Амир
Селим звонил редко, слишком редко. А информацию я ждал лишь от него. Последние два месяца не волновали показатели растущего бизнеса, не заботили происки конкурентов. Я думал лишь о ней…
Даже смерть отца не оставила такой глубокой раны, как предательство этой женщины. Моей женщины. Я был уверен, видел подтверждение в её глазах, чувствовал в робких прикосновениях, нежных поцелуях, улавливал в стонах. Всё оказалось ложью!
Два месяца рая. А оказалось, она просто выжидала удобного момента. Сбежала, прихватив с собой деньги, украшения и большой кровавый кусок моего сердца.
Сначала не поверил, потом долго зализывал раны. Они и сейчас ныли, мучительно кровоточили, но надежды почти не осталось. Зачем продолжал её искать? Сам не знаю… Просто хотел ещё раз посмотреть в эти лживые глаза, сжать хрупкую шею и… впиться поцелуем в пухлые манящие губы. Потому что моя! Потому что не забыл и увы, не простил. Хотелось держать её рядом и заставить страдать.
Глядя на экран вибрирующего телефона, я тянул до последнего. Звонок от Селима ждал и до дрожи боялся услышать нечто, к чему не был готов.
– Да, – рявкнул, пожалуй, прежде, чем он успел услышать. Но не давая себе шансов на отступление тут же, спросил: – Есть новости? Выкладывай.
– Здравствуй, Амир, – очень медленно, в своей особой манере протянул Селим. Протяжно вздохнул и, пробормотав что-то, добавил: – Есть новости, но лучше поговорить об этом при личной встрече.
– Зачем тогда звонишь? – не совладав с раздражением, рявкнул я. Отстранился, сделал глубокий вдох и уже спокойнее намекнул: – Знаешь же, что приму в любое время. Приезжай, я ещё в офисе.
– Не сегодня, – отозвался мой бессменный начальник охраны.
– Говори, – чувствуя, что он что-то не договаривает, потребовал я.
Прекрасно помнил, что Селим не любил обвинять кого-то голословно, но землю рыл, чтобы найти доказательства вины или невиновности, даже если всё было слишком очевидно. Этот спец достался мне как живое наследие отца, а его мнению и выбору я доверял всегда.
– К тебе везут Олега, – нехотя сообщил Селим, а я сжал трубку и низко зарычал.
– Когда?
– Уже на подходе, – добавил он и, помолчав, сухо отчитался: – Ребята его помяли, чуток перестарались, но ты не руби сгоряча.
– И не собирался. Только башку ему откручу, потом яйца оторву и местами поменяю, – пророкотал я, чувствуя, как сознание заволакивает звериной злобой.
Тот, кто забрал моё, недостоин и малейшего шанса на прощение.
– Амир, парень явно ни при чём. Нутром чую, – строго проговорил Селим и, услышав мой рык, рявкнул, уже не сдерживаясь: – Мозги включи, а потом уже беспредел устраивай! Хочешь правды, дай мне время. А загубишь невинного, моей поддержки не жди. Уволюсь, так и знай.
Пришлось пообещать, что Олега не трону. Хотя бы пока не выясню все детали. Бывший водитель сбежал, когда я был в Эмиратах, но доложили мне слишком поздно. Одновременно с ним испарилась и Ника, а после нашлись неоспоримые доказательства их связи.
Поиск этого шакала в приоритет не ставил, прекрасно понимая, что пришибу на хрен, но по воле случая именно его нашли первым. Оставалось надеяться, что этот предатель выведет меня на след Ники. Если успеет, конечно…
Когда в кабинет вволокли бесформенную и слабо сопротивляющуюся тушу, специально отошёл к окну, чтобы не сорваться. Олег был знатно избит, и судя по безвольно повисшей руке, ещё и поломан.
На меня он вскинул взгляд, абсолютно не отражающий страха или вины. Смотрел в упор, немного по-звериному, но без злобы. Скорее с детским недоумением.
– За что? – прохрипел он, не дожидаясь моей реплики, а я поджал губы и медленно пошёл к нему, старательно контролируя эмоции и сбившееся дыхание.
