Юлия Журавлева "Спаси меня собой"

Тоненькие листики начали скрестись в расщелине между досками пола. Я подхватила кончик чего-то невесомого и вытащила из-под кровати на свет.

Находкой оказался небесно-лазурный волос. Как у Рии.

Нет, не как у Рии, это и был ее волос, росток с нашего родового дерева не ошибается. У каждого фейри свой особый цвет волос и глаз, и таких прекрасных голубых волос больше ни у кого не было.

Я бережно взяла росток, обвивший средний палец, и намотала рядом с ним длинный волос.

Риа была здесь, теперь в этом можно не сомневаться, причем, возможно, не так давно. Наверняка здесь время от времени проводят генеральные уборки с применением магии. А значит, есть шанс, что я не опоздала.

Я на верном пути.

Мы с ростком прокрались обратно к себе, за окном окончательно рассвело, и первые лучики Солнца пробивались через неплотно зашторенное окно. Я подошла, чтобы задвинуть занавеску, дернула ее край, и взгляд на мгновение выхватил стоявшую в тени деревьев фигуру. Когда я снова отвела в сторону ткань, в саду уже никого не было.

Или там вообще никого не было, а мне лишь чудится от недосыпа?

Росток затих на моем пальце, видимо, и мне стоит отдохнуть и поспать.

5.

Утром Эван проснулся удивительно полным сил и в прекрасном расположении духа. А главное – он почти не испытывал боли, что жила в нем последний месяц и планомерно сводила с ума. Он уже позабыл, что это такое – не испытывать боль, свободно двигаться и просто жить, не отсчитывая оставшиеся дни, часы и минуты.

Правильное питание он решительно отверг, попросив себе жареного бекона с яичницей и кофе покрепче. В поданной к завтраку газете не нашлось ровным счетом ничего интересного, Эв вообще за последний месяц переоценил понятия “интересное”, “важное”, “нужное”. И статьи о громких скандалах, расследованиях и разоблачениях его совершенно не трогали.

Эван прикрыл глаза, вспомнив ночную фейри, и даже кофе сразу показался слаще, рот невольно наполнился слюной, а брюки стали тесны. Все несколько омрачал пункт в договоре о том, что по-настоящему заняться сексом он со своей сладкой фейри не сможет. Но если заплатить за нее целиком? Выкупить ее контракт или что там она подписывала? Забрать ее себе в единоличное пользование.

Безусловно, удерживать девушку силой Эван не собирался, к сволочам он себя никогда не относил и не планировал вставать на путь сволочизма даже на пороге смерти. Но ведь ей все равно нужна близость, так он готов кувыркаться с ней хоть каждую ночь! Все будет исключительно по обоюдному согласию и к обоюдному же удовольствию. А после Эв обязательно создаст условия, чтобы красотке с фиолетовыми волосами не захотелось уходить. Жениться на ней официально он не сможет, но что мешает быть им вместе неофициально?

Условностей общества он уже наелся до смерти едва ли не в прямом смысле слова.

Да и от мысли, что кто-то другой будет вылизывать ее цветок, непроизвольно начинали чесаться кулаки.

Нет, определенно, эта фейри будет только его.

После такого решения Эву стало окончательно хорошо, даже на работу идти не хотелось, а только увидеть ее и снова раздвинуть стройные ножки. Но надо заняться и делами. Иначе с таким же успехом можно подарить дядюшке предприятие, которое основал еще его отец, раз тот за него так радеет.

Выйдя из дома, Эван понял, что пойдет пешком. В последнее время, особенно в последние дни, он почти не ходил. Движения давались ему с трудом и мгновенно утомляли. Так что ощутить былую силу и легкость в теле оказалось невероятно.

Кучер, которого он отпустил до вечера, посмотрел на него с нескрываемым недоумением, но, ясное дело, комментировать поведение хозяина не стал.

