзале. И совсем не потому, что нельзя есть вокзальную еду, она просто забыла! Впрочем, как и всегда.
Лиза взглянула на часы.
– Хотите, я принесу вам чаю и закусок, чтобы вы продержались до ужина?
–Это было бы здорово! – Воодушевилась Ника. В отзывах гостей упоминалось, что Лиза превосходная хозяйка и носится со своими постояльцами, как курица с цыплятами.
– Я скоро вернусь. – Лиза удалилась, а Ника раскрыла чемодан. Куда бы она не приехала, девушка начинала распаковываться сразу, как входила в номер.
Убрав одежду в старомодный шкаф, она пошла в ванную. Стояла тишина и ванна на витых ножках прямо под окном, за которым щебетали птицы, выглядела так заманчиво! Не раздумывая, Ника включила воду и вбухала в ванну сразу целый пузырек любезно предоставленного геля.
Она никогда не была в подобных местах, да пожалуй, никогда бы сюда не попала. Все сложилось случайно.
Лет в двадцать Ника не сомневалась, что к тридцати годам сделает карьеру, выйдет замуж у нее появятся дети. Вот так, все и сразу. Но карьера лопнула, после важного «удачно» проигранного судебного процесса ей дали понять, что юридическая фирма в ее услугах больше не нуждается, а семья так ниоткуда не возникла, несмотря на все старания. И когда ее бросил Макс… Ей тридцать два года, жизнь полна душераздирающих разочарований и ни малейшего плана, что делать дальше, не вырисовывалось. Она с детства сочиняла истории, вела успешный блог и всегда говорила, что однажды напишет роман. Конечно же, о судьбе ее много раз «пра» бабушки, серафимовской купчихи Анастасии Мичуриной, о которой в семье ходили легенды. Но для этого нужно было посидеть в архивах, заполнить пробелы, а Ника, полная тоски и ощущения своей бесполезности в этой жизни, на такие подвиги была не способна. Неизвестно, сколько еще она погружалась бы в болото депрессии, но однажды вечером родители, не в силах больше смотреть на угасающую дочь, просто поставили перед фактом: ты едешь на писательский ретрит, оставляешь свои проблемы позади, и начинаешь писать книгу.
Ника мямлила что-то про изучение аудитории, свежие идеи, определение жанра, но ее и слушать не хотели. Едешь и точка. Все решено и оплачено.
Нужно признаться, что их тактика уже оправдалась. После четырех часов в «Ласточке» до Серафимовска, а потом еще двух часов в такси через дремучие леса, от депрессии не осталось и следа. Она лишь надеялась, что остальные постояльцы не будут расспрашивать ее о работе, ведь пока ответить ей было нечего. Но в конце концов, они сами так начинали!
Погружаясь в ароматную воду, девушка попыталась расслабиться, но внутри снова заворочался змеиный клубок тревоги. А вдруг все зря, а вдруг родительские деньги потрачены впустую и у нее не появится ни малейшей идеи для новой книги?
Ника спустилась вниз в назначенное время, надеясь, что не будет первой, самой голодной. Она снова надела джинсы, пусть Лиза сама носит летящие юбки и питается энергией земли! В это время года тепло обманчиво и вместо энергии можно легко заработать цистит или еще какую-нибудь гадость.
«Вот я и рассуждаю уже, как старая дева»,– вздохнула девушка.
Один мужчина и две женщины уже о чем-то беседовали в гостиной, лениво, безо всякого энтузиазма.
– Налить вам вина? – галантно поинтересовался седовласый мужчина лет шестидесяти. Высокий, худой, бледно-голубые глаза смотрят внимательно и, пожалуй, оценивающе.
– Спасибо, белое вино. Кстати, меня зовут Ника,– громко сказала девушка, обращаясь ко всем в комнате.
– Павел Свиридов. Шпионаж. – Негромко ответил мужчина.
– Э… простите?
Он расплылся в улыбке. – Я пишу шпионские романы. Разве вы никогда не слышали моего имени? А вы что пишете?
– Я? Э… нон-фикшн. – Ляпнула Ника.
– Что-то из вашего я мог прочитать?
– Не думаю.
– То есть у вас нет героини, которая в беде или наоборот сильно крутая девчонка?
– Нет.
Павел расплылся в ехидной улыбке: – А что, такое вообще возможно?
– Да. – Снова односложно ответила Ника и с бокалом в руках пошла к женщинам на диване.
– Меня зовут Татьяна. Татьяна Семенова. Пишу исторические триллеры.
Женщина за пятьдесят выглядела так, как в воображении многих и должна выглядеть писательница: красочный балахон, браслеты на обеих руках, седые корни, давно не видевшие краски, жирные стрелки на глазах и ярко-красная помада. Длинные серьги довершали богемный образ.
Нике она напомнила гадалку из сериалов, сплошным потоком идущих по кабельным каналам. Почему-то Татьяна сразу ей понравилась.
Вторая женщина была примерно ровесницей Николы, шикарная стрижка, идеальный блонд, элегантный брючный костюм.
– Илона Деви, космическая фантастика. – Красавица высокомерным тоном перечислила ряд полученных престижных литературных премий.
– Приятно познакомиться,– сказала Ника. Конечно, она слышала это имя, вернее псевдоним. Книги Илоны пользовались огромной популярностью и немудрено, что ее туфли выглядели так, что юристу из фирмы средней руки пришлось бы копить на них целый год.
