Она посмотрела на меня, и улыбка медленно исчезла с ее лица.
– Я имела в виду сигареты, – заявила она.
– А, сигареты, – вздохнула я.
– Я определю вас в камеру с некурящими.
– Я бы предпочла одиночную.
– Простите? – спросила она удивленно.
– Мне не нравится, когда кто-то храпит и подолгу сидит в ванной, – объяснила я. – Думаю, вы понимаете, что значит стоять по утрам под дверью в туалет.
– Да, понимаю. Уверяю вас, здесь вам не придется стоять под дверью.
– Если только так. Во сколько приходить на завтрак?
– Еду разносят по камерам, – ответила она.
– Room service? Вот это да! – обрадовалась я. – А поблизости есть прогулочные маршруты?
– Есть один. Часто посещаемый.
– Может надоесть?
– Никто не жалуется. Наоборот, все хвалят.
– А туристический сбор есть?
– Нет.
– Нет, – повторила я. – А магазины в этом районе есть?
– Есть один на территории.
– Не нужно никуда ехать?
– Нет.
– Не нужно никуда ехать. А счета: электричество, вода, квартплата; взнос на капремонт, налог на землю…
– Все уплачено.
– Уплачено, – повторила я. – А ночной шум, вечеринки, драки?
– Отбой в восемь вечера. Тихо как в могиле.
– Тихо как в могиле, – повторила я. – Сортировка мусора?
– Нет.
– Опасные пешеходные переходы?
– Нет.
– Пристающие торговцы?
– Нет.
– Назойливые сектанты?
– Нет.
– Вы же не думаете, что я поведусь на это? – возмутилась я. – Скажите мне, в чем подвох?!
– Ни в чем.
– Я никогда не встречала такого таланта к продажам, как у вас. Да вы легко и кредит во франках впарите!
Она дала на подпись документы и указала на пустые места.
– Я так понимаю, что должна это подписать? Иначе никак? Не отвечайте. Я сама догадаюсь. Никак?
Препираться с ней было бессмысленно. Я все подписала и вышла.
Перед моими глазами сменялись один за другим странные образы: длинный коридор, двери, решетки, ворота, ключи, лестница вверх, лестница вниз, коридоры, двери, ворота, ключи…
Это напоминало слайд-шоу из чьих-то далеких путешествий, не очень удачного экзотического отдыха.
Решетки, ворота, ключи… решетки, ворота, ключи… решетки, ворота, ключи.
Узкий коридор уперся в помещение, напоминающее небольшую приемную. С одной стороны окно, с другой – ряд стульев.
– Сидите спокойно и ждите, – сказал Боревич. – Скоро за вами придет дежурный офицер.
Я не успела сесть, как к нам подошел человек и поклонился.
– Зофья Вильконьская? – спросил он.
Это был элегантный мужчина. Высокий, хорошо сложенный, с идеальной прической и загорелым лицом. Когда он улыбался, то выглядел лучше самого Анджея Лапицкого[1 - Лапицкий Анджей – польский актер и режиссер, очень популярный в 1960-е годы. – Здесь и далее – примеч. ред.].
– Не сейчас. – Грубиян Боревич попытался от него отделаться.
– Я назначен защитником по этому делу, поэтому имею право общаться со своей клиенткой без каких-либо препятствий и ограничений. Пройдемте в кабинет, – сказал он.
Полицейский немного надулся, но речь адвоката, видимо, произвела на него впечатление, потому что он не стал протестовать, когда тот указал ему на дверь в небольшую комнату.
Мы оставили Боревича в коридоре.
– Я хотел бы вам помочь, – сказал мужчина, пододвигая ко мне стул.
– Кто вы? – спросила я.
– Простите, я не представился. Мачей Конрад Глист-Гноевский – младший. Адвокат.
Он протянул гладкую, ухоженную руку, украшенную золотым перстнем и такими же запонками.
– Зофья Вильконьская, – ответила я, крайне неуверенно пожимая ему руку.
– Я представляю юридическую фирму «Гноевский и партнеры». Мне жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах, – продолжил он. – Вы не должны были здесь оказаться.
Больше мне ничего не нужно было знать. Какой шик! Человек из высшего общества. Исключительно проницательный и умный мужчина.
Он обошел небольшой столик и занял место напротив меня.
– Вы вытащите меня отсюда? – спросила я. – Вас нанял мой муж?
– Все по порядку, – ответил он. – Не беспокойтесь ни о чем. Я займусь вашим делом. Это будет нелегко, хотя бы из-за личности прокурора.
– Мерзавца и негодяя! К тому же недомерка.
Адвокат сдержанно улыбнулся.
– Тем не менее, – продолжил он, – есть некоторый шанс, что в ходе процесса будут выявлены процессуальные ошибки и вас освободят.
