Почему ты не боролся за опекунство? Почему ты не хотел меня?
– Ты с нетерпением ждешь встречи с сестрами?
Я отгоняю мрачные мысли прочь и нацепляю солнечную улыбку для бабушки.
– Я всегда радуюсь встрече с близняшками. Они такие милые.
– Они по-прежнему бегло говорят по-французски? – с любопытством спрашивает она.
– Ага. Свободно владеют французским и английским языками. – Моя мачеха – гаитянка и выросла, говоря по-французски, поэтому была непреклонна в том, чтобы ее дети знали ее родной язык. Забавно наблюдать, как Роксана и Мони?к разговаривают по-французски. Иногда Рокси говорит по-французски, а Мо отвечает по-английски, или наоборот, что приводит к веселым односторонним разговорам. Я правда обожаю своих сестер. Жаль, что не могу проводить с ними больше времени.
Бабушка, кажется, замедляет шаг, поэтому я подстраиваюсь под ее походку.
– Ты в порядке? – спрашиваю я.
Мы ходим по магазинам уже два часа. Не самое долгое время, но на улице сто градусов тепла[5 - Приблизительно +38 °C.], а она одета в шелк с головы до ног. Я удивлена, что ее одежда не прилипла к телу. Я бы превратилась в потное месиво. Но бабуля всегда при параде, даже когда запекается на солнце.
– Жарковато, – признается она. Она снимает шарф с шеи и бледной рукой обмахивает обнаженную плоть. Солнце продолжает палить. На бабуле широкополая шляпа, но я без головного убора, несмотря на наш визит в шляпный магазин.
– Давай просто сходим в магазин настольных игр, а потом домой, – предлагаю я.
Она кивает.
– Хорошая идея.
Мы приближаемся к магазину смузи, когда в витрине появляется предательница. Джой стучит в окно и машет мне рукой. Она поднимает палец, давая понять, что придет через секунду.
– О, там Джой, – говорю я бабуле.
Я беру ее за руку и отхожу от тротуара, чтобы пропустить группу пешеходов. Поток людей просто нескончаемый, Авалон-Бэй на пике своей туристической привлекательности. Семьи, пары и группы шумных подростков уже заполонили улицы и пляж, а поскольку в конце набережной только что стартовал карнавал, в ближайшие недели здесь будет еще больше народу. Я очень скучала по этому месту.
Джой выходит из магазина, посасывая коктейль через соломинку. На ней белое мини-платье, подчеркивающее ее смуглую кожу, а также босоножки на танкетке и огромные солнцезащитные очки. Gucci, ее любимый дизайнер.
– Я так рада, что наткнулась на тебя, – щебечет она, ее карие глаза счастливо сияют. – Я буквально только что собиралась написать сообщение и узнать, не хочешь ли ты пойти куда-нибудь сегодня вечером.
Я насмешливо смотрю на нее.
– Зачем? Чтобы ты снова могла меня кинуть?
Она покаянно стонет.
– Ах, знаю, я так сожалею о вчерашнем.
– Что, черт возьми, это было? Ты выкручиваешь мне руки, заставляя пойти на вечеринку к какому-то незнакомому парню, а потом даже не появляешься? – ворчу я.
– Мне жаль, – снова говорит она, но теперь ее тон более беззаботный, от ее сожаления не осталось и следа. Джой всегда была взбалмошной, она не тратит время на пресмыкательство. Как только она извиняется за какой-то грех, сразу же забывает о нем с молниеносной скоростью. – Я вышла из клуба и собиралась домой, переодеться для вечеринки, как и написала, но потом заехала на подъездную дорожку и обнаружила, что Исайя ждет меня на пороге.
Исайя – парень, с которым она встречалась с тех пор, как нам исполнилось шестнадцать. Однако, когда мы с ней разговаривали в последний раз, она поклялась, что покончила с ним.
Я разочарованно вздыхаю.
– Пожалуйста, не говори, что снова сошлась с ним.
– Нет-нет. Он просто принес коробку с вещами, которые я оставила у него дома. И там было несколько фотографий, которые я распечатала, так что мы начали просматривать их, и одно привело к другому, и – закройте уши, миссис Таннер, – мы трахнулись.
