Точно. Совещание.
Документы. Сделка. Контракт.
Работа.
Я должна держать себя в руках.
Я поправляю бумаги, сжимаю ручку в пальцах, перевожу взгляд на экран.
Но чувствую, как он всё ещё смотрит.
Как будто пытается разобраться, что перед ним – воспоминание или реальность.
Но мне всё равно.
Это просто рабочая встреча.
И он мне никто.
Я делаю вдох и включаюсь в работу.
Я стараюсь не смотреть в его сторону.
Сосредотачиваюсь на экране, записываю цифры, делаю пометки.
Держу себя в руках.
Но всё это – на автомате.
Вадим сидит через стол, и, хотя я не вижу его напрямую, его присутствие давит.
Как будто комната стала меньше.
Как будто воздух стал гуще.
Я слышу его голос. Спокойный, уверенный, ровный. Совсем не такой, каким я помнила его шестнадцать лет назад.
Я пытаюсь сосредоточиться.
Это рабочая встреча.
Он – просто человек, который оказался здесь по работе.
Ничего личного.
Ничего значимого.
Только бизнес.
Я в этом уверена.
До тех пор, пока не чувствую, как он смотрит на меня.
Я выдерживаю минуту. Две.
Но в какой-то момент всё же поднимаю глаза.
И натыкаюсь на его взгляд.
Тяжёлый. Испытывающий.
Как будто он пытается понять, кто перед ним.
Как будто он ищет в моём лице что-то знакомое.
Как будто он не ожидал, что увидит меня здесь.
Мы смотрим друг на друга.
Доли секунды.
Но этого хватает.
Хватает, чтобы почувствовать напряжение, которое зависает между нами.
– Алёна, что скажете по этим расчётам?
Я резко моргаю, отрываясь от него, быстро перевожу взгляд на документы.
– Всё в порядке, цифры сходятся.
Мой голос ровный. Холодный.
Никаких эмоций.
Я возвращаюсь в работу.
Я не позволю себе даже на секунду отвлечься на него.
На человека, которого я больше не знаю.
Совещание заканчивается через сорок минут.
Я быстро собираю бумаги, встаю из-за стола, направляюсь к выходу.
– Алёна.
Я останавливаюсь.
Он говорит это спокойно.
Как будто… даже неуверенно.
Я оборачиваюсь.
Он смотрит на меня.
– Можем поговорить?
Глава 4
Я стою, держа в руках папку с документами, и смотрю на него.
На мужчину, которого когда-то знала до каждой детали.
До мельчайшей морщинки у глаз.
До того, как меняется выражение лица, когда он злится или улыбается.
До того, как звучит его голос утром, когда он ещё не до конца проснулся.
Но теперь я его не знаю.
Передо мной чужой мужчина.
Чужой настолько, что в нём не осталось ни капли того Вадима, которого я когда-то любила.
Этот Вадим другой.
Холодный. Сдержанный. Дорогой.
Гладкий костюм, безупречная осанка, строгий взгляд, в котором нет ни тени сомнения.
Резкие скулы, глубокие морщины у глаз, но не от времени – от сдержанности, от силы, от жёсткости, которой раньше в нём не было.
Когда-то он улыбался чаще.
Теперь у него стальной, тяжёлый взгляд.
Когда-то его тёмные волосы падали на лоб, небрежно взлохмаченные после работы.
Теперь они идеально уложены, с ровными серебряными прядями на висках.
Когда-то он был простым парнем в джинсах и кожаной куртке.
Теперь передо мной стоит мужчина в безупречно сшитом тёмном костюме, с дорогими часами на запястье, с запахом парфюма, который говорит, что он больше не тот человек, которого я когда-то любила.
Когда-то он был моим.
А теперь – чужой.
И это даже не больно.
Это… ничего.
Я изучаю его, и во мне нет ничего.
Ни боли.
Ни злости.
Ни обиды.
Только отчётливое осознание:
Он для меня больше не тот.
И я для него тоже.
Но что самое удивительное…
Он не выглядит довольным жизнью.
В нём нет той самодовольной уверенности, с которой он уходил.
В нём нет удовлетворения, что он выбрал лучшую жизнь.
Только холод.
И напряжение.
Как будто он не ожидал увидеть меня здесь.
Как будто я – единственное, что выбивает его из равновесия.
Я улыбаюсь.
Спокойно. Легко.
Как будто он мне вообще неинтересен.
– Что-то не так?
Он моргает, вырываясь из мыслей, переводит взгляд на мои губы, потом выше – в глаза.
