– Спокойнее. Что за тон? – искренне удивляется, почему я вне себя от ярости.
– Ты должна была сидеть дома!
– Ты что, следишь за мной?
Стискиваю челюсти. Костяшки пальцев хрустят от того, как сжимаю мобильник в кулаке. Надо срочно побоксировать, иначе этой козе шею сверну. Хотя ей было бы полезно усвоить, что она больше не вправе расставлять личные приоритеты.
– Мне сказали, тебя увезла какая-то шалава. Я хочу знать, куда и зачем? Где сейчас шатается мать моего ребенка?
Недолгая пауза меня не усмиряет. Сильнее разогревает.
– Я у сестры.
– Жди. Сейчас буду, – отвечаю доходчиво и сбрасываю звонок.
Первым делом избавляю тачку от букета, который купил по одной настоятельной просьбе. Не заслуживает эта стерва цветов. Выбрасываю в урну возле скамейки, прыгаю за руль и лечу в соседний район. После столицы здешние дороги кажутся пустыми. Даже смешно наблюдать за нервными водилами, которым невтерпеж полминуты на пешеходнике простоять. Они еще не знают, что такое настоящая пробка.
В нужном дворе технично разворачиваюсь, привлекая к себе внимание всех, кто торчит на улице. Знаю, что рев тачки оглушает. Пусть держатся от меня подальше. Перееду и глазом не моргну. Я сейчас на нервах.
Красотка пулей вылетает из дома. Распахиваю для нее дверь, даю секунду сесть и трогаюсь с места.
– Полегче! – возмущается она, едва успев закрыть дверь.
– А ты потише! – шиплю ей, выруливая со двора.
Живо пробегаюсь по ней взглядом. Горем не убита. По-прежнему свежа и изящна. Волосы завиты в крупные кольца. Стильный брючный костюм, туфли. Безделушки, макияж. Она явно себя любит.
Клацает ремнем безопасности, откидывает прядь волос за плечо и внимательно смотрит на меня. Скорости не боится. Это я уже понял.
– Откуда ты знаешь, где живет моя сестра?
– Что ты у нее делала? – спрашиваю, игнорируя ее интерес.
Здесь вопросы задаю я. Радовалась бы, что не душу. Но если бы от нее пахло хоть каплей алкоголя, она бы сейчас сильно пожалела о своем визите к сестре.
– Тебя это вообще не касается. Кто ты такой, Равиль Девлегаров? Ты всего лишь мой начальник. Нас связывают деловые отношения. С понедельника по пятницу. А сегодня воскресенье.
– Нас связывает чуточку больше, – напоминаю ей.
– Я все равно не понимаю, что дурного в моей встрече с сестрой? Я всего лишь сделала ей прическу на свидание. Возможно, сегодня у нее решится судьба. А ты бесчувственный чурбан, который не видит дальше своего носа!
– Заткнись, – цежу, еле сдерживаясь.
– Не затыкай мне рот!
Резко сворачиваю на парковку у супермаркета. Распугиваю маневром какую-то полусонную компашку и паркуюсь. Повернувшись корпусом к Яре, заставляю ее сглотнуть.
Какой же кайф – ее молчание!
– Я много чего о тебе узнал, – произношу в тишине салона. – Твои предки уже несколько лет в разводе. Отец профессор в вузе. Мать месяц назад снова вышла замуж за успешного бизнесмена. Сестра встречается с каким-то пилотом. Дома тебя ждет полупустой аквариум. Ты заказываешь ужин в одном и том же ресторане. Твоя уборщица – пенсионерка. А водительских прав у тебя нет, потому что их изъяли за ДТП.
Моргает. Один раз. Приподнимает уголок губ и отвечает:
– Браво. Ты меня раскусил.
– Я знаю еще кое-что. Когда-то ты жила с фитнес-инструктором. А потом изменила ему на корпоративе, и он тебя бросил.
Самая отвратительная часть ее биографии. Меня уже сутки трясет. С того самого момента, как мне это донесли. Даже ее вождение в нетрезвом виде не так бесит, как падкость на мужиков.
