– Чем?
– Мне казалось, что я хорошо тебя знаю, но я б никогда не подумал, что ты решишься оставить Пилар Альварес с Сабаделем. Я думал, ты прошерстишь каждое словечко в протоколе задержания и потом поднимешь на ноги все Управление…
– Должна же я когда-нибудь научиться делегировать обязанности, – улыбнулась Валентина. – И потом, дело, в котором замешана Пилар, уже закрыли. А за общение с Сабаделем ей, бедняге, достался в качестве компенсации капрал Камарго. – И Валентина подмигнула сержанту.
Ривейро улыбнулся:
– Жизнь в Суансесе пошла тебе на пользу!
– Да ладно тебе, – рассмеялась Валентина. – Ну что, двинули дальше?
– Куда?
– Как куда, с соседями надо побеседовать. Но сперва в муниципальную библиотеку.
Карлос Грин зашел во дворец со стороны парка, через зал. Через несколько недель он уедет из Кантабрии. Вместе с летом подойдет к концу и работа над романом, и он вернется в Калифорнию. Эх, Калифорния! Если ему улыбнется удача, то там его ждет новая жизнь. Надо бы поторопить адвокатское бюро, чтобы они были пошустрее с инвентаризацией особняка. Может, он погорячился, решив провести тут целое лето наедине с собой. Почему-то казалось, что пребывание в старом семейном доме излечит его от чувства одиночества и психологических проблем, но он ошибался. Тем не менее жизнь в Суансесе помогла принять кое-какие важные решения. Где уже этот чертов адвокат? Пообещал, что приедет утром, а уже за полдень перевалило.
Внезапно Грин остановился. По спине пробежал холодок. В зимнем саду заиграл старый музыкальный автомат. Патти Пейдж пела о потерянной любви. Мягкий голос выводил The Tennesse Waltz. Но эти нежные звуки в безлюдном дворце звучали зловеще – включить автомат было некому. “Спокойно, – велел себе Грин. – Старый хлам просто включается сам собой, вот и все”.
Грин направился на кухню, а оттуда в столовую, где только что пил кофе с посетителями. На столе до сих пор стояли пустые чашки. Музыка, чистая и прекрасная, звучала все ближе. Голос Пейдж невозможно ни с чем спутать. Сердце Грина бешено колотилось. Очень медленно он подошел к двери в оранжерею. Свет проникал отовсюду, сад был чарующе прекрасен, как и всегда. Если какой-то призрак хотел напугать Грина, надо было дождаться ночи или хотя бы грозы. Грин подошел к автомату, прикинул, не решит ли проблему, если как следует вдарит по нему. Песня, хоть и красивая, действовала ему на нервы. И тут он почувствовал на себе чей-то взгляд. Нервно сглотнув, мысленно проговорил: “Привидений не существует, привидений не существует” – и осторожно обернулся.
На него пристально смотрела женщина. На лице у незнакомки читалась не угроза, а любопытство. Она стояла, прислонившись к деревянной колонне, скрестив руки на груди, и рассматривала его. Это была та же самая молодая женщина, которая привиделась Карлосу ровно на этом месте несколько дней назад, – каштановые волосы до плеч, прическа волнами в стиле сороковых. Она была одета с элегантной простотой, в бежевое платье до колен.
– Кто… кто вы? Как вы сюда вошли?
Незнакомка никак не отреагировала, словно не услышала его. Красивая, лет тридцати пяти, не больше. Темные глаза блестят, в них угадывается незаурядный ум. Вдруг она выпрямилась, и на запястье соскользнул тяжелый серебряный браслет. И одно-единственное кольцо, оно привлекло внимание Грина, потому что красавица игриво приложила к губам указательный палец.
– Что? Мне замолчать? – Удивление и испуг сменились возмущением. – Нет, погодите, никто здесь молчать не собирается! Объясните немедленно, кто вы такая и как проникли в мой дом! – Грин постарался произнести это как можно тверже.
Он уже собирался подойти к незнакомке…
– Сеньор Грин, с вашего позволения… С кем вы разговариваете?
Карлос похолодел. Но низкий мужской голос принадлежал адвокату Оскару Серредело, который в недоумении смотрел на него, стоя в арочном проеме, ведущем в оранжерею.
– Простите, что не позвонил, дверь в сад была открыта. Я подумал, вы еще заняты с агентами гражданской гвардии…
Карлос Грин, которого еще не отпустил испуг, резко обернулся и посмотрел на то место, где только что стояла незнакомка. Пусто. Никого. Она испарилась.
– Но… погодите… Разве вы ее не видели?
– Кого не видел?
– Да женщину, которая только что была здесь!
Адвокат нахмурился:
– Я никого не видел. Ну и утро у вас выдалось, вам бы отдохнуть, – участливо сказал Серредело и пригладил длинную растрепанную бороду, резко контрастировавшую с аккуратно причесанными и уложенными волосами. Выглядел он как настоящий хипстер.
Конечно же, адвокату не с руки выставлять сумасшедшим одного из своих самых денежных клиентов.