И меньше чем за час Эван быстрым шагом, местами переходя на бег, добрался до офиса, где сразу окунулся в привычную рутину: бумаги, документы, чертежи, схемы…

Рабочие вопросы, накопившиеся дела и время до обеда, проскочившее совершенно незаметно.

– Господин Лорей, – к нему заглянула смазливая секретарша, призывно покусывая губы. Наверняка заметила, что руководитель сегодня бодрее обычного. – Вы собираетесь обедать в кабинете?

Эв поднял на нее взгляд и прищурился, замечая и завлекательно расстегнутые верхние пуговицы на самой грани приличий, и язычок, промелькнувший между алых губ.

Бетси выглядела отлично, и в постели, а вернее – на столе, в кресле, а то и на полу была что надо.

Только сейчас ему было не надо. Эв удивительно отчетливо это осознал: он ее не хотел.

– Да, но один, – отозвался он, возвращаясь к бумагам.

– Жаль, – протянула Бетси, надув и без того пухлые губки. – Инспектор заходил вчера, но вас не было. Обещал зайти сегодня после обеда.

– Тогда закажи обед чуть позже, поедим с господином инспектором, – распорядился Эв.

Раз все равно тратить на него время, то хотя бы совместит с приятным – обедом из ближайшего ресторана.

Инспектор прибыл ровно в три и от обеда отказывается, разумеется, не стал. Они обсудили последние новости, которые Эв пропустил, а потому больше слушал, чем говорил, пока Лестер Крамп не перешел к главному.

– Господин Лерой, у меня для вас не самая приятная новость, – издалека начал он, когда опустошил третью тарелку, и визит, в общем-то, можно было считать состоявшимся.

– Валяйте, – сегодня Эван был готов к любым новостям, потому что понимал – он все переживет.

А остальное ерунда.

– Мы вдоль и поперек облазили тот участок леса, в котором вы подцепили заразу, к слову, вы сегодня выглядите куда лучше, – отметил инспектор, и Эв кивком принял комплимент. – Так вот, участок тот был зачищен давным-давно, и никаких ловушек со времен войны на нем остаться не могло.

– Не могло, но осталось, – сухо заметил Эв. – И это недоработка властей.

Раньше он не собирался судиться, понимал, что не доживет до конца суда. Но сейчас мысль подать иск за ненадлежащее исполнение обязанностей лесничеств и приграничных ведомств вспыхнула с новой силой. Стоило ее как следует обдумать и обсчитать, все же лечение у него затратное, грех упускать возможность его компенсировать. Хотя бы частично.

– Власти тут ни при чем, – уверенно заявил собеседник, забирая себе последнюю тарталетку с паштетом. – Ловушка свежая и установлена недавно. Наши спецы ручаются.

– Да ладно? – не поверил Эван и отложил приборы. – А можно поподробнее.

– Я за этим и пришел, – важно заметил Лестер Крамп, словно оправдывая то, что сожрал большую часть доставленных из ресторана блюд. Впрочем, за такую информацию Эв готов был наградить инспектора не только едой. – После войны проводили много исследований и ряд технологий фейри сумели перенять. Эта, правда, редкая, и без помощи самих фейри не ставится.

– Тогда с чего вы взяли, что замешаны люди?

– А с того, что, пусть и ставят ее с помощью фейри, вернее – выращивают, это растение, но обычно им оборудуют разные системы охраны в домах, в спецучреждениях. Мы вот давеча тюрьму думали обнести, но дороговато выходит, – посетовал инспектор, будто намекая.

Хотя почему будто.

– Все решаемо, – многозначительно заверил его Эв. – Но сначала мне нужны реальные доказательства. А затем и имя того, кто поставил ловушку.

– Мы над этим работаем, и ваш несчастный случай переквалифицирован в покушение на убийство, – несколько уязвленно заявил инспектор, показывая, что сам догадался и многое сделал. – Но мой долг предупредить вас, чтобы вы проявляли осторожность и бдительность. Кто-то хочет от вас избавиться и не пожалел на это немалых средств.

