Дина Данич "Пленница. Цена любви"

А мне страшно.

Страшно, что все повторится, что я опять окажусь в своем кошмаре и…

Однажды я сказала Аделине, что со страхом можно жить, если не кормить его. Но проблема в том, что у моего сегодня настоящие пиршество.

– Я все равно это узнаю, – тихо отвечаю, замечая, что Леви продолжает поигрывать ножом, даже не глядя на него. Словно это для него естественно и нормально – вот так легко обращаться с холодным оружием.

Взгляд мужчины неуловимо меняется – в нем появляется намек на интерес, а это плохо.

В прошлый раз я четко усвоила – чем равнодушнее и безразличнее к тебе относятся тюремщики, тем безопаснее.

Пальцы невольно сжимаются, но я не сразу чувствую это. Понимаю, что вцепилась в край кофты, лишь когда Адам обращает на это внимание.

– Для начала ты побудешь моей гостьей, – медленно произносит он.

Его ярко-зеленые глаза продолжают цепко следить за мной – словно я бабочка на столе у энтомолога, который ждет, что же сделает его добыча.

– Гостей принято приглашать, а не похищать, – с трудом формулирую целое предложение.

Внутри холодно и страшно, но я почему-то чувствую, что если промолчу, если стану бессловесной жертвой, то окончательно потеряю себя.

Возможно, это абсолютная глупость, но я не берусь анализировать или оценивать свои действия. Просто поддаюсь порыву.

– Да, Белла, – Адам произносит мое имя, нарочито растягивая гласные. – Ты права. Поэтому ты будешь моей особенной гостьей.

– Как долго? – робко спрашиваю, на самом деле боясь услышать честный ответ.

В прошлый раз, когда меня похитили, все было просто – отцу нужно было согласиться на условия похитителей. К сожалению, те, кто решил меня забрать, не учли, что Антонио Лучано не пойдет на уступки даже ради младшей дочери.

– Время покажет, – туманно отвечает Леви, и это окончательно убивает во мне надежду.

Я знаю, что Марко – не наш отец. Он любит меня и постарается вызволить. Но так же знаю, что Адам Леви – не только глава мафиозного клана Ombra Morte, но еще и человек, про которого ходят ужасные слухи о безумствах.

Даже в мафиозном мире, среди крови и жестокости, есть свои монстры. Адам – один из них.

Сейчас, когда мой брат на грани войны с Чезаре Романо, он вряд ли сможет развязать противостояние еще и с Ombra Morte. А значит, моя участь предрешена – теперь только от настроения Леви зависит, как быстро я вернусь домой.

Если вообще вернусь…

Прикрываю глаза, стараясь спрятаться от пристального цепкого взгляда, который как будто вскрывает все мои мысли.

Тошно от понимания, что я для него не более чем кукла. К сожалению, положение девушек в мире мафии фактически бесправное. Нас выдают замуж исключительно с целью закрепить договоренности между семьями и усилить власть. Не более.

Мой брат вынужден был жениться второй раз, чтобы заключить союз, который укрепит позиции La Eredita. Собственно, как и у меня уже есть жених, которого выбрал Марко.

И если бы не похищение, я бы выполнила свой долг перед семьей – послушно встала у алтаря и произнесла положенные клятвы.

Но захочет ли Андреа жениться на мне после всего?

– Боишься летать? – голос Адама врывается в мои мысли слишком неожиданно.

Резко открываю глаза и сталкиваюсь с его изучающим взглядом. Леви чуть подался вперед, и теперь между нами куда меньшее расстояние.

Меня как будто размазывает той исходящей от него аурой силы и опасности. А еще безумства.

На дне его ярко-зеленых глаз плещется нечто такое сумасшедшее. И теперь я в полной мере понимаю, почему о нем ходят такие слухи.

– Я никогда не летала, – бормочу онемевшими губами.

Адам между тем наклоняется еще ближе и тянется к моим волосам. Сегодня я собрала их в простой хвост.

