– Я не смогу тебе объяснить.
– Почему?
– А ты можешь, смотря на дерево, одновременно с этим увидеть обратную сторону ствола?
Милар нахмурился.
– Это невозможно, напарник.
Арди едва заметно улыбнулся. Когда-то, в детстве, когда сидел на поляне вмести со Скасти, он ответил бельчонку то же самое.
– Потому и не смогу.
Милар процедил что-то нечленораздельное, но явно родственное ругательству. Ругался он, правда, не на Арди, а, скорее, на сложившуюся ситуацию.
– А темные они обращаются к чему? К тьме?
– Не совсем.
– Напарник! Вечные Ангелы! Хватит мяться, будто девка перед первой брачной ночью! Уже поздно. Мы уже в одной постели.
Ардан вздохнул и провел пальцами по посоху. На том, все еще, не обозначилось ни одной печати. Арди все боялся ошибиться и потратить драгоценное место под нечто неважное, что он и сам в состоянии запомнить.
– Иносказательно, конечно, – добавил Милар и замолчал.
Ситуация с Алисой действительно подкосила Милара, пусть и жесткого (как и большинство работников Второй Канцелярии), но обычно не скупящегося на шутки и неоправданный оптимизм.
– Они обращаются к душам.
Пнев так резко повернулся к Арди, что теперь они сами едва-едва не стали виновниками аварии. Благо, следовавший сбоку новомодный автомобиль вдавил клаксон, и капитан вовремя успел вернуться обратно в полосу.
– И что здесь темного, напарник?
Арди вспомнил слова Атта’нха. Лучше, чем волчица, он все равно не смог бы объяснить.
– То, что природа, Милар, она просто есть, – Арди, прикрыв глаза, вспомнил, как бродил с мудрой волчицей по лесам и горам Алькады, как общался с ветрами и травами, лучами солнца и бликами на озерной глади. – Дождь просто есть. Ветер и шторм. Они просто есть. Даже засуха, лесной пожар или самое жестокое ненастье, которое ты можешь себе представить – они происходят потому, что происходят. А душа… – Арди вспомнил, как Атта’нха спросила, почему Арди спас медвежат. Ведь те, на самом деле, являлись добычей горного тролля и Ардан попросту помешал его охоте. – Какие бы благие намерения не испытывала, совершает те или иные дела исходя из воли сердца. А сердце как трава на ветру. Непостоянно. И потому в него может проникнуть тьма. И тьма души сильна. Тьма души может уничтожить то, что никогда не сможет уничтожить природа.
– Ты говоришь как поэт, напарник, – Милар искоса глянул на Арди и добавил. – Или как безумец.
– Я просто перевожу слова волчицы.
– Волчицы, – повторил капитан на тот же манер, на который Арди, некоторое время назад, повторил “бомба”.
Единожды Арди уже обратился к своей душе. После того как эльф-Эан’Хане спалил дотла Императорский банк. Он услышал те имена, которые не должен слушать Эан’Хане. И он воспользовался их силой. Пусть и самой малой толикой из возможных, но, все же, воспользовался. А значит, оставил на себе их след. Отпечаток, который, однажды, еще напомнит о себе.
– Но это все еще не объясняет твою уверенность, господин маг, в том, что призраков не бывает.
– Душа, сознание, остаточный импульс накопленной организмом Лей-энергии, называй, Милар, как хочешь, – Арди теперь уже вспоминал общую теорию Звездной Магии. – После смерти биологической оболочки возвращается туда, куда должен вернуться.
– И куда же?
Арди в который раз пожал плечами.
– Спроси, что попроще.
– Ладно, предположим. А вампиры? Всякая прочая нежить, по-типу зомби, умертвий, личей и так далее.
– Большую часть из того, что ты перечислил, включая “и так далее”, даже в Мертвых Землях не всегда встречают. Огромная доля – предрассудки и байки, порожденные созданиями, сотворенными во время войны Эктаса и Галеса.
– И все же…
– И все же, – перебил Арди. – Телесная оболочка, без, условно, души существовать может, а вот наоборот – нет.
Милар снова что-то процедил неразборчиво.
– То есть ты на все сто процентов уверен, что призраков не существует?
Ардан проверил замки на цепочках гримуара и не вываливаются ли из Лей-патронташа заряженные накопителями диски для колец.
Ему категорически не нравилась настойчивость Милара в данном вопросе.
– Когда вопрос касается магии, как Звездной, так и искусства Эан’Хане на все сто процентов нельзя быть уверенным ни в чем, – ответил Арди с небольшой опаской в голосе. – А почему ты так усердно настаиваешь, на…
– Я не настаиваю, – перебил Милар и начал постепенно сбавлять ход. Кажется, они приезжали на место назначения. И, кажется, Арди начинал понимать причины подобного поведения капитана. – Просто, в отличии от тебя, напарник, я позаботился о том, чтобы проверить адрес, выданный нам Старьевщиком.
