– Ух! Какие люди!.. – с иронией отвечает Ренат, лениво поднимаясь с места. – Сам советник главы республики пожаловал!
Крепко обнявшись, обмениваемся бодрым рукопожатием. И еще раз на эмоциях коротко обнимаемся.
– Все растешь? – спрашиваю, кивая на внушительный бицепс.
– Как и ты…
– Я-то всегда был большим, – подмигиваю с долей иронии.
Он смеется и качает головой. Не злится теперь. Детство кончилось.
С Аскеровым мы еще в нулевых посещали в Махачкале секцию спортивной борьбы. Несмотря на астенический тип телосложения, Ренат рос настоящим бойцом и правильным, верным товарищем. Правда, выигрывал мало. После школы с отцом переехал в Москву, и мы ненадолго потерялись.
Когда встретились вновь, не узнал его: Аскеров раскачался, раздобрел. Шкаф такой.
– Как ты там? Тяжко? Главный доволен? – закидывает вопросами, как из пулемета.
– Сложно сказать, – философски отвечаю, отправляя пальто на соседний стул и обращаясь в сторону барной стойки: – Кофе сделай, пожалуйста.
Девчонка кивает и берет чашку.
– Главный-то? – переключаюсь на друга, почесывая подбородок. – Вроде не жалуется.
– Ну ты пока что живой, Расул, – смеется Аскеров. – На твоей должности это уже победа!
– Сплюнь, – морщусь. Аж передергивает.
– Как у вас там с Каспием?
– Дело вернули к нам на доследование.
– Участки успели изъять?
– Пока только опечатали. Со всем содержимым.
Ренат давится кофе.
– Двадцать участков? – переспрашивает.
Я довольно киваю.
– Скоро туристический сезон. В случае если суд изменит решение, они ведь не успеют ничего достроить в срок.
– Суд не изменит решение, – твердо сообщаю. – Земли Каспия – это федеральная собственность. И она ею останется. Иначе на хрен тогда нам вообще работать?
– Ты-ы псих! – с восторгом тянет Ренат.
– Кто бы говорил, – тихо отвечаю и, отставив пустые тарелки, которыми сервирован стол, серьезно спрашиваю: – Есть что-нибудь по моему вопросу?
Он тоже становится сосредоточенным.
Наша встреча здесь с пометкой «инкогнито». Никто не должен знать, что сотрудник ФСБ делится со мной следственной информацией.
– Девочка твоя… его гирей огрела перед уходом.
– Гирей? – повторяю. – Да она руку поднять не в состоянии. Пусть не пиздит.
– Салтыков заявил на нее. Статьи две. Нападение и похищение ребенка. Ты ведь знаешь, где она находится?
Ренат приподнимает брови в ожидании ответа. Я делаю покерфейс.
– Понятия не имею, – поблагодарив официантку, в два глотка выпиваю эспрессо. Горло обжигает горечь.
– Я серьезно, Расул. Не лезь в это дело. Они семья. Сами разберутся.
– Разобрались уже, – ворчу, оставляя на столе тысячную купюру и забирая пальто. – Я ушел. Приятно было НЕ увидеться, Ренат. Если ты понимаешь, о чем я.
– Взаимно, – вздыхает Аскеров, подавая руку.
Отыскав на парковке микроавтобус, забираюсь внутрь и сажусь рядом с выдвинутым столиком. Вытягиваю ноги и зависаю.
– Куда едем, шеф?
– Стоим пока, Буба.
– Я тогда до супермаркета отойду. Надо вашим гостям запасы пополнить.
– Конечно. Сходи, закупись.
Глядя в окно, сам с собой кумекаю. Да-нет. Да-нет. Голова ломится. Брата набираю. Три часа назад мы расстались на «подумать», но ощущения странные. Будто уже все решил, а что-то упустил. Самое главное.
– Ты же понимаешь, что выход только один? – мрачно спрашивает Амир. – За границу их не вывезти. Самолет, поезд – все мимо.
Я снова прокручиваю в голове возможные маршруты. Раз за разом отсеиваю то, что не подходит.
– Ты ведь все уже для себя решил? Да?
– Нет места идеальнее республики, – постукивая пальцами по столу, соглашаюсь.
Сам себе не верю. Таню! В республику! Не место ей там. Зачем?
Я, блядь, с ума сойду.
Брат тихо смеется в трубку. Это, как обычно, раздражает. Разница у нас в полтора года. Вроде ерунда, но он навсегда старший. А значит, так считается, что лучший?.. Конкуренцию я люблю, но тут хоть из штанов выпрыгни – взрослее не станешь. Приходится брать харизмой.
– Ты ведь понимаешь, как все будет выглядеть, если ты заявишься с ней и ребенком домой? О чем все подумают?.. Сам все знаешь. Народ у нас нетерпимый.
– Я поговорю с Мадиной…
– Да ладно Мадина! Тебе Таня первая мозг вынесет, когда все поймет.
– Вынесет? Ты бы ее видел! – чувствую, как в груди просыпается необузданная ярость. – Она тени собственной боится… От прежней Тани там только глаза, и те безжизненные.
