Благодаря его мягкому голосу и тому, как он гладит меня по волосам, становится легче дышать. Я делаю глубокие, размеренные вдохи и выдохи и понимаю, что сердцебиение возвращается к нормальному ритму. Мы лежим рядом, и, прижатая к его мускулистому телу, я чувствую себя под защитой.
Наконец дыхание нормализуется. Я набираюсь смелости заговорить, и щеки тут же алеют от смущения.
– Черт, это было страшно. Прости, что пришлось увидеть меня такой. Уверена, тебе и без этого хватило того, что пришлось трижды меня спасать. Скоро я от тебя отстану.
– Не проси прощения. На тебя напали. Я и сам по дороге сюда думал, не слишком ли спокойно ты отнеслась к тому, что произошло. Иногда просто нужно все выплеснуть. – Он целует меня в затылок, и по телу разливается тепло.
– Хм, – только и могу я выдавить в ответ, пока закрываются мои усталые глаза.
Черт. «Убер».
Распахиваю глаза, вырываюсь из его объятий, спрыгиваю с кровати и бросаюсь к двери.
– Сиенна! – рычит он. Своим низким голосом он вынуждает меня остановиться на полпути.
Я медленно разворачиваюсь к нему.
– Куда это ты собралась?
– Я забыла, что заказала такси, – отвечаю я, нервно перебирая пальцами и избегая смотреть ему в глаза.
Он направляется ко мне, и от меня не укрывается, как напряжена его челюсть. С каждым его шагом ко мне я отступаю на один, пока спиной не упираюсь в дверь. И когда он настигает меня, я дергаюсь.
– Сиенна. Не принимай мою доброту за слабость, принцесса, – хрипит он, вызывая у меня дрожь. – Ты никуда не едешь. Во-первых, потому что в это время снаружи опасно. А во-вторых, потому что так сказал я. Поняла? – Меня сбивает с толку, как с его мягких губ, беспрерывно касающихся моего лица, могут срываться такие грозные слова.
Черт, это возбуждает, и как же это неправильно. Этот мужчина и его похотливый, властный голос творят со мной такое, чего я и представить себе не могла. Но мне абсолютно точно не нужна защита.
– Нет, – отвечаю я, вызывающе вскидывая голову. Хватит с меня на сегодня мужчин.
– Сиенна, – повторяет он, – не испытывай меня, черт возьми. Я и так на пределе.
Его тон выдает внутреннюю борьбу. Он хочет меня, но не знает как со мной поступить. Все на это указывает. В своей жизни он привык требовать, чтобы все происходило, как велит он.
– Хорошо, отвези меня домой, а потом иди и делай то, что там тебе нужно. – Я показываю на его телефон в кармане.
Он убирает руки и создает между нами некоторую дистанцию.
– Ладно, – фыркает он и уходит из комнаты в другую, хлопая за собой дверью.
Отлично. Мне удалось вывести из себя чудовище.
Через несколько минут по пентхаусу разносится звук выдвигаемых ящиков. Вскоре Келлер предстает передо мной в черных спортивных штанах, тесной черной толстовке с капюшоном и со спортивной сумкой на плече.
Черт возьми, честно говоря, даже не знаю, какой его образ возбуждает меня сильнее – Келлер в приталенном смокинге или в повседневной спортивной одежде. Толстовка с капюшоном плотно облегает фигуру, подчеркивая размер его бицепсов, а спортивные штаны не оставляют простора воображению. Не будь я так на него зла, мне бы захотелось броситься к нему в объятия и прижаться губами к его губам.
Келлер, прочистив горло, снова привлекает мое внимание.
Супер. Он заметил, что я пялюсь.
Он проходит мимо меня и кивает головой, как бы приглашая следовать за ним. Похоже, что все нежности остались в прошлом. Пока мы едем в лифте, а затем в машине, мы не смотрим друг другу в глаза.
Он подъезжает и глушит двигатель. Я тянусь открыть дверь, но он останавливает меня сильной рукой и наклоняется, вдавливая меня в сиденье.
С его губ срывается тихий вздох.
– Сиенна, подожди секунду. Прости. На меня многое навалилось, и я прежде так себя с женщинами не вел. Не знаю, в чем дело, но не могу объяснить, почему меня так к тебе тянет. Дашь мне свой телефон? – просит он вроде искренне и поворачивает руку ладонью вверх.
– Думаю, ты хотел добавить «пожалуйста», – с ухмылкой поддразниваю его я.
Келлер одаривает меня полуулыбкой.
