В ответ я сжимаю кулаки и тяжело вздыхаю. Нельзя дать ему понять, что она не из числа моих обычных девиц на ночь, но в то же время мне не хочется, чтобы он тронул ее хоть пальцем.
– Нет, она ушла. Мы ее больше не увидим. – Я стараюсь говорить спокойно. Он смотрит на меня, приподняв бровь, словно ждет какого-то объяснения.
– Как жаль.
Я расцениваю его слова как намек на то, что мне пора уходить, и возвращаюсь в свой кабинет собрать вещи. Хорошо, что снаряжение и фирменную черную балаклаву я храню в письменном столе под замком. Проводя рукой по гладкой дубовой поверхности, качаю головой. Черт, жаль, что так и не удалось нагнуть над ним Сиенну.
Схватив вещи, отправляю сообщение своему водителю, веля встретить меня у черного входа в клуб. На прощание с гостями времени нет, хотя бы за это можно поблагодарить Луку. Водитель отвечает, что ждать его три минуты. Пожалуй, пока подышу свежим воздухом. Ничто не сравнится с прохладным ноябрьским воздухом Нью-Йорка. «Он такой свежий, что почти прочищает легкие», – думаю я, закуривая сигарету. Не назвал бы себя заядлым курильщиком. Я профессиональный боксер на пике своей физической формы. Но от некоторых привычек избавиться трудно. Уверен, завтра Грейсон за это даст мне пинка. Однако после всего, что сегодня случилось, мне нужно прочистить мозги и выпустить на волю внутренних демонов.
Данте сегодня получит по полной. Из-за того, что Лука не дал мне как следует расслабиться, я на взводе. Выдыхаю дым в морозный воздух и слышу доносящуюся из клуба музыку. Черт подери, с нетерпением жду, когда окажусь в тишине.
– А ну иди сюда, мать твою, – долетает до меня громкий голос с улицы. Отлично, пьяные уроды расходятся. Отступаю в тень и прижимаюсь спиной к стене, опираясь ногой о кирпичную кладку. Хоть как-то развлекусь, люблю славные уличные драки.
Тут появляется звук цокающих по тротуару каблуков, и во мне пробуждается интерес. Шаг женщины в туфлях все ускоряется. Она как будто переходит на бег. Я изучаю обстановку, надеясь, что ошибаюсь. Мне нельзя нарываться на проблемы, которые меня не касаются. На носу важнейший титульный бой. Нужно постараться не просрать такую возможность, а уличная драка может привести к нежелательным последствиям. Грейсон и Стейси и так наседают из-за моих фотографий в прессе со «слишком большим количеством женщин». Не понимаю, чего их это тревожит. Репутация – не моя проблема. Я прилично плачу за то, чтобы подобное дерьмо исчезало.
Пока я размышлял, стук каблуков затих.
– Отвали от меня, Джейми! Что с тобой не так?!
Черт, я узнаю этот голос. Нет, этого просто не может быть.
– Я сказала, быстро убрал от меня руки!
Нет, еще как может. Черт. Отталкиваюсь от стены и бегу трусцой. Возможно, на улице и темно, но мы в Нью-Йорке, а потому все вокруг постоянно освещено. Приближаясь к ним по тротуару, прислушиваюсь к несмолкающим голосам.
– Я говорил, что хочу, чтобы ты вернулась, а ты, твою мать, не слушала. Так что придется забрать тебя силой.
Какого черта? Я пытаюсь сохранять спокойствие и не терять бдительности. Ни капли не сомневаюсь в том, кого сейчас увижу.
Бинго, неподалеку от главной дороги, в переулке, вижу две тени. Не могу разглядеть лиц, но сразу замечаю женщину. Мужчина в капюшоне возвышается над ней и, схватив за горло, прижимает к кирпичной стене. Похоже, я сброшу пар еще до того, как уеду пытать людей.
Шагая по переулку, стараюсь не шуметь, чтобы не спугнуть придурка, а сердце тем временем колотится как загнанное, и, чувствую, нервы на пределе. То же ощущение у меня возникло при нашей первой встрече. Черт, нет. Надеюсь, я охренеть как ошибаюсь. Мне остается до них несколько шагов, и ее голос ранит мое сердце.
– Джейми, пожалуйста, не делай этого, – сквозь слезы выдавливает она.