– От чего мне отдыхать?! Я вам говорю, она только что тут стояла! – завопил Грин, озираясь в отчаянной надежде увидеть какую-нибудь потайную дверцу или люк.
– Что вы ищете?
– Здесь должна быть какая-то дверь! Серредело, помогите же мне! Ищите!
– Что? Что искать?..
Грин посмотрел на адвоката в упор. Хотя по природе своей писатель был человеком мягким и обходительным, он прекрасно сознавал свое положение. Если ты миллионер, у тебя развиваются определенные таланты, в том числе талант заставлять адвокатов типа Серредело делать то, что им велено. Вот и сейчас Серредело моментально все понял.
– Может, какая-то девушка зашла в дом…
– Нет, нет. Она была одета… будто из другой эпохи. – Весь взмокший, Грин еще раз обшарил оранжерею взглядом. – Я понимаю, это звучит как бред сумасшедшего, но уверяю вас, она здесь была!
– Да-да, конечно. Послушайте, а ведь уже давно поговаривают, что в доме обитают призраки.
– Вы за дурака меня держите? Я же говорю, это женщина из плоти и крови!
– Я не спорю, сеньор Грин. Просто подумалось… не обратиться ли вам к специалисту?
– К психиатру? – уточнил Грин – уже на грани отчаяния, но в то же время готовый посмеяться над собой. – За те деньги, что я вам плачу, могли бы мне подыграть.
– Вы меня не так поняли, сеньор Грин, – заторопился адвокат. – Я имею в виду специалиста по призракам. Они не все шарлатаны.
– Этого еще не хватало! Вы мне предлагаете вызвать охотника за привидениями?
– Именно. Вот у моей тетушки как-то раз случилась проблема с… – Серредело замялся, подыскивая слово, – с энергией в коммерческом помещении, которое она купила. Она нашла специалиста…
– Да что вы говорите, – скептически протянул Грин. – И что, проблему решили?
– Представьте себе, сеньор. Решили.
– Что-то я не уверен, что готов доверять вашим рекомендациям. Например, сегодня выяснилось, что домработница, которую вы мне наняли, не была официально оформлена.
– Сеньор Грин, я же вам по телефону сказал, что мы активно разбираемся с этим делом. Нарушения со стороны клининговой компании – не наша зона ответственности, но мы все решим.
– Надеюсь. И очень вас прошу, не надо мне рекомендовать всяких охотников за привидениями и прочих шарлатанов. Только этого мне не хватало.
– Нет-нет, сеньор Грин, уверяю вас, этому специалисту можно доверять. Он ни евро не берет за свои услуги. Очень опытный. Он вам поможет. Но я все-таки настаиваю, что сейчас вам нужен отдых. Хотите, я вам кофе сварю?
Карлос Грин зло посмотрел на адвоката. Не хочет он никакого кофе. Он пока еще не совсем рехнулся. Но надо выяснить, что за чертовщина творится в Кинте-дель-Амо. И пока Грин лихорадочно соображал, как же поступить, старый автомат все играл и играл. Наконец Патти Пейдж допела свою песню о потерянной давным-давно любви.
“Похититель волн” Карлос Грин. Черновик романа
Прожив в Суансесе почти месяц, мы и правда нашли себе друзей. Пабло ходил задрав нос, он был старшим и дружил с ребятами из своей группы в школе сёрфинга. Я же проводил больше времени с Томом, а еще мы с бабушкой и дедушкой много ездили по окрестностям.
Дедушка Питер был большой охотник до гастрономических радостей, так что, если погода после обеда выдавалась облачная, я уплетал кесаду[13 - Кесада – сладкий пудинг, традиционный десерт в Кантабрии.] в Веге-де-Пас или косидо по-горски[14 - Косидо по-горски – мясное рагу с фасолью и овощами. Традиционное кантабрийское блюдо.] на каком-нибудь старом-престаром постоялом дворе в Барсене-майор. Тогда я впервые попробовал колбасу из оленины. В те редкие вечера, когда мы оставались дома, бабушка накрывала шикарный стол в моей любимой комнате, которая выходила окнами на оранжерею. Зимний сад был как будто из другого времени, в дальнем его углу на маленьком глобусе сидел домовой-дуэнде.
– Бабушка, а откуда он здесь появился?
– Дуэнде уже обитал тут, когда бабушка с дедушкой купили этот дом, – ответила моя двоюродная бабушка Грейс, потягивая белое вино. Она могла откупорить бутылку в любое время суток. – Марта, не знаешь, что он символизирует? Мир во всем мире, инь и янь, течение времени… – шутливо принялась перечислять она. – А может, это просто была причуда местного высшего общества.
– Равновесие между природой и архитектурой, – поправила сестру бабушка и отняла у нее бутылку, неодобрительно качая головой.
Грейс пожала плечами и подмигнула мне.
– Карлитос, а ведь ты не знаешь, чей это был дом! – Она положила руку мне на плечо. – Хозяева были очень важные люди, муж тоже из семьи калифорнио, как и мы. А уж она какая красавица была…
– И правда… – задумчиво сказала бабушка. – Где-то у меня в библиотеке есть ее фотографии из старых журналов, потом покажу тебе, – пообещала она мне с ласковой улыбкой.