Его пальцы касаются прядей, а я мгновенно напрягаюсь. Неотрывно слежу за каждым действием мужчины. Я помню, что даже самые невинные жесты могут обернуться оглушающей болью. Тюремщики часто притупляли мою бдительность, а затем били наотмашь, чтобы снять очередное видео для моего отца.

Однако Леви не торопится что-то такое делать – берет одну прядь волос, пропускает между пальцами, оттягивая так, что на нее падает свет из иллюминатора самолета.

– Пугливая лисица, – ухмыляется он. – Тебе по-прежнему идет.

Затем он так же резко отстраняется и как будто теряет ко мне интерес, запоздало осознаю, что он назвал меня не по имени.

Лисица? Что это за прозвище такое?

Леви переключается на Маттео, которого я даже не заметила.

– Все готово, – скупо роняет тот, даже не посмотрев на меня.

Леви кивает, и, поднявшись из кресла, они оба уходят, оставив меня в полном смятении.

Растерянно смотрю на свои волосы цвета меди. Что в голове у этого сумасшедшего мужчины? Что еще он придумает, чтобы развлечься со мной?

В прошлый раз я была подростком – у меня поздно начала расти грудь, и я не была привлекательной. Возможно, именно поэтому меня не трогали как девушку. Но теперь мне восемнадцать. Значит ли это, что Адам может решить использовать меня не просто как заложницу?

Мои страхи разрастаются с каждым вдохом. Множатся, плодятся, сводя с ума. Моя же фраза о том, что страх нельзя кормить, уже не помогает.

Я задыхаюсь. Могу лишь бестолково хватать ртом воздух и медленно проваливаться все глубже в серое нечто, утягивающее мое сознание.

В реальность меня возвращает резкий голос где-то рядом.

Я не могу разобрать ни одного слова, но интонация голоса Адама жестко бьет, развеивая тот мрак, который все плотнее окутывает меня.

– … будет только так! – бескомпромиссно чеканит Леви. – Романо разберутся со всем сами и без нас. Сейчас мы возвращаемся домой.

Домой…

Моргаю, осознавая это вроде бы понятное, но в то же время далекое слово.

Вернусь ли я домой?

Когда в поле зрения возникает Леви, я почти прихожу в себя. Он уже не такой расслабленный, как был до этого. Напротив – собран и в то же время раздражен. На меня Адам не смотрит – только в окно. Рукава его темно-серой рубашки теперь закатаны, и я могу рассмотреть несколько белесых шрамов на предплечьях.

– Сколько еще? – нетерпеливо спрашивает он, обращаясь к Маттео, который проходит мимо.

– Полчаса до посадки.

Я как будто становлюсь незаметной для всех в самолете. С одной стороны, это хорошо, а с другой – только подчеркивает мое незавидное положение.

Посадка проходит неприятно – у меня закладывает уши. Адам по-прежнему меня не замечает – полностью сосредоточен на планшете, который ему принесла перед этим одна из стюардесс.

Вцепляюсь в подлокотники и прикрываю глаза, когда самолет как будто ухает вниз. Я и правда лечу впервые. Взлет проспала, и теперь все ощущения для меня в новинку.

Особенно когда самолет довольно жестко соприкасается с землей. Жмурюсь, боясь, что это ненормально. Но судя по тому, что никакой паники в салоне не происходит – ситуация штатная.

К моменту, когда движение прекращается, меня уже потряхивает. Адам бросает на меня хмурый взгляд и кивает в сторону с резким:

– На выход.

С ремнем безопасности я справляюсь не с первого раза, но никто не торопится мне помочь. Ноги ватные, а в ушах по-прежнему заложенность, которая приглушает все звуки.

Первое, что понимаю, когда выхожу из самолета – здесь гораздо теплее.

Я не знаю точного места, но климат тут явно более мягкий.

– Шустрее, – мне в спину прилетает раздраженный приказ от Маттео.

Чувствую крепкую хватку на плече, но едва только Адам, уже спустившийся по трапу, оборачивается, как она пропадает.

Вопреки требованиям иду я медленно – банально потому что тело плохо слушается.

