– Чудесно, миссис Мюллет, – сказал Доггер. – Осмелюсь заметить, что вы – самая восхитительная Офелия, когда-либо украшавшая собой сцену – или опочивальню. – Он улыбнулся.
– О, не стоит, – мило покраснела миссис Мюллет, накручивая прядь волос на палец.
Но нельзя терять время. В конце концов, полиция ждет.
– Поскорее расскажите нам о майоре Грейли, – сказала я. – В нашем распоряжении, наверное, пара минут.
– Это было вчера, – начала миссис Мюллет. – Как я сказала этому инспектору, майор любил время от времени есть грибы на завтрак. Так что я собрала немного по пути к его дому. Мы называем их «пуговки Молли». Вы тоже их ели. Абсолютно безвредные. Изжарила их на масле, как написано в поваренной книге Элизы Эктон и как я всегда делаю – с солью, мускатным орехом и кайенским перцем. Он так и любил их, да. Точно как делала его матушка. Только так, и никак иначе. Я поставила перед ним тарелку и наблюдала, как он уплетает. Надела пальто и отправилась прямиком в Букшоу. Приготовила вам завтрак. И больше ничего об этом не слышала до сегодняшнего утра, когда явился инспектор Хьюитт.
«Что вам нужно?» – спрашиваю я.
«Вас», – говорит он.
«Меня?» – говорю. Я страшно удивилась.
– Инспектор сказал вам, что майор мертв? – уточнила я.
– Сначала нет, – ответила миссис Мюллет. – Он спросил, когда я последний раз его видела, как он выглядел, как себя вел и все такое. Все то же, что сейчас. Заметила ли я что-то странное… был ли кто-то неподалеку… И кто готовил грибы и все в таком духе. Я рассказала ему то же, что и вам.
– Он сказал, что обнаружил тело?
– Нет, – ответила она, подумав. – Вы знаете этих полицейских. Замкнуты, как раковины.
– О да, – заметил Доггер.
– Вы говорили инспектору, заметили ли вы кого-то еще в коттедже? – спросила я, внезапно подумав, что в доме был кто-то еще.
Мне показалось или глаза мисс Мюллет затуманились? Она явно подбирала слова для ответа.
– Я шла через кладбище, – сказала она. – И вы знаете не хуже меня, что можно увидеть на кладбищах.
– И вы видели что-нибудь? – уточнила я.
Ее челюсти сомкнулись, будто их сковал гипс.
– Что-то померещилось, – сказала она. – Должно быть, я съела испорченное яйцо.
Похоже, мне потребуется время, осознала я. Миссис Мюллет не из тех, кого можно поторопить и к кому можно отнестись несерьезно.
– Нам нужно вернуться вниз, – сказала я. – Нельзя заставлять инспектора ждать. Оставайтесь тут и отдохните, миссис Мюллет.
– О, я в порядке, – сердито сказала она, вскакивая. – У меня полно дел.
– Лучше подождать, – вступил Доггер. – Мы же не хотим, чтобы у инспектора сложилось превратное впечатление. Не так ли?
– Думаю нет, – согласилась миссис Мюллет, сбрасывая туфли на пол и вытягиваясь на кровати с блаженным вздохом. – «О, как сердцу снесть: Видав былое, видеть то, что есть!» – снова повторила она, и у меня напряглась шея.
Она скрестила руки и закрыла глаза, давая понять, что разговор закончен.
Что происходит в голове этой женщины, подумала я. Она что-то скрывает? Или просто склонна драматизировать? Или это бедное создание на грани безумия от стресса?
Или дело во мне?
Я начинала понимать по себе, что скорбящий человек живет в мире расколотых зеркал. Все не то, чем кажется. Мне нужно сосредоточиться, собраться и снова стать целостным, мощным, острым разумом, как прежде. И нужно сделать это быстро.
Начну с инспектора.
Я облачилась в невидимые доспехи Мисс Чопорности и отправилась вниз по лестнице.
Инспектор сидел за кухонным столом напротив радостной Ундины. Она сдвигала карты в колоде для игры в «Выгони Джека из города». Хотя Ундина всегда называет эту игру «Разори соседа», в Букшоу это есть и всегда будет «Выгони Джека из города».
– Теперь ваша очередь отвечать на мои вопросы, – заявила она инспектору.
– О чем тебя спрашивал инспектор Хьюитт? – мило поинтересовалась я, вваливаясь в помещение немного быстрее, чем планировала.
– Ни о чем, – ответила Ундина. – Он меня еще не обыграл.