Мужчину поставили на колени посреди кабинета, а вокруг столпилась охрана. Я понимал, что они защищают его от меня, а не наоборот. Вопрос от бывшего шофера немного выбил из колеи, но отступать я не собирался.
Подойдя ближе, присел на корточки и, оглядев разбитое лицо, глухо поинтересовался:
– Я мало тебе платил? Может, обращался недостойно?
– К чему эти вопросы? – хмыкнул Олег и, скривившись от боли, прорычал: – Меня всё устраивало. Ты был хорошим начальником. И справедливым, – на этих словах парень посмотрел в упор и, оскалившись, продемонстрировал окровавленные зубы, с издёвкой дополнив: – И тупостью никогда не отличался. До недавних пор…
Один из охранников молча шагнул ближе и ударил парня по рёбрам. Тот охнул и, склонившись вперёд, прохрипел:
– И только что это подтвердил.
– Если тебе дорога жизнь, используй наш разговор с пользой, – посоветовал я и, сделав знак охране, отошёл, сел в кресло и добавил: – У тебя пять минут. Я слушаю.
– Да что говорить-то? – чертыхнувшись, проскулил Олег и, вскинув на меня неподдельно злой взгляд, рявкнул: – Хоть подсказку дай?
– Ника где?! – взревел я, предусмотрительно вцепившись в подлокотники. Аж пальцы побелели, но рвать глотку я ему не кинулся.
– Да господь с тобой, какая к чёрту Ника? – выпучив глаза, проблеял Олег, а потом, охнув, уставился в пространство перед собой. Поджал разбитые губы и, нахмурившись, забормотал: – Ах вот оно что. Неспроста, значит, меня отослали.
– Что значит отослали? – прорычал я и, подавшись вперёд, потребовал: – Всё рассказывай. С момента моего отъезда. И не вздумай хоть что-то утаить или соврать.
– Да на хрен надо, – выругался он и, затравленно оглядевшись, попросил: – Дай сигарету, а то пришибёшь ни за что, а я…
Мой взгляд сработал быстрее бесхитростной просьбы. Олегу дали стул, а на разделяющем нас журнальном столике появилась пузатая пепельница и пачка сигарет. Зажигалку ему не дали, один из парней помог прикурить и остался стоять рядом.
– Ты когда улетел, я два дня бездельем маялся, – сделав пару жадных затяжек, начал Олег. Зашипел от боли в разбитой губе и, вскинув на меня взгляд, продолжил: – Пришёл к хозяйке. Ну то есть к вашей мамаше, попросил пару дней отгулов.
– Зачем? – рыкнул я, а он устало усмехнулся.
– Так и у меня семья есть. Отец, мать, сестра младшая, – он развёл руками, будто извиняясь за перечисленные богатства и, помрачнев, поделился: – У мамки моей сердце шалить начало, а в больницу всё не шла. Я и решил съездить, навестить, денег подкинуть, к врачу свозить.
– Допустим, – буркнул я и, потянувшись к пачке, тоже закурил.
– Ваша маменька меня аж на неделю отпустила. Сказала, всё равно особо делать нечего, а потом… – стряхнув столбик пепла, Олег оглянулся на притихших ребят и, пожав плечами, дополнил: – Они вот лучше знают.
– Что именно?! – рявкнул я, а охрана шарахнулась в стороны, странно переглядываясь.
– Мне позвонили и сказали, что в моих услугах больше не нуждаются, – глядя в упор, проговорил Олег, а я буквально затаил дыхание, не веря в то, что он говорил: – Выплатили на карту крупную компенсацию. Сам не ожидал…
– Чем объяснили увольнение? – выдавил я, начиная понимать, что Олег всего лишь пешка в чьей-то грязной игре.
– Так сказали, что ты в Эмиратах остаёшься, минимум на полгода. Я чуть больше месяца отдохнул, родню навестил, да назад рванул. Работу искать, а тут это… Поймали, скрутили, избили, – кивнув на охранников, завершил он свой рассказ.
– Кто звонил? – пророкотал я, краем глаза отмечая охранника, попятившегося к выходу.