Бабуля разражается звонким смехом.
– Я тоже рада тебя видеть, Джой, – говорит бабушка, прежде чем слегка похлопать меня по руке. – Кэсси, почему бы мне не вернуться домой, а Джой заменит меня в качестве компаньонки по магазинам?
– Ты уверена? – Мой лоб морщится. – Ты в порядке, сможешь повести машину сама?
– Я привезла нас сюда, – напоминает она мне, одаривая тем самым взглядом с приподнятой бровью, который переводится как «не задавай вопросов старшим, дорогая».
Я все равно расспрашиваю ее.
– Да, но ты сказала, что чувствуешь жар. Что, если у тебя солнечный удар…
– Со мной все будет в порядке. Идите. Веселитесь, девочки. Похоже, вам есть о чем поболтать. – Сверкнув глазами, бабушка оставляет нас одних. Я смотрю ей вслед – ее сильная походка и прямые плечи прогоняют мои опасения. Иногда трудно вспомнить, какая она крутая, когда кажется, будто малейший ветерок может сбить ее с ног.
– Итак, что мы покупаем? – спрашивает Джой.
– Я хотела заскочить в магазин настольных игр, купить что-нибудь на день рождения Рокси и Мо.
– Вау, Ния позволяет тебе увидеть свое драгоценное потомство в их особый день?
– Будь милой.
– Нет уж, это твоя работа. Ты у нас милашка. Я бешеная стерва в этой дружеской связке, помнишь? Вот почему мы хорошая команда.
Нужно отдать ей должное, это интересная дружба. С Пейтон я познакомилась, когда переехала в Бостон, а Джой знаю с тех пор, как нам было по пять лет. Она тоже была девочкой на лето, ее семья каждый год приезжала с Манхэттена, чтобы провести июнь – август в Авалон-Бэй. В детстве мы были неразлучны, но в конце концов отдалились друг от друга и не воссоединялись до тех пор, пока мне не исполнилось шестнадцать, и я не приехала к отцу на несколько недель. Моим сестрам на тот момент едва исполнилось два года, так что у папы было полно дел и очень мало времени для меня. В итоге я провела большую часть каникул, тусуясь у бассейна загородного клуба, где однажды утром столкнулась с Джой, и наша дружба возобновилась.
– Да? И где же был мой товарищ по команде вчера? – требовательно спрашиваю я. – Все еще не могу поверить, что ты кинула меня. Я не знала там ни одного человека. – Что неудивительно, учитывая, что я, вероятно, могла бы пересчитать по пальцам одной руки количество местных, которых знаю по именам.
Приезжающие на лето обычно не общаются с местными. Они вращаются в разных кругах, проводя большую часть своего времени на дорогих семейных яхтах или в загородном клубе, где я, как ожидается, проторчу почти все это лето. В будущем я вижу, как буду много валяться в шезлонгах и разглядывать всех этих горячих, опрятных парней.
Не поймите меня неправильно, я не из тех богачек, что отказываются работать. Я работала неполный рабочий день с шестнадцати лет и только что провела последние три года в колледже, работая бариста. Моя трудовая этика унаследована исключительно от отца. Папа, который не происходил из неприлично богатой семьи, как мама, всегда вдалбливал мне в голову важность хорошей, честной работы. Бабушка, однако, отказывается позволять мне устроиться на работу, пока я этим летом буду в Авалон-Бэй. Она решила навязать мне ежедневное качественное времяпрепровождение. Хотя я, конечно, не жалуюсь. Больше всего я предпочитаю компанию бабули.
– Я слышала, вечеринка удалась, – говорит Джой, пока мы шагаем нога в ногу. Она потягивает свой коктейль. – Парень, который пригласил меня… Люк? Он прислал СМС с вопросом, почему я не пришла. Бедный мальчик был опустошен. – Она улыбается. – Я бы точно с ним переспала. Он милый. Но этот чертов Исайя. Я просто не могу держаться подальше от этого засранца.
– Это реальная проблема, – торжественно соглашаюсь я.
– Ты вообще ни с кем не разговаривала? – настаивает она. – Даже с печально известными близнецами Хартли? Кажется, один из них был там.