– Ладно, пожалуйста, Сиенна.
Я вбиваю пароль, чтобы разблокировать телефон, и кладу мобильный ему в руку. Он быстро набирает какой-то текст, и раздается звуковой сигнал.
Он возвращает телефон.
– У тебя есть мой номер, принцесса. Если что-нибудь понадобится, позвони. Например, если Джейми будет дышать одним с тобой воздухом. – И через секунду добавляет: – Пожалуйста.
Пытаясь скрыть улыбку, отвечаю:
– Хорошо, Келлер. Спасибо.
Не знаю, что нашло на Джейми, но сегодня он меня напугал по-настоящему. Он вел себя как сумасшедший и помешанный. Обычно он спокойный и собранный.
И тогда я вспоминаю, что мужчина, который сидит рядом и извиняется, за ночь трижды спасал мою задницу. Я обхватываю его щеки, притягиваю к себе и быстро чмокаю, желая таким образом сказать «спасибо» и «до свидания».
Я понимаю, что больше ничего не будет.
Затем отстраняюсь и хватаюсь за дверную ручку. Однако Келлер оказывается быстрее. Он разворачивает меня к себе и прижимается своими губами к моим, запуская руки в волосы. Он углубляет поцелуй, я со стоном впускаю его язык, и наши зубы соприкасаются. Мы, как два изголодавшихся зверя, царапаем и терзаем друг друга.
Все испытанные мной за этот день эмоции выливаются в этом поцелуе.
Келлер разрывает наш контакт, и я осознаю, что мои губы распухли, а дыхание перехватило.
– Твою мать, Сиенна. Нам нужно сделать паузу. Я должен ехать, – выдавливает он, тяжело дыша, а я ловлю выдыхаемый им воздух, поскольку его рот все еще в нескольких дюймах от моего.
Окна в «Астоне» запотевают, и машину наполняет запах чистого желания. Я стараюсь изобразить хмурое выражение, но у меня ничего не выходит, и в конце концов я начинаю смеяться.
– Ладно, полагаю, мы скоро пообщаемся? – бормочу я с тоской в голосе.
– Скорее, чем ты думаешь, детка. – Он подмигивает мне и наклоняется открыть дверь. Боже, когда он трется об меня всем телом, так и хочется запрыгнуть к нему на колени. – Поверь, если бы у меня не было дел, я бы отнес тебя в твою квартиру и заставил выкрикивать мое имя, вынуждая забыть о существовании других мужчин, бывших до меня, – шепчет он мне на ухо, отчего у меня по спине бегут мурашки.
Боже, как бы я этого хотела.
Я выскальзываю из машины и иду домой, оборачиваясь на ходу, чтобы помахать ему. Преодолеваю пять лестничных пролетов до нашей с Мэдди студии, запыхавшись на последнем этаже. Отпираю дверь, бросаю ключи на столик и, наконец-то, снимаю у порога туфли. Че-е-ерт, как же хорошо.
По коридору направляюсь к гостиной, поднимаю деревянные жалюзи и смотрю на дорогу, на которой Келлер высадил меня несколько минут назад. Он все еще внизу. Даже здесь чувствую его пристальный взгляд. Тут, привлекая мое внимание, пиликает телефон, и я бегу к нему.
БОГ СЕКСА КЕЛЛЕР:
Иди спать, принцесса, сладких тебе снов, целую.
Я быстро набираю ответ, хихикая над тем, как он записал себя в моих контактах.
Я:
Сладких, бог секса, еще раз спасибо за все. Надеюсь, этой спокойной ночью тебе приснюсь я. Целую.
Он отвечает незамедлительно.
БОГ СЕКСА КЕЛЛЕР:
Если дело касается тебя, о спокойных ночах нет и речи, принцесса *подмигивающий смайл* А теперь спать, целую.
Я коротко пишу Мэдди, что уже дома. Затем расстегиваю молнию на платье, бросаю его на пол и падаю на кровать, хватаю ближайшую подушку, стискиваю ее и, засыпая, думаю о Келлере.
Глава 7
Келлер
Покинув Сиенну, я поехал прямиком в ресторан Данте в Бруклине, «У Рико». Скажем так, он, мать его, еще не скоро захочет высказывать свое мнение. Примерно до конца его жизни.
Лука хотел, чтобы я передал клану послание, и я выполнил его поручение. Просто Данте не повезло подвернуться под руку, когда во мне кипела ярость, которую было необходимо выплеснуть. Но выплеснуть ее я хотел на Джейми.
