У них все так невинно начиналось. Я помню прекрасно, как Даша впервые пришла в клуб. Такая гордая, своеобразная, смелая. Она сразу Крутому понравилась, у них очень быстро закрутилось, и я был не против. Это вообще не мое дело, знаю только, что Фари был очень недоволен, но Савелий его не слушал.
До Даши у Крутого Кира была, но клянусь, я не видел в нем по отношению к Кире то, что с ним началось после прихода Даши.
Савелий влюбился в нее и даже не скрывал этого, а потом случилось то, что случилось, и его благосклонность переродилась в такую злость, обиду и желание мести, что боюсь, даже я не вижу теперь выхода.
Они как больные оба стали, особенно Савелий. Он сорвался сегодня в больнице, я видел в нем это, и теперь я боюсь, чтобы он ко всему прочему не забухал.
На нем ответственность, и Крутой теперь все тащит на себе. Брандо свалил, Фари нет, а нас с Даней недостаточно.
Это тяжело, но управлять Прайдом все равно надо. Савелий знает это прекрасно также как и то, что сейчас у него нет права на ошибку. Только не теперь, когда наемники у нас буквально под окнами.
Крутому стало плохо, я едва дотащил его до ближайшей свободной койки. Минут десять его приводили в чувства, а после я узнал, что у Даши была остановка сердца и ее едва реанимировали.
Ожидал ли я другой реакции? Скорее нет, чем да. Сколько бы он ее не презирал и ненавидел, Савелий уже не сможет без этой девчонки, и меня пугал такой его настрой.
Что теперь будет, вообще неизвестно. На нас открыта охота, заказчика знаем, но как найти концы? Меченые деньги мы не нашли, настоящую крысу тоже, казино все еще не в наших руках.
Еще меня очень беспокоит то, что Крутой обратился за помощью к Виктору. Тот помог, сдал кровь, но конечно, у всего есть последствия, и я пока не понимаю, что пообещал Крутой Виктору за помощь.
Беркут не тот, кто будет помогать по доброте душевной. Он запросил свою цену, и я не имею даже понятия, что именно он захотел, если часть земель он и так уже забрал.
Эта девчонка Даша. Она прикрыла его от пули. На себя взяла. Зачем? Конечно, крысы так не поступают, но Савелий ее не простил, стало только хуже.
Более того, сегодня я заметил в нем это. Что-то страшное, такое сильное и болезненное. Любовь или ненависть, я уже сам не знаю.
Дашу откачали, но я думаю, что если бы ее сердце не запустили, Савелий бы прямо под ее дверью растянулся.
Он был на грани, я видел это. Бешеный загнанный зверь, который добровольно пошел к своему врагу за помощью. От безысходности.
В этот раз нас прижали и сильно, и пока я вообще ни хрена не понимаю, на какой мы точке и банальный вопрос: что со всем этим делать.
***
– Говори, Гафар, пробили?
– Да. Раиса Федорова, и правда на Новокузнецкой пять. Только там кладбище. Могила есть. Умерла в сорок два года.
– Дальше. Прописка, родственники, есть что-нибудь?
– В разводе и снова замужем была. Двое детей. Дарья и Алиса, пока все.
Сжимаю до хруста телефон в руке. Не врала. У нее и правда есть сестра, хотя честно, я уже в это вообще не верил. Все спуталось в какую-то дикую паутину, и нет этому конца.
– Скажи своим, пусть пробьют все что можно. Поедьте на адрес, заберите Алису, ко мне ее. Осторожно, там дите.
– Понял. Еще что-то?
– Брандо. Вы нашли его?
– Он в стране, Савелий, но кажется, Саня не хочет, чтобы его нашли.
– Ищите, жду новостей.
Сбиваю вызов, достаю сигареты, закуриваю. Мне надо собратся, сложить, наконец, этот пазл.
Я помню прекрасно, как Даша бежала за мной по той улице. Был собачий холод, мороз, гололед, но она выскочила за мной.
И как она просила. Не за себя уже, за сестру. Все что хочешь предлагала взамен, а я не слышал. Не хотел уже, я вынести этого не мог.
Мысли о том, что Даша работала на Мамая просто сорвали чеку. Я не слышал ее, не хотел помогать, не хотел уже ни хрена делать.
Я отказался от нее, сказал, что лучше бы убил тогда, но она все равно просила. Упрямая девочка, которая упала на мою голову точно тяжелая бетонная плита, и я сам теперь встать не могу. Меня так прижало, как еще никогда до этого.
