Я выдыхаю и, уверенно держа поднос в руках, направляюсь к нему. Плана в голове, как начать разговор и о чем вообще говорить, нет, поэтому я буду импровизировать.
Усаживаюсь напротив него, желая отвлечь его внимание от чего-то очень важного в своем телефоне, такого, что заставляет ямочки задержаться на его щеках дольше обычного.
– Тео, правильно? – спрашиваю я, но он игнорирует меня.
Я слегка наклоняюсь над столом и машу ладонью над его телефоном, чтобы он наконец-то заметил меня.
Он выпрямляется, убирает телефон и достает из своих ушей наушники, которые мое зрение упустило из внимания.
– Привет, – очередная тупость летит в его лицо в сопровождении с не менее тупой улыбкой. – Ты ведь Тео, да? Ты тогда не представился мне, и я узнала от людей, что тебя так зовут. Я хотела еще раз перед тобой извиниться за те недоразумения, когда вела себя как конченная, ой, как совершенно невменяемая идиотка.
Правило номер один: общайся открыто и искренне.
А если не можешь открыто, то изобрази, что делаешь это. Сложно, но в интернете пишут, что это работает. Поэтому пробуем.
– Можешь называть меня Скарлетт, а не мисс Скай, – продолжаю я, хотя что-то мне подсказывает, что музыка в его наушниках была настолько громкой, что он меня не слышит до сих пор. – Если ты скажешь, что это обращение из уважения, то я тебе не поверю, – легкий смешок, который я прикрываю ладонью, строя из себя ту самую легкомысленную милашку. – Тео, ты кажешься таким добрым, понимающим, внимательным и красивым.
Правило номер два: восхваляй его. Восхваляй, даже если это все ложь. Даже если эта похвала выблевывается из твоего желудка – все равно хвали!
– В ту ночь, когда ты привез меня в полицию, я даже представить себе не могла, что в наше время еще есть такие порядочные парни, которые в любой момент могут протянуть руку помощи девушке, находящейся в беде.
Господи, если ты меня слышишь, можно, я прямо сейчас сгорю от стыда и поднимусь на небеса? Посидим с тобой за каким-нибудь безалкогольным коктейльчиком и на перемотке посмотрим мой позор… Клянусь, я от души буду ржать над собой.
Смотрю на него и понимаю, что с каждым произнесенным мною словом его взгляд становится все тусклее и тусклее. Словно я сейчас не восхваляю его и благодарю, а, наоборот, втаптываю каблуком своей туфли его самоуверенность на самое дно. Что-то не так…
– С тобой все нормально? – интересуется он, приподняв одну бровь.
Ура! Наконец-то он хоть что-то сказал!
– Да… да, все отлично, – утвердительно киваю головой. – Просто… я тут никого не знаю, и хотела подружиться с тобой – с единственным человеком, с которым уже успела немного познакомиться и пообщаться, – произношу я, чувствуя, что меня уже порядком затрах… уже слегка надоел этот странный моно-диалог. – Расскажи мне немного о себе, – прошу я, складывая руки на столе и опираясь о них подбородком.
– Слушай, Скарлетт, – начинает он, в очередной раз облизывая свои губы, – я сегодня не в настроении на общение и обмен любезностями. Может, поболтаем как-нибудь в другой раз? Я о-о-очень спешу, – говорит он, поспешно вставая. Он прячет телефон в задний карман, туда же отправляет наушники, и поднимает поднос со стола, но я решаю прибегнуть к третьему правилу.
Правило номер три: проявлять телесный контакт. Даже если потом тебе придется очень жесткой мочалкой оттирать от своих рук ощущение тепла его кожи.
Я опускаю ладонь на его руку, которую он останавливает на полпути к своему обеду, и резко отдергиваю, почувствовав, что сотворила что-то очень странное.
– Постой, – говорю я, смотря на то, как равнодушно он пялится на меня. – Ты простил меня за тот инцидент?
– Просто забей, – произносит он, поднимает поднос и переводя взгляд за мою спину. От увиденного его губы снова изгибаются в ту самую улыбку, которую я по какой-то причине не удосужилась получить за эти минуты разговора. – Это ведь был всего лишь спор, да? Так что не парься, мне все равно.
Да что за моей спиной такого интересного, черт возьми?! Уже второй раз он просто сбегает к тому, что находится там, а не перед его лицом.
– Тео, я хочу… – Я пытаюсь подняться, но не могу распутать свои ноги, которые скрутила под столом, и снова плюхаюсь на задницу.
– Прости, детка, но не сейчас. Я не хочу сегодня, – произносит он, подмигнув мне.
Детка?! Снова? Выгрызу из твоего мозга это тупое обращение, придурок!
– Что ты сказала? – Он оборачивается ко мне и смотрит с внезапно возникшим из неоткуда блеском в глазах.
