Я начинаю тихонечко ржать, чтобы детей не разбудить.
Представляю лицо Ивана, если воплотить план Поли в жизнь.
– Вот видишь! – радуется подруга. И с кривлянием произносит: – Ты сама понимаешь, что я права.
– А давай ты не будешь совать нос в чужие дела? – передразниваю её.
– Короче, иди, перетряси свой убогий гардероб, надеюсь, ты прихватила с собой что-то сексуальное? Надень что-нибудь смелое и пройдись с девочками мимо его дома, как будто гуляешь. Лучше всего лифчик не надевай, у тебя тити шикарные, пусть полюбуется.
Я падаю на стул и давлюсь от смеха.
– Между прочим, лето ещё не наступило, – говорю, когда отсмеялась. – А под жилеткой или курткой всё равно ничего не видно.
Но Полина неисправима.
– Так это же гениально! Скажешь, что замёрзла, попросишься в тепло… Заодно твои верхние девяносто будут стоять как стрелы.
– Всё, я не желаю тебя больше слушать.
– Ладно-ладно, это слишком экстремально, признаю. Придумай что-то традиционное. Например, попроси его починить…
Она блуждает взглядом, ища что-то за моей спиной:
– Холодильник, например. Или кофемашину.
– И то, и другое отлично работает.
Подруга закатывает глаза и говорит мне тоном, как будто уже сто раз одно и то же повторила:
– Так возьми и сломай что-нибудь! Пусть починит! Ты же женщина или вконец забыла? А когда он придёт, прими вид беспомощной овечки. Мужики любят выглядеть в наших глазах героями.
Я одаряю подругу победной улыбкой и говорю:
– У меня нет его номера телефона.
– Пф! Взяла руки в ноги и пошла, просить помощи. Тоже мне…
– Как мой ремонт? – резко меняю тему.
– Как-как? Всё по плану идёт. Чуть позже видео тебе скину. И вообще, не меня тему, – говорит она раздражённо.
– Всё, Поля, пока, – обрываю наш разговор и отключаюсь.
Кофемашина сделала мне кофе.
Кошусь на технику и говорю вслух:
– Ты такая уродская, что тебя даже ломать неохота.
Потом смотрю на чайник, перевожу взгляд на тостер. Вот, идеальный прибор, чтобы сломать.
– Уля, ты – дура, – шиплю на саму себя и топаю к детям.
Спать мне снова с девочками и снова на неудобном диване. Потом что тот матрас, что в спальне – это ужас.
Глава 6
* * *
– УЛЬЯНА —
Если изначально что-то пошло не так, то это знак свыше – всё и дальше пойдёт кувырком.
Вечером, когда я и девочки больше всего нуждаемся в отдыхе и тишине, происходит катастрофа.
Собираюсь, значит, после хорошей прогулки искупать малышек, как вдруг с диким визгом из туалета вылетает перепуганная Катюша.
У меня душа в пятки уходит.
В голове тысяча и одна мысль, что могло произойти.
Честное слово, от визга моей девочки я, наверное, наполовину поседела.
Манюня тоже перепугалась и начала икать.
Алмаз громко загавкал и помчался к ребёнку.
– Мама! Та-а-ам! А-а-а! – прокричала дочь, и пальчиком указала на туалет.
– Боже мой… Что произошло… – просипела я. От страха за ребёнка у меня голос пропал.
Вхожу в туалет, а там действительно А-а-а…
Зажимаю нос и рот ладонями. Мня едва не выворачивает от жуткого зрелища и вони.
Катастрофа! Нет, это КАТАСТРОФИЩЕ!
Теперь я знаю, что это был за запах!
Септик переполнился, или где-то что-то в трубах забилось и всё дрьмицо пошло прямиком в дом!
– Поля, ну, тебя с твоими предсказаниями, чтобы что-то поломалось! – прошипела я в панике.
Для меня это оживший кошмар.
Я понятия не имею, что делать, когда ты до чёртиков далеко от города, коммунальной службы нет, ТСЖ нет, никто не придёт, не поможет, не спасёт, а из унитаза льётся вода вместе с тем самым, что никогда не тонет.
