– Господи, что это?! – прошептала она, вжимаясь лопатками в каменную облицовку стены. – Нужно вызвать полицию!
– Можешь попробовать… А вот мне, пожалуй, лучше не занимать руки, – невесело усмехнулся я. Из коридора доносился топот: налетчики уже не скрывались, теперь они бежали. – Вперед, быстрее… Что там впереди?
– Проход… Совсем короткий! – Алена оглянулась, видимо пытаясь найти на моем лице свидетельство того, что я понимаю, что делаю. – Так мы вернемся в коридор!
– Ничего, нормально. – Я кивнул. – Давай, ходу!
Из-за угла выскочила пара чернявых мужиков в кожанках. Я вскинул пистолет-пулемет и вдавил спуск, стреляя прямо через плечо девушки.
Импортная «убивалка» задергалась в руке, выплевывая целый рой смертоносных пчел. Скорострельность у малыша оказалась будь здоров: эти двое еще не успели понять, что происходит, а уже валились на пол, нашпигованные свинцом от шеи до увесистых золоченых блях на ремнях. Алена запоздало взвизгнула, а я схватил ее и толкнул вправо, вышибая какую-то дверь собственным весом.
– Что…
И тут же за спиной загрохотали автоматы. Опустевший коридор прошили очереди, а мы ввалились в помещение, в котором не горело ни единой лампочки. Крохотные прямоугольные окна под потолком давали совсем немного света, и зашитым в мое тело Конструктам понадобилось несколько невероятно длинных секунд, чтобы растянуть зрачок до нужной величины. Глаза кое-как подстроились под темноту, и я огляделся.
Лаборатория. Столы, колбы, штативы, какие-то приборы с проводами… И – еще одна дверь в другом конце. Вот только добраться до нее мы явно не успеваем.
– За мной! – прошептал я и утянул Алену на пол, прячась за мебелью.
Конечно, от пуль столы и оборудование нас не защитят, но лучше уж такое укрытие, чем маячить на виду.
– Быстро, в дальний угол! – скомандовал я. – Спрячься и ляг на пол.
– А ты?
– А я с ними немного поиграю. – Я нехорошо усмехнулся. – Не бойся.
Алена кивнула и практически на четвереньках бросилась по узкому проходу в сторону окна. Я же сместился на пару рядов, подхватил со стола здоровенную колбу и замер, присев за массивным кожухом какого-то аппарата.
Долго ждать не пришлось: едва моя спутница успела спрятаться, как в лабораторию ворвались трое. Бестолково замерли на входе, пытаясь рассмотреть в полумраке хоть что-нибудь, а потом один из них принялся шарить по стене в поисках выключателя.
Нет, парни, вот свет нам точно не нужен.
Размахнувшись, я швырнул колбу в противоположную стену. Стекляшка со звоном разлетелась на осколки, и все трое налетчиков тут же синхронно развернулись на звук и открыли огонь. Без промедлений и, кажется, даже без единой попытки подумать – на чистых рефлексах…
Слишком резко для обычных людей, слишком неразумно. Похоже, парни как следует подготовились к охоте на меня и помимо оружия то ли прихватили с собой внутривенные боевые стимуляторы, то ли просто скушали для храбрости парочку «волшебных таблеток» каждый.
И лучше бы второе. Наркотики убирают боль и чуть прибавляют реакции, зато на мыслительных способностях определенно сказываются не лучшим образом.
Я приподнялся над столом, вскинул оружие и вдавил спуск.
Двоих срезало, как в тире. А вот на третьего патронов уже не хватило: боек сухо щелкнул, и оружие смолкло. Понимая, что не успею достать пистолет, я подбросил трофейную игрушку в руке, перехватил за длинный магазин и без лишних изысков метнул в нападающего на манер томагавка.
Вот только фокус не удался. Я промахнулся.
Щелкнул выключатель, и лампы под потолком вспыхнули. Я зашипел от боли, когда яркий свет ударил по расширившимся в темноте зрачкам, и нырнул под стол. И уже в следующий миг на меня обрушился огненный шквал.
