Глава 5
Надежда
Забираюсь в высокий внедорожник, теряю равновесие и неуклюже заваливаюсь на мужчину, утыкаясь лицом в его пальто. Литвин ловит меня за плечи и отстраняет от себя, сажая прямо. Тянется через меня, сам закрывая дверь. Машина трогается. Надо, наверное, спросить, куда меня везут. Но пьяная голова кружится, и чувство страха притупляется. Вздыхаю, пытаясь взять себя в руки. Прикрываю глаза, облизывая пересохшие губы.
– Да ты пьяна, Надежда с сертификатами, – с иронией произносит мужчина.
– Так заметно? – нервно усмехаюсь.
– Вроде выпила всего ничего… – рассуждает он.
– Откуда вам знать, сколько я выпила? – алкоголь придает мне смелости, и я начинаю говорить с этим мужчиной смелее. Завтра я, конечно, об этом пожалею. – Вы не обращали на меня внимания.
– А ты хотела, чтобы обратил? Что за цирк ты устроила, Надя? – уже не иронизирует, голос становится ледяным настолько, что у меня бегут мурашки.
– Ничего я не устраивала, я ждала подругу.
– И где она?
– Не смогла приехать… – развожу руками.
– И почему же? – спрашивает, словно на допросе. А я лихорадочно придумываю причину. В голове ни одной адекватной мысли.
– Не могу вам сказать. Это женские дела.
– Женские, значит, – снова ирония.
Ой, мамочки, он мне не верит. Начинаю трезветь, окатывает паникой.
– Средний чек в этом ресторане равняется сумме твоей месячной зарплаты, Надя. Часто ты ходишь по таким заведениям?
– Вообще никогда не хожу. Даже если бы были деньги, не ходила бы. Это подруга пригласила и не пришла… – почти правда.
– Ясно, – усмехается, но как-то зло. Закусываю губы.
– А куда мы едем? – всматриваюсь в окно.
– Какая разница, ты хотела добиться моего внимания. Ты его добилась. Дальше что по твоему плану?
– Ничего я не добивалась, говорю же, ждала подругу. Откуда мне было знать, что вы в этом ресторане?
– Тогда мне показалось, Надя. Извини. Тимур, останови, – велит он водителю. Машина съезжает на обочину. – Выходи, – уже обращается ко мне.
– Куда?
Я даже не знаю, где мы. Где-то в городе.
– Я ошибся. Моего внимания ты не хотела. Поэтому вынужден избавить тебя от своего общества. Выходи, – говорит в приказном тоне.
Киваю. Всё, я уже трезвая. Становится дико стыдно. Мне кажется, я даже краснею, ибо лицо горит.
Снова туплю над ручкой на дверце. Ну нет ее здесь. Только множество кнопок.
– И да, массажистку я тоже меняю. В твоих услугах я больше не нуждаюсь.
– Почему? – резко разворачиваюсь.
Эдуард меня убьет.
Нет, не убьет, он меня посадит.
Надолго.
Сглатываю, чувствуя, как от страха сжимаются внутренности.
– Вам же нравился мой массаж.
– Массаж нравился, а твоя фальшь – нет, – холодно отвечает он и наклоняется ко мне. Задерживаю дыхание. Но мужчина всего лишь открывает дверь. – Это стоянка такси, – указывает вперед.
Конечно, мне хочется уйти. Убежать, вернуться к прежней жизни и больше никогда не сталкиваться с этим мужчиной. Но если я сейчас уйду, то прямиком в тюрьму. Эдуард не пощадит.
– Ладно! Всё дело в том, что вы мне очень понравились с первого взгляда, – лгу, прикрывая глаза, а у самой руки дрожат, которыми я стискиваю сумку.
Пауза. Мужчина молча захлопывает дверь. А потом смеется. Распахиваю глаза. Ему смешно? Он смеётся, запрокинув голову.
И несмотря на то, что это неправда, меня оскорбляет его смех.
Я настолько жалкая?
– Откройте эту чертову дверь, я выйду! – нервно дергаю дверцу.
– Не ломай мне машину. Тимур, поехали, – продолжает смеяться мужчина. – Что значит понравился, Надя? Мы что, дети? Я похож на пацана?
