– Вот, возьми. Передашь это Доновану. – Вивьен через стол протянула мне листок бумаги. – К пятнице он должен увеличить статью до трех страниц. Рекламы о новом ресторане на Брайтонском бульваре не будет. Пусть в этой дерьмовой забегаловке ищут пропитание только крысы и бомжи. Скидку им подавай… Дерьмоглоты! У нас тут что, гребаная «черная пятница»?
Даже в новой одежде я ощущала себя домашним эльфом на фоне Вивьен. Она была безупречной. Начиная с блестящих угольно-черных волос, стянутых в высокий хвост, подчеркивающий широкие скулы филиппинки, и заканчивая элегантным платьем-футляром цвета фуксии, которое выгодно оттеняло оливковую кожу. В свои пятьдесят с небольшим Вивьен выглядела примерно на тридцать. Уверенная, дерзкая, умная и прямолинейная – типичный коктейль Льва. Мое воображение не смогло бы создать лучший образ главного редактора первого по популярности журнала в Колорадо. Возможно, поэтому я испытывала странный благоговейный трепет всякий раз, когда Вивьен обращалась ко мне по имени. Что вообще-то случалось нечасто.
Я глубоко вдохнула через нос и посмотрела перед собой, собираясь с силами.
Давай, Мэдисон. Ты репетировала. Сейчас или никогда.
– Вивьен, я знаю, что в отделе новостей освободилась должность мл…
– Это место займет Родригес, – перебила меня Чжоу, не отрывая взгляд от экрана ноутбука. – Отдел кадров уже подготовил приказ.
Скоростное движение моих мыслей с визгом остановилось. Сердце упало, желудок сжался, а в горле встал ком размером с папайю.
– Стажер? – спросила я, но вместо голоса из моего горла вырвался какой-то булькающий звук.
Не то чтобы я надеялась, что Вивьен сразу согласится отдать эту должность мне. Я подготовилась к долгой битве на истощение. В моем арсенале было как минимум шестнадцать аргументов в свою пользу. Но я не ожидала, что этот разговор закончится раньше, чем я озвучу хотя бы первый.
Если в этом мире и существовала справедливость, то прямо сейчас она игриво помочилась мне на голову. Я чувствовала себя абсолютно разбитой. Самой неудачливой неудачницей в мировой истории неудачников. Одна бутылка красного вина, шесть серий «Девочек Гилмор» и три ведерка сырного попкорна – примерно во столько я оценивала свой вечерний нервный срыв.
– Только давай без драмы, – монотонно произнесла Вивьен, скользя пальцем по тачпаду. – Лучше взгляни сюда.
Она развернула ко мне ноутбук, и мои глаза расширились от удивления. На экране была фотография со мной и знаменитым хоккеистом Ридом Харди, на которой я пыталась установить новый мировой рекорд по самым коротким объятиям. Этот снимок сделал Энди. По моей просьбе. И я никак не ожидала увидеть его у Чжоу.
– Вы знакомы? – Она переплела пальцы и выжидающе посмотрела на меня. В карих глазах Вивьен не было ни тени сочувствия или сожаления, только холодная безжалостная тьма. Повисло молчание. Стены кабинета были такими тонкими, что я слышала жужжание копировального аппарата, который работал в офисе почти без остановки. – Вудс.
– Нет, – ответила я, растерянно моргая. – Мы не знакомы.
Вивьен скептически приподняла бровь.
– Ты обнимаешь его.
Я выдохнула, стараясь собраться с мыслями, пока смятение, горечь и обида вели ожесточенную битву в моем сознании.
– Я сделала это ради снимка, чтобы порадовать отца. Он большой фанат «Дьяволов», особенно игры Харди. В нашем доме даже есть отдельная комната, посвященная… – Заметив скуку на лице Чжоу, я запнулась, а потом тихо добавила: – Простите, это было непрофессионально.
– Как ты попала на эту пресс-конференцию?