И болит все тело, ощущение такое, словно я горю. Каждый час, каждую, сука минуту я пылаю на этом костре, пока Воробей в коме. Пока она где-то “между” и не спешит возвращаться ко мне.
Прошло четверо суток уже, и все словно в тумане. Я поднял все свои связи, мы привезли лучших врачей. Для моей предательницы, потому что мне страшно представить, что я лишусь и Даши тоже.
Я не могу этого допустить, но у меня такое ощущение, словно мне перекрывают воздух, и чем дальше в лес, тем страшнее.
Ранение Брандо, смерть Фари, да, пусть не сама она это все делала, но сука, сдавала. Сдавала нас, слушала, предавала.
И казино слила, хотя и я так с ним уже попрощался, но хуже всего то, на кого Даша работала. На того, кто лишил меня семьи, брат которого посадил мою маленькую сестру на наркотики. Моя мать покончила с собой, когда Маша умерла, и это сломало мне жизнь.
Если бы не Фари, я бы сгорел от водки за месяц. Это Эдик меня вытащил, мы начинали с нуля, с пустыми карманами и пришли на вершину.
Мы чувствовали себя хозяевами города, блядь, мы были ими, и когда казалось, что лучше быть не может, пришла Даша. И все разрушилось тогда. Я лишился друга, бизнеса, денег, стабильности. И еще я сильно заболел ею.
Вхожу в здание больницы, четвертый этаж, реанимация. Тут меня уже все знают, я заплатил за им столько, что мог бы купить все это отделение вместе с врачами.
Последняя палата в конце коридора и маленькая птичка в кровати. Вся в трубках, перебинтована, на хрен просто перебита.
Тяжело ступать, я уже даже слова ей сказать не могу. Тогда приходил, говорил, обвинял ее, а у Даши сердце остановилось в ответ. Просто мать ее, оно перестало стучать.
Смотрю на ее бледное лицо, светлые волосы, едва розовые губы. Руки сами сжимаются в кулаки.
Что ты сделала со мной, девочка?! Как, когда, блядь это произошло?
Я даже убить тебя не могу теперь, потому что знаю, сам тогда сдохну. И в тоже время у меня все еще не получается спокойно смотреть на тебя. Третье покушение. Это была моя пуля, Даша. Моя.
Это просто тупик, какая-то яма, в которую мы все попали, и я понятия не имею, как будем выбираться и есть ли этот выход вообще.
Глава 3
Она мне сразу не понравилась. В Даше не было ничего, что меня привлекает, и в тоже время, я не мог оторвать взгляда от ее приватов, движений, улыбки, сука, да от всего!
Я забыл про Киру, я забыл на хрен про все, повздорил с Фари, я пошел против его мнения и выбрал Дашу, а теперь имеем то что имеем: похороны, потеря бизнеса и частично власти.
И я сам в этом виноват. Я должен был думать, но теперь поздно плакать, мы уже перешли эту грань.
Я сам все сломал, сам все изувечил и особенно, ее.
Эту девчонку не из нашего круга. Да, мы никогда не смотрели на положение и статус, мне было плевать на это абсолютно, и в итоге я сам налажал.
Я принял ее в Прайд, а Даша… все просто к чертям развалила и это теперь жрет меня, грызет и я не знаю, как быть.
Да, нелюбимая, да, предательница, но все равно. Мне похуй уже, кто что скажет, я всех заткну. Я просто хочу, чтобы Даша пришла в себя.
Смотрю на показатели. Сердечко ее стучит. Лучший кардиолог страны ее смотрел и он все еще здесь. На всякий случай. Чтобы я был спокоен. Для этого же и охрана по всем углам.
Брандо, сучара, неизвестно где, и что-то мне кажется, он не просто так пропал, но я не хочу думать даже. Блядь, нет, не может быть.
Даша, живи. Очнись, ты нужна мне, девочка, ну же… прийди в себя!
Мысленно отдаю ей приказы, хочу за руку взять и не могу. Не могу ее трогать уже даже, кажется, что моя кожа воспламениться от одного лишь прикосновения, а у нее снова будет остановка сердца, нет.
Нельзя, не сейчас, не так, не снова.
Выхожу из ее палаты, натыкаюсь на Ганса. Кажется, он скоро уже тут вместе со мной поселится.
– Как Даша?
– Также, как и вчера.