Ладно, имена этих местных я знаю. И почти уверена, что все, как местные, так и приезжающие на лето, слышали о Хартли. Два греховно горячих близнеца, которые раньше поднимали шум по всему городу. В те дни ходили слухи об украденной козе, угнанной полицейской машине и увеселительной прогулке вокруг залива, которая закончилась тем, что один из близнецов попал в больницу с сотрясением мозга. Но это звучит слишком нелепо, чтобы быть правдой. Рассказы об их многочисленных связях, особенно с девушками из Гарнетского колледжа, которые приезжают сюда каждый сентябрь… Ну, этим слухам я склонна верить.
– Я их не видела, – говорю я, копаясь в памяти. Я смутно помню высокого чувака с темными волосами и татуировками, но, на самом деле, это мог быть кто угодно. – Но я все же поговорила с одним парнем.
– Ах! Да! Моя девочка. С кем?
– С Тейтом. – Я пытаюсь вспомнить, как бабушка назвала его сегодня утром. Мистер… – Бартлеттом. С Тейтом Бартлеттом?
У Джой отвисает челюсть.
– Реально? О, я знаю о нем все.
– Правда?
Я удивлена. Как я уже сказала, если не считать случайных опасных свиданий, «летние» и «местные» не слишком уж социально совместимы.
– О да, прошлым летом он переспал с моей сестрой.
– Нет! Да иди ты! С Луизой?
Хоть убейте, я не могу представить, чтобы старшая сестра Джой переспала с кем-нибудь, не говоря уже о Тейте.
Луиза настолько чопорна и благопристойна, насколько это возможно. Я всегда предполагала, что она ждала замужества.
– А что же насчет ее пояса верности?
Подруга фыркает.
– Кое-кто нашел к нему ключ, и его имя Тейт Бартлетт. Он инструктор в яхт-клубе, как и тот парень, Люк. Они друзья.
Я все еще не могу уложить в голове Луизу и Тейта.
– Как это вообще произошло? Он и Луиза.
– В прошлом году она решила немного порисковать. Помнишь, у нее был ужасный период превращения в платиновую блондинку? Я отправила тебе сообщение с фоткой.
Я серьезно киваю.
– Выглядело не очень хорошо.
– Вот уж точно. – Джой крутит соломинку для смузи пальцами. – Короче, они встретились в клубе, он пригласил ее на свидание, и они замутили. По-моему, добрались только до третьей базы. Потому что, знаешь ли, это моя сестра. Но мне сказали, что он реальный плейбой.
Едва ли я в шоке. Парни, которые выглядят так хорошо, обычно сами выбирают себе женщин.
Однако слух о том, что он игрок, несколько притупляет блеск Тейта.
– Значит, у него репутация подлеца?
– На самом деле, все наоборот. Мол, этот парень привлекает больше, чем знаменитость, но ты не услышишь о нем ни одного плохого слова. У всех, кто его знает или был с ним, загораются глаза, когда ты заговариваешь о нем. Начинают разглагольствовать о том, какой он милый и замечательный. И, само собой, великолепен в постели.
– Само собой, – эхом отзываюсь я, закатывая глаза. В глубине души я испытываю некоторое облегчение, услышав, что у него нет сомнительной репутации.
– Как вы с ним познакомились? О чем говорили? – Она берет меня под руку. – Мне нужны все подробности.
Следующий час мы проводим в городе, где я выбираю подарки девочкам на день рождения. Я понимаю, что мне придется обратиться за советом к папе, а это похоже на поражение. Джой высаживает меня у дома, и мы планируем вернуться на променад позже, чтобы послушать живую музыку. Она уходит, пообещав, что заедет за мной в восемь и на этот раз абсолютно, на сто процентов, не бросит меня.
Провожу остаток дня дома, читая у бассейна и переписываясь с Пейтон, затем ужинаю с бабушкой на задней террасе с видом на тихий залив. Я предлагаю потом поиграть с ней в карты, но она хочет лечь пораньше, поэтому мы расстаемся наверху лестницы, бабушка направляется в свою комнату, а я ныряю в свою.