– Это я его бросила, – признается с холодным торжеством в глазах. – Надоел.
– Разнообразие щекочет самооценку? Ты поэтому стала суррогатной матерью? От скуки?
– Ты же все обо мне разнюхал.
– За исключением этого пункта. Еще не понял, что заставило успешного маркетингового директора согласиться на грязную аферу.
– Так выясни. Ты же у нас крутой.
Подаюсь вперед.
Замирает и стирает улыбку с лица.
– Не играй со мной в игры, Яра. Ты носишь моего ребенка. И до тех пор, пока не родишь, будешь делать только то, что я тебе говорю.
Округляет глаза. Пронзительно смотрит на меня и тихо спрашивает:
– А как же аборт?
– Я передумал. Ты родишь моего сына, я его заберу, и мы разбежимся. Я ясно выражаюсь?
Она теряется. Пытается это скрыть, но я чую ее тревогу.
– Яснее некуда. Только уже поздно.
Все вокруг красотки начинает темнеть.
– Ты о чем?
– Ты сказал, что этот ребенок – ошибка, – повторяет она слова, которые я тысячу раз проклял. – Я ее исправила. И сделала аборт. Два дня назад. Сразу, как только ты уехал.
– Что за цирк? – фильтрую из себя самое цензурное толкование своих эмоций. – Ты кидалась в двери летящей тачки. А через полчаса вдруг прозрела и побежала на аборт? Заливай эту чушь кому-нибудь другому. Со мной не прокатит.
– Откуда тебе знать, что я бы сделала, а чего нет?
Хмыкаю с усмешкой. Губы у нее красивые. В книжках такие манящими называют. Но с поцелуями не полезу. Зубки слишком острые. Сначала сточить их надо.
– Я все вынюхал. Для медикаментозного выкидыша большой срок. А если бы тебя выскоблили, сейчас ты не прыгала бы на каблуках.
Чуть склонив голову, смотрю на ее туфли. Ноги у нее маленькие, аккуратные. На них любая обувь сидит идеально.
– Какой ты наблюдательный, – язвит она. – Я сильнее, чем кажусь.
– Настаиваешь, что не врешь? Надеешься избавиться от меня? Поздно, Яра. Не родишь этого ребенка, значит, родишь другого. Я могу и естественным путем зачать, с меня не убудет.
Гримасой недовольства дает понять, что ей тошно от одной мысли оказаться со мной в постели. Посмотрим, как запоет, когда это свершится. Я уже слышу, как она добавки просит.
– Чего ты от меня хочешь? – спрашивает, безотрывно глядя мне в глаза.
– Сына.
– Почему от меня?
– Ты красивая и умная. От матери этого вполне достаточно для ребенка.
– Ты псих, Девлегаров, – произносит надтреснуто. – Найди себе девушку, женись, и будет у тебя хоть пять сыновей.
– Я зарекся жениться.
– Искренне сочувствую. Но твои сдвиги – исключительно твои проблемы. Я больше ни в каких махинациях вашей семейки участвовать не собираюсь. Тоже зареклась связываться с шизиками.
Чем больше она говорит, тем сильнее хочется ее завалить. Она даже не спичка, загорающаяся от малейшего чирканья. Она бомба. Причем замедленного действия. Вооруженная терпением и выносливостью.
– Твое желание скоро будет исполнено. Ты доведешь это дело до конца и больше никогда меня не увидишь.
– Девлегаров, ты правда считаешь меня торговкой? Думаешь, я отдам тебе своего ребенка?
– Моего.
– Он и мой!
– Яра, соглашайся на условия сейчас, – предупреждаю ее вскипая. – Дальше будет хуже. Ты со мной не справишься.
Она отлипает от спинки кресла, приближается ко мне и, изломив губы в полуулыбке, подает сигнал вызова:
– С чего ты взял, что ты со мной справишься? У меня для тебя сюрприз, Равиль Девлегаров. Я тоже люблю побеждать.