– Энди взял меня с собой.
– Понятно. – Вивьен выглядела разочарованной. – Жаль. Этот хоккеист – лакомый кусочек. Интервью с ним могло бы возвести рейтинги нашего журнала к небесам.
– Вы же знаете, Рид Харди никому не дает интервью.
– Да-да, мистер Важная Задница с самомнением наследного принца. Интересно, какие скелеты в шкафу он так старательно охраняет? – Она сняла крышку со стаканчика с кофе, сделала глоток и тут же выплюнула жидкость обратно. – Что за дерьмо, Вудс?! Я пью классический латте, а это тыквенный. Боже правый! Как можно доверять тебе ответственные задания, если ты даже с кофе справиться не можешь?
Горечь обожгла мое горло. Но вместо того, чтобы вернуться на свое рабочее место и притвориться мертвой хотя бы до тех пор, пока уровень угрозы не опустится до нейтрального желтого, я выпалила:
– Просто дайте мне шанс, Вивьен!
Женщина откинулась на спинку роскошного кожаного кресла цвета слоновой кости и подняла на меня глаза.
– Заслужи его.
– Как?
– Договорись с Харди об интервью.
Я горько усмехнулась и покачала головой.
Харди отклоняет запросы на интервью от любого издания, которое хочет проникнуть дальше его хоккейной формы. Послематчевые комментарии? Всегда пожалуйста. Пресс-конференции перед игрой – тоже без проблем. Но никаких личных вопросов. Так уж сложилось, что благодаря своему отцу я знала об этом хоккеисте больше, чем его собственные родители.
– Познакомьтесь, подружитесь, закрути с ним роман, – продолжала Вивьен. – Твоя задача расположить его к себе.
С моих губ сорвался смешок, который я скрыла кашлем.
Роман? Она это серьезно?
Чжоу вообще видела Харди? Да на такую, как я, он даже не взглянет.
– Близится юбилейный выпуск. Журналу нужна бомба, тебе – большой прорыв. – Она снова ткнула пальцем с шоколадным маникюром в экран, на котором все еще была наша с Харди фотография. – Вот он, Вудс.
– Это задание невыполнимо, – безжизненным голосом произнесла я.
– Журналисты часто получают невыполнимые задания. Бездарности сразу сходят с дистанции. Профессионалы всегда идут до конца. – Она пристально посмотрела на меня. – Ты профессионал, Мэдди?
Я сглотнула, расправляя плечи. И хоть девяносто девять процентов моего мозга осознавали, что я никогда не получу это треклятое интервью, тот самый преисполненный надеждой один процент вынудил меня кивнуть.
Когда я развернулась и пошла к двери, Вивьен метнула мне в спину еще один кинжал:
– Только не трахайся с ним. Сначала сделай дело. Ты явно не из тех, кому такие мужчины, как Харди, перезванивают после секса.
Едва передвигая ноги, я вышла из кабинета и направилась к своему столу. Мое рабочее место выглядело так, будто по нему пронеслось небольшое торнадо: повсюду комки бумаг, кипы разноцветных папок, крошки от попкорна, чехол для AirPods в форме попы корги, рождественский чулок… Интересно, как он вообще здесь оказался? Ладно, неважно.
Сев за стол, я закрыла лицо руками, посвятив полминутки жалости к себе, после чего тяжело вздохнула и вывела на экран пустой документ.
Я всегда знала, кем хочу стать. Поэтому, получив диплом в одном из лучших колледжей штата, была уверена – полдела сделано. Если бы в тот день, когда я подавала документы для поступления, мне кто-нибудь сказал, что через десять лет я буду сидеть за крошечным столом, напоминающим игровую площадку для грызунов, и в перерывах между прислуживанием стерве-боссу выдумывать гороскопы, я бы плюнула на все и пошла работать проституткой. По крайней мере, к этому времени мои старания ценились бы куда больше, а огромного студенческого кредита, который я буду выплачивать до конца своих жалких дней, не существовало бы вовсе.
