Глава 9
Анастасия
Денис помогает мне привести себя в порядок и приводит меня в просторный кабинет. Здесь несколько столов по периметру и даже диван. Но никого нет. Как-то тихо и неуютно. Чего-то не хватает.
– Располагайся, – хмыкает Денис.
– А вы? – осторожно уточняю. Мало ли что в его голове.
– Прекрати ты уже выкать, – недовольно хмурится он. – Чувствую себя пенсионером.
Наливает из кулера воду в чайник и включает его. Есть хочется ужасно, думать ни о чем не могу, кроме еды.
– Ладно, – вздыхаю обреченно. – Что надо делать?
– Хер его знает, – Денис озадаченно чешет затылок. – Высокое начальство решило осчастливить визитом наш отдел. А нам нужно не ударить в грязь лицом.
– Это как?
– Украсить помещения по-новогоднему, елку так нарядить, все дела…
Украсить… елку… Новый год… Вот мы раньше с бабушкой украшали елку во дворе. Большую, пушистую. А сейчас сплошь и рядом искусственные. Не пахнут даже.
– Ой, можно же снежинки вырезать и приклеить! – расплываюсь в улыбке и радостно хлопаю в ладоши. – Я столько разных умею!
– Отличная идея, – Денис подозрительно прищуривается. – Что для этого нужно?
– Бумага белая и ножницы.
– Это найдем.
– Только несколько надо. Одна я до вечера вырезать буду…
Я, конечно, могу, но мне надо домой. Меня там жених ждет. Еще и с работой что-то решить. Надо как-то выкручиваться. Но как я пока не имею ни малейшего представления.
– Придумаем что-нибудь, – ободряюще хмыкает Денис и ставит на стол чашки, чай, песок и какие-то печеньки.
В кабинет шумно вваливаются трое мужчин. Смеются и озадаченно переглядываются.
– Мы там елку принесли, – сообщает один из них.
– И украшения, – поддерживает его второй
– Надо нарядить, – помогает третий.
– Илья, Егор и Шаман, – представляет нас Денис. – А это Настя.
– Снегурка, – улыбается Шаман и толкает товарища локтем в бок. – Хорошенькая какая.
– Ага, как настоящая, – отвечает Илья.
– А я и есть настоящая, – улыбаюсь во все тридцать два. – Только голодная.
– Это мы сейчас исправим, – смеется Егор. – У меня пирожки есть. Жена напекла. Будешь?
– Буду, – киваю и сглатываю голодную слюну.
– А у меня бутеры, – Шаман достает свои припасы. – Кушай не стесняйся.
– Тоже буду.
– Аккуратнее, – заговорчески шепчет Денис. – Она сметет все…
– Денис, – смотрю на него с укором.
– Молчу, – смеется он и разливает в кружки с чаем кипяток.
– Откуда ж ты такая к нам? – интересуется Илья.
– Их Сосновки.
– Прелесть какая.
Смущенно улыбаюсь. Кажется, я им понравилась. Отчего-то на душе становится хорошо и тепло. Приятно очень.
Все садятся к столу. Пьем вместе чай, они разговаривают на какие-то свои темы, а я не лезу. Просто слушаю и улыбаюсь. Хорошо с ними. Словно всю жизнь знакомы. Даже не думала, что в полиции работают такие люди. Зря Миша на них наговаривал.
– А может себе оставим эту фею? – хмыкает Шаман.
– Ага есть домовые, а у нас отделная будет, – смеется Егор.
– Своих-то мало? – строго осаживает Денис, а я ловлю себя на мысли, что мне нравится, как он за меня заступается. Есть в этом что-то такое необычное. Как в сказках.
– Не рычи, дай помечтать, – скалится Шаман.
Допиваю чай и отставляю чашку в сторону. Сидеть можно и до вечера, а отдел сам себя не украсит.
– Так, пора за дело! – решительно поднимаюсь на ноги и иду за материалом.
– За какое? – переглядываются ребята, а я тихонько хихикаю. Такие они смешные и настоящие.
– Снежинки, – шепчет Денис.
– Я не умею, – качает головой Илья.
– Я тоже, – поддакивает Егор.
– Ничего я научу, – расплываюсь в улыбке. Сдаваться – это не про нас.
Оперативники подыгрывают. Рассаживаю их по местам и каждому выдаю лист бумаги и ножницы. Ржут, но поддаются, а я чувствую себя очень важной. Терпеливо объясняю, как вырезать и где, а они послушно повторяют. Смешные такие, сосредоточенные.
– Че затихли, ироды? – в кабинет без стука входит начальник. Тот, что приходил в допросную.
Окидывает всех нас хмурым взглядом, но вскоре тот превращается в недоуменный.
– Че тут происходит?
– Ой, а мы тут снежинки вырезаем, – быстро нахожусь я. – Вы тоже хотите помочь?
– Нет, – отшатывается он.
– Давай, Стас, – поддерживает меня кто-то из ребят.