И они остановились. Посреди дорогого квартала, где небоскребы выглядели не столь бездушно и безлико. Скорее напротив. Изящные, украшенные архитектурными изысками, барельефами, карнизами с изваяниями в виде Ангелов, горгулий и волшебных зверей, миниатюрные кариатиды заменяли оконные рамы, а колоннады обрамляли помпезные арки парадных входов в терзающие небо громады.
Но даже посреди данного великолепия, где столь уместно и умело сочетались стили прошлого и настоящего, ярким мазком выделялось центральное здание.
Будто два ствола сросшихся деревьев, два небоскреба соединялись общим пространством вплоть до седьмого этажа, а затем разделялись, чтобы преодолеть оставшиеся восемнадцать в гордом одиночестве. И если правая башня, украшенная шпилем в духе позапрошлого века ничем особенным, не отличалась, то вот левая…
Левая башня, касаясь боком улицы, на которой Милар остановился, выглядела так, будто сошла со страниц рабочей тетради безумного архитектора. Ибо как еще объяснить, что после двадцать пятого этажа, вместо крыши, прямо на вершине небоскреба расположился… замок.
Не настоящий замок до имперских времен, разумеется, а стилизованный под него. И все же, Арди без труда отгадал четыре башни, стоявшие по периметру “замковой стены”, на замену которой пришли громадные окна, увенчанные не зубцами парапетов, а фигурными скобками. Вместо бойниц для лучников и арбалетчиков – смотровые окна и художественные, миниатюрные витражи. Вместо орудий на “стенах” – все те же изваяния, Ангелов и, что неожиданно, Демонов. Омерзительных созданий, падающих под ударами мечей и копий Слуг Светлоликого. А в центре высоченная, на несколько этажей, башня. С карнизом в виде задранной юбки, с окнами, балконами и смотровой площадкой на самой вершине, аккурат под шпилем.
– Замковая Башня, – печально выдохнул Арди. – Это Замковая Башня.
– Она самая, – подтвердил Милар. – И вот скажи мне, напарник, призраков точно не существует? Потому что, мы с тобой, вроде как, собираемся наведаться в замок. В клятый замок. А знаешь кого полным полном в старых, до имперских замков? Сраных привидений! И прочей нечисти.
– Предрассудки, – отмахнулся, но не очень уверенно, Арди. – Тем более, это не старый замок. Тем более, её построили не так давно.
– Ага… но кто знает, что там эти богатеи натворили за пятнадцать-то лет.
Замковая Башня – известное на всю Метрополию сооружение, целиком и полностью принадлежащее барону Тарику Ле’мрити, одному из крупнейших владельцев угольных шахт на восточном побережье. Выходец из семьи простых шахтеров, он сколотил состояние на буме паровых котлов, запатентовав, попутно, один из тех, что использовался для обогрева домов. Титул же получил после того, как сперва отдал дочь на Общий Факультет Большого, а затем выдал её замуж за престарелого отставного офицера. Разумеется – с наследным титулом. Разумеется, тот помер от старости уже через пару лет после женитьбы.
Ле’мрити, если верить газетам библиотеки Анорских, любил старину и, в частности, эпоху Рождения Империи и даже свой небоскреб построил так, чтобы водрузить на него реплику замка древности, где и жил вместе со своей семьей.
– Ты взял в отделе снабжения все, что я просил? – не сводя взгляда с небоскреба и, в частности, его “крыши”, спросил Арди.
– Саквояж в багажнике, – Милар, смотрящий в ту же сторону, помахал рукой за спиной. – В процессе Дагдаг из меня чуть душу не вытянул. Или как ты там её по-научному назвал… Так что сам будешь перед ним отчитываться, если что-то испортишь.
Где-то вдалеке длинной, кривой, ломанной лентой протянулась белоснежная молния, а затем грянул гром, волной прокатившись по низкому, черному небу.
– Надеюсь, ты уверен в своих словах, – икнул Милар.
Спящие Духи… Арди тоже хотел бы быть в этом уверен.
– Идем, – юноша открыл дверь и первым вышел под мелкую дробь первых капель дождя.
Неделя гроз все еще продолжалась, но на сей раз Ардан был к ней готов. Бальеро и Лорлова его многому научили.
Во всяком случае – он так думал…
Глава 96
Ардан открыл багажник и вытащил саквояж. Из потертой, трескающейся кожи и с латунными, местами почерневшими скобами с двумя такими маленькими рожками, смыкавшимися в тесных, щелкающих объятьях.
Арди пришлось постараться, чтобы разомкнуть их тесный союз. Внутри он обнаружил две пары очков, немного напоминающих те, что носил Ригланов. Одни надел сам, другие передал Милару. Тот подумал немного, после чего снял шляпу и нацепил окуляры. Две массивные линзы, заключенные внутрь скоб из все той же латуни. Выпирающие примерно на пять сантиметров от оправы, а вместо душек – плотный ремешок с закрепленном на нем накопителем в коробочке, от которого отходил тонкий кабель в оплетке, крепящийся к оправе.
– И что это? – Милар поворачивал головой из стороны в сторону, осматривая улицу, на которой все еще жужжали автомобили.
