Они прошли на кухню, где Клавдия сразу поставила на газ закопченную медную кастрюльку. Александра присела на угловой диванчик и огляделась. Обстановка и техника были не из дешевых, но все в целом производило впечатление неряшливости и запущенности. Тарелки с объедками на столе, плита в пятнах, груда посуды в огромной керамической раковине… Было ясно, что хозяйка не страдает манией чистоплотности. Черный кот медитировал в углу у окна, сгорбившись над миской с сухим кормом. Судя по выражению морды, жизнь разочаровала его давно и окончательно.
Клавдия тем временем рылась в подвесном шкафчике, доставая бумажные пакеты и жестяные банки. Она не переставала говорить:
– Я вижу, что вы очень скептически настроены против нас, но знаете, это даже к лучшему! Тем ярче будет ваше прозрение. Ко мне вы чувствуете недоверие и антипатию, я права?
Клавдия неожиданно повернулась, пронзая гостью цепким взглядом. Александра, чуть поежившись, солгала:
– Ничего подобного.
Ассистентка медиума густо хохотнула:
– Да у вас это на лице написано! И мне, в общем, все равно, как вы ко мне относитесь. Важно, чтобы вы воспринимали всерьез Леона.
– А я его воспринимаю очень серьезно, именно поэтому к вам и пришла, – твердо ответила художница, на этот раз не покривив душой.
Клавдия удовлетворенно кивнула:
– Леон – уникум, достойный особенного отношения. И он страшно выматывается, каждый контакт стоит ему огромных энергетических потерь.
В ее голосе зазвучали мягкие, сентиментальные нотки:
– Этот дар был у него всегда, с самого детства. Леон часто болел и после таких озарений просто пластом лежал. Мама страшно за него боялась… Он и в школу почти не ходил, учился дома. Наблюдался у кучи разных врачей. Его обследовали, держали в больницах, пичкали таблетками. Никто ничего не понимал, не желал увидеть очевидное – что Леон просто создан не так, как большинство людей.
Вода в закопченной кастрюльке вскипела, и Клавдия щедрыми щепотками принялась бросать в кипяток травы, которые брала из пакетов и коробок не глядя, будто наугад. Воздух немедленно пропитался крепким пьянящим ароматом. Выключив газ, Клавдия вновь повернулась к гостье:
– Школу Леон заканчивал лежа в психиатрической больнице. Его озарения принимали за шизофренический бред. Родители боялись его. Его – самого безобидного человека на свете! Друзей, конечно, никаких. О девушках смешно и думать. Вакуум, отчаяние. Я одна была на его стороне, одна на всем свете. Он не раз думал о самоубийстве в то время. Такие способности, не находя выхода, разрушают человека быстрее, чем самая страшная болезнь. И даже сейчас, когда Леон научился обуздывать свою силу, направлять ее поток в нужное русло, он страдает. Помогает людям, исцеляет их, а сам часто не в состоянии с постели встать. Он и ребенок, и старик одновременно, а я…
Клавдия улыбнулась, и в этой улыбке в равных долях сочетались гордость и горечь:
– Я его нянька, и всю жизнь так было. А ведь я старше Леона на пять лет. Разве с виду скажешь, что я старше? Вот сколько вы ему дадите?
Александра покачала головой:
– Не знаю, ну, пятьдесят с небольшим…
– Ему тридцать восемь! – ошарашила ее Клавдия. Вооружившись ситечком, она ловко, не пролив ни капли, нацедила большую кружку настоявшегося отвара. – Волосы у него выпали после психбольницы, от стресса и лекарств. Больница, с одной стороны, сильно его подкосила, а с другой, он впервые понял, что совершенно здоров психически и причину видений надо искать в другом месте. Мы с Леоном тогда ушли от родителей, стали жить своей жизнью и ни разу об этом не пожалели!
– Так вы брат и сестра?! – вырвалось у Александры.
Клавдия тихонько рассмеялась, сделав маленький глоток отвара на пробу. Поморщившись, взяла банку с медом:
– Горечь ужасная, ее дает один редкий корешок… А вы что же, решили, что мы муж и жена?
– Нет, знаете, – задумчиво ответила художница. – Хотя в первую минуту знакомства такая мысль мелькнула. Но между вами нет… Какого-то натяжения, как между супругами. Хотя видно, что вы очень близки. Я решила, что вы прочно устоявшаяся пара, вот как бывают пары артистов в цирке. Когда делают один номер и понимают друг друга без слов.
– У жуликов тоже бывают такие пары, – присовокупила Клавдия, облизываясь и щурясь сквозь длинные накладные ресницы. – У шулеров, например.
– Я совсем не это имела в виду, – сконфузилась Александра.
Клавдия усмехнулась и, вновь заглянув в недра шкафчика, достала небольшой пузатенький флакон с темной жидкостью. Флакон был заткнут пробкой от винной бутылки. Этикетки не наблюдалось.
–Это эликсир – подарок лично для вас!– Хозяйка вручила флакон гостье так стремительно, что он оказался в руках у Александры словно сам собой.– А оргонайт будет готов к вашему следующему посещению. Я уже настроилась на вашу энергетику и определилась с выбором камней. Это будет нестандартный набор. Один камушек придется поискать… Но так ведь и вы человек необычный, верно?
