Глава 1
Голос свекрови срывается на крик ещё до рассвета.
– Лейна! Ты вообще собираешься вставать?!
Я резко открываю глаза, глухо выдыхаю и машинально тянусь к животу. Ладонь задерживается на округлившемся низе живота, словно в попытке почувствовать движение. Но нет. Ещё слишком рано.
Сонливость испаряется мгновенно.
В этом доме нельзя позволить себе проснуться в своём темпе.
Здесь ты встаёшь сразу, как тебя позвали.
Я накидываю платок на голову, торопливо поправляю платье и выскальзываю из комнаты, зная, что будет дальше.
На кухне уже пахнет крепким чаем с мятой и лепёшками, но времени насладиться этим ароматом нет. Свекровь стоит у стола, грозно скрестив руки на груди, рядом заловка Айшат, лениво потягивающаяся после сна.
– Ты думаешь, в доме всё само собой делается? – свекровь сверлит меня взглядом.
Я опускаю голову.
– Нет…
– Тогда почему завтрак ещё не готов?
Слова льются, как кипящая вода, и мне остаётся лишь поспешно кивнуть и броситься к плите. На автомате ставлю казан с водой, нарезаю хлеб, достаю продукты. Всё это время чувствую, как на меня смотрят.
– Ты слишком медленная, Лейна, – насмешливо тянет Айшат, делая глоток чая. – Как ты будешь справляться, когда ребёнок родится?
Я сжимаю губы.
Я справлюсь.
Ведь я уже справляюсь.
Дом большой. В нём живут семь человек.
Я обслуживаю их с утра до ночи. Готовлю, убираю, стираю, глажу, мою.
Но этого всегда мало.
– Ты ведёшь себя как невеста, а не как хозяйка, – добавляет свекровь, поправляя платок. – Неужели так сложно проснуться раньше? В твои годы у меня уже трое было, и я успевала за домом следить.
Я не отвечаю.
Бесполезно.
Здесь никогда не будет достаточно хорошо.
И так каждый день.
После завтрака я убираю со стола, мою пол. В это время Айшат неторопливо расчёсывает волосы, листая телефон.
Дети носятся по комнатам, разбрызгивая сок, роняя еду на ковёр.
Я знаю, кто это уберёт.
– Лейна, неси поднос со сладким в гостиную! – бросает свекровь, даже не глядя в мою сторону.
Я быстро вытираю руки о фартук, хватаю поднос, стараясь не расплескать чай.
Руки дрожат.
Я устала.
Я всегда устаю.
Спина ломит, ноги гудят, но я не имею права сесть.
Ты не можешь быть уставшей, Лейна.
Ты должна улыбаться, работать, угождать.
Так заведено.
Так надо.
К обеду я валюсь с ног.
Но когда заходит Умар, всё отступает на второй план.
Он улыбается, наклоняется ко мне, касается губами виска.
Только он.
Только он даёт мне силы терпеть всё это.
– Как ты? – спрашивает тихо.
Я слабо улыбаюсь.
– Хорошо.
Потому что иначе говорить нельзя.
***
К вечеру силы покидают меня окончательно.
Тело ломит, ноги гудят, внутри всё горит от слабости. Изжога мучает с самого утра, тошнота накатывает волнами. Каждое движение даётся с трудом.
Я забеременела.
Но в этом доме никому нет до этого дела.
Я иду на кухню, держась за край стола, чтобы не пошатнуться.
– Лейна, искупай детей, – лениво тянет Айшат, даже не поднимая глаз от телефона.
Я стискиваю зубы.
– Айшат, я… – тихо начинаю, но осекаюсь.
Как объяснить, что не могу?
Что руки больше не держат, спина разламывается, а внутри меня растёт наша кровь, наша плоть, которую следовало бы беречь?
Но она даже не ждёт ответа.
– Ты и так особо ничем не занята, – равнодушно добавляет, делая очередной глоток чая.
Ничем не занята.
Где-то внутри меня вспыхивает протест, но я сразу его давлю.
Бессмысленно.
Я делаю шаг в сторону ванной, когда вдруг к моей ноге цепляется маленькая ладошка.
– Тётя Лейна, а можно с пеной? – Карим смотрит на меня снизу вверх, широко распахнув тёмные глазки.
Я улыбаюсь.
Пусть я устала, пусть не могу стоять на ногах, но этих мальчишек я люблю.
Амин тоже тут, стоит, скрестив руки, важно поджав губы.
– Я уже сам умею, но ты проверь, хорошо?
– Конечно, мой хороший, – киваю я, сглатывая тошноту.
Карим тянет ко мне ручки. Я знаю – он хочет, чтобы я его подняла.
Я знаю, что не должна.
Но делаю это.
Сквозь боль. Сквозь ломоту в пояснице.
Потому что они – дети.
Потому что я не могу по-другому.
***
Я с трудом держу Карима на руках. Он лёгкий, но тело не слушается, будто весь день из меня выжимали силы, оставляя только пустую оболочку.
Я осторожно опускаю его в тёплую воду, Амин с довольным видом залезает сам, расплескав половину воды на пол.
Я даже не вздыхаю – это уже привычно.
Карим тут же начинает играть с мыльными пузырями, хихикая. Я провожу ладонью по его мокрым волосам, чуть откинув их назад.
– Ты мой хороший, – шепчу я, едва касаясь его тёплой кожи.
– Ну что так долго? – раздражённо доносится голос Айшат из коридора. – Ты что, спать их там уложила?
Я моргаю, чувствуя, как снова накатывает тошнота.
Неужели так сложно самой их забрать?
Я закрываю глаза на секунду, прежде чем подняться.
***
Я заворачиваю Карима в полотенце, но руки дрожат.
Тело ослабло, будто силы вытекли вместе с горячим паром.
Хоть бы сесть.
Хоть бы на секунду.
Но нет.
Дверь в ванную распахивается, и Айшат цокает языком.
– Ты опять копаешься, Лейна. Господи, сколько можно?
Я поджимаю губы, не отвечая.
Карим тянется ко мне, цепляется за платье.
– Тётя Лейна, я спать хочу…
