– Босс, она говорит, что все подружки её, которые сегодня работали у нас, уже уехали. А она осталась, потому что договаривалась лично с Матвеем Романовичем. Он сам меня предупреждал, я потому ту первую и пропустил.
Холодок пробегает по коже.
– Вадим, и кто тогда у меня там? – указываю на дверь.
Охранник сереет на глазах. А танцовщица растерянно пожимает плечами.
Единственное объяснение – кто-то из двух девчонок врёт.
– Не все, значит, уехали. Вадим, проводи девушку до лифтов.
Они переглядываются. На лице Вадика недоумение. Не понимает, как можно отказаться от такой красоты.
Возвращаюсь в комнату отдыха и сразу включаю торшер.
Девушка сидит на диване, плотно сжав коленки. На ней уже мой свитер.
Демонстративно запираю дверь изнутри.
– Давай познакомимся, – иду прямо на неё.
Отскакивает на противоположенный конец дивана.
Не хочешь? Ладно.
– Сними маску для начала.
Она мешкает несколько секунд. Но всё же слушается. Поддевает ленту на висках и сдвигает маску вверх.
– Андрей Дмитриевич, я сейчас вам всё объясню… – начинает оправдываться. – Вы меня запретили пускать, вот я и…
Стою и смотрю на профессорскую дочку Софью. И не могу пошевелиться. Шокирован.
– Объяснять нужно было сразу, как вошла, – произношу как можно спокойнее. Но внутри уже всё кипит.
– Я хотела, но вы сказали про пилон…
– Соня, как ты до этого додумалась?! Чёрт! Я бы тебя на столе разложил и имел бы уже вовсю, если бы резинка оказалась под рукой.
Но она как будто не понимает, что происходит здесь.
– Андрей Дмитриевич! – начинает сбивчиво тараторить. – Тот договор не по моей вине потерялся. Я его вам на визу отдала, своими руками положила в бордовую папку!
– Меня это сейчас волнует меньше всего, – рычу.
Гораздо важнее, что ты сидишь передо мной почти голая, и у меня стоит на тебя так, что аж больно. Но вслух говорю другое.
– Я тебя сейчас домой отвезу. И появишься в моём офисе ты только чтобы заявление по собственному написать. Завтра с утра пораньше. Это понятно!
– Но, папа расстроится, что я опять…
– Мне как твоему папе в глаза смотреть? После того, как…
– Но… Мне не пятнадцать лет…
– А по уму я бы больше пятнадцати тебе не дал!
Всё, терпение на исходе. Не могу на неё смотреть даже, так мне стыдно.
Отворачиваюсь. И слышу, как всхлипывает.
– Не зли меня, Соня! Где твоя одежда?
Она что-то бессвязно мычит. Чего реветь-то?
Выхожу в кабинет, поднимаю крошечное платье с пола и возвращаюсь к Соне.
– Надевай его. А сверху мой свитер. И поехали.
– Куда?
– Сказал уже, домой тебя отвезу.
Отворачиваюсь снова, пока она переодевается.
– Вы меня уволите?
– Обязательно.
Она обходит меня, понуро опустив голову. И шмыгает в дверь.
Глава 5
Андрей
– Куда, Андрей Дмитриевич? – спрашивает Вадик, пристёгиваясь.
Он, когда увидел, как из моего кабинета вместо танцовщицы выходит растрёпанная Соня, изменился в лице. Да я тоже до сих пор в шоке.
– Назови адрес, – говорю Соне сурово, стараясь на неё не смотреть.
Специально сел на переднее, чтобы не пялиться на её голые коленки.
Она называет улицу и номер дома.
– Ну и райончик, – протягивает Вадик. – И далековато до офиса.
– До метро пешком минут десять, а там уже быстро… – отвечает девушка.
– Что не так с районом, Вадим? – спрашиваю зачем-то.
– Экология плохая, там завод. И мигрантов много, опасно.
Хочется спросить, как её в подобное место занесло. Но не буду, лучше провожу её до квартиры и оценю собственными глазами.
Едем минут сорок, которые тянутся как три часа.