– До сих пор не понимаю, как она с ним оказалась?
Откинув голову на спинку сиденья, пялюсь в потолок.
– Мне назло она с ним оказалась.
– Ты уже все решил, Расул. Я не буду тебя отговаривать. Когда будете выезжать?
– Пока они в безопасности…
Дверь в салон резко открывается, ветер задувает. Буба сваливает пакеты на пол и быстро докладывает:
– Расул Рашидович, в охотничьем доме сигнализация сработала.
Глава 8. Татьяна
На грани сна и реальности происходит совершенно разное. Кто-то видит и слышит уже когда-то случившееся: смутные отголоски, обрывки фраз или образы конкретных людей, а некоторые достают из подсознания то, что обычно хранится под толщей общественных условностей и запретов – свои потаенные желания.
И только у меня одной проклятое комбо: ко мне третью ночь приходит сам Хаджаев. Сначала в виде воспоминаний, потом – в виде фантазий. Эротических, конечно.
Наш роман чуть больше трех лет назад начался довольно банально. Около полугода мы работали в одном офисе и всячески старались не замечать друг друга. Сейчас я уже забыла, какой громкой была тогда. Веселая, заводная, с собственным мнением, которое не боялась высказывать.
Расул Хаджаев – ужасный шовинист. Джигит, спустившийся с гор и не знающий, что у женщины тоже может быть собственное мнение и в придачу мозги.
Думаю, основная конфликтная линия понятна.
Редкие обращения в мою сторону ограничивались тремя фразами: «принеси», «не отсвечивай» и «Таня, быстро кофе». Я, в свою очередь, неробкого десятка. Цепляла брата своего однокурсника там, где чувствовала слабые места: демонстративно просила Амира успокоить своего «младшенького» и всячески принижала мужественность Расула.
Правда, он никак на это не реагировал… Совсем. Проклятый бессердечный кавказец!.. Чаще всего жестких губ касалась легкая полуулыбка.
Я же от льющихся рекой строгих приказов в мою сторону рвала и метала.
А потом мы со Златой, моей коллегой, решили поехать на «Формулу-1». К тому времени у них с Амиром уже завязались отношения, и, естественно, он ее никуда не отпустил. А в двухдневное путешествие со мной отправился Расул. Стоит ли говорить, что до Абу-Даби мы в тот день даже не доехали?
Слишком сильное между нами было напряжение, чтобы оно и правда оказалось просто взаимной неприязнью. Это была страсть. Настоящая. Маниакальная. Неконтролируемая.
Я не была девственницей, но до сих пор считаю, что Хаджаев был моим первым мужчиной. Повелительная нежность – так бы я назвала близость между нами. Я влюбилась в него… Думаю, это вообще случилось задолго до нашего первого раза, но я умело сопротивлялась.
Да уж!
Когда-то я умела сопротивляться. Сейчас мои суперспособности ограничиваются развитием навыков подстраиваться и защищаться… От собственного мужа.
– Таня, – слышится вдалеке.
Открыв веки, вздрагиваю.
Болтаюсь на поверхности, медленно осматривая высокий лоб с нависающей над ним черной челкой, прямые брови и обеспокоенные глаза. Тянусь к красивому лицу и трепетно очерчиваю высокие скулы и выступающий подбородок.
На кончиках пальцев улавливаю ощущения, разрывающие душу.
Я так тебя любила…
Беспокойство в карих глазах резко сменяется черной удушающей волной чего-то запретного. Дыхание останавливается, а в груди становится жарко.
– Таня, – хрипло зовет Расул, в ту же секунду накрывая мои губы горячим поцелуем.
Черт…
Тело пронзает сладкая судорога. Это одновременно приятно и не очень. Слишком долго я такого не чувствовала, чтобы принять сейчас как данность и отпустить себя.
– Рас… – тяну, отстраняясь. – Не надо…
Он берет мое лицо в ладони и еще раз целует. На этот раз требовательнее. Подчиняя мой язык своему, сталкивает их в бешеном ритме и покусывает губы. Целует так, будто… скучал и ему вкусно. Вкусно снова целовать меня…
– Рас… – шепчу отчаянно. – Рас. Рас… Рас…
— Таня!..
Проснувшись, вдавливаю дрожащие пальцы в твердые плечи и вижу прямо перед собой глаза с темной поволокой. Те же, что и во сне, только не такие яркие. И беспокойные.
– Таня, – хмурится Расул, опуская голову. – С вами все в порядке?
Плечи под моими ладонями напрягаются.
Быстро окинув взглядом свою наполовину оголенную грудь, шиплю сквозь зубы:
– Не трогай меня…
Черные брови заламываются, а беспокойство в карих глазах сменяется на уже привычное равнодушие. Отодвинувшись, Расул прячет руки в карманы брюк и ровным голосом просит прощения:
– Извини. Я подумал, с тобой что-то не так…
– Со мной все хорошо, – отвечаю, поспешно прикрываясь одеялом.
– Что у вас случилось?
– Сигнализация сработала.
– Ты кого-нибудь видела?
– Нет. Я… в общем, испугалась…