А Грейс продолжала:
– Поразительно, что такая женщина так и не вышла снова замуж…
Бабушка вздохнула:
– И в самом деле, она совсем не старая еще была, когда овдовела.
– Дорогая моя, не всякую любовь можно позабыть. А он-то был красавец и чудо что за человек… Пара была как в кино!
Я посмотрел на Грейс. Она была моложе бабушки, но мне все равно казалась совсем старухой. Насколько я знал, она никогда не была замужем, хотя порой слышал обрывки их с бабушкой разговоров, в которых фигурировали какие-то любовные истории.
В дождливые вечера мы с братьями залезали на чердак и играли в прятки. Однажды на целую неделю к нам приехали кузены из Техаса. Еще мы приводили приятелей из Суансеса, и тогда наши игры длились часами. Даже Пабло не раз присоединялся к нам, потому что этот полный диковинных штуковин чердак старинного особняка притягивал своей таинственностью.
Как-то раз навестить нас приехал отец. Впрочем, он задержался всего на неделю, сославшись на занятость. Я был уверен, что “Занятость” – имя его любовницы. Каждые два-три дня мы разговаривали с мамой по телефону. Помню, бабушка пригласила и ее приехать (я слышал, как она сказала в трубку: “Тебе всегда тут рады”), но из-за работы и приступа депрессии маме пришлось остаться в Лос-Анджелесе. Ее грусть я представлял себе в виде красивого и приятного в обхождении мужчины, с которым она изменила отцу. Но все-таки та жизнь все больше отдалялась и мало-помалу начала казаться второстепенной.
Мне нравилось в Суансесе. Я почти все время пропадал на пляже. Местные не уходили, если погода портилась, и меня это удивляло: они валялись на песке не только в те дни, когда небо было затянуто облаками, но даже и в несильный дождь. Гоняли мяч, играли в волейбол и в палас, местный кантабрийский пляжный теннис с деревянными ракетками (они немного тяжелые, но играть удобно)… И разумеется, занимались сёрфингом.
Но настал день, когда все изменилось. Подходила к концу особенно жаркая неделя. Мы торчали на Ракушечном пляже, как обычно в последнее время, потому что, как только набегали хорошие волны, на Пляже безумцев становилось не протолкнуться. А здесь, на Ракушечном, можно было сколько угодно купаться и дурачиться с девчонками. Мы собирались закатить вечеринку в честь окончания курса сёрфинга, и кто-то из ребят кинул идею, что все должны прийти парами.
“Фигня”, – пробовали возразить некоторые, но ничего не вышло.
И все начали потихоньку договариваться, кто с кем пойдет. Я целых два дня набирался храбрости.
– Привет.
– А, это ты. Привет.
– Слушай…
– Что?
– Какое у тебя полное имя?
– Элена, – ответила Лена, закатив глаза, и недоверчиво посмотрела на меня. – А что?
– Просто интересно. Слушай… Хочешь пойти со мной на вечеринку? Ребята выдумали, что все должны прийти парами.
Лена ответила не сразу, и я успел почувствовать себя дураком.
– А почему ты меня решил позвать?
– Я просто уже у всех остальных спросил.
– Да? – Она недоуменно посмотрела на меня. – И что, все отказались?
– Ну, просто вечеринка уже завтра, и похоже, что я один остался.
– Значит, Рут отказалась.
– Она с моим братом пойдет.
– Ясно.
Лена снова замолчала. Я подумал, что она так мне мстит, потому что у испанок характер не сахар, но оказалось – нет. Она невозмутимо сказала:
– Да, конечно, я пойду с тобой.
– Класс! Где встретимся? Сразу на пляже?
– Нет, ты должен заехать за мной.
– Что? На чем заехать, на велосипеде, что ли?
– Не знаю. Можно и на велосипеде. И купи мне цветы, а после вечеринки пригласи в кино.
– Это что, юмор такой? Слушай, эту фигню с парами не я придумал, это вообще все не всерьез!
– Дай подумаю, какой бы фильм нам посмотреть. – Лена подняла взгляд к небу и принялась постукивать пальцем по губам. – Да, и потом сводишь меня поужинать, здесь, в Суансесе. Можно просто по гамбургеру, хотя если пригласишь на паэлью, я не против.
– Лена, ау! Это не настоящее свидание.
– Да ты что. – Она скорчила грустную рожицу, словно собираясь расплакаться. Но сразу же снова повеселела. – Никуда я с тобой не пойду, придурок, будь ты хоть десять раз из Калифорнии, красавчик-блондин и с шикарным дворцом. Понял?
Я смотрел на нее с открытым ртом. Лена? Это точно она? (Погодите-ка, она реально назвала меня красавчиком?) И она умеет говорить с такой резкостью?
Лена развернулась и ушла, а я стоял и смотрел ей вслед, как главный придурок на земле.
[…]