– Что говорят врачи?
– Ничего. Ждать. Время надо.
– Я могу чем помочь, Савелий?
Глубокий вдох и мысли собрать в кучу, хотя ощущение такое, словно по башке чем-то долбанули. Я не помню, уже когда спал, ночи с днями слились воедино. Здесь поселился в реанимации и отойти от нее не могу. Мне страшно, второй раз вынести то, что я пережил, когда Дашу откачивали, я же не смогу.
– Гоша, подмените меня в клубе и в офисе.
– Понял, без проблем. Что еще?
– Мамай, вы его ищите?
– Да, все силы пустили на это. Пробиваем, где он вообще может быть, где наемники его. Пока не было новостей.
– Хорошо. Скажи Дане чтоб живым его привезли. Понял? Он нужен мне живым.
– Да. Конечно, и это… Савва, можно узнать, о чем вы с Беркутом тогда говорили? Не думаю, что он по доброте душевной приехал за десять минут и сдал кровь для Даши.
Сцепляю зубы. Так было нужно, я должен был на это пойти.
– Конечно, не просто.
– Какую плату Виктор захотел?
– Наш бизнес.
Читаю в глазах Ганса непонимание, а еще страх.
– В смысле? Какой еще бизнес?
Глубокий вдох, я понятия не имею, как бы на это отреагировал Фари. Скорее всего, он был назвал меня сумасшедшим, но Фари больше нет.
– Плата за кровь для Воробья – это мое слово Беркуту. Я натравил его на Мамая, и если он первым найдет его, то заберет казино себе. Без права возврата.
– Ты с ума сошел! У нас все документы готовы, мы же столько сделали, чтобы его вернуть!
– У МЕНЯ НЕ БЫЛО ВЫБОРА!
Ору, сжимаю руки в кулаки и читаю непонимание на лице Ганса. Впервые, и он даже этого не скрывает.
– У тебя был выбор, Савелий, и ты выбрал Дашу. Это казино – наше детище, ты столько в него вложил, время, деньги, ресурсы! Фари столько там проработал, это был истинный ребенок Прайда, который никогда не оставил бы нас всех голодными. До этого я еще видел возможности вернуть казино, но теперь точно нет. Беркут вцепится в него обеими руками, ты лишаешься и этого актива теперь окончательно!
– Можешь осуждать меня. Давай! Еще, больше!
– Нет, я не осуждаю, черт, да я понятия не имею, что ты делал на твоем месте! Наверное, сошел бы с ума, хотя кто я такой, чтобы читать тебе морали? Хорошо хотя бы то, что мы теперь знаем, кто заказчик и кого искать. Это уже что-то, да и знаем, почему Даша так поступала. Я не могу ее осуждать, хотя я не терял семью как ты и не знаю, что это такое. Ладно, иди домой, поешь, приведи себя в порядок, на призрака уже похож. Я здесь буду.
Смотрю на Ганса. Я доверяю ему. Вера, Кира, Даня и Гоша одни из тех немногих, кому еще я доверяю. Они все в Прайде, они все семья.
– Хорошо, спасибо, брат.
Выхожу из больницы, сажусь за руль, быстро срываюсь с места. Да, можно долго причитать и выть за казино, вот только тогда я сделал этот выбор.
Казино и так уже утеряно, документов на него нет и мне нужен союзник. Даже пусть это будет Беркут, но он реально сейчас очень большая сила, которая может протолкнуть эту машину, сдвинуть ее с места, остановить буксир.
Я стараюсь следовать советам Фари и да, знаю, можно было раньше, но лучше поздно, чем никогда.
Когда Воробья оперировали, в больнице не было подходящей крови для нее. Я мог бы уйти. Просто на хрен развернутся и никогда больше здесь не появляться, но я не смог. Я не знаю до сих, что это было. Я просто не сумел этого вынести. Чтобы Даши не стало, еще и ее потерять, нет.
Да, я пошел на ‘ту сделку с Беркутом и тут либо я выиграю либо проиграю окончательно.
И самое страшное то, что у меня просто нет больше права на ошибку, малейшее неправильное движение пустит наш подбитый кораблик на дно.
Мамай. Вот, кто со мной все это время играет, кто подсылает крысу, кто хочет меня убрать, и я уже бросил все силы на то, чтобы его поймать, вот только пока рядом не будет Брандо, Прайд не восстановится, и это ощущение тотального развала. Оно не покидает меня ни на миг.