Стучал автомат, со звоном и грохотом бились колбы и реторты, летели щепки от мебели и ошметки пластика от оборудования, а я, прикрывшись слабеньким Щитом, изо всех сил пытался опередить свинцовую смерть. Она гнала меня к проходу между рядами, еще пара секунд – и я останусь без укрытия, и налетчик просто добьет меня в упор.
Ну нет, дружок. Не сегодня.
Разогнавшись, я прыгнул, перевернулся в воздухе, приземлился и скользнул в проход вдоль столов на правом боку, сжимая пистолет обеими руками. Едва фигура налетчика мелькнула на срезе ствола, как оружие в моих пальцах ожило, сердито лягаясь в локти и выплевывая на пол горячие гильзы.
Налетчик дернулся и упал. Я вскочил, подбежал к нему и вырвал из мертвых рук автомат – дешевую копию АКСУ.
То ли югославского производства, то ли вообще Китай… Впрочем, какая разница? Пойдет. Главное – к нему есть целых три магазина. И с этим уже можно воевать.
– Алена! Можешь выходить! – Я дождался, пока взъерошенная рыжеволосая фигурка выберется из своего укрытия и покажется над столами. – Нам пора.
– Может быть, пока спрячемся? – Подобные приключения явно были бедняжке в новинку, и, кажется, она уже наелась ими до отвала. – Я позвонила – скоро прибудет полиция…
– От Петергофа ехать минут семь. К тому времени она вполне может найти лишь остывающие трупы. И я бы предпочел, чтоб не наши. – Я перезарядил оружие, набросил ремень на шею и распихал магазины по карманам. – План прежний. Уходим по лестнице, пытаемся прорваться. На улице стоит моя машина – попробуем пробиться к ней.
– Ну-у… Ладно. – Идея Алене явно не понравилась, но и оставаться здесь ей наверняка было даже страшнее, чем идти со мной. – Из этой двери попадем в предыдущий коридор. Потом рекреация, а оттуда уже две лестницы вниз.
– Хорошо, – кивнул я, – Пойдем. Только теперь держись за мной, ладно?
Я понятия не имел, кто на нас напал, но на этот раз точно не остатки банды Резникова. Экипированы так себе, связи, можно сказать, никакой – разве что мобильные телефоны. Да и действуют как дилетанты.
Однако недооценивать их все же не стоило. Даже с учетом сомнительного качества противников еще много. Одна ошибка – и кучки наркоманов с автоматами вполне хватит, чтобы отправить на тот свет и меня, и Алену. Я на всякий случай даже потянулся к резерву…
И только качнул головой. Чуда не случилось. Почти пусто – так, жалкие крохи. Проклятый Распутин, чтоб его черти в аду так да растак… Ладно. Нужно действовать.
В глубине души я надеялся, что налетчики банально закончились, но бдительности все же не терял. Толкнув дверь, высунулся, быстро огляделся и вышел в коридор, поманив Алену за собой. Вокруг было тихо, но я не расслаблялся, справедливо полагая, что эта обманчивая тишина в любой момент может взорваться стрельбой и криками.
Однако, вопреки опасениям, до конца лестницы мы добрались без происшествий. Я снова свесился вниз, никого не увидел и начал спуск, держа лестницу на прицеле автомата.
Третий этаж. Никого.
Второй этаж. Пусто.
Первый… Да ладно, неужели все действительно уже позади?
– Выйдем здесь, – я показал на двери пожарного выхода. – Лучше обойдем здание снаружи.
Бродить по коридорам физфака не хотелось. Кто знает, сколько еще боевиков там болтается? На улице как-то проще. К тому же стоит обогнуть здание – и мы на парковке. А там простор и верная «Волга», которая в одно мгновение умчит куда подальше от психов с автоматами… В общем, решено.
Я толкнул дверь пожарной двери, осмотрелся… Напротив – кирпичная кладка, слева – тупик с мусорными контейнерами, справа проход. Туда-то нам и нужно.