Он чертов труп. Выпячивая грудь, достаю из кармана нож и кричу:
– Я же, сука, предупреждал, Джейми! Если хотя бы прикоснешься к ней, я тебя прикончу.
Поднимаю нож и одариваю его звериной ухмылкой. Вот так, ублюдок. Теперь я привлек твое внимание. Он ослабляет хватку на горле Сиенны, прижатой к стене, и она пользуется представившейся возможностью: отводит колено назад и с размаху бьет его прямо по яйцам. Моя потрясающая зажигалочка.
Джейми отшвыривает ее к стене, и она от боли сгибается пополам. Я бросаюсь к ней со всех ног и ловлю, прежде чем она ударяется головой об асфальт. Джейми, гребаный слабак, ловит момент и убегает. О, не волнуйся. Я, скотина, найду тебя.
Сразу же переключив внимание на Сиенну, нежно убираю волосы с ее лица. В переулке свет совсем тусклый, поэтому мне не удается в полной мере рассмотреть ее и узнать, не ранена ли она, но Сиенна дрожит в моих объятиях. Она, похоже, в шоке. Она глядит на меня пронзительно голубыми глазами, но я не могу вымолвить ни слова. Черт.
– Сиенна, детка. Поговори со мной. Ты в порядке? Он тебя бил? – В груди полыхает жгучая ярость, и чтобы сдержать ее, приходится напрягать каждую мышцу тела. Как он, мать его, посмел?
Сиенна обхватывает себя руками и кашляет. Она замерзла.
– Келлер, можешь, пожалуйста, отвезти меня домой? – просит она ослабшим голосом.
– Конечно, детка. Обнимешь меня за шею?
Она слушается. Я подхватываю ее на руки, и она, легкая как перышко, прижимается к моей груди. Ее дыхание выравнивается. Иронично, что она расслабляется в моих объятиях, пока во мне происходит внутренняя борьба, и я изо всех сил стараюсь успокоиться, не позволяя инстинктам взять верх, пытаясь не рвануть на поиски ублюдка, чтобы разорвать его на части. Это подождет, Келлер.
По дороге к черному входу в клуб у меня в голове проносятся тысячи мыслей. Темно-серый «Астон Мартин» ждет меня, мерцая в свете уличных фонарей. Что Джейми имел в виду, говоря, что она ему нужна и поэтому он ее заберет? Словно речь шла не об обычном расставании. Звучало так, будто придурок в панике и совсем отчаялся.
Подумаю об этом позже. Благодаря связям с мафией я довольно быстро выясню об этом ублюдке все, что возможно, и поставлю на его затылке огромную красную мишень. Переключаю все внимание на Сиенну и понимаю, что она крепко прижимается к моей груди. Мы оказываемся совсем недалеко от клуба, и я замечаю на ее руках багровые пятна. Твою мать, из-за этого урода у нее полопались сосуды. Он отплатит за каждую ее травму в десятикратном размере. Мы добираемся до «Астон Мартина» в считаные секунды. Задействуя все необходимые мышцы, забираю ключи у стоящего рядом с пассажирским местом водителя и кивком отпускаю его. Отвезу ее сам. Склонившись, сажусь на корточки и осторожно устраиваю Сиенну на красном кожаном пассажирском сиденье. Беру ремень безопасности и пристегиваю ее, задевая плечо.
От моих легких прикосновений у Сиенны тут же появляются мурашки. Черт, она чувствует то же самое.
Снимаю куртку и накрываю Сиенну, затем обхожу машину и сажусь за руль. Двигатель оживает, и авто с ревом сотрясается. Боже, как же я люблю мощь этого зверя. Провожу ладонями по кожаной обивке руля и включаю задний ход, после просовываю руку под подголовник Сиенны и поворачиваюсь, чтобы посмотреть в заднее окно. Ловлю на себе ее пристальный взгляд и вижу полыхающее желание в ее глазах. Сейчас, без шуток, не лучшее время.
Мы отъезжаем от клуба, когда заря только начинает заниматься и на дорогах еще спокойно.
– Не спросишь у меня, где я живу? Ты едешь не в ту сторону.
Я не собираюсь оставлять Сиенну в ее квартире в одиночестве. Похоже, вскоре будет нарушено мое второе правило: никаких женщин в пентхаусе. Это опасно.