– И, судя по всему, не смогу, – сказал инспектор Хьюитт, выравнивая колоду и протягивая ее Ундине. – Почему бы тебе не сбегать во двор и не помучить констебля Роупера? Он там скучает. Попроси его показать наручники. Это его всегда бодрит.
– Зловещие браслеты, да? – переспросила Ундина. – Уверена, что смогу избавиться от них. Для моего возраста у меня очень тонкие запястья, знаете ли.
И она испарилась донимать констебля Роупера.
– А теперь, – сказал инспектор Хьюитт, как только она исчезла, – я хочу окончательно прояснить один момент.
Я догадывалась, о чем он. И оказалась права.
– Я не желаю, чтобы ты вмешивалась в это дело, – объявил он. – Никоим образом. Это ясно?
– Да, сэр, – сказала я, наклоняясь вперед, протягивая ему правую руку для рукопожатия и одновременно пряча левую за спиной и скрещивая пальцы. – Совершенно ясно.
– Что ж, отлично, – продолжил он. – Рассказывай, что тебе известно об этом?
– Ничего, – ответила я. – Вы были тут раньше, чем я узнала.
– Что ж, пусть так и будет, – сказал он, убирая свой неизменный блокнот и напуская привычный официальный вид.
Ха! Контрольный выстрел. Мне это прекрасно знакомо – как и любому человеку, у которого есть старшие сестры. Первым моим порывом было расшаркаться и рассыпать воображаемые розовые лепестки к его ногам, затем пасть на колени и покрыть его черные ботинки поцелуями. Но я сдержалась.
– Да, сэр, – ответствовала я, одаряя его милой, но серьезной улыбкой, которая в моем каталоге проходит под номером Д22 – дерзкая.
Он долго смотрел на меня, едва заметно кивнул и удалился.
После того как он ушел, я выдохнула и приготовила себе сэндвич с вареньем.
Сестрица Даффи вплыла на кухню, когда я облизывала пальцы.
– Я пропустила все веселье, да? – поинтересовалась она.
Я пожала плечами.
– Смерть мелкого государственного служащего. Как в романах Найо Марш[7 - Найо Марш (1895–1982) – новозеландская писательница, автор детективных романов об инспекторе Родерике Аллейне.] или Агаты Кристи? Тоненький зеленый томик из киоска Смита[8 - Киоски Смита – сеть магазинчиков, продававших книги, газеты, канцелярские принадлежности и другие мелочи.], чтобы почитать в дороге.
– Откуда ты знаешь? Про мелкого государственного служащего?
Именно этими словами майор охарактеризовал себя викарию.
– Дымоход, – Даффи ткнула пальцем вверх.
Когда мы с сестрицами были младше, мы часто лежали на полу этажом выше и часами подслушивали через этот своеобразный горячий телеграф, приносивший новости и сплетни из огромного количества помещений. Зная, какие заслонки открыть или закрыть, мы могли слушать разговоры даже из самых удаленных гостевых спален.
– Отсюда следует, что инспектор уже пообщался с викарием, – сказала я, совершенно точно понимая, что это первый шаг в новом расследовании. Не видя тела, не изучив сцену преступления, я буду вынуждена работать задом наперед – как в Зазеркалье. Подвиги Геркулеса на цирковом велосипеде.
Что ж, в любом случае я собираюсь очистить честное имя миссис Мюллет. Все остальное будет приятным сюрпризом.
Конечно, я должна проконсультироваться с Доггером. Мы организовали агентство – «Артур У. Доггер и партнеры. Осторожные расследования». Хорошо звучит, не так ли? Мы могли бы выбрать название вроде «Сыщики в лайковых перчатках», но это разрушило бы нашу идею. Люди, нуждающиеся в наших услугах, умеют читать между строк.
Но сначала я должна закончить с Даффи. Миссис Мюллет все еще на втором этаже в другом мире – в том или ином смысле. Доггер за ней присмотрит.
– Итак, что ты о нем знаешь? О майоре Грейли, имею в виду.
Даффи пожала плечами.
– Не больше твоего, полагаю. Видела его в церкви. Водянистые глаза навыкате. Старомодный костюм, слишком тесный. Сидит в задних рядах и вечно хрустит таблетками от кашля во время службы. Если бы не очки Национальной службы здравоохранения[9 - Недорогие практичные очки, которые Национальная служба здравоохранения выдавала бесплатно и тем самым сделала их массовыми в Великобритании. В то время далеко не каждый мог позволить себе визит к врачу и тем более очки.], он был бы похож на мистера Пиквика[10 - Мистер Пиквик – персонаж романа Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба», события которого разворачиваются в 1826–1827 годах, поэтому он никак не мог носить очки Национальной службы здравоохранения.]. Приходские дети и их заботливые родители любили его.