Продолжая держать автомат на изготовку, я пустился с крыльца, поманил за собой девушку…
И тут же врезался боком в стену, наполовину оглушенный. От удара ремень автомата лопнул, и железка отлетела в сторону. А сам я, пошатываясь, поднялся на одно колено… Только для того, чтобы снова свалиться, а заодно и проехаться на лопатках несколько шагов по замерзшим бетонным плитам.
Тряхнув головой, я кое-как восстановил поплывшую картинку и хмыкнул. Если до этого у меня были лишь смутные подозрения, то сейчас я окончательно убедился, что в нападении на физфак стоит не кто иной, как мой старый знакомый. Только он мог отправить на дело такого клоуна.
Сначала я разглядел длинные лакированные носы ботинок. Потом брюки из чуть поблескивающей ткани, огромную бляху на ремне и черную рубашку со здоровенным отложным воротником под распахнутой кожаной курткой. Из-под воротника выглядывала массивная золотая цепь, и примерно столько же металла сияло во рту свалившего меня чернявого коротышки, который будто сбежал со съемочной площадки очередного сериала про нелегкую жизнь кочевого народа.
Ситуация выглядела бы забавнее некуда… не будь она настолько поганой. Я валялся на холодных бетонных квадратиках, пытаясь собраться с силами, а Одаренный – между прочим, не ниже шестого ранга – готовился раскатать меня в блин.
Так себе комедия.
– Григорий Ефимович передает вам горячий привет.
Коротышка криво усмехнулся. Воздух вокруг его руки затрепетал и потянулся вверх, обретая форму длинного и чуть изогнутого лезвия. Интересно, это старший Распутин велел прикончить меня тем же способом, что я казнил его кровиночку, или просто так совпало?
– Не трудись, мы с ним еще сами встретимся, – прохрипел я. – Сына убил, внука убил, и до него доберусь.
Одаренный сверкнул глазами, шагнул вперед, замахнулся…
– Владимир!
Испуганный вскрик Алены прозвучал неожиданно – пожалуй, для нас обоих. Коротышка отвлекся всего на миг… Но мне хватило.
Подхватив Даром стоящий позади мусорный контейнер, я изо всех оставшихся сил швырнул его вперед. Посланник Распутина обернулся за миг до того, как металлическая громадина, разогнанная до скорости спортивного болида, впечаталась в него. Неуклюже взмахнул Саблей, пытаясь отвести удар… и с грохотом свалился, исчезая под грудой пустых бутылок, пакетов и скомканных бумажек.
Я вскочил, метнулся вперед, на ходу подбирая автомат, дернул затвор, и, когда коротышка отбросил контейнер, уже стоял над ним.
Длинная очередь практически в упор превратила голову несостоявшегося палача в кровавый фарш, а я все продолжал давить на спуск, пока затвор не лязгнул, становясь на задержку. Отстрелявшись, я зачем-то нащупал в кармане запасной магазин, заменил им опустевший и, только дослав патрон, повернулся к Алене.
Она стояла на крыльце, прижав ладони к побледневшему лицу, и выглядела так, будто никак не могла решить, что делать: плакать, звать на помощь, бежать… или все-таки грохнуться в обморок, как положено барышне благородных кровей.
Неудивительно. Такое не каждый день увидишь.
Приблизившись к Алене, я закинул автомат за спину и приобнял ее, успокаивая.
– Ну все, все. Нервничать будем потом, ладно? – проговорил я, осторожно поглаживая дрожащие плечи. – А сейчас пойдем!
Но торопиться, похоже, было уже некуда. В отдалении послышался вой сирен, и я усмехнулся. Как всегда – прибыли к шапочному разбору.
Почему в этом времени полиция постоянно опаздывает? Что в Пятигорске, что в Ростове, что здесь… Определенно нужно этим заняться в будущем. И я обязательно займусь. Только чуть позже – сейчас есть задачи и поважнее.
Например – разобраться с одним мерзким старикашкой.