Неподалеку – всего метрах в двадцати – уже стоит машина, к которой охрана Леви меня и сопровождает. Сам он остается на улице и о чем-то долго говорит с Маттео.

Настороженно слежу за ним, пытаясь понять – что будет дальше? Меня будут пытать? Выставят какие-то требования моему брату?

Когда Адам, наконец, направляется к машине, чувствую удушающее чувство безысходности.

Едва только он садится рядом со мной, как я снова сжимаюсь от этого давления жестокой опасности.

Дорога из аэропорта занимает едва ли полчаса, а может, я совершенно перестаю ориентироваться во времени. Все, что мне остается – смотреть в окно и пытаться запомнить дорогу.

Когда меня похитили три года назад, у меня на голове был мешок. В этот раз от меня не скрывают, куда везут. Значит ли это, что живой я уже не выберусь? Или же Леви настолько безумен, что не боится раскрывать мне наше местонахождение?

Дом, к которому мы приезжаем, впечатляет размерами. Он куда больше того, что у нас с Марко. А еще он мрачный и словно нежилой. Это я особенно остро ощущаю, едва только захожу внутрь.

Останавливаюсь в просторном холле, осторожно оглядываясь по сторонам. Кроме нас с Адамом никто не приблизился к крыльцу – охрана осталась на улице.

Воздух в доме буквально пропитан холодом и безумством. Не знаю, как такое может быть, но это единственное, что приходит в голову.

– Запрете меня в подвале? – срывается с моих губ.

Перед глазами уже мелькают картинки прошлого – когда меня как раз оставили в холодной комнате, без окон и дверей. Позже я узнала, что это было подвальным помещением.

– У меня есть идея получше, – ухмыляется Адам, подходя ко мне практически вплотную.

3 Белла

Освещение в холле неяркое, скорее легкий полумрак. Когда-то и Марко такое предпочитал, пока не женился на Аделине.

Чувствую прикосновение к плечу, а следом замечаю мелькнувшее лезвие ножа.

Тело мгновенно сковывает льдом. Несмотря на то, что все это время я нахожусь в страхе, в этот момент ужас становится практически осязаемым.

В доме Марко я не чувствовала себя настолько уязвимой. Возможно, потому что все случилось слишком внезапно, а может, потому что я была дома, видела брата и… Не знаю, надеялась, что все происходящее – просто дурной сон?

Теперь же я на территории хищника, который забавляется со мной, словно с неразумной добычей. Меня никто не спасет и не защитит. И в эти мгновения мой страх становится густым, словно патока. Именно он течет у меня по венам вместо крови, парализуя все процессы в организме.

Секунды растягиваются в минуты, часы, а то и сутки. Но ничего не происходит. Я не вижу и не чувствую лезвия у своего горла, как в доме брата. Лишь руку на плече.

А еще остро ощущаю присутствие Адама рядом.

– Белла? – его голос вспарывает пространство, вынуждая вынырнуть из того омута, в котором я практически утонула.

Хозяин дома медленно обходит меня. Я успеваю заметить, что он все так же ненавязчиво играет с ножом-бабочкой. Но даже не смотрит на него.

Леви наклоняет голову набок. Совсем немного, но это придает ему чуть менее грозный и опасный вид.

Тиски страха ослабляют давление, и я могу почти нормально дышать.

– Ты меня понимаешь?

Его вопрос вынуждает меня почувствовать себя бестолковой и беспомощной.

– Мне нехорошо, – тихо признаюсь. – Укачало.

Леви хмурится, отчего его густые темные брови сходятся на переносице, а яркая зелень глаз темнеет, становясь опасного цвета.

– Повторяю – твоя комната на втором этаже. Можешь выбрать любую гостевую.

– А можно мне домой? – слова вырываются у меня непроизвольно.

Горький ком в горле душит, мешая и давя. Словно реальность, как она есть, обрушивается на меня именно сейчас.

Леви как будто чувствует мое состояние – не торопится отвечать. Делает шаг ко мне, и вот мы снова стоим слишком близко.