Сергей Мусаниф "Реквием по победителям"

– А у меня был выбор?

– С такими-то данными? Пожалуй, что и не было.

– Космос – это важно, – сказал Логан. – Космос может значит для тебя очень много, но это не главное, поверь.

– Тогда почему вы до сих пор летаете?

– Я бы давно ушел на пенсию, да Кертис не пускает, – соврал Логан.

У открытых ворот маялся от скуки одинокий часовой. Пилоты продемонстрировали ему свои удостоверения, обменялись догоже иежурными фразами и дивном тихом вечере, вполне типичном для сего времени года, и пошли дальше. Можно было, конечно, взять кар, но Логан рассудил, что когда он будет не в состоянии пройти пешком полтора километра, отделяющие космодром от жилого поселка, ему точно настанет пора уходить на покой.

Тишину дивного вечера нарушил, разумеется, Терри.

– И все же, мне хотелось бы полетать на чем-нибудь, кроме тягача, – сказал он.

– Например?

– Например, на истребителе.

– Ты же наверняка летал на орбитальном шаттле, – сказал Логан. – Это почти одно и то же.

– Ага, как же. Я смотрел технические характеристики в сети. Это совсем не одно и то же.

– Истребитель тяжелее, потому что вооружен.

– Он еще и маневреннее на порядок.

– А толку-то? Москитный флот – это расходуемый материал, и список задач у него короче твоего послужного. Когда звено истребителей нарывается хотя бы на завалящий крейсер, максимальный ущерб они ему смогут причинить, если будут на скорости биться о его борта. Что совсем непросто сделать, учитывая огневую мощь крейсера.

– Откуда вы знаете?

– Смотрел технические характеристики в сети.

– Ну, тогда было бы интересно полетать на крейсере, – не сдавался Терри.

– Крейсер в управлении еще хуже, чем наши тягачи, – сказал Логан. – А в бою надо летать так, чтобы дать канонирам возможность вести прицельный огонь. Минимум маневров. Удовольствие примерно такое же, как поезда по рельсам водить.

– Вас послушать, так лучше тягача вообще ничего не придумали.

Еще как придумали, парень, подумал Логан. Но тебе, с твоими-то мечтами о космосе, об этом знать не стоит.

Поэтому он пожал плечами и промолчал.

– И вообще, откуда у вас такие обширные познания? – поинтересовался Терри. – На вашей родной планете были военные корабли?

– Нет, – сказал Логан. – В колониях не осталось ни одного военного корабля. Они все ушли в рейд.

– Еще одна странная история, – сказал Терри.

– Что в этом странного? Рейд Ярости был в первую очередь актом возмездия. Или ты считаешь, что нам не за что было мстить? Или оно того просто не стоило?

– Я даже не об этом, – сказал Терри. – Сам рейд был вполне обоснован. После того, как флот Метрополии был уничтожен в Бойне Номер Два, все военные корабли дальних колоний собрались в единый кулак и обрушились на врага и всякое такое. Но вам не кажется странным тот факт, что ни один из этих кораблей так и не вернулся?

– Ты думаешь, боевая задача не решена?

– Думаю, что решена, – сказал Терри. – Иначе трудно объяснить эти десятилетия покоя. Но почему никто не вернулся?

– Мы ведь этого не знаем, – сказал Логан. – Из того, что ни один корабль не вернулся на Новый дальний Уэллс, отнюдь не следует, что вообще никто никуда не вернулся. До начала войны у нас было три десятка колоний, и мы понятия не имеем, как они пережили последние полвека и что там происходит сейчас.

– И это тоже странно.

– Вовсе нет. Даже если бы связь работала, что мы можем друг другу сказать? Чем мы можем друг другу помочь? Каждый вызживает сам по себе.

– Видимо, ребята с Тариона так не считают.

– Если сейчас состоится очередной сеанс гаданий о том, что им от нас нужно, то ты окажешься на соседней койке со Стасом, – предупредил Логан. – И сломана у тебя будет не только нога, но и челюсть.

– Вы мне угрожаете, сэр?

– Вроде того.

– Никогда не думал, что живая легенда нашего космофлота будет угрожать мне физической расправой.

– Никогда не думал, что десяток разваливающихся на части посудин можно назвать космофлотом.

– Теоретически их можно называть космофлотом до тех пор, пока они способны хотя бы подниматься на орбиту. Потом их можно будет называть бывшим космофлотом.

– Я вижу, ты всерьез работаешь над терминологией.

– Ну, вроде того, – смутился Терри. – Я хочу написать летопись… Нет, это слишком громко звучит. Я хочу написать что-то вроде отчета о последних днях нашей космической программы.

– Зачем? – удивился Логан.

– Для потомков.

– Ты полагаешь, у потомков не будет других источников информации?

– Я считаю, что чем больше источников, тем лучше. И вообще, рассказы очевидцев всегда интересны.

– Вот уж не уверен, – сказал Логан. – Очевидцы, а тем более, сами участники событий, склонны давать этим самым событиям неверные оценки по причине собственной вовлеченности в процесс. Для того, чтобы правильно описать взрыв мезонной бомбы, не стоит находиться в его эпицентре.

– Вы придерживаетесь теории о том, что со стороны виднее?

– Да.

– Это противоречит всему, что мы знаем о мемуарах и автобиографиях.

– Но ты же не свою личную историю собрался писать, – сказал Логан. – А историю последних дней флота.

– Я же являюсь частью этого флота.

– Не самой значительной, надо сказать.

– Тогда выходит, что я вовсе и не в эпицентре, – выкрутился юноша. – А можно мне завтра поднять корабль на орбиту?

– Молодежь таки мельчает, – вздохнул Логан. – Во время первого полета Стас просил доверить ему стыковку с Булыжником.