Ну нет, я не поведусь! Я контролирую свои мысли, бурундук.
Откидываюсь на спинку диванчика, накалываю вилкой лист салата и запихиваю его в рот. Затем тщательно пережевываю, желая специально задержать его от «важных дел», и, проглотив, притворяюсь дурочкой и указываю столовым прибором на себя:
– Ты это мне?
– Тебе, тебе, – уточняет он, склонив голову набок и внимательно следя за моими действиями.
– Сказала, что… – Я отправляю вторую порцию салата в рот и повторяю все, что делала до этого, но в этот раз указываю вилкой на него.
Ты – придурок! Раздражаешь меня с каждой секундой все больше и больше. И если бы у меня была возможность плюнуть в твое лицо сейчас, я бы это сделала.
– Сказала, что все хорошо. Если ты сейчас занят, то поговорим в другой раз.
– Ладно, – говорит он, слегка нахмурившись, а затем отворачивается и уходит.
Смотря на его спину, я с силой сжимаю вилку в руке, желая направить на нее всю свою злость от полученного равнодушия с его стороны. Он даже не дал мне ничего сказать толком. Как я могу чего-то от него добиться, если он опрокидывает мои попытки и просто сваливает?
Терпи, Скарлетт, пусть идет. Пока что. Это всего лишь начало длинного пути, который закончится счастливо для тебя.
Первая стратегия под названием «подружись, а потом влюби в себя» идет очень туго, но, надеюсь, что в скором времени я окажусь на первой позиции в списке его желаний на Рождество.
Глава 5
СКАРЛЕТТ СКАЙ
Ненавижу сегодняшний день…
Когда я заканчиваю с этим проклятым обедом, я пытаюсь… честно, пытаюсь подняться нормально из-за стола, но все летит к чертям, стоит мне ступить на пол.
Не знаю, или плитка измазана каким-то чудотворным средством, которое вызывает чрезмерное скольжение, или это моя неспособность передвигаться на этих ходулях, но я снова падаю.
Спасибо, что на этот раз рядом не оказалось никаких придурков, которые могли бы оценить мои трусы во всей красе. Или оказалось…
– Все в порядке? – слышу мужской голос за своей спиной, когда уже ровно стою на ногах и оборачиваюсь, узнавая в этом парне того, с кем я успела познакомиться в первый день. Он так же, как и я, новенький в этом месте, но в отличие от меня, желание учиться у него в разы сильнее, так как он выгрызал его зубами.
Кай – брюнет с карими глазами, предпочитающий классический стиль одежды и манеру общения. Но это только здесь. Как только он надевает на свое тело экипировку, а на голову мотошлем, – все кардинально меняется.
Мое удивление было неописуемым, когда через день после моего утверждения в клубе, он подбежал ко мне и сказал, что мне отлично удается комбинировать мозговые и спортивные умения. К слову, он тоже неплохо справляется со своими.
Дружить с этим парнем я не планирую, но вот поддерживать статус просто знакомых – могла бы, точно так же, как и с девушкой с выбритым виском (ее имя я, к сожалению, еще не запомнила).
В ту ночь я четко очертила свои границы, и он, кивнув, сказал, что все прекрасно понимает и не претендует ни на какие льготы в моей душе.
Кай протягивает мне бутылку воды, слегка поджимая губы. А я принимаю ее из его рук, откручиваю крышку и делаю несколько жадных глотков.
– Ты успел рассмотреть мои трусы? – интересуюсь я и вытираю рукой губы. – Если нет, знай, больше такой возможности не будет.
– Нет, Скай, не успел, и не хочу видеть их, ни сейчас, ни в любой другой день, – усмехнувшись, произносит он. – Тебе удобно в этой обуви? – спрашивает он, кивнув на мои ноги.
– Настолько, что, как только вернусь домой, устрою жаркое прощание с ними и буду наслаждаться запахом сгоревшей кожи, – отвечаю я, мечтательно вздыхая. – Как дела с мистером Баркли?
– Могу тебе в красках рассказать о том, как все прошло, но увы, я слишком интеллигентен, чтобы при дамах выражаться подобным образом.
– Все настолько ужасно?
– Настолько, что ближайшие несколько недель мне придется провести в обнимку с…
– С ним? – перебиваю его и иду к выходу, желая скорее отправиться к месту своего заключения, а потом уйти отсюда.
– Скай… – выдыхает он, следуя за мной. – С конспектами по его предмету.
– Видимо, нам везет на неадекватных преподавателей… – произношу я, когда мы останавливаемся у дверей библиотеки. – Что ж, мне пора, Кай. Пожелай мне удачи.
– У тебя какие-то проблемы?
– Совсем незначительные. Я с ними справлюсь.
– Тебя ждать сегодня ночью? – уточняет он, поправляя рюкзак на своем плече.
– Конечно.