– Ну пожалуйста, хоть одну, – складываю руки в молительном жесте. – Это же для вашего отдела.
Он послушно берет ножницы и бумагу и начинает вырезать. Не спрашивает и не комментирует. Молча орудует ножницами, а остальные притихли и наблюдают за ним.
– Вы че пизданулись? – наконец рявкает Стас. – Сюр какой-то…
Подмигивает мне, отдает свое художество и уходит. Разворачиваю и улыбаюсь, красивая снежинка получилась и необычная.
– Закругляйтесь, – Илья первый заканчивает. – Нам еще развесить и елку нарядить.
– И костюмы из вещдоков забрать, – Денис поднимется на ноги и разминает шею.
– Ну иди тогда. Мы к елке, а Снегурка снежинки прилепит.
– Справишься? – Денис смотрит хмуро и ждет, а у меня сердце заходится от волнения.
– Да, – радостно улыбаюсь. – Только скотч нужен.
Выходим все из кабинета и расходимся кто куда. Прислушиваясь к звукам за спиной, жду, когда вернется Денис. Не терпится увидеть его в шубе Деда Мороза. Прикусив язык, аккуратно клею на стены снежинки и улыбаюсь. Все-таки здорово они все это придумали.
– Так-так, вот и мой подарок, – за спиной раздается вкрадчивый мужской голос. – Здравствуй, Снегурочка. Где же твой Дед Мороз?
Глава 10
Денис
До сих пор не верится, что эта сказочная девочка подбила весь отдел на вырезание снежинок. Здоровые мужики, которые уже давно срослись с табельным, легко втрамбовывают рожей в снег всякую нечисть, прониклись и подхватили атмосферу праздника. Шаман побил свой рекорд по улыбкам, Илюха по-доброму ухмыляется каким-то своим мыслям, а Егор снимает пару коротких видео про то, как мы наряжаем елку, и отправляет жене.
– Тут вроде все, – Илья делает пару шагов в сторону и внимательно рассматривает все, что мы наворотили.
– Кабинет остался, – Егор подхватывает с табуретки коробку с остатками украшений.
– Че, Дэн, стихи учить будешь? – толкает меня в плечо Шаман.
Собираюсь ответить, но чеку внутри дергает от представшей перед нами картинки. Впихнув в руки Егора пакет с мишурой, иду прямиком к побледневшей Снегурке.
– Дэн, не пыли только, – шипит мне переставший веселиться Шаман.
– Я не ваша, я своя собственная, – Настя фыркает на Коновалова.
– Будешь выкабениваться, закрою тебя на пятнадцать суток в камеру. С голодными мужиками! – рявкает мразь.
– Товарищ подполковник, – повысив голос, встаю перед ним, недобро глядя на грубые пальцы, обхватившие запястье хрупкой Снегурки, – разрешите обратиться.
Меня аж выворачивает всего от необходимости общаться с ним так.
– Не разрешаю, Морозов, – холодно смотрит на меня. – Иди, куда шел.
– Ты бы отпустил девочку, подполковник, – понижаю тон, чтобы нас больше никто не услышал. – Пока я руку тебе не сломал. В прошлый раз мало было?
– Я сгною тебя, Морозов, – рычит Коновалов, отпуская Снегурку и потирая переносицу, пытаясь смахнуть фантомные ощущения от того, как мой кулак ломает ему нос.
– Кишка у тебя тонка, товарищ подполковник. Только и можешь, что девочек за руки хватать, – оттесняю Настю к себе за спину.
– Одной девочке очень даже понравилось, как и за что я ее хватал, – усмехается Коновалов.
– Слышишь, ты…!!! – хватаю его за лацканы форменного кителя.
– Не надо, – пищит Снегурка, – невообразимым образом втискиваясь в зону военных действий. Кладет ладошку мне на грудь и умоляюще смотрит в глаза. – Денис, пожалуйста, не надо. Такое настроение у всех хорошее. И мы с вами кабинет еще не украсили. И слова какие-то надо набросать. Не надо, – тараторит она.
– Ммм… – тянет Коновалов, – я снова чуть не трахнул твою бабу!
– Убью! – рыкнув, заношу кулак и торможу его в сантиметре от лица подпола. Вся рука до самого плеча дрожит от напряжения. Спина горит, зубы скрипят и крошатся на язык.
– Трус, – ухмыляется Коновалов.
– Руки об тебя пачкать сейчас не хочется, – отвечаю ему. – Но мы не договорили.
– Конечно не договорили, Морозов. Это ты пока в капитаны упал, но я тебя отсюда совсем вышибу!
– Смотри не надорвись.
Обнимаю Настю за плечи и увожу за собой. Ее трясет, испугалась малышка. Меня, сссука, тоже трясет! Правда от того, что адреналин так и не получил выход, и теперь курсирует по венам.
– Чего он хотел от тебя? – спрашиваю у Снегурки.
– Да ничего, – опускает голову.
– Настя! – бешусь, но тут же выдыхаю. – Извини.