– Нон-фикшн, значит?– Снисходительно ухмыльнулась Илона.
– Да, я люблю историю, легенды.
– Я тоже люблю историю,– сказала Татьяна. – Но мне всегда хочется кого-нибудь убить в своих книгах. Знаете, прекрасное лекарство от стресса. Тебе интересны детективы, Ника?
– Конечно. Я обожаю фильмы по романам Агаты Кристи.
– Мисс Марпл или Пуаро?
– Мисс Марпл конечно.
– Соглашусь. Самоуверенность Пуаро раздражает. А эта милая старушка…
– Милая? – Удивилась Ника. – Это беспощадная машина для наказания виновных. Страшная женщина на самом деле.
– Вот как? Интересно. А вы что думаете, Илона?
– Я не понимаю детективов. Мне нравятся проблемы личностного роста, но в необычном технологическом антураже.
– Высокая тема. – В кресло плюхнулся Павел. – Так о чем ваш новый роман?
– Я бы предпочла не обсуждать это, он на стадии планирования. А как насчет вас? – на лице Илоны читалось, что ей это совершенно не интересно.
– Я пишу книгу о временах холодной войны. Наш разведчик отправляется в Лондон, чтобы узнать, куда пропал агент.
Три женщины кивнули в унисон и воцарилось молчание. Тема шпионов во времена холодной войны никого не заинтересовала.
– Вы были здесь раньше?– спросила Ника.
– Я приехал впервые, но слышал очень хорошие отзывы.
– Второй раз,– ответила Илона. – Я закончила здесь один из своих лучших романов, который купили китайцы. Прекрасное было время!
– Вы переспали с коллегой? – Невинно поинтересовался Павел. – говорят в таких местечках…
– Я замужем и счастлива. Просто удалось наконец сосредоточиться на творчестве, а не семье.
– Простите, я просто спросил.
В гостиную одновременно вошли двое мужчин.
– Извините, что опоздали, – сказал светловолосый мужчина лет сорока с голубыми глазами и хорошо накачанными в зале мышцами. Он сразу заполнил собой комнату, прямо-таки купаясь в собственной неотразимости и озаряя все вокруг шикарной американской улыбкой. Павел сразу померк и уменьшился в росте, хотя вошедший был совсем не высок.
Второй мужчина был выше и стройнее, с вьющимися темными волосами и цветом глаз, который трудно определить в мягком свете ламп в гостиной. В отличие от своего друга, он старался держаться в тени.
– Леон Зацепин. – Представился первый. – А это Кирилл Вишняков.
– Тот Зацепин, что пишет бестселлеры об альтернативной Российской империи? – Поинтересовался Павел.
– Единственный и неповторимый,– Леон театрально поклонился.
– А вы, Кирилл? Что вы пишете? – При появлении мужчин презрительная меланхолия Илоны сменилась блеском глаз и как по команде включенным очарованием.
– Детективные романы.
– И как зовут вашего детектива?
– Ариадна.
– Как это? – Не поняла Илона.
– Моя героиня- женщина. А вы? Что пишете вы? – Кирилл повернулся к Нике.
– Она пишет о девицах в беде, – заявил Павел.– Держу пари, что там много жарких любовных сцен, даже если это нон-фикшн.
– Это правда? – Поднял брови Леон, явно поддразнивая.
– Ровно столько, чтобы увлечь читателя. – Ника отвернулась и отпила вино. Не хватало ей сексуальных маньяков в замкнутом помещение. А что, вот и тема для книги! Лиза обещала непогоду, значит им придется сидеть здесь в лесах, отрезанными от остального мира. Осталось решить, кто убийца. Жертва-то без сомнения Павел.
В комнату вошла дочь хозяев и объявила громким голосом, словно экономка в сериале об английском замке: – Ужин подан!
– Я умираю с голода! – Вскочил Павел. – Что нам приготовили?
– Салат из свежей зелени, каре ягненка с запеченным картофелем и карамельный чизкейк.
Ника села рядом с Татьяной, единственным человеком, который сразу вызвал симпатию.
За ужином к ним присоединился Александр, муж хозяйки. Коренастый, с аккуратно подстриженной рыжеватой бородой он напоминал плюшевого мишку. Милый, вот лучший эпитет, характеризующий хозяина литературного пансионата.
После горячего в ожидании чая и чизкейка гости разбрелись по столовой. Ника подошла к окну и ахнула от восторга. Огромное озеро мерцало в золотом свете заходившего солнца, лес темнел, тени стали длиннее, очертания четче и сейчас хорошо была видна разрушенная колокольня на острове больших размеров, чем казалось с дороги. Справа руины старинного здания словно цеплялись за берег, чтобы не сползти в воду, проросшие внутри деревья слегка покачивались, создавая впечатление движения в пустых окнах.
Нику всегда завораживали руины, ей казалось, что они скрывают истории, которые могли бы удивить людей. Это не просто груда камней, у каждой руины собственная личность. Одни величественны, другие меланхоличны, третьи наводят страх. Руины за окном были довольно живописны, но у Ники возникло ощущение, что в них затаилась злоба. Как будто остров затаился и ждет, когда ничего не подозревающий путешественник пристанет к берегу.