– Ах, вы такой взрослый, ну извините, – снова смело произношу я. Но на самом деле во мне говорят алкоголь и паника, оттого что план Эдуарда провалился. Как бы я ни сопротивлялась, Эдик прав, это в моих интересах. – Давайте говорить на вашем языке. Вы привлекаете меня как мужчина. Так надо было сказать?
– Ммм, – смотрит с усмешкой в глазах. – Надя, я уже спрашивал тебя, сколько ты стоишь, ты сказала, что не продаёшься. А другой формат отношений я не приемлю. И не надо смотреть на меня оскорбленным взглядом.
Машина снова тормозит, осматриваюсь. Меня привезли домой. Вот он, дом, где мне снимают квартиру.
– Тимур, выйди покурить, – велит водителю. Тимур выходит, и вот теперь мне действительно страшно. Боже… Начинаю ненавидеть всех и себя, в том числе за то, что оказалась в такой ситуации. Кажется, еще немного, и со мной случится истерика.
Всхлипываю, когда мужчина неожиданно хватает меня за скулы и притягивает к своему лицу. Замираю, как кролик перед удавом, парализованная страхом.
– Ну что, Надя, действуй, ты добилась моего внимания, – вкрадчиво произносит он. Приближается к моему лицу и глубоко втягивает воздух возле виска.
– Что… ч…то, – заикаюсь. – Что мне делать? – голос не слушается, в горле встает ком, и я никак не могу его сглотнуть.
Мужчина отпускает мое лицо и зарывается своей большой ладонью в мои волосы. Всхлипываю, когда он больно их сжимает. Голова кружится уже не от алкоголя, а от страха.
– Для начала можешь сделать мне минет. Посмотрим, на что ты способна, – его голос хрипнет. А я замираю, впадая в ступор. Думаю, Эдуард бы одобрил минет в машине на обочине. Я даже не виню Литвина за такое грязное отношение ко мне. Как я себя преподношу, так он ко мне и относится. Как к проститутке. – Ну что ты дрожишь, киска? – ухмыляется он, дёргая за волосы, вынуждая меня запрокинуть голову. Рассматривает мое лицо надменным взглядом. – Я не монстр, сделаешь все правильно – получишь свою выгоду. Действуй, мое время идёт, и оно бесценно.
А я не могу ничего сказать и ничего сделать. Я даже дышать не могу. Глаза наполняются слезами, губы дрожат. Мне хочется ему во всем признаться. Сказать, что я не шлюха и мне ничего от него не надо, меня заставили. Но я не могу. Страшнее того, что происходит сейчас, – тюрьма, где я не выживу.
Я не хочу плакать, но не сдерживаю поток слез, когда мужская рука сжимает мою грудь через платье. Больно стискивает. И проклятые слёзы льются по моим щекам сами собой, хватаю воздух, пытаясь сдержаться, но делаю только хуже.
Мужчина резко отпускает меня, дёргает ворот своего пальто и садится прямо.
– Иди. Тимур тебя проводит до дома, – холодно велит он мне. —Большая кнопка справа, – подсказывает, как открыть дверь.
Хочу спросить про сеансы массажа. Не то чтобы я хочу их делать. Я даже не знаю, как мне в следующий раз смотреть этому человеку в глаза. Если сеансов не будет, то моя судьба решена. Но так и не могу выдавить из себя этого вопроса.
Нажимаю на кнопку дрожащими руками и почти вываливаюсь из машины. Меня подхватывает тот самый Тимур, не позволяя упасть.
– Проводи девушку, – велит водителю Литвин.
Тимур сжимает мое плечо и ведёт к дому. Отпускает возле подъезда и терпеливо ждёт, когда я дрожащими руками найду ключи. Как только открываю магнитный замок и вхожу в подъезд, он уходит.
Останавливаюсь в подъезде, облокачиваясь на стену, и громко дышу, словно загнанная лошадь. Нет сил даже передвигать ноги и подняться на второй этаж.
Не знаю, сколько так стою. Прихожу в себя, когда начинает звонить телефон, вынимаю его из кармана пальто.
Это Эдуард.
Равнодушно смотрю на экран, не собираясь отвечать. Когда звонок прекращается, вызываю такси и уезжаю домой. В свой родной дом, к бабушке. Не могу я сейчас одна, иначе моя истерика начнёт прогрессировать и будет совсем плохо.