– Так, Ахмед это был, – хмыкнул Олег, а названный им парень молча рванул к двери.
ГЛАВА 8
Амир
Селим приехал через час, когда допрос почти был закончен. Решительным шагом прошёл вглубь кабинета и, глянув на жалобно скулящую крысу, распорядился:
– Уберите его, – потом свёл брови на переносице и добавил: – Только не бить. Рожа должна быть целой, иначе догадаются.
– Хочешь отпустить? – поинтересовался я и, прекрасно зная методы его работы, усмехнулся: – Проболтается же.
– Конечно, проболтается, – кивнул Селим и, подавшись вперёд, чуть тише добавил: – А мы понаблюдаем. Врагов надо держать поближе.
– Давно ты знаешь? – дождавшись, когда Ахмеда выведут из кабинета, уточнил я и, нахмурившись, дополнил свой вопрос: – В курсе же, что он у матери на побегушках?
– С самого начала, – не стал отпираться он и, пожав плечами, вздохнул: – Плохого он не делал, всего лишь выполнял распоряжения хозяйки. Ну да, за вознаграждение. И да, в обход твоих интересов, но…
– Ника – мои интересы?! – взревел я, мысленно содрогнувшись от возможных вариантов устранения неугодной невестки.
– Не реви!.. – попробовал осадить меня Селим, но я сорвался окончательно.
– Где гарантия, что её не убили?! Кто поручится, что её не сплавили в какой-нибудь гарем?! Ты понимаешь, что своими экспериментами ты проебал мою жену?! И что ты от меня теперь ждёшь?! Понимания?! Прощения?!
– Наорался? Полегчало? – спокойно поинтересовался невозмутимый безопасник и, резко меняя тему, указал на притихшего Олега. – С этим что?
– Тему не меняй, – пророкотал я непримиримо и, отойдя к окну, потребовал: – Что выяснили? Неужели никаких зацепок?
– Мы прочёсали всю Москву, но… Её паспорт нигде не светился. Ни на транспорте, ни в криминале, ни при трудоустройстве, ни в больнице…
– В больнице? – насторожился я, но Селим лишь развёл руками.
– А ты как хотел? Даже морги и притоны прошерстили.
– Но? – поторопил я, чувствуя, что он пытается подвести к главной новости.
– Мне нужно уехать в Питер, – сдержанно улыбнувшись, продолжил Селим и, глянув на Олега, пробормотал: – И с собой кого-то из своих, но не засвеченных.
– Питер? При чём здесь Питер? – я повернулся к нему лицом и, нахмурившись, впился сканирующим взглядом.
– Мы не искали в том направлении, но на днях… – мужчина хмыкнул и, снова оглянувшись на Олега, поинтересовался: – Можем мы поговорить наедине?
– Не-а, – внезапно вмешался пострадавший парень и, помаячив повреждённой рукой, сбивчиво потребовал: – Я как бы ни за что словил возмездие. Требую, ой… то есть прошу взять меня на работу. Кем угодно. Я не подведу.
– Возьмёшь его с собой, – распорядился я, тут же возвращая Селима к главной теме: – Так что ты выяснил? Зачем в Питер едешь?
– Ваша матушка… – помявшись, начал он.
– Она мне не мать, – перебив рявкнул я, а мужчина вскинул на меня шокированный взгляд.
– Рассказал, значит, всё-таки, – пробормотал он едва слышно, а я, не видя смысла скрывать, подтвердил.
– Да, почти перед смертью. Вот только руки у меня связаны. Я пообещал ему, что…
Недоговорив, я поджал губы и прерывисто выдохнул. Несмотря на данное отцу обещание, обида не отпускала. Столько лет он молчал, а я мучился предположениями, почему мать интересы младших брата и сестры ставит во главу всего. Всегда чувствовал себя бракованным щенком в помёте породистых псов, а причин не понимал.
Видя моё состояние, Селим выдержал паузу и только потом вкрадчиво посоветовал:
– Не рассказывай ей, что всё знаешь. По крайней мере, пока что.
