– Боже, – только и смогла выдавить я.
Поддавшись порыву, я легла рядом с ним. Рядом с Эмилем. Его грудь была напряжена, и позже я поняла причину: мужчины никогда не плачут, у них от боли сотрясается душа.
– Отец совсем иссох.
– Мне очень жаль, Эмиль.
Я не знала, что сказать. У меня счастливая семья – мама, папа, много братьев. Я никогда не была одна. У нас действительно все было хорошо, кроме исключительной любви ко мне.
Эмиль же был совсем другим.
Сердечный ритм набирал обороты. Я прикрыла глаза, и в голове всплыл образ отца. Я с ужасом ждала двух вещей: возвращения домой и замужества. И была уверена: Руслан такой же жестокий, как мужчины моей семьи. Другому меня не продадут. Вся моя жизнь станет мучением и постоянным унижением.
А Эмиль – он вот, здесь. Пробьет полночь, наступит первое января. В оставшиеся дни мы еще несколько раз встанем на сноуборд, а затем он улетит в Италию, к себе домой. Там красивые итальянки, тепло и отец с семьей. Я даже не стою на весах выбора. Между семьей и родиной не выбирают легкомысленную девушку.
Я приподнялась на кровати.
Бах-бах.
Вскачь. До боли. Сейчас или никогда. Пока Эмиль слишком уязвим, чтобы отказать мне в просьбе.
– Эмиль, я…
Я не пожалею.
Я не пожалею.
Правда?
Бах-бах.
– Смелее, – тихий приказ и опасный взгляд. – Чего ты хочешь, София?
– Возьми мою невинность… пожалуйста.
Глава 10
– На что ты рассчитываешь, София? – лицо Эмиля стало жестким.
Я вздрогнула. Эмиль резко сбросил сигареты с постели, и пачка упала на бежевый ковер. Моя просьба разозлила его.
– Я свои слова не назад забираю. Что слышал, то и предложила! – выпалила на одном духу.
Моя дерзость раззадорила его, но теперь я знаю, что не все мужчины за нее бьют. Я дернула подбородком, встретив пристальный взгляд.
– Ты затеяла опасную игру, моя Софи. После таких игр с утра просыпаются и всю жизнь жалеют.
Я уверенно качнула головой:
– Другие жалеют. Я не буду.
Эмиль заинтересованно посмотрел на меня, но не двинулся с места. Будто ждал инициативы, не замечая моих горящих щек. Моего стыда.
Я упала ему на грудь и потянулась к жестким губам. Пусть думает обо мне что хочет, но этой ночью я стану свободной. Я очень этого хотела, но возле его рта замерла, будто парализованная.
Эмиль скривил губы в усмешке. Я дышала ему в лицо, так и не сумев поцеловать первой.
– Поцелуй меня, – попросила шепотом. – Я не могу.
Эмиль резко отодвинул меня. Мимолетно коснулся груди, надавливая и отталкивая.
Меня будто облили кипятком. Оттолкнул! Отверг.
– Просто сделай это со мной. Я не буду сопротивляться!
– Проспись. Я не буду тебя сегодня трахать, – оборвал Эмиль, поднимаясь с кровати.
Я схватилась за горло, в котором встал болезненный ком. Нет… я уже слишком опозорилась, чтобы отмотать время назад. Перешла грань. Я эту ночь и без того никогда не забуду, неужели Эмиль не понимает?!
Видя, как он идет к двери, я не придумала ничего лучше, чем закричать:
– Не ты, так другой сделает это со мной!
Мой будущий муж.
Но Эмиль, конечно, подумал о другом. О том, что я брошусь на шею первому встречному. Он обернулся, его глаза загорелись диким огнем.
Предвкушение свободы вместе со страхом захлестнули меня. Я скомкала в руках одеяло, совершенно забыв про холод.
Один шаг.
Треск ткани.
Боль в ключице – пуговица не хотела отрываться от рубашки.
Эмиль дернул мою рубашку на себя, и звук падающих пуговиц оглушил меня. Плеч и полуобнаженной груди коснулся морозный воздух. Окна нараспашку, и я наедине со зверем в его спальне.
Эмиль сдернул лоскуты ткани. Я осталась обнаженной. Почти. Когда он потянулся за штанами, я отползла назад.
– Я сама. Не рви, пожалуйста.
Эмиль стиснул челюсти, черты его лица заострились, а грудь вздымалась слишком часто. Как у зверя. Вена вздулась на лбу, и тело его стало казаться мне просто огромным, а я – слишком маленькой.
– У тебя три секунды.
Если мужчина не будет нежным, мне будет больно. Мама рассказывала. Обо всем предупреждала.
Руки дрожали, когда я раздевалась, но душа была полна решимости. Сегодня все закончится. Вынужденный брак, пощечины. Все в одночасье отрекутся от меня, и моя жизнь больше не будет одним сплошным унижением.
Я осталась в одном белье, и Эмиль двинулся на меня. Кровать прогнулась под его весом. Он обвил мой затылок руками и предупредил:
– Я не умею нежничать. Даю шанс убежать. Последний.
– Я не поменяю решения.