Глава 4
Погода испортилась окончательно. Еще по дороге в Петергоф я успел заметить, что с неба потихоньку начинает сыпать, а теперь тучи в темном небе сгустились, снегопад усилился, а потом к нему присоединился еще и ветер, превращая ненавязчивые осадки в самую настоящую метель.
Которая словно пыталась спрятать следы того, что случилось здесь час назад, но почему-то никак не могла. Университетский городок на моих глазах превращался в сугроб, по бетонным плитам внизу стелилась поземка, а в воздухе до сих пор пахло порохом – даже снаружи, хотя воевать мне пришлось в здании физфака. И еще немного – озоном.
Впрочем, это мне наверняка уже казалось. Выброс энергии при работе мощных атакующих элементов, конечно, способен изменить молекулы кислорода, но все же не настолько, чтобы это было заметно. Скорее уж со мной играло собственное сознание, которое даже сейчас никак не унималось, пытаясь одновременно и проанализировать все события прошлого разом, и заглянуть в будущее. Как и любой сильный Одаренный, я в некоторой степени обладал способностями к предвидению, а, похоже, именно интуиция решила таким образом намекнуть на грядущее.
В общем, в воздухе над физфаком ощутимо пахло неприятностями.
Которые меня, впрочем, пока еще не коснулись. Полиция и криминалисты из СК уже вовсю работали, бегая туда сюда, а машины все продолжали прибывать. Вокруг памятника героям Второй Отечественной я насчитал чуть ли не дюжину служебных авто, от обычных легковушек до похожего на буханку автобуса со спецами. Кто-то не поленился вызвать опергруппу, хотя сражаться им было уже не с кем: все до единого налетчики упокоились навеки и теперь мирно лежали на бетонных плитах внизу в черных пластиковых мешках, дожидаясь своей очереди на погрузку.
Казалось, в университетский городок стянулась полиция чуть ли не со всего Петергофа, но меня куда больше интересовали не машины с имперскими орлами на дверцах и капотах, а один-единственный черный седан, на принадлежность которого указывала только «мигалка». Машина остановилась чуть поодаль от полицейских, и наружу выбралась знакомая фигура.
Не то чтобы особенно мной уважаемая, однако достаточно интересная, чтобы я не поленился спуститься со ступеней физфака вниз, навстречу прибывшему господину.
– Так и знал, что и на этот раз не обойдется без вас! – проворчал Соболев вместо приветствия. – Господь милосердный, что здесь случилось?
Его высокородие статский советник вновь облачился в свой обычный наряд – строгий костюм и чуть приталенное однобортное пальто темно-серого цвета. Но прежней суровой солидности, положенной высокому чину Третьего отделения собственной его величества канцелярии, похоже, так и не смог вернуть. Соболев втягивал голову в плечи, все больше напоминая замерзшего тощего голубя, и что-то подсказывало: дело не только в холоде и ветре.
С самой нашей встречи в Стрельне он сидел тише воды и ниже травы. И не потрудился позвонить, даже когда мы с гардемаринами взяли штурмом усадьбу и отправили на тот свет младшего Распутина. Видимо, надеялся, что я поймаю шальную пулю или на веки вечные загремлю в наряд и буду занят настолько, что не найду времени портить ему жизнь своими визитами. Со временем действительно было не очень, а вот с пулей…
С пулей Соболеву все-таки не повезло.
– Что здесь случилось? – с ухмылкой переспросил я. – Откуда мне знать, ваше высокородие? Если мне не изменяет память, ловить вооруженных преступников – работа полиции и Третьего отделения, но никак не курсанта Морского корпуса… Впрочем, не буду держать вас в неведении. Меня пытались убить. – Я развернулся и указал на пластиковые мешки у нижних ступенек лестницы. – Вот они. Но, боюсь, допросить этих почтенных господ у вас уже не получится.
– Прекратите паясничать! – прошипел Соболев. – Вы прекрасно знаете, зачем я здесь!
– Очень надеюсь, для того, чтобы наконец заняться работой, ваше высокородие. – Я пожал плечами. – В последнее время террористы и заговорщики разгуливают по всему городу. Мне одному кажется, что пора что-то с этим делать?