Оставаться в этом, пардон, дерьме, да ещё с детками, я не намерена.
Анне выскажу всё по полной программе.
Пусть возвращает мне всю оплату. Ещё должна мне будет.
– Так, быстренько все собираемся! – командую я. – Маша, Катя, собирайте свои рюкзаки.
– А мы куда идём? – сонно спрашивает Машенька и куксится. Ей хочется баиньки. Мне тоже.
– Идём в гости. К дяде Ване, – с тяжким вздохом отвечаю дочкам.
– Уря-а-а-а! – радуется Катюша.
Машенька тоже сразу приободряется.
Я только глаза закатываю.
На минуту оставляю детей одних, предварительно закрываю двери в туалет.
Там атас просто…
Бегу в подвал и перекрываю все краны.
Хотя, трагедия уж случилась. Но мыть и убирать этот кошмар я не буду. Не по нашей вине этот комар.
Потом я с подозрением возвращаюсь к дочерям и спрашиваю своих ангелов:
– Машенька, Катюша, любимые мои зайки, скажите маме, вы сегодня здесь никакие игрушки свои не купали, не мыли, не стирали?
Обе крошки без раздумий мотают головой, мол, нет.
Трёхлетки не лгут.
Я со вздохом облегчения, улыбаюсь им. Значит, это точно не мы виноваты в этой коммунальной аварии.
Помогаю девочкам собрать их вещи, благо сильно мы не распаковались.
Дурдом, честное слово, кочую из дома в дом и обратно.
Иван, наверное, пальцем у виска покрутит, когда явлюсь перед ним.
Надеюсь, он не прогонит нас?
Как-то стрёмно мне идти к нему и просить помощи, проситься приютить нас на время, пока я не найду новое жильё.
Сняла дом у коллеги, называется. Со знакомыми дел лучше не иметь. Никогда.
Когда дети одеты, вещи все собраны, я нервно оглядываюсь, не забыла ли чего. На всякий случай проверяю, что всё везде выключила.
В прихожей бросаю мимолётный взгляд в зеркало.
М-да. Ну и видок.
Впопыхах и на небольшой истерике я выгляжу как психопатка. Взгляд, какой-то безумный, губы поджаты. И нервный тик над бровью, который не скрыть.
Утираю пот со лба и гружу всё и всех в машину.
Что-то моя поездка за город смахивает на подобие триллера.
Пристёгиваю детей в креслах. Собаке командую сидеть смирно и не гавкать, а то разлаялся тут, что голова кругом.
Выезжаю с территории вонючего дома.
Потом закрываю ворота и еду на соседнюю улицу. Мне кажется, эта вонь проникла мне под кожу и все вещи тоже воняют. Кошмар просто!
В голове возникает мысль, а что если Иван уже уехал?
Ну, у меня есть ключ…
Он подходит к дверям его дома, если конечно, он срочно не сменил замок.
Вот будет весело, если он уехал и реально, ключ не подойдёт.
И почему я не обменялась с ним номерами телефонов?
– Уля, ты – тупица, – тихо, чтобы дети не услышали, произношу я и сжимаю руль.
Подъезжаю к воротам, длинно выдыхаю и с явным облегчением произношу:
– Ну вот, мы на месте. Сейчас я схожу к дяде Ивану… Он откроет ворота…
– Ма-а-ма-а … – хнычет Катюша, – я очень сильно вспотела-а-а…
– Чёрт, – шиплю себе под нос. – Малышка, потерпи чуть-чуть.
У Катюши перл «очень сильно вспотела» – это значит, по-большому надула в подгузник.
Маруся кривит моську, и демонстративно зажимает нос.
Приходится вытаскивать дочек из машины, Алмаз уже носится рядом, мешается под ногами, чуть на лапу ему не наступаю.
– Сейчас всё исправим! – обещаю дочкам. Подхватываю их себе подмышки. Одетые и обутые они очень тяжёлые.
Но я как торпеда мчусь к дому Ивана.
Собака бежит следом.