– Поверь, финал этой войны тебе не понравится, – отвечаю холодно. – Насколько мне известно, беременность ты держишь в секрете от своих родных. Как твоя мама или любимая сестра отреагируют на новость?
– Ровно. Для их реакции я достаточно взрослая.
Она отстегивает ремень безопасности, оказавшись максимально близко от меня. На секунду прикрываю глаза, носом втягивая ее запах. Рядом с ней действительно становлюсь шизиком. Надо срочно расслабиться. Сгонять в сауну, снять пару девчонок, унять напряжение.
– Куда ты? – спрашиваю, схватив ее за локоть, едва она открывает дверь.
– Остынь, Девлегаров, заскочу в магазин.
– Если тебе что-то нужно, просто скажи, я все устрою.
– До этого дня я отлично справлялась с беременностью без тебя. Дальше тоже обойдусь. Но если отвезешь меня домой, буду премного благодарна. Возможно, однажды расскажу об этом своему ребенку.
Нарочно провоцирует меня. Без ножа режет.
Наблюдаю, как она пересекает парковку и входит в магазин. Неужели уверена, что за ней побегу? Я и так пожалел, что сорвался. Следовало переждать ночь и отчитать ее завтра в офисе. Она должна знать, что мне на нее плевать. Меня волнует только мой сын.
Телефонный звонок вмиг меняет мой гнев на еще большую ярость. Просил же маму никому не говорить, что я приезжаю, но не удержала язык за зубами. Оповестила и свою сестру, и племянницу, чтоб их!
– Слушаю, – фыркаю в трубку.
– Привет, братик, – тонким голоском попискивает моя непутевая кузина. – Не звонишь, не пишешь. Я соскучилась. Если бы тетя Роза не сказала, что ты приехал, я бы и не знала. Может, встретимся?
– Говори прямо, сколько тебе надо?
– А ты сегодня щедрый.
– Просто мне не до тебя, Алина. – Вижу возвращающуюся из супермаркета Яру с бутылкой воды. – Напиши мне номер своей карты. И не звони больше.
Мать грызет меня за то, что не хочу родниться с ее близкими. Но появляться с ними на публике – это самолично решетить репутацию. Для должного образа серьезного бизнесмена мне вполне хватает солидных родственных связей по отцу.
Ярослава садится в тачку и пытается отвинтить крышечку, сверкая золотыми кольцами на пальцах и глянцевым маникюром. Если бы Алинатак же следила за собой, мне не было бы стыдно пообедать с ней в каком-нибудь уютном ресторане.
– Дай сюда! – Забираю у нее бутылку, вскрываю и отдаю обратно. – Тошнит?
– Рядом с тобой меня всегда тошнит, Девлегаров, – вздыхает она, делая глоток. – Кстати, токсикоз начался в то самое утро. На парковке. Тебя даже собственный ребенок не переваривает.
– Обхохочешься.
Снова отвлекаюсь на трель мобильника. Кузина не заставляет себя долго ждать. Номер карты тут как тут. Перевожу «Алине Сергеевне Ч» тридцать тысяч с четким пониманием, что уже завтра от них не останется ни рубля. Лучше бы мама озаботилась благополучием любимой племянницы, чем устраивала мою личную жизнь.
Завожу тачку и выруливаю с парковки.
– С этого дня ты шага не сделаешь без моего ведома, – ставлю Ярославу в известность своего плана. – Я должен знать, где ты, с кем и почему.
– А что ты сделаешь, если я не буду перед тобой отчитываться?
– Рискни.
– Рискну! – смело заявляет она.
– Черт! Почему ты такая неугомонная?
– Потому что я не привыкла, чтобы мне указывали. Хочешь стать отцом этому ребенку? Тогда докажи, что тебе можно доверять. И я подумаю, сделать ли тебя воскресным папой.
– Это я подумаю, делать ли тебя воскресной мамой.
– Окажешься в тупике, – уверена она.
– Есть еще один вариант, в котором у ребенка будут оба родителя, – подсказываю ей насмешливо.