Я жутко устал за день. Попробовал подремать. Но стоило прикрыть глаза, как перед ними возникали голые Сонины груди с розовыми сосками.
Хорошо ещё, что я всё остальное рассмотреть не успел, только потрогать.
Тормозим возле старой обшарпанной пятиэтажки, которая за все годы своего существования явно так и не познала, что такое капитальный ремонт.
Фасад жуткий. Двор грязный. Не знал, что такие места ещё остались в столице.
– Спасибо, мне сюда.
Она начинает неуклюже выбираться из машины. Вадик шустро отстёгивает ремень безопасности и бросается открывать ей дверь и подавать руку.
Выхожу тоже. Осматриваюсь.
Блестящая роскошная тачка выглядит в этом дворе инопланетным кораблём.
– Куда именно? – спрашиваю.
– Второй подъезд.
Она смотрит как-то затравленно.
Мне кажется, или ей стыдно, что мы увидели, где она живёт?
– Вперёд тогда… – подталкиваю её.
– Не нужно, Андрей Дмитриевич.
Не обращаю внимания на ее смущённый вид.
– Отец знает, в каком месте ты живёшь? Он не против?
– Не знает. Думала, зарплату получу и сниму что-то приличнее.
Специально на жалость давит?
Получишь ты зарплату, и неплохую. Только не в моей компании. Завтра же позвоню Матвею и попрошу, чтобы взял к себе, всё равно кем.
Если девчонка не может самостоятельно работу найти, пока папа за неё не похлопочет, пусть радуется любому варианту.
Вообще, это странно. Я интересовался в секретариате – её хвалят. Не глупая, не ленивая, инициативу не боится проявлять. Да и как может быть иначе? Она – дочь своего отца. Там и гены, и воспитание…
Одно с другим не сходится.
Открываю перед ней подъездную дверь, пропускаю в тёмный холл.
– Завтра приедешь в первой половине дня и напишешь заявление по собственному.
Она резко оборачивается, и я налетаю на неё в темноте. Не вижу её, но чувствую маленькие ладошки, упершиеся мне в грудь.
– Пожалуйста, не увольняйте меня прямо сейчас!
Беру её за плечи и разворачиваю в сторону лестницы.
– Соня, без денег ты не останешься. Получишь расчет, и я тебя порекомендую в хорошую фирму к своему другу.
Она на ощупь поднимается этаж за этажом. Я за ней шаг в шаг.
Представил, как молодая красивая девушка каждый вечер возвращается в это жуткое место, и аж передёрнуло.
– Спасибо. Но дело не в деньгах. Я не хочу папу разочаровывать. Один раз его ослушалась и жестоко поплатилась за это. Как он переживал…
– Это когда?
Мы подходим к двери на четвёртом этаже. Соня достаёт ключи, открывает и входит в квартиру.
Я приглашения не жду, захожу тоже.
– Ему не нравился мой парень. Я думала, что это потому что я раньше ни с кем не встречалась, а тут вдруг… В общем, решила, что это обычная ревность и опека любящего отца. А вышло…
Включает свет в маленьком коридорчике. Разувается. Я тоже, хоть и не собирался тут задерживаться.
– Небезосновательна была его неприязнь?
– Ещё как, – грустно улыбается Соня. – Плохо только, что этот парень – сын одного из папиных бывших студентов. Он такой же как вы, сделал очень успешную карьеру. И папа его до сих пор консультирует.
Мы проходим в кухню. Тут простенько, но чисто. И очень тесно.
– Раз уж они дружны так, почему Николай Осипович был против твоих отношений с его сыном? – спрашиваю, присаживаясь на табурет возле окна.
– Что-то знал о нём, может? Но мне говорил, что просто он ему не нравится. Бестолковый, избалованный. Вот и все причины.
– И что же случилось?
– Я тогда окончила педагогический, начала преподавать химию в школе. Папа был доволен и горд. Потом стала развивать блог, у которого на удивление быстро росла аудитория…
В её рассказе всё складно. Но как так вышло, что талантливая, трудолюбивая девочка оказалась в этой дыре, без денег и работы?