Александра встала со стула и отрицательно замотала головой, пытаясь отделаться одновременно и от подарка, и от комплимента:
–Нет-нет, совершенно не стоит, я ничем подобным не пользуюсь… И оргонайт тоже лишнее, уверяю вас! Мне просто жаль ваших трудов…
Клавдия взглянула на нее неожиданно жестко.
– А мне всегда жаль людей, которые дорожат своими заблуждениями, как некоей высшей ценностью, – медленно проговорила она. – Знаете, почему вы так шарахаетесь от моих подарков? Знаете, чего боитесь? Вы боитесь прозреть и убедиться в том, что прожили половину жизни с закрытыми глазами.
– Извините, если я вас чем-то обидела. – Александра слегка сместилась в сторону двери. – Я неправа. Большое спасибо за подарки, я просто была к ним не готова.
Больше всего ей хотелось немедленно уйти и никогда больше не появляться в этой квартире. Художница ругала себя: «Зачем с ней дискутировать? Надо взять то, что она сует, и просто выбросить!» Александра спрятала флакон в сумку и закрыла молнию.
Клавдия, продолжавшая сверлить ее взглядом, неожиданно заявила:
– Запомните: мои подарки выбрасывать или передаривать ни в коем случае нельзя. Это принесет несчастье и вам, и тому, кто их получит.
– Но я не собиралась…
– Собирались! – отрезала хозяйка без всяких церемоний. – Запоминайте лучше, как пользоваться эликсиром. Он изготовлен на основе яблок из одного особенного сада. Сад этот очень далеко, за несколько тысяч километров, в другом государстве, в предгорьях Тянь-Шаня. Эти яблоки сами по себе имеют мощные целительные свойства, также бальзам обогащен витаминами и минералами, которые необходимы для стабильного обновления вашей крови. Каждые двадцать девять дней кровь человека должна полностью обновляться, как обновляется Луна, но…
Клавдия завела глаза к потолку:
– Чаще всего в засоренном организме этот процесс не происходит полностью и вовремя. Отсюда болезни. Держите бальзам на столе и понемногу добавляйте в чай. Или в воду. Уже через несколько дней вы почувствуете себя совершенно иным человеком!
Александра, решившая больше не раздражать хозяйку, молча наблюдала за тем, как черный кот крадется за мухой, ползающей по солнечному квадрату на плитках пола. Муха только что очнулась от зимней спячки и была нерасторопна. Один меткий удар лапой – и муха коротко, отчаянно взвизгнула, тут же умолкнув. Клавдия повысила голос:
– Самое главное, что я хотела до вас донести: отбросьте предрассудки, оставьте враждебность. И в следующий раз приходите к нам как к добрым друзьям.
Александра кивнула, думая о том, что даже общение с Кожемякиным не тяготило ее так, как присутствие этой дружелюбной дамы. Художница едва нашла в себе силы улыбнуться:
– Конечно, обязательно.
Клавдия взяла кружку с отваром и снова коснулась губами темной жидкости. Подняв голову, прислушалась.
–Пойду к Леону,– сообщила она, направляясь в прихожую. Александра последовала за ней. Остановившись у входной двери, хозяйка отперла замок: – Скоро увидимся. Я позвоню вам, когда оргонайт будет готов. Да, и возьмите нашу визитку! Может быть, заинтересует ваших знакомых.
На консоли у вешалки, рядом с пепельницей, веером лежали черные карточки с крупными золотыми буквами. Александра, торопливо попрощавшись, взяла одну карточку и, переступив порог квартиры, с облегчением выдохнула.
Затхлый запах подъезда внезапно показался ей легким и живительным, а сбежав по лестнице и выйдя на крыльцо, она чуть не опьянела от легкого ветра. Он развевался в небе Москвы, как голубой шелковый флаг, знаменующий наступление весны. Замешкавшись на миг, отыскивая в сумке телефон, Александра не заметила поднимавшегося по ступеням мужчину. Она, не глядя, шагнула ему навстречу, и они столкнулись плечами. Художница успела схватиться за перила и выронила визитку.
– Извините, – вырвалось у Александры.
Мужчина молча отстранился и, подойдя к домофону, приложил к датчику магнитный ключ. Пискнул электронный замок, дверь отворилась и захлопнулась. Александра поискала взглядом визитку и увидела ее на поверхности обширной лужи у подножия крыльца. Черный глянцевый прямоугольник дрейфовал по талой воде среди мусора. Золотые буквы были такими крупными, что легко читались на расстоянии, бросаясь в глаза. Собственно, текст состоял из двух слов и номера телефона. «Лаборатория Кадавер» – прочитала Александра, нагнувшись над лужей и нахмурилась. Она извлекла визитку из лужи, отряхнула ее и убедилась, что прочитала правильно. Взглянула на оборотную сторону, где те же два слова были написаны по-английски.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=71890270&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Анна Малышева. «Клетка для сверчка».
2
Анна Малышева. «Дом у последнего фонаря».
3
Эстимейт (оценка) – минимальная цена, которую эксперты аукционного дома устанавливают для продаваемого лота.
4
Анна Малышева. «Клетка для сверчка».