– Притворяться и улыбаться? – усмехнулся я криво, а он снова кивнул.
– От тебя не убудет, а я успею выяснить её планы и всех заинтересованных лиц. Щупальца твоей мачехи расползлись по всем владениям семьи Хамасин.
– Я постараюсь, – пообещал я и после недолгого молчания обратился к Олегу: – Иди приведи себя в порядок. Пусть осмотрят и окажут помощь. Скажи, я так велел.
– А потом? – спросил он, не скрывая ноток надежды в голосе.
– Вот теперь твой начальник, – пояснил я, указав на Селима. Проводил воодушевившегося страдальца внимательным взглядом и, повернувшись к безопаснику, попросил: – Рассказывай.
– Сядь, – буркнул он, а я невольно нахмурился.
Возвращаясь домой, не представлял, как сдержаться и не придушить эту гадюку. Был уверен, что Селим рассказал лишь часть того, что она успела натворить, но помня о его просьбе, всё же настроился на обычный вечер.
Всего один звонок, в котором мелькнуло упоминание о Нике, а сколько яда… Они встретились в Питере, причём абсолютно случайно, но мачеха по возвращении не сказала мне ни слова. Мало того… Приставила к моей пропавшей жене слежку, и чем всё это могло закончиться оставалось только гадать.
Карима встретила чуть ли не на пороге. Либо прознала про разборки в офисе, либо хочет что-то выпросить для младшеньких. Первое исключать не торопился, так как понимал, что Ахмед не мог быть единственным наёмником. Второе тоже, ведь сестра и брат жили и учились в Эмиратах.
В основном по настоянию отца, но я же помнил, как Карима умела на него влиять. Капала изо дня в день, постепенно внушая ему, что идея и принятые впоследствии решения принадлежат ему. Раньше я этого не понимал, потом заметил и сильно удивился, потом просто тихо наблюдал и делал выводы. Выводы, которые отец не принимал. Злился, а чаще просто отмахивался.
– Сынок, что тебя так задержало? – заворковала та, кого я всю жизнь считал матерью.
– Дела, – сдержанно улыбнулся я и, пройдя в гостиную, уточнил: – Уже поужинали? Я голоден.
– Сейчас родной, – засуетилась Карима и, рявкнув на прислужницу, вытирающую пыль с бесполезных статуэток на камине, добавила: – Давно поужинали, но я составлю тебе компанию.
– Не стоит, – выдохнул, ослабляя петлю галстука. Стянул ненавистную удавку и, отшвырнув на спинку кресла, пробормотал намеренно громко: – Дел ещё много. Поем и поработаю в кабинете.
– Совсем себя не бережёшь, – прицыкнула она языком и, помявшись, мечтательно вздохнула: – Жену тебе надо толковую. Чтоб ухаживала, заботилась, лаской баловала.
– Угу, – буркнул, стараясь сдержать эмоции, но Карима восприняла это как условное одобрение поднятой темы.
– У семейства Халик дочка подросла. Самия… Помнишь? Они ещё на юбилее отца были.
– Помню, – наблюдая, как на стол выставляют блюда с едой, отозвался я и, не желая продолжать опасную тему, поделился: – На днях в Питер еду. Филиал там открываем, надо всё проверить.
– В Питер? – женщина побледнела и, протяжно вздохнув, запричитала: – Зачем в Питер? Отправь кого-нибудь? Ещё и полгода не прошло, а ты перекраиваешь бизнес отца, а о семье совсем не думаешь. Амир, сынок, я всего лишь…
– Теперь это мой бизнес, – перебив, напомнил я сухо и, посмотрев на мачеху исподлобья, дополнил: – И именно ради семьи я им занимаюсь. Пока отец был болен, многое развалилось. Не время расслабляться, матушка.
– Так, время-то идёт, – осторожно намекнула она и, отведя взгляд, вкрадчиво добавила: – Тебе уже двадцать восемь. Я внуков хочу и…
– Обсудим после моего возвращения, – терпеливо, но не очень приветливо процедил я. Достав из кармана завибрировавший телефон, глянул на имя звонившего и нахмурился.