– Ты как, Мэдс? Порядок? – не отводя глаз от своего монитора, спросил Энди, рабочий стол которого стоял рядом с моим.
Со своей любовью к шелковым рубашкам с леопардовым принтом и гелю для волос, которым парень ежедневно заливал свои густые черные волосы, зачесывая их назад в стиле итальянского мафиози, он смахивал на владельца стриптиз-клуба, застрявшего в 2010-м.
Энди был законченным трудоголиком. Целыми днями парень скролил ленты в своих социальных сетях, которые состояли исключительно из спортивных новостей, и делал по ним тысячи заметок. Он всегда был в курсе, где какая команда играет, с каким счетом завершился тот или иной матч, а еще помнил наизусть все важные и не очень спортивные даты. К своим неполным тридцати Бишоп уже заработал несколько профессиональных наград и имел все шансы со временем стать настоящей легендой в сфере спортивной журналистики.
– Раздавлена, но все еще жива, – попыталась я пошутить.
Быстро проглатывать обиды – полезный жизненный навык, которым за шесть лет работы с Вивьен я овладела в совершенстве. Как говорила великая Эппи Фридман, «цепляться за обиду – значит позволять тому, кого ты презираешь, жить бесплатно в твоей голове».
– Ты проверила мою статью о нецелевом использовании городских средств? – раздавшийся за спиной голос Тары заставил меня подпрыгнуть на месте. Я не слышала, как она подошла.
Тара обогнула стол и оказалась передо мной. Густой восточный аромат ее недорогого парфюма, который она носила с гордостью королевы, защекотал мне ноздри. На ней были темные узкие джинсы и блестящая дизайнерская блузка, мерцавшая, как новогодние огни.
– Будет готова через сорок минут, – ответила я.
– Через двадцать.
Мне очень хотелось послать ее к черту, но я быстро взяла себя в руки.
– Как скажешь.
Когда я проходила здесь стажировку, Тара Парсон была моим наставником. В то время я находилась в поиске жилья, и она предложила мне совместную аренду маленькой, но довольной милой квартирки в районе Чизмен-парка. С тех пор мы живем вместе. И даже неплохо ладим.
Тара – талантливый журналист. Настоящая ищейка с непревзойденным чутьем на скандалы. Она сотрудничала со многими тайными источниками, которые подкармливали ее скандальными инсайдами, и, пожалуй, была единственной любимицей Вивьен.
– Милая фотка с Харди, – произнесла она странным тоном, прищурив глаза.
Я повернула голову и свирепо посмотрела на Энди. Тот в ответ вскинул руки.
– Прости, Мэдс. Я не знал, что это что-то секретное.
– Не секретное. Просто Вивьен тоже ее увидела, – вздохнула я, стараясь скрыть раздражение в голосе. – И теперь мне нужно убедить Харди дать «БЛАЙМИ!» интервью.
Тара и Энди переглянулись и одновременно залились смехом.
Я закатила глаза:
– Знаю.
– Харди всегда не слишком жаловал прессу, – фыркнула Тара. – Но сейчас, переживая эпичную полосу неудач, Мистер Хоккей и вовсе слетел с катушек.
– Похоже, его полоса неудач уже закончилась, – заметила я.
Я не смотрела вчерашний матч «Дьяволов» против «чикагцев», но благодаря отцу, который посреди ночи прислал мне селфи своего счастливого, раскрасневшегося от пива лица на фоне включенного телевизора с подписью: «РИД ЗАБИЛ!!!», знала его финал.
– Это был охренительный гол! – воскликнул Энди, радостно седлая любимую тему. – Мейсон сделал отличные снимки. Хотите взглянуть?
– Нет, – ответили мы с Тарой одновременно, и Бишоп показал нам средний палец.