– Пока ты проверял адрес, я решил навестить библиотеку.
– Смешно, господин маг… ты оттуда вообще не вылезаешь, так что не пытайся себя выгородить, – капитан махал ладонью перед глазами и, поочередно, то снимал, то надевал очки обратно. – Я чего-то не понимаю, или…
– Посмотри на фонарный столб.
Капитан пару мгновений сомневался, но, все же, повернулся и…
– Да чтоб тебя! – он резко отвернулся, сорвал с себя очки и начал тереть глаза пальцами.
– Ой, извини.
– Ард, ты издеваешься? – Милар все тер и тер глаза. – Я тебя как обидел-то?
– Там реле есть, подкрути почти до упора влево, – Арди, с этими словами, взял собственные очки и поспешил выкрутить небольшую шестеренку на переносице оправы едва ли не на самый минимум. – Это инженерные очки для настройки Лей-оборудования.
– И на кой они нам… – Милар осекся и, проморгавшись, повернулся к небоскребу. – А… они помогут увидеть нам Лей следы?
– Лей-излучение, – машинально поправил Арди. – Но да, ты прав.
– А разве ты не можешь там, – Милар помахал в воздухе рукой, при этом так и не оборачиваясь к собеседнику. – своей Эан’Ханевской ерундой все это увидеть?
Арди покачал головой и, надев очки, посмотрел на фонарь. Он видел все то же самое, что и прежде, только теперь внутри металлического столба проглядывалась тонкая вереница искорок, ползущих изнутри земли, затем все выше и выше, пока не закручивались спиралью внутри кристаллической структуры лампы. И, если проследить за искрами дальше, то вся земля под ногами пестрила ими, сливаясь в сложных узорах волшебной паутины.
В Новом-Городе Лей-кабели буквально насквозь пронизывали город. Под землей, и…
Арди вскинул голову выше и там, под самыми небесами, искры тоже бегали, но уже между крышами.
– В городе тяжело смотреть на изнанку мира, – выдохнул юноша. – Здесь все… очень пестрое. У меня не получится быстро отсечь лишнее.
– Я опять ничего не понял, но будем считать, что согласился, – все еще недовольно буркнул Милар. – Хотя бы вижу, что ты в Большом не только сопли по казенному имуществу размазываешь.
Следом Арди достал две пары перчаток из необычной, очень странной на вид, зеленовато синеватой кожи. С такими мелкими-мелкими прожилками, змейками убегавшими куда-то под уплотненные складки и швы, пронизанные капроновыми нитками.
Из шкуры волшебного зверя (по-научному – аномалии искусственного происхождения) известной в народе, как Мантикора. Химера, созданная искусством Эан’Хане в эпоху Рождения Империи. С головой человека, телом росомахи и хвостом змеи. Создавалась Первородными из пленных воинов Галеса и… тех несчастных, что не успели покинуть деревни и города до того, как их захватили армии Первородных.
Но это все история. Причем давняя.
Реальность же такова, что Мантикора обладала высокой устойчивостью к Лей воздействию, так как создавалась для охоты, в первую очередь, на Звездных Магов, ну и всех людей в целом.
В мире Мантикор осталось не так уж и много. Полторы, может две тысячи особей. Так что амуниция из их кожи ценилась весьма и весьма высоко.
– Без перчаток ничего не трогай, – Арди протянул Милару вторую пару, после чего достал из саквояжа специальные стельки, так же из кожи Мантикоры и нацепил те на туфли.
Капитан поступил так же.
Следом из саквояжа на свет показались: небольшой серебренный жезл, зеркало в медной оправе, две колбочки с алой, вязкой жидкостью, флакон, напоминающий флакон с духами, но только вместо парфюма внутри хрустальной емкости плескалось нечто мерцающее, напоминающее блеск столового серебра, а также…
– А где сушеные Грибо-Водоросли? – спросил Арди, пошарив в практически опустевшем саквояже.
– Дагдаг сказал, что закончились еще в прошлом квартале, – развел руками Милар.
Капитан, видимо привыкнув к очкам, крутил реле, переводя взгляд с одного объекта, на другой.
– Они, я так понимаю, не дешевые. Дагдаг сказал, что вряд ли до получения годового бюджета в месяце Солнца, сделает заказ на новую партию.
– Были бы дешевые, сам бы купил… – выдохнул Арди, забирая, очень аккуратно, последнюю вещь.
Небольшой, стеклянный шарик, заполненный зеленоватым туманом. Испарения кислоты Маранжа с добавлением некоторых ингредиентов, для удержания пара в инертном состоянии. Иначе бы его невозможно было хранить и транспортировать.
– А сколько, если не секрет?
– Девяносто два экса за грам, – ответил Арди, распределяя содержимое саквояжа по карманам. – Это если свежие. Сушеные на десяток дешевле.
Милар так резко повернулся к Арди, что даже отсюда юноша услышал хруст позвонков и суставов капитана.
– Они что такое делают за почти сотню эксов?!