Да, если подумать, то выглядело все более чем естественно. Иногда, то тут, то там всплывали всякие ловушки – отголоски войны. Но обычно далеко, а в этот раз прямо на охотничьих угодьях, недалеко от города.

Но и фейри там тоже близко, до границы было рукой подать.

Как-то все неочевидно и неоднозначно.

– Расскажите еще раз, как все произошло, – попросил инспектор, не спешивший уходить. – Возможно, вспомните какие-то дополнительные детали.

– Нечего вспоминать, – отмахнулся Эван, который уже сотни раз за месяц успел прокрутить все события того проклятого дня. – Мы были на охоте большой компанией, собаки почуяли дичь, погнались, я побежал следом, каким-то непонятным образом отбился от остальных и угодил в ловушку.

– Отбились от остальных… – протянул инспектор. – Фейри мастера дурить головы людям, особенно в лесу. И нанять их для убийства ничего не стоит. Вернее, стоит еще как, но если есть деньги… думаю, вы в курсе, насколько они корыстные существа. И вы даже не представляете, какой у них широкий спектр услуг.

– Отчего же, представляю, – хмыкнул Эв, который только минувшей ночью воспользовался одной из услуг фейри.

– На вашем месте, я бы проявлял предельную осторожность, – посоветовал Лестер Крамп, нехотя поднимаясь из-за стола.

– Разберусь, – ответил Эв, который действительно не собирался оставаться в стороне и планировал задействовать собственные связи.

А для начала решить, кому его смерть выгодна. Кроме дядюшки, которого подозревать не хотелось, но все же приходилось. Выходило, что многим. Кому-то он перешел дорогу, не уступил, поглотил, обанкротил и все такое прочее. Если подумать, список получается внушительным.

С инспектором они распрощались, и Эван вернулся к делам, вписав в них новую задачу: найти своего убийцу.

Но кроме этого и других забот хватало, и они затянули его с головой.

Вынырнул Эв только вечером, когда осознал две вещи: он не поужинал, так обрадовался вернувшимся возможностям, что увлекся, а напоминания Бетси, как и ее саму, проигнорировал. И боль возвращается. Снова. Опять.

В какой-то момент обычное движение рукой отдалось болью во всем теле, в глазах потемнело, но темнота быстро развеялась. А страх, что это всего лишь первая весточка, остался.

Эван знал, каково это, когда ради каждого движения начинаешь преодолевать себя. Знаешь, что будет больно, но деваться некуда. Пьешь микстуры и пилюли, которые уже почти не помогают. Теперь это пугало его еще сильнее, хотя раньше он считал, что ничего не боится.

Только теперь ему было куда идти, и он знал, что делать. Эв решительно отложил все бумаги и встал из-за стола. Видимо, действие чудотворного эликсира фейри подходило к концу и стоило поторопиться за второй порцией.

Пусть он пропустил время ужина – не беда. У него есть отличная возможность совместить приятное с полезным и получить свой десерт.

6.

Вечером ко мне забежала горничная и, толком ничего не объясняя, потащила в душ, заставив быстрее освежиться, а после начала спешно приводить меня в порядок. Весь день я провалялась в постели, изнывая от ничегонеделания, так что с одной стороны была только рада какому-то движению, с другой подобное поведение нервировало.

– Вчерашний клиент уже пришел и сидит внизу, – все-таки пояснила горничная, больно дернув мне волосы. – Так что придется поторопиться.

Я стоически все вытерпела, втайне радуясь, что пришел тот самый человек. Пусть только утром я решила, что лучше было бы не иметь с ним больше ничего общего. Но теперь чувствовала, как внутри разгораются желание и предвкушение.

– Все готово, – меня вновь облачили в красивый пеньюар и выставили в коридор.