– И вы доверили?

– Нет.

– А мне бы доверили?

– Нет. И Кертис был бы против. А шахтеры нас вообще линчуют, если узнают, что я подпустил к джойстикам стажера.

– Если они нас линчуют, это нарушит график поставок.

– Но поскольку корабль останется цел, Кертиса это не слишком расстроит, – заметил Логан. – Ну, не считая того факта, что он потеряет живую легенду своего флота. То есть, меня.

– Корабли важнее людей, – сказал Терри.

– Сейчас – да.

– Так могу я завтра поднять корабль на орбиту?

– Пожалуй, – сказал Логан. – Если я все буду делать сам, то на кой черт мне вообще второй пилот?

Глава 3

Булыжник был одним из тринадцати естественных спутников Нового Дальнего Уэллса и обращался вокруг планеты с максимальным эксцентриситетом. Он обладал неправильной формой, диаметром около полутора тысяч километров и сильным магнитными полем, которое и привлекло внимание первых колонистов.

Орбитальный период Булыжника составлял чуть больше года, и его максимальное расстояние от планеты было в шесть с половиной раз больше минимального.

Сейчас он находился в середине цикла, и это означало, что Логан мог добраться до него часов за восемнадцать. Если полет будет проходить в штатном режиме и от корабля ничего не отвалится.

Что, конечно, не факт. У Виктора вон вообще маневровый двигатель отвалился.

Еще до старта Логана стало известно, что Рамирес добрался до терпящего бедствие тягача и события развивались по самому пессимистичному сценарию. Корабль оказался поврежден настолько, что ремонт в условиях открытого космоса был невозможным. Впрочем, бригадир ремонтников клялся, что даже если эту рухлядь удастся каким-то чудом доставить на планету, ее и там невозможно будет отремонтировать.

А посему ремонтники включили режим мародеров и скручивали с корабля все, что только с него можно было открутить. А остальное – спиливали. Тем временем Виктор предвкушал разговор с Кертисом и уже наверняка задумывался о новой карьере, никак с космоплаванием не связанной. Он был хорошим пилотом, но суровая правда заключалась в том, что он потерял свой тягач, и теперь сможет вернуться за управляющие джойстики только в качестве замены. Если кто-то уйдет на пенсию или выпадет из обоймы по каким-то другим причинам.

Терри очень повезло, что Стас сломал ногу. Иначе возможность самостоятельно вывести тягач на орбиту ему могла и не представиться.

Логан, делающий вид, что его это совершенно не касается, на самом деле внимательно наблюдал за маневрами своего второго пилота и нашел его старательным и аккуратным. Можно даже сказать, педантичным.

Типичным продуктом своей эпохи.

Первый курс аэрокосмической школы Нового Дальнего Уэллса целиком посвящен осторожности. Равно как и второй курс, и лишь на третьем осторожности отводилась всего половина учебного времени. Но если третьекурсники не ходили на дополнительные занятия по осторожности, к полетам их все равно не допускали.

Инструкторы призывали курсантов сказать дружное «нет» рискованным маневрам, чрезмерным перегрузкам, раннему разгону и позднему торможению. Ребят учили пилотировать тягачи так, словно грузовой отсек битком набит пенсионерами, у которых даже компенсирующих скафандров нет.

Тут и слово «пилотаж» употреблять не к месту.

Поэтому талантливых пилотов среди молодежи нет. Даже любые намеки на талант инструкторы давили в зародыше.

Кертис, стоявший у истоков новой школы космонавтики, оправдывал это тем, что талант всегда будет склонен к импровизации, импровизация ведет к риску, от риска всего полшага до аварии, а любая авария в сегодняшних условиях почти со стопроцентной гарантией приводит к потере корабля.

Самым узким местом в последние годы считалась стыковка к Булыжнику. Автоматика на шахтах уже ни черта не работала, и все маневры приходилось производить вручную, что не так уж просто, если учитывать неправильную форму самого планетоида, наличие на нем нескольких скальных выступов и вращение всей этой сложносочиненной конструкции вокруг центра тяжести, который отнюдь не находится в ее геометрической середине…

С Логана, несмотря на весь его опыт, талант, мастерство и самомнение, семь потом сошло, когда он проделывал эту процедуру первый раз.

Сколько же лет назад это было…

– Легли на курс, капитан, – доложил Терри. – Разрешите включит автопилот?

– Разрешаю.

– Автопилот включен, сэр. Расчетное время полета – шестнадцать часов тридцать минут до входа в зону торможения.

– Принято, – сказал Логан.

Терри привел джойстики в нулевое положение и откинулся в кресле с видом старого космического волка, избороздившего по крайней мере половину галактики. Словно он не дурацкий тягач со стандартного космодрома поднял, а исследовательский скаут с только что октрытой планеты в космос вывел.

Впрочем, следующее его высказывание сразу же испортило так тщательно создаваемую картину.

– Это было круто, – сказал он. Космические волки так не говорят. По крайней мере, не в такой ситуации.

– Следи за приборами, – посоветовал Логан, скрестив руки на груди и закрывая глаза.

– Что вы собираетесь делать, сэр?

– Спать.

– Как можно спать в космосе?

– Точно так же, как и в любом другом месте.

– Но это же космос!

– У нас впереди семнадцать часов полета, – терпеливо объяснил Логан. – Потом часа три нас будут загружать, это если повезет. А если не повезет, то и дольше. Потом мы еще семнадцать с лишним часов будет лететь домой, и все это время нам придется находиться в космосе. Ты намерен не спать все это время?

– Нууу… – потянул Терри. Наверное, он и в самом деле собирался.

– Твое дело, – сказал Логан. – Но если ты не выспишься хотя бы на обратном пути, сажать корабль на планету я тебе не дам.