Эмиль навис надо мной грозной тучей. Тяжелая рука скользнула к моей шее. Теперь я знала, что такое табун мурашек и дезориентация в пространстве.
Он спустился ниже и безжалостно потянул лямки на себя. Треск ткани. Повторно. Будто дежавю.
Застежка отлетела, оглушив меня звонким ударом о паркет. Груди коснулся морозный воздух и… Эмиль.
– Дыши, София. Дыши, – велел мой будущий первый мужчина.
Сил держаться не было. Перед глазами все поплыло, и я широко открыла рот, позволяя Эмилю варварски ворваться в него.
Я задыхалась, но отвечала на поцелуй. Неумело, как могла. И зажмурилась, когда груди коснулась сильная рука и сжала нежную плоть.
Эмиль утробно зарычал мне в рот. Когда он отпустил мои губы, я шумно выдохнула и обмякла, позволяя мужчине наслаждаться моим телом.
– Посмотри на меня.
Я послушно открыла глаза, напоровшись на ответный взгляд. Никогда не видела такого желания. Порока.
Эмиль хотел меня. Трогать, рвать на мне одежду. Мои щеки горели. Остатки разума твердили, что я совершаю ошибку, но мне было все равно. Неважно, каким будет мой первый раз, если вскоре я буду принадлежать лишь себе.
– Не прячься. Убери руки, – приказал Эмиль.
Звякнула пряжка ремня. Эмиль любовался моим открытым телом. Доступным лишь ему одному. Он опустил тяжелую ладонь мне на живот, лаская холодную кожу. Окна нараспашку позволяли морозу ощущать мой грех.
Когда Эмиль снова навис надо мной, я тихо задрожала. Между ног сгустилось сильное напряжение, хотя он ни разу коснулся меня там. Мне кажется, я бы не пережила этого. Мне не нужны были нежность и ласка. Нужно было, чтобы Эмиль стал первым.
Он молча сорвал остатки одежды и развел мои бедра шире. Я дышала ему в шею, ощущая на себе его аромат. Я пахла Эмилем и этой ночью.
Все произошло очень быстро. Эмиль накрыл мое тело своим, подложил руку мне под спину, заставив выгнуться. Раскрыться для него.
Другой рукой он удерживал меня – будто бы у меня были силы на побег. Я обмякла в его руках, а затем ощутила боль.
– Тихо, – услышала сквозь нее.
Я дернулась. Попыталась отползти выше. Мне хотелось сбежать. Силы появились – Эмиль предсказывал, что так будет. Он поцеловал меня. Не из нежности, а чтобы заглушить крик. Из глаз покатились крупные капли, а живот задергался от спазмов.
Я ведь все предусмотрела. Сбежала с мужчиной от отца-тирана, но не знала, что секс будет больнее отцовских пощечин.
Скользнув пальцами к его подбородку, я ощутила колючую щетину. Это немного отрезвило. Привело в чувство от распирающей боли. Эмиль выругался. Его голос был глухим, а в глазах стояла пелена. Он явно еще не утолил свою жажду, поэтому я ждала продолжения.
Эмиль отклонился, и внизу сразу стало легче.
А потом он толкнулся в меня еще раз, забирая то, что я ему предложила. И отпустил. Я больше не ощущала его пальцев на бедрах, его тяжелого дыхания и жестких поцелуев.
Эмиль пощадил меня.
Я плохо помнила оставшуюся ночь. Помнила, как Эмиль взял меня на руки и понес в ванную. Сказал, что нужно помыться. Мой взгляд зацепился за испачканную постель, и я охнула.
– Тихо. Пока ты будешь в ванне, я сменю простыню.
Все остальное прошло как в тумане. Я спрятала лицо в руках. Вокруг все тряслось, вскоре я услышала шум воды. Он усыплял. Тело окутало тепло, и боль между бедер стала стихать. Я провалилась в сон с безумной мыслью.
Эмиль.
Он стал моим первым мужчиной.
Глава 11
Эмиль
За окнами громыхал салют.
Пробило полночь, наступил следующий год. София не дотянула до этого момента – уснула в моей спальне.
– Со-фи-я, – протянул я. Сладко звучит. Ни в ком я не видел столько страха и столько уверенности одновременно. И никто не выводил меня из себя так бешено. Никто не смел.
Этой ночью она собрала в себе все, чего я никому бы не позволил. Да и ей с рук не спустил – ночь у нее случилась не самая сладкая. Она явно была расстроена, когда не закончил начатое.
Я сцепил зубы и глотнул спиртное, наблюдая за людьми внизу. Праздничный фейерверк подсвечивал темные пятна. Вид был – зашибись. Сюда бы поставить Софию и наблюдать за ее реакцией.
Вообще-то, я собирался вывести Софию на улицу, но она едва успокоилась и, слава богу, уснула. Ночью у нее поднялась температура, пришлось насильно поить чаем с лимоном и порошками, которые нашел на ресепшене.
Но и здесь все было не так гладко: София воротила нос и пыталась сопротивляться.
– София, пей! – Я разозлился.
– Пожалуйста, не трогай меня… – захныкала она, закрываясь от меня одеялом. – Я хочу спать.
– Выпьешь, и я дам тебе уснуть. Бегом, я сказал.