Мама дорогая, какое я почувствовала облегчение! Вряд ли найдется человек, который бы ему не доверял.
– Ну что ж, приступайте к работе. Вы не представляете, какие здесь условия и люди!
– Конечно. Но прежде нам необходимо обсудить один деликатный вопрос.
– Я так понимаю, речь идет о вашем вознаграждении?
– Верно.
– С этим проблем нет. У меня есть пенсия.
Он улыбнулся.
– Рад за вас. Это очень важно. Тем не менее необходимо, чтобы вы понимали, что стоимость моих услуг, как и услуг моей фирмы, намного превышает финансовые возможности даже очень состоятельных людей. Можно сказать, что немногие могут позволить себе воспользоваться моими услугами. – Он просиял, демонстрируя идеально ровные и блестящие зубы. – Но все это пустяки. Мы наверняка найдем решение.
– Я могла бы занять несколько сотен злотых у сына, – предположила я.
– О, вот уже вам в голову приходят хорошие идеи, – сказал он. – Мы прекрасно с вами взаимодействуем. Это очень важно.
Он обвел взглядом комнату.
– Мне жаль, что я ничем не могу вас угостить.
– Ничего страшного.
– Видите ли, есть у меня один маленький недуг. Огромное желание помогать другим. У вас, наверное, тоже.
– В достаточно ограниченной степени, – вставила я.
– Тем не менее я надеюсь, что вы захотите мне помочь. Ничего особенного. Я и другие серьезные люди с добрым сердцем хотели бы помочь одной заключенной, но у нас нет с ней связи. Сами понимаете: бюрократия, помехи. Кроме того, она только что попала в тюремный лазарет, поэтому связь с ней в еще большей степени ограничена. Это одинокий, потерянный человек, нуждающийся в помощи. Так же как вы. Необходимо передать ей сообщение.
– Неужели вам некого попросить об этом?
– Конечно есть. Люди стремятся найти возможность оказать мне подобную услугу. Взамен я готов взять на себя безвозмездную защиту. Конечно, не лично, но могу вас заверить, что наши стажеры – самые трудолюбивые люди на свете.
– Я передам сообщение, – заявила я. – Ведь эта женщина в беде, как я. Своим альтруизмом вы пробудили и во мне потребность помогать другим.
Он широко улыбнулся и достал из кармана пиджака стильную перьевую ручку и написал что-то на листке бумаги.
– Передайте это Эве Новак. Как вы уже догадались, речь идет о словах ободрения и поддержки.
Я прочла:
«Дорогая Эва, мы всегда будем помнить тебя! Коллеги».
– Пожалуйста, запомните, – сказал он и убрал листок. – Это очень важно, и время поджимает. Вы должны передать послание как можно скорее. От этого зависит и ваше будущее. Надеюсь, вы это понимаете. Вы же не хотите, чтобы я предложил свои услуги кому-то еще?
– Конечно не хочу, – сказала я. – С чего бы мне этого хотеть?
– Никому ни слова, – твердо добавил он. – Это не шутка. Прошу четко это осознать.
– Да чтобы я раскрыла секрет?! Даже если они будут морить меня голодом несколько часов, даже если они не дадут мне положить сахар в чай… Я никому не скажу, только получательнице, заверяю вас. Но и вам следует поторопиться с помощью, потому что я не буду ждать здесь вечно.
– Мы защитим вас в суде. Вам придется потерпеть до этого времени и дожить до суда. Прежде всего, вы не должны попадать в неприятности. Не позволяйте, чтобы вами манипулировали. Вам здесь не место, вы не одна из них, вы одна из нас. Самое главное – держаться достойных людей.
Он встал, снова обошел столик и отодвинул от него стул, на котором я сидела. Находиться в обществе подобных людей – вот это я понимаю!
Мы пожали руки, он поклонился, и я вышла.
На этом приятные впечатления закончились.
Глава 2
Медленно, но неумолимо я начала осознавать, что все происходящее на самом деле происходит. Невозможно было от этого отгородиться, отстраниться, забиться куда-нибудь в угол и переждать. Теперь это касалось именно меня. Я годами боролась за то, чтобы на меня обратили внимание, и наконец получила его. Очень щедро, большое спасибо.
Мне нужно было как можно быстрее взять себя в руки и начать действовать, потому что все выглядело уже довольно серьезно. Эти люди были готовы действительно запереть меня здесь и не выпускать. Сделать меня представительницей гнилой интеллигенции!
Я оказалась в месте, где культурные люди не бывают. Если только они не знаменитости на закате своей карьеры. Если бы в клубе для пенсионеров выяснилось, что у меня был такой тюремный эпизод, я всегда смогла бы сказать, что это тренд. Твердо и уверенно заявила бы, что сейчас это в моде, как раньше – пластические операции и лечение от зависимостей.