– Кстати, о спорте… – Оглядевшись по сторонам, Тара слегка наклонилась вперед и понизила голос. – Похоже, у меня есть кое-что стоящее на Кори Дарнелла.
– Футболист? – нахмурилась я.
– Ветеран «Денверских Гризли», – с энтузиазмом закивал охваченный любопытством Энди.
– Так вот, – продолжила Тара. – Согласно моим источникам, Дарнелл тайно пожертвовал весь свой годовой гонорар, который составил три с половиной миллиона долларов, частному центру реабилитации «Феникс». И это на фоне слухов о том, что в этом рехабе лечится его дочь.
– Наркотики? – поинтересовался Энди.
– Попытка суицида, – бросила Тара, заправляя за уши свои короткие прямые волосы цвета свежевыпавшего снега.
– Боже мой, Ти. Это очень чувствительная тема, – покачала я головой. – Может, не стоит поднимать ее в журнале?
Красивые кристально-голубые глаза Парсон сузились, до краев наполнившись непониманием.
– Шутишь? Это же бомба.
– «Грязная» бомба.
– Тем лучше, – усмехнулась Тара, приподнимая подбородок. Ее строгая диета запрещала ей есть все самое вкусное, и, я думаю, отчасти поэтому она всегда была немного злая. – Пойду отнесу ее Вивьен. Это определенно повлияет на мою премию в конце года. Завидуйте, неудачники!
Когда она ушла, мы с Энди обменялись хмурыми взглядами, и я вернулась к работе.
* * *
Спустя час в моей сумке завибрировал телефон. Вытащив его, я взглянула на экран и с улыбкой ответила на звонок:
– Привет, пап.
– Как дела, букашка? – Его низкий, теплый голос напоминал мне летнюю грозу.
Я нажала «Сохранить», сняла очки для чтения, которые надевала, когда работала с текстом, и потерла переносицу.
– Все супер. – Забравшись с ногами на кресло, я выдвинула верхний ящик стола и вытащила пакетик попкорна со вкусом соленой карамели. Преимущество работы офисной невидимкой заключалось в том, что большую часть времени никому вокруг не было до меня никакого дела. – А твои, пап?
– После долгожданной победы «Дьяволов»? Все еще танцую! – засмеялся он. – Как прошло твое вчерашнее свидание?
– Эм… Довольно мило.
Это свидание было полной катастрофой. Больше часа тридцатилетний разведенный Козерог по имени Майк с энтузиазмом рассказывал мне о своей работе. И все бы ничего, если бы ее местом не была скотобойня. Жутко дорогое ямайское карри, которое я заказала себе в тот вечер, так и осталось нетронутым.
– Кстати, тебе понравилась фотография? – спросила я, меняя тему.
– Какая фотография?
– Лежит на электронной почте.
– Прости, букашка. Совсем закрутился. – В трубке послышался скрип дивана, затем звуки шаркающей походки отца. Я улыбнулась, услышав на заднем фоне Rocking Around the Christmas Tree Бренды Ли. – Эйба вчера лягнула лошадь. Ничего серьезного, но ты же знаешь этого старого притворялу. Разыграл целое представление…
Эйб и мой отец Гэри были родными братьями. Эйб владел небольшим захудалым баром под названием «Кроличья нора», где мой папа работал поваром. Двадцать четыре года назад наши семьи объединила общая трагедия. Жена дяди Кэтлин и моя мама Лили погибли в результате схода лавины, когда катались на лыжах в горах Колорадо. Мне было три.
– СРАНЬ ГОСПОДНЯ! – радостно взревел отец. – Я ЗНАЛ! Знал, что это когда-нибудь случится!
– Пап, это не то, что ты…
– И давно вы вместе? Матерь божья! Рид Харди и моя девочка! Когда я загадывал желание на прошлое Рождество, то и подумать не мог, что оно исполнится так быстро.
Откинув голову на спинку, я шумно выдохнула и уставилась в потолок.