Глава 6
Сиенна
Келлер не сводит глаз с дороги и игнорирует мой вопрос, но я слишком устала, чтобы добиваться ответа. Пускай мы и знакомы всего несколько часов, с ним я чувствую себя в безопасности.
Такое впечатление, будто он настоящий сильно отличается от той его версии, которую демонстрирует миру. Сложилось оно благодаря тому, с какой нежностью он ко мне прикасался. И я понимаю, что за фасадом кроется нечто большее. Он бы не причинил мне физической боли.
Я так устала, что почти нет сил держать глаза открытыми, да и обогрев работает на полную мощность, отчего становится теплее, но вместе с тем хочется спать.
Я откидываюсь на спинку кресла, чтобы устроиться поудобнее, и решаю понаблюдать за Келлером. Сейчас не время возбуждаться. Всего несколько минут назад на меня в переулке напал бывший, а сейчас домой везет потрясающий спаситель на «Астон Мартине».
Вот только я слежу за тем, как он управляется с этим зверем, и завожусь. Он ведет машину, контролируя каждую мелочь, и так крепко сжимает руль, что даже невзирая на татуировку видно, как побелели костяшки пальцев.
Время от времени он бросает на меня обеспокоенный взгляд, словно проверяя, все ли со мной в порядке, но от меня не укрывается плещущаяся в его глазах ярость, способная сеять хаос. В нем таится тьма, жаждущая вырваться наружу, и он прилагает массу усилий, пытаясь ее сдержать.
Я осторожно кладу руку ему на бедро. Похоже, ему так же неловко брать на себя роль моего защитника, как и мне оказаться на месте человека, нуждающегося в заботе. Я к такому не привыкла. Он кладет свою руку поверх моей и ободряюще ее сжимает. Кто бы мог подумать, что человек с темной душой, да еще обладающий властью, склонен к таким проявлениям нежности? Ну или он просто жалеет глупую девицу, попавшую в беду.
Любой был бы выбит из колеи, если бы ему пришлось спасать кого-то трижды за ночь.
Мы проезжаем мимо Центрального парка, держась за руки, в полной тишине. Разумеется, мы направляемся в шикарный район. Ради всего святого, я на «Астон Мартине». А он – владелец чертова ночного клуба!
Убрав его руку со своей и лишившись этого контакта, я мгновенно ощущаю опустошение. Воздух в машине наэлектризован. Так быть не должно. Мое тело покрывают порезы и синяки. И внезапно возникает ощущение, что мне нечем дышать. Пока я пытаюсь сделать хоть глоток воздуха, на меня накатывает паника. Черт подери, на меня напал Джейми.
Прежде он не применял ко мне силу. Мог напугать, но ни разу не трогал. Почему решил поступить так сейчас?
Делая глубокие вдохи, стараюсь унять подступающую паническую атаку. А если бы Келлер меня не спас? Как далеко зашел бы Джейми?
Машина начинает замедляться, на мгновение отвлекая меня от переживаний. Мы приближаемся к небоскребам на Парк-авеню. Не может же он жить в гребаном небоскребе… погодите, люди в них вообще живут?
Келлер нажимает иконку на экране автомобиля, и открывается дверь гаража, находящегося рядом со зданием. Он кивает двум охранникам, сидящим в будке. Мы въезжаем на ярко освещенную парковку, и он скользит рукой за мой подголовник, чтобы развернуться. Я не в состоянии сформулировать связное предложение, поэтому просто молчу. Хотя у меня возникает один животрепещущий вопрос.
– Келлер, на какой этаж мы поднимемся? Я ужасно боюсь лифтов. Так что нам нужно подняться по лестнице, – лепечу я.
– Если я скажу, будет только хуже, Сиенна. Просто доверься мне, хорошо? Со мной тебе нечего бояться, – отвечает он и нажимает иконку на центральной консоли, выключая двигатель. Затем выбирается из машины и обходит ее спереди. Не сводя с меня глаз. Через пару мгновений распахивает пассажирскую дверь и подает мне руку, а у меня от холодного воздуха перехватывает дыхание. И вместо того, чтобы помочь мне вылезти, он наклоняется и снова подхватывает меня, прижимая к груди. Я кожей ощущаю его ровное сердцебиение.