Нужную комнату я нашла бы и сама, но идти пришлось под строгим надзором горничной. Она честно проконтролировала, чтобы я вошла и села на кровать, чувствуя себя куда увереннее, чем в первый раз.

И все равно испуганно замерла, когда дверь отворилась, и вчерашний человек прошел внутрь, плотно прикрыв за собой створку.

– Добрый вечер, – он улыбнулся и слегка наклонил голову в знак приветствия.

– Д-добрый, – отозвалась я, а он вскинул брови.

– Ты все еще боишься меня, – он осторожно приблизился и, уперевшись одной рукой о кровать, а другой подняв мой подбородок, заставил посмотреть на него.

– Нет, – неуверенно ответила я.

Вроде не боюсь его лично, но все равно отчего-то страшно…

– И не бойся, – то ли приказал, то ли попросил он. Я не разобрала его тон, а потом стало не до этого.

Он поцеловал меня сразу уверенно, пылко и страстно, легко раскрывая мои губы языком и увлекая за собой на постель, ложась на спину так, чтобы я оказалась сверху. Его руки чуть развели в стороны халат и легли на выпавшую из него грудь, слегка сжав и покрутив соски.

Я застонала, разрывая поцелуй и запрокидывая голову.

После чего он чуть потянул меня на себя, легко проходясь губами по шее, спускаясь все ниже, пока не добрался до груди, втянув одну вершинку внутрь, а вторую осторожно покручивая между пальцев.

Уже это заставляло хотеть большего, и я с нетерпением ждала, когда умелые и чуткие пальцы коснутся меня по-настоящему.

Но в этот раз человек не торопился, он словно издевался, лаская и гладя меня везде, только не там, где это действительно требовалось. Жар внизу становился нестерпимым, но стоило его руке оказаться где-то поблизости, на животе или на ягодице, как он тут же отводил ее дальше.

– Хочешь большего? – тихо спросил он, когда я начала сама тереться об него, не в силах справиться с разливающимся по телу огнем и устав ждать от человека помощи.

Его рука как раз легла мне между ног и застыла, не совершая больше никаких движений.

– Да, – выдохнула я едва ли не с мольбой в голосе и подвигалась, показывая, что именно мне нужно.

– А ты бы хотела остаться только со мной? – требовательно поинтересовался он.

Как вообще можно говорить о чем-то в такой момент?!

– Да, – сейчас я была готова согласиться вообще на все, лишь бы получить желаемое.

Он же сам нуждается во мне куда больше, чем я в нем, так чего же медлит?

– А если я заберу тебя отсюда?

– Мне нельзя! – от испуга и осознания того, что он предлагает, я немного пришла в себя и отпрянула.

– Ну-ну, – успокоил меня он, притянув ближе, и положил руку обратно, осторожно раздвинув складочки пальцами и слегка погладив.

Я застонала в голос, начав двигаться активнее.

– Есть что-то, что держит тебя? – продолжил допрос он, оставив руку, об которую я терлась сама.

– Да, д-да, – говорить внятно я была не в состоянии.

– Я все улажу, – пообещал он, и подтянул меня еще выше, одновременно соскальзывая вниз.

От позы, в которой мы оказались, закружилась голова. Я стояла на коленях, широко разведя ноги и опираясь об изголовье кровати руками. Мужчина же лежал лицом подо мной. Он надавил мне на ягодицы, заставляя опуститься ниже, и коснулся языком, срывая с моих губ крик. Его язык прошелся по самым влажным местам, а после губы нашли точку, откуда волнами расходилось наслаждение. Но мне хотелось больше, быстрее, так что я не могла усидеть, начав двигаться опять.

И даже когда наступила долгожданная разрядка, а я попыталась отстраниться, мне не дали, перевернув на спину и вылизывая еще долго, пока мое тело окончательно не успокоилось и не перестало вздрагивать от каждого прикосновения горячего языка или прохладных пальцев. Сумасшедший контраст.