Глава 6
Надежда
Моей бабуле шестьдесят семь лет. Она воспитывает меня с десяти лет. Бабушка – практически вся моя семья, за исключением пары теть и двоюродных братьев, с которыми мы мало общаемся, ибо живем в разных городах.
Нет, меня не бросили родители, никто не спился и никого не посадили. Мои родители погибли при взрыве на заправке, когда заехали туда по пути на дачу. Вот так, в одно мгновение. Эта трагедия подкосила здоровье бабули, но ради меня она нашла силы жить дальше.
Мы никогда не нуждались, но и не жили богато. Мы жили обычно, как миллионы среднестатистических людей.
Бабуля всю жизнь работала поваром в столовой. Сейчас она на пенсии и сажает небольшой огород. Так, ничего грандиозного: небольшая теплица, зелень, ягоды. Яблони и сливы в саду, цветы в палисаднике. Домик маленький, двор еще меньше, но мне всегда здесь уютно. О том, что я совершила и чем занимаюсь сейчас, бабуля, естественно, не знает. И, надеюсь, никогда не узнает, ее и так подорванное сердце не выдержит того, что внучка – преступница.
Она думает, что я нашла хорошую работу и салон дает мне жильё. Бабушка долго вообще не хотела меня отпускать. Мы живём в черте города, и она никак не могла понять, зачем жить в съёмной квартире, когда дома лучше. Мне пришлось ей беспощадно лгать и нести чушь про взрослую самостоятельную жизнь.
К черту такую самостоятельность!
Где один мужчина хочет меня посадить, а другой – принуждает к минету.
Мне снова хочется стать маленькой девочкой, закрыть глаза, а когда открою, то все монстры исчезнут. Но, к сожалению, в реальной взрослой жизни монстры страшнее, чем бабайки под кроватью.
– Сметанку бери домашнюю – Люда дала. Она у нее на сливках – не то что в ваших супермаркетах, – фыркает бабуля. – На булочку ее намажь.
– Она в меня уже не влезет, – отказываюсь. – Я еле сырники осилила.
– Да что ты там съела. Прекрати сидеть на своих диетах. Весь организм угробишь! – ругается бабуля. – Исхудала вся. Скоро одни кости останутся. И что в этом красивого?
Она права, я похудела, да. Но дело не в диетах, я на них не сижу. Это нервы. Аппетит давно пропал, с того рокового дня, когда моя жизнь стала похожа на триллер с элементами ужаса.
Демонстративно намазываю толстый слой сметаны на сладкую булочку и откусываю, бабуля удовлетворенно улыбается.
– Останешься сегодня?
– Да, окна помою, в огороде тебе помогу.
Не хочу я назад в свой ад. Мне нужна передышка, хотя бы один день. Я выключила телефон, отстранилась от этого страшного мира и погрузилась в свой, где тепло, уютно, все просто и понятно.
– Да нечего мне помогать. Всё там хорошо в этом огороде. Осень, убрала уже почти всё, и окна мыть не нужно. Отдохни.
Вздрагиваю, когда наша собака начинает лаять во дворе, и ворота сотрясает стук. Не нужно быть ясновидящей, чтобы понять, что это за мной.
– Кого это принесло? – бабуля направляется на выход. Подскакиваю с места, опережая ее.
– Баб, я сама, иди завтракай, – не дожидаясь ее ответа, быстро обуваю тапки, раздетая, в одной футболке и шортах, несусь на двор.
С колотящимся сердцем открываю ворота, и меня тут же хватают за шею. Я не успеваю даже пикнуть, как рука на моей шее больно сжимается, перекрывая кислород.
Эдуард вытаскивает меня на улицу и молча тащит к машине. Спотыкаюсь о камень, одновременно хватаясь за сжимающую руку. Он открывает заднюю дверь и кидает меня на заднее сиденье.
Не успеваю отдышаться, как машина срывается с места. Дёргаю ручки двери, готовая выпрыгнуть на ходу, потому что такого злого Эдуарда я никогда не видела. Дверь не поддаётся, а машина набирает скорость. Мужчина молчит.
– Куда ты меня везёшь?! – хриплю, обнимая себя руками. А Эдуард молчит.
Боже, какая я дура.
Что мне стоило ответить на его звонки?