Толкаю деревянную дверь ресторана, и под пальцами осыпается красная краска. Болтовня на итальянском и смех тут же стихают. Данте и четверо пожилых мужчин сидят в центре ресторана за круглым деревянным столом. На нем разбросаны игральные карты и доллары. Сигарный дым заполняет пространство плотной пеленой, и когда я резко вдыхаю, ядовитые химикаты обжигают горло. Не говоря ни слова, подхожу к столу и выдвигаю белый складной металлический стул. Он со скрипом скользит по неровному полу, я разворачиваю его спинкой к столу и устраиваюсь перед игроками. Все взгляды устремлены на меня. Ни с чьих губ не слетает ни звука, и каждый выглядит так, словно увидел привидение. Я неторопливо вынимаю из пистолета магазин, и бронзовые пули одна за другой со звоном падают на сосновый стол. Звенящую тишину в пустом помещении нарушает лишь капающая в дальнем углу вода. Я швыряю теперь уже пустое оружие с такой силой, что пули отскакивают от деревянной поверхности, и замечаю, что никто даже не вздрагивает, ведь все слишком напуганы, чтобы хотя бы пошевелиться.
Они знают, зачем я здесь. Знают, кто я и кто меня послал.
Зажав пулю между большим и указательным пальцами, я молча поднимаю ее. Затем впечатываю ее Данте в грудь.
– Глотай, – приказываю я.
– Что? Нет. – Его голос дрожит.
– Повторяю в последний раз. Глотай, – мгновенно требую я.
Лучше ему меня сегодня не раздражать.
Он медленно забирает пулю из моих пальцев. Я чувствую, как его трясет. Его глаза широко распахнуты, в них читается мольба найти другой выход.
Что ж, обойдется.
Подняв пулю, он зажимает ее губами, а его кадык скачет вверх-вниз. Достаю из носка блестящий металлический нож и приставляю его к шее Данте слева, к сонной артерии. Легонько надавливаю, и лезвие рассекает верхний слой кожи, отчего из раны начинает медленно сочиться кровь.
Похоже, мои действия все же мотивируют его выполнить мою команду. Пуля оказывается у него во рту, и он ее глотает. Она начинает проходить по горлу, и его пробирает кашель.
Я прекращаю давить ножом на его шею. Его тело слегка расслабляется от облегчения.
Поднимаю еще одну пулю, вдавливаю ее ему в лицо, и он широко распахивает глаза.
– Еще одну.
Его так называемые друзья в ужасе наблюдают за происходящим.
На этот раз он быстрее хватает пулю и глотает ее, стараясь сдержать рвотный позыв, когда та скользит в его глотку.
– Хорошо. Теперь открой рот и высунь язык. – Он повинуется, но его челюсть подрагивает.
Перехватив в руке маленький, но смертоносный нож, я отнимаю кончик его языка. Ощущение такое, будто разрезаешь кусок хорошо прожаренного стейка. Из его рта по подбородку рекой течет кровь.
Я поднимаю крошечный кусочек мяса и подношу его к открытому рту Данте.
– Обещаю, это последний раз. Глотай.
Лука хотел, чтобы я передал послание. Думаю, задача выполнена. Витающий в воздухе страх кажется осязаемым.
Зажимая рот, он проглатывает кончик языка и забрызгивает кровью мой пиджак.
– А за это ты, мать твою, оплатишь химчистку, – цежу я с отвращением и бросаю испачканную одежду на залитый кровью пол. – Итак, ты в последний раз обсуждал дела Луки с Фальконе. Я ясно выражаюсь? Если мы услышим хоть намек на то, что ты ступил на их территорию, ты получишь пулю прямо между глаз.
Он отчаянно кивает в ответ, прикрывая рукой рот, из которого сочится кровь.
Домой я возвращаюсь уже с первыми яркими лучами солнца, ласкающими кроны деревьев Центрального парка. Окровавленная одежда отправляется в сумку, с ней я разберусь позже. Я иду принять ледяной душ, пытаясь выбросить из головы образ Сиенны, скачущей на моей руке.
Ни хрена не получается.
Остаток недели я тренируюсь с Грейсоном. Мне нужно занять руки, только бы не писать Сиенне. Боже, как же сильно я ее хочу.
Хочу обладать ею, заявить на нее права и наречь своей.
Хочу защищать ее и заботиться о ней.
И именно поэтому я не позволяю себе писать ей.
Не стоит втягивать ее в мои проблемы. Связываться со мной опасно. И с моим образом жизни заводить отношения с женщиной – значит проявить слабость. А этого я допустить не могу.