Я всегда останавливаюсь в одной и той же комнате, когда приезжаю в гости. Просторная спальня с деревянным полом оформлена в белых и желтых тонах и имеет собственную ванную комнату и большое эркерное окно со встроенной скамьей для чтения. Помимо антикварного письменного стола и шкафа, основным предметом мебели является огромная кровать с четырьмя столбиками, на которую я бросаю свой телефон.
Мне нужно принять душ, вымыть голову и найти что-нибудь симпатичное, чтобы надеть в город сегодня вечером. Операция «Интрижка», возможно, прошлой ночью и натолкнулась на препятствие, но если я серьезно настроена завести себе страстный летний роман – а так и есть, – то пришло время привести этот план в действие.
В идеале закрутить интрижку можно было бы с моим невероятно горячим и, по-видимому, очень открытым для перепихонов соседом, но у меня уже было две возможности сделать шаг или, по крайней мере, попросить его номер телефона, и оба раза я их упустила. Поэтому класть все яйца в корзину Тейта, вероятно, неразумно. Мне нужно быть открытой для встреч с другими парнями. Расширить кругозор своих увлечений.
И лучшего времени для начала, чем сегодняшний вечер, просто нет.
Я снимаю резинку и начинаю расплетать косу, направляясь к окну, чтобы предварительно задернуть занавески перед тем, как идти в душ.
И застываю на месте. Мои пальцы замирают, наполовину распущенная коса забыта.
Из моего окна хорошо виден соседний дом.
И соседское окно. То, что обращено к моему. И поскольку два дома разделены всего лишь парой ярдов[6 - 1 ярд приблизительно равняется 1,1 метру.], а на боковой тропинке, проходящей между домами, нет деревьев, мне открывается ясный, беспрепятственный, идеальный, великолепный вид на Тейта, раздевающегося в спальне напротив.
У меня перехватывает дыхание.
Он стоит спиной ко мне, и я практически пускаю слюни, наблюдая, как перекатываются жилистые мышцы его спины, когда он отбрасывает футболку в сторону. У него широкие плечи, хорошо сложенные руки. Он тянется к поясу своих шорт.
Они падают на пол, и я едва не давлюсь собственным языком. Твою мать. Я знала, что у него классная задница, но видеть ее во всей обнаженной красе – это… у меня нет слов. Я не могу оторвать от него глаз. Чувствую себя законченной извращенкой и знаю, что, если бы ситуация была обратной, и он бы из своего окна наблюдал за тем, как переодеваюсь я, в полицию уже поступил бы звоночек. Но я застываю на месте, не в силах отвести взгляд.
Отвернись, Кассандра. Отвернись.
Прекрати.
Во рту просто пустыня. У него потрясающее тело. Твердые очертания, стройные мышцы и длинные загорелые конечности – все это соединяется вместе, образуя один возмутительно сексуальный образец мужчины. Тяжело дышу. Сердце бешено колотится. Тейт проводит одной рукой по волосам, которые кажутся немного растрепанными ветром, блуждает по комнате, будто в поисках чего-то. Совершенно голый. Совершенно не обращающий внимания на то, что его соседка пялится на него.
Затем он поворачивается к окну. И рассеянность исчезает.
Он заметно вздрагивает, когда наши взгляды встречаются. Морщит лоб. Губы приоткрываются, совсем чуть-чуть. Я успеваю мельком увидеть это зрелище во весь рост, прежде чем резко развернуться на каблуках и отскочить от окна. Мой пульс официально на грани остановки сердца. Он поймал мой взгляд. Что, черт возьми, мне теперь делать? Что, если он донесет на меня или расскажет моей бабушке…
Экран моего телефона загорается.
– О боже мой, – стону я вслух.
Я едва могу дойти до кровати, настолько слабыми кажутся мои ноги. Рука дрожит, когда я тянусь к телефону. Хватаю его и ныряю в ванную, как можно дальше от этого проклятого окна.
На экране высвечивается, как кто-то пытается отправить мне сообщение.
Тейт Б.
Дрожащим пальцем я нажимаю «Принять», и появляется текст:
«Думаю, нам стоит поговорить об этом. Тейт».