Он несет меня к лифтам. Черт, может, если я просто закрою глаза, все будет хорошо. На меня обрушиваются воспоминания о временах, когда мы жили в лондонской квартире и мама запирала меня в обшарпанном лифте. Стоило мне ее пьяную вывести из себя, и она запихивала меня в кабину и бросала там, рыдающую в три ручья. И выпускала, только когда вспоминала о моем существовании. Я могла провести там всю ночь, засыпая со слезами на глазах. Я была всего лишь маленькой девочкой. И все жители многоквартирного дома думали, что лифт сломался, а поэтому никто не приходил мне на помощь. Я же цепенела от ужаса.
Двери лифта открываются со звоном, и Келлер вносит меня, вырывая из размышлений о прошлом.
Несмотря на объявший меня страх, не могу отрицать, что кабина изумляет. В ней без проблем поместилось бы около двадцати человек. А вот успокаивающая музыка не справляется со своей задачей, тут же напоминая о приемной моего психотерапевта. Повернувшись лицом ко входу, Келлер нажимает кнопку, пытаясь скрыть номер на панели. Я же умудряюсь извернуться и увидеть загоревшееся зеленым светом число восемьдесят шесть.
– Келлер, ты, мать твою, издеваешься? Мы проведем в гребаном лифте минут десять. Я не справлюсь. Выпусти меня, – еле дыша, выпаливаю я. На лбу выступают капли пота.
Он нежно целует меня в макушку и крепко сжимает в объятиях. Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на вдохах и выдохах, слушая ровное биение его сердца.
– Мы почти приехали, прелесть, – успокаивает он меня, поглаживая по волосам.
Его нежность застает меня врасплох. Может, он просто жалеет меня. Нельзя отрицать, что в наэлектризованном воздухе витает предвкушение. Прижимаясь к его груди, я вдыхаю мускусный запах его лосьона после бритья, смешанный со скотчем и сигаретами. И прежде чем успеваю ответить, раздается звон, и двери открываются.
Мягко поставив меня на ноги, Келлер переплетает свои пальцы с моими и ведет меня в самый потрясающий пентхаус, который я только могла вообразить. Из окон от пола до потолка открывается вид на горизонт Манхэттена, мерцающего в рассеивающейся ночи. Огромное жилое пространство наполняет эхо от цокота моих туфлей на шпильках по белому мраморному полу, контрастирующему с черной мебелью и предметами из темного дуба. Ощущается еще свежий запах краски. У пентхауса свободная планировка, и мое внимание привлекает ультрасовременная кухня, которой место наверняка в каком-нибудь дворце.
Замечаю большой черный кожаный диван-полумесяц с чуть более светлыми подушками, гармонично сочетающимися с черными, белыми и нейтральными тонами интерьера. Боже, я бы многое отдала, чтобы готовить на этой кухне, здесь есть даже кран, из которого льется кипящая вода!
– Келлер, квартира просто потрясающая. Вид из окна, кухня, черт возьми, да все это. Просто рай, – стону я от изумления.
Келлер окидывает меня взглядом с головы до ног.
– Детка, райский вид здесь открывается только на девушку, что стоит передо мной.
– Не глупи, – бормочу я. Мои щеки горят. Отрицать это нет смысла.
Он не сводит с меня глаз, оценивая ссадины на руках. Затем сокращает расстояние между нами и нежно скользит пальцами по моим рукам, отчего кожа покрывается мурашками. Он подхватывает меня так, словно я ничего не вешу, и опускает на диван, после чего присаживается на корточки.
Келлер нащупывает молнию на моем платье сбоку.
– Можно?
Я киваю, ощущая неуверенность.
Он осторожно стягивает с меня платье и снимает туфли на шпильках. После этого снова смотрит мне в лицо. Пальцем водит по моим рукам, останавливаясь на каждом синяке и каждой ссадине. Наклоняет голову и нежно целует каждое повреждение.
– За каждый след, оставленный на твоем прекрасном теле, я сломаю ему кость. Он заплатит. Я тебе обещаю, – хрипит он, и в его голосе слышится металл.
Следовало бы испугаться, но я не боюсь. Хуже всего то, что он, похоже, не шутит.
Нас отвлекает телефонный звонок. Черт, мне нужно позвонить Мэдди. Я сказала ей, что иду в туалет. И я шла, пока Джейми не решил вытащить меня из клуба, а потом напасть.
Келлер хмуро смотрит на экран.
– Мне нужно ответить на звонок в другой комнате. Чувствуй себя как дома. Я ненадолго.