– Довольно! – Соболев поднял воротник и засунул замерзшие руки в карманы. – Вы ведь наверняка не забыли о нашем разговоре… Итак, вы нашли то, о чем я просил?
Мне вдруг отчаянно захотелось рассмеяться. Не просто ехидно похихикать, а заржать – громко, во весь голос, запрокинув голову к затянутому тяжелыми тучами небу, – настолько комичной и нелепой казалось… Все – и разговор, и сама ситуация. Меня чуть не отправили на тот свет, а у лестницы лежало полдюжины трупов. Распутин погиб, и его приспешникам наверняка было не до угроз семейству его высокородия, однако Соболев все это время жил в страхе. Ждал очередного звонка с одноразового неизвестного номера, просыпался посреди ночи в холодном поту, вслушиваясь в тишину за дверью, и дрожал как осиновый лист, но так и не начал действовать.
Видимо, надеялся, что все как-нибудь распутается само по себе. И я, пожалуй, даже отчасти понимал эти чаяния: после смерти Распутина какие-никакие шансы на подобный исход все-таки имелись. Но неизвестные враги ударили снова, и Соболеву пришлось вылезти из норы по мою душу.
Хотя беспокоили его, конечно же, только лишь собственные шкурные интересы.
– Так вас интересует игрушка покойного Резникова? – издевательски поинтересовался я. – Она в надежном месте. Можете не сомневаться.
– Да как вы смеете?! – Соболев схватил меня за ворот форменного пальто. – Вы обещали!
Нет, это уже ни в какие ворота не лезет!
Я поднял руку, нащупал холодное запястье и стиснул. Что-то хрустнуло, и гнев в глазах напротив тут же потух, а сам его высокородие едва слышно пискнул и принялся оседать, будто у него вдруг отказали обе ноги.
– Во-первых, я вам ничего не обещал. А во-вторых, еще раз посмеете хотя бы коснуться мундира Морского корпуса – и я сломаю вам обе руки… Вы ведь не хотите валяться в снегу на глазах у полиции, не так ли? – Я говорил неторопливо и убедительно, чтобы у Соболева ненароком не осталось сомнений в искренности моих намерений. – И в третьих – вы сейчас определенно не в том положении, чтобы чего-то там требовать. Надеюсь, я ясно выражаюсь?
– Да… Да, я все понял! – Соболев кое-как вырвался и со слезами на глазах принялся баюкать помятую мною конечность. – Господи, ну и силища!
– Лишь малая часть того, что вас ждет, если не начнете вести себя прилично, – проворчал я, поправляя крохотный металлический якорь на лацкане пальто. – Может, все-таки объясните, чего ради примчались сюда через весь город и дергаетесь как подстреленный олень? Ни за что не поверю, что вас так встревожило покушение на мою скромную персону.
– Как будто вы не знаете! Арестовали двоих моих людей. И еще пятерых из других экспедиций Третьего отделения… По прямому распоряжению Совета! – Соболев понизил голос и зашипел как рассерженная змея: – Бьюсь об заклад, это как-то связано с покойным Распутиным и той штуковиной, которую вы нашли у Резникова!
– Очень может быть. – Я не спешил раскрывать свои карты. – И очень может быть, что аресты продолжатся и дальше. Так что вашему высокородию стоит проявить осторожность.
Диск из квартиры Резникова я просмотрел весь целиком, однако в захваченную усадьбу ни нас с товарищами, ни, похоже, даже Соболева и других жандармов так и не пустили. Оставалось только догадываться, что там отыскали следователи из Комитета и старший Морозов, который, если верить слухам, не поленился приехать лично. Судя по укреплениям и количеству оружия и бойцов в поместье Распутина, им явно было, что защищать, и компромата внутри хватило бы посадить хоть целое министерство.
Неудивительно, что попался и кое-кто из Третьего.
– Проявить осторожность?! – застонал Соболев. – Господь милосердный, вы хоть можете представить, каково это? Я каждый день выхожу на службы с мыслью, что меня вот-вот арестуют.