Читая дверную надпись «БИБЛИОТЕКА», я невольно вздрагиваю. Не люблю это место. Не понимаю, как можно сосредоточиться там, где тебя постоянно что-то отвлекает: кто-то громко дышит, кто-то беспрерывно клацает ручкой, а кто-то так шумно глотает газировку, что хочется подойти и вылить ее ему на голову.
Проще учить все в одиночестве, где тебе ничто не мешает, но мисс Штерн настоятельно рекомендовала мне сидеть именно здесь и сказала, что придет проверить то, насколько хорошо я выполнила ее поручение.
Открываю дверь и пробегаюсь взглядом по территории, которая оказывается поразительно чистой, за исключением пожилого библиотекаря, красивой девушки, которая что-то объясняет мужчинам в рабочей униформе у стеллажей, и несколько человек, увлеченно выполняющих работу за учебниками, ноутбуками и тетрадями.
Удивительно…
Итак, мне нужно проторчать здесь полтора часа и впустить в свой мозг немного больше информации о введении в право.
Я решаю отправиться на поиски необходимых мне учебников, и, взглянув на список, который мне дала мисс Штерн, иду к стеллажу с соответствующей буквой. Просматриваю стоящие книги на полках и замечаю ту, которая мне нужна на самом верху. Там, куда я, в силу своего роста, не смогу дотянуться. Даже если напялю на свои ноги три пары таких каблуков.
Я прохожусь по сторонам, чтобы попросить помощи у кого-нибудь, но библиотекарь и девушка с рабочими куда-то испарились, человек-наушник, к которому я дважды обратилась, делает вид, что он тут один, второй – отрицательно качает головой, словно я попросила его заорать на всю библиотеку, что он другой ориентации, а третий – просто разворачивается и слишком быстро сваливает, словно я инфицирована чем-то, что передается через помощь мне.
Прекрасно.
Хорошо, сама справлюсь. Уже взрослая девочка.
Наклонившись, я стягиваю со своих ног убийственные туфли и на несколько секунд застываю в таком положении: закрываю глаза и почти стону от этого расслабляющего ощущения.
Схватившись за край, я ставлю ногу на вторую полку снизу и вытягиваю руку максимально высоко, до тех пор, пока кончиками пальцев не касаюсь нужной. И вот, она почти в моих руках, и я могу радоваться. А могу и биться в истерике.
Теперь становится понятно, по какой причине рабочие оказались здесь… теперь понятно, почему в их руках были инструменты…
Гравитация, черт бы ее взял, начинает работать против меня. Я теряю равновесие, полка под моей ногой не выдерживает мой вес, и я просто падаю вместе с книгами. Вместе с незакрепленным стеллажом! Падаю на что-то физически ощутимое. На что-то, что дышит мне на ухо.
Ненавижу сегодняшний день!
Это. Было. Больно.
Я… живая вообще?
– П-п-помогите, тут кто-то у-у-умирает! – кричит кто-то, разрезая уши слишком громким писком.
– Да неужели! Теперь кто-то решил откликнуться на мою просьбу? – шиплю я, а потом чуть громче добавляю: – Никто тут не умирает! Помоги поднять эту чертову полку, пока меня не выгнали отсюда за порчу имущества.
Я пытаюсь опустить ноющую руку, но из-за тяжести это сделать невозможно. Зато эта возможность есть у того, на ком я сейчас лежу.
И этот человек предпочитает не отталкивать стеллаж или раскидывать книги, которые валяются на нас и просто повсюду, а потянуться к подолу моего платья и оттянуть его вниз.
Спасибо, добрый человек, за помощь! Показывать кому-то трусы еще и спереди сегодня в мои планы не входило.
– Так я знания еще не получал. Надеюсь, больше не получу.
Я напрягаюсь и, кажется, перестаю дышать, когда слышу его голос.
– Скарлетт, это снова какой-то странный спор?
Серьезно? Из всех… всех людей, на которых я могла упасть, этим человеком оказывается он? ОН?!
– Тео? Ты… ты что здесь делаешь? – спрашиваю я, стараясь вернуть себе обладание и не орать, а говорить спокойно.
– Э-э-эм, лежу, а ты?
– И я лежу…
Отлично ты на него производишь хорошее впечатление…
– Удобно? – интересуется он, а я пытаюсь не закатывать глаза, но они делают это сами по себе, даже, когда на мне лежит большое количество бумаги и дерева.
– Не представляешь как…
– Ой, что здесь произошло? – звучит обеспокоенный женский голос. – Вы там в порядке?
Конечно, мы в порядке! Всего-то к ссадинам на моих ногах прибавятся пару синяков на теле.
– Сейчас… сейчас я позову кого-нибудь, вы только не двигайтесь.
Какая бессмысленная просьба… Я не чувствую свои конечности. О каких вообще движениях может идти речь?!