– Почему?
Даффи пожала плечами.
– Он ремонтировал их игрушки и все такое. Починил Нетти Тук скакалку, потерянную в поле и попавшую под плуг. Переплел ее, как сказал викарий. Она стала как новая. Должно быть, служил моряком. Носил малыша Джорджи Мэнди на спине на соревнованиях по бегу в мешках на празднике.
Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но, может, я просто становлюсь циничной.
– Но кто мог захотеть убить такого человека? – спросила я.
– Это воистину невероятно, не так ли? – сказала Даффи.
Даффи всегда говорит что-то вроде «воистину невероятно» в тех случаях, когда я сказала бы: «Что ж, я сбита с толку».
Полагаю, это дело вкуса.
– Но отвечая на твой вопрос, – продолжила Даффи, – никто не хотел его смерти – во всяком случае, в Бишоп-Лейси. Обычная канитель, Холмс. Всмотрись в знамения прошлого!
Сказав это, она с мерзкими видом потерла руки, цапнула последний ломтик моего сэндвича с вареньем, сунула его в рот и выплыла из кухни.
И как будто по заказу, дверь в огород распахнулась и, вытерев ноги, вошел Альф Мюллет.
– Где моя миссус? – поинтересовался он. – Я принес ей рыбы. – Он стоял, развернув плечи и выпрямив спину, как будто шомпол проглотил. Альф, неизменный солдат.
– Она дремлет наверху, – сказала я. – Боюсь, здесь было суматошно. Инспектор Хьюитт полагает, она кое-кого убила. Вы с ними не встретились?
– Я пришел через огород, – ответил Альф. – Как обычно. И кого же она убила?
– Я серьезно. Майор Грейли отравился грибами, которые собрала и приготовила для него миссис Мюллет. Инспектор в машине во дворе. Можете пройти через вестибюль, если желаете.
Альф выплюнул слово, которое я не должна повторять во избежание вечных мук, затем развернулся и промаршировал на выход. Он даже не попытается сократить путь через дом. Он подойдет к парадной двери, как положено человеку, знающему свое место.
Но когда он там объявится, не хотела бы я быть на месте инспектора. Даже за весь китайский чай в мире.
Еще в раннем детстве я научилась порхать как мотылек, вот и сейчас я вылетела из кухни в короткий темный коридор, оттуда в вестибюль. Подойдя к входной двери, я прижалась к ней ухом. Старое дерево служило огромным резонатором, и я слышала каждое слово так отчетливо, будто стояла рядом с инспектором.
– Полагаю, вы мистер Мюллет? – говорил инспектор.
Черт! Я пропустила первый выход.
– Полагайте, что хотите. Это свободная страна, – ответил Альф.
– Кажется, мы уже встречались? – спросил инспектор Хьюитт.
– Скорее всего, здесь, в Букшоу, – сказал Альф. – Пару лет назад, когда здесь снимали фильм. Тут кто только не околачивался.
Уфф! Осторожно, Альф, подумала я. Ты же не хочешь угодить в наручники?
– Теперь скажите мне, что это за чепуха насчет того, что моя жена кого-то убила?
– Никто не утверждал ничего подобного, – возразил инспектор. – Мне просто нужно задать ей несколько вопросов. Она очень расстроена, и я был бы благодарен за вашу помощь.
– Можете задать ваши вопросы мне, – сказал Альф, – и не беспокоить ее.
– Боюсь, это невозможно, – ответил инспектор.
– Почему? – возмущенно спросил Альф.
– Мы полагаем, что она может обладать некоторой информацией. Это все, что я могу сейчас вам сказать.
Альф что-то проворчал в ответ, что я не смогла разобрать, и потом я услышала шорох шагов по гравию. Нельзя, чтобы меня поймали за подслушиванием. Я развернулась и в несколько длинных прыжков пересекла вестибюль.
Звонок в дверь. Инспектор демонстрирует безупречные манеры.
Чужой человек, которого пригласили в дом, может выйти назад и вернуться без звонка, но период, когда он может это сделать, очень короткий.
Я быстро развернулась, сосчитала до пятнадцати и открыла дверь. Инспектор стоял на пороге, и Альф обходил дом в сторону кухни.
– А! – сказала я. Иногда «А!» достаточно.
– Не будете ли вы так добры пригласить миссис Мюллет, – сказал инспектор. – Уверен, мы быстро справимся.
Я открыла дверь шире и шагнула назад.