Он быстро чмокает меня в лоб и, развернувшись на каблуках, удаляется по коридору. Оставшись в одних промокших насквозь трусиках, я вздыхаю и натягиваю платье.
Я направляюсь на кухню и начинаю открывать шкафы, которых тут, должно быть, больше тридцати, в поисках стакана. Мне везет на шестой попытке. Беру один из высоких хрустальных бокалов и наполняю его водой до краев, после чего начинаю рыться в сумочке в поисках обезболивающих. Руки начинает покалывать, а в голове стучит. Я запиваю таблетки и наслаждаюсь ощущением прохлады, разливающейся по разгоряченному телу. Беру телефон и вижу кучу оповещений о пропущенных звонках от Мэдди. Не читая сообщений, быстро набираю ее номер.
– Сиенна, ты куда, черт возьми, пропала? – старается она перекричать громыхающую музыку. – Я все еще в клубе, в туалете. Я тебя потеряла и ужасно волновалась.
Боже, меня наполняет чувство вины.
– Мэдди, прости меня. Джейми заявился в клуб и умолял поговорить. Он сводил меня с ума. Поэтому я согласилась. Но как только мы вышли через второй выход, он потащил меня в переулок. Я попыталась убежать, но он прижал меня к стене. К счастью, прежде чем случилось что-то плохое, меня нашел Келлер. И теперь я у него. Я собираюсь вызвать «Убер», – объясняю я, пытаясь не заставлять ее волноваться слишком сильно.
– Что, мать его, Джейми сделал? Где он сейчас? Я выколю ему глаза каблуками. Кошмар, ты в порядке? – В ее голосе звучат истеричные нотки.
– Он сбежал, Мэдс. Все хорошо. Я в порядке. Пара синяков и ушибов, но все будет отлично. И я врезала этому придурку по яйцам. Скоро встретимся дома, ладно? Напиши, когда выедешь. Сначала мне нужно попрощаться с Келлером. – Надеюсь, это ее успокоит.
– Ладно, хорошо. Черт, Келлер. Это тот парень, которого ты оседлала в клубе? Не терпится узнать о нем побольше. Сядешь в такси, пришли свою геолокацию, хорошо? Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, Мэдс, – отвечаю я и завершаю звонок.
Келлер еще не договорил по телефону, поэтому я открываю приложение «Убер» и вызываю машину. После сажусь на барный стул за стойкой. Мне нужно отвлечься. Адреналин явно выветривается, и я теряю контроль. Неожиданно дрожащие руки расплываются перед глазами, и от вида покрывающих их порезов хочется кричать. Я пытаюсь отдышаться и понимаю, что легкие горят.
Какого хрена со мной происходит? Что он со мной сделал? Откуда столько порезов?
Я спрыгиваю с барного стула – нужно найти туалет. На нетвердых ногах шагаю к первой двери, которую способна разглядеть. Но чем ближе подхожу, тем явственнее ощущаю, что мне нечем дышать.
Черт, я сейчас умру.
С грохотом распахиваю дверь и вваливаюсь в темную комнату. У меня не получается рассмотреть, где я нахожусь. Все мышцы ноют, а стоит попытаться сделать вдох, и каждую клетку пронзает боль. Понимаю, что искать туалет бессмысленно, моему телу недостает сил, чтобы сделать еще хоть один шаг. Я падаю на пол и подтягиваю ноги к груди. Прижимаясь лбом к коленям, хватаю ртом воздух, а по щекам текут слезы.
Я цепенею.
Зажмуриваюсь, позволяя темноте меня поглотить, и рыдаю, содрогаясь всем телом.
Слышу рядом глухой стук и щеками ощущаю теплые руки.
– Черт, Сиенна, что случилось? Ты в порядке?
– Я-я-я… – Легкие отказываются работать. Я не могу произнести ни слова.
Он подхватывает меня, и мне кажется, что я парю. Как ни странно, его учащенное сердцебиение меня успокаивает.
– Ш-ш-ш, все хорошо, детка. Я рядом, – говорит он, осторожно укладывая меня на мягкий матрас. Моя голова касается шелковистой подушки. Мышцы начинают расслабляться. Кровать прогибается под весом Келлера, он ложится рядом, обхватывает меня за талию и прижимает к своей груди.
– Просто дыши, детка. Больше никто не сделает тебе больно. Ты в безопасности. Поверь